Последствия

За непродолжительное время, что он провел в госпитале, Эд успел достать абсолютно всех. Врачи, медсестры, солдаты, лежащие рядом — все уже буквально выли от недовольных воплей Стального алхимика. Ему все время что-то не нравилось и он упорно, как настоящий баран, гнул свою линию о том, что никуда отсюда не уедет и что ему надо спасти полковника. Сначала его пытались отговорить, объясняя, приводя вполне логичные аргументы, но все попытки были тщетны перед упрямством Эда, и уже никто не старался его переубедить. Все просто с нетерпением ждали, когда эту орущую козявку, наконец, увезут. Единственным человеком, который мог находиться с Эдвардом дольше пяти минут, была Ильза. Иногда казалось, что эта девушка была железобетонной. Она совершенно не обращала внимания на вопли Эда и просто спокойно и, что самое главное, качественно делала свою работу. Вообще она была довольно популярна и среди коллег, и среди солдат, однако два человека обращали на нее особое внимание. Один был доктором, на самом деле, очень противным доктором. Он смотрел на нее как на хороший, толковый инструмент и соглашался работать только с ней, называя ее единственной «адекватной». Второй же был простым помощником, но заглядывался на нее уже именно как на женщину. Это было очень заметно, и такая умная девушка, как Ильза, наверняка уже давно все поняла, но до сих пор делала вид, что ничего не знает. Возможно, так будет лучше для них обоих. Однако не Ильза волновала всю палатку, а все же одно маленькое золотоволосое недоразумение. Шел, кажется, четвертый день пребывания Эдварда в военном госпитале. Зеленый брезент палатки не давал особо ярким солнечным лучам проникать внутрь, что определенно нравилось маленькому алхимику. Он лежал, положив левую руку под голову, смотря в темный потолок и задумчиво жевал губу. Раненое плечо слегка болело из-за такого положения руки, но Эду нравилась эта боль. Она отвлекала его от злости и раздражения на безвольно лежащую вдоль туловища руку из металла, которая, все так же отказывалась сгибаться и ногу, закованную в гипс. Эдвард старался не думать об этом, но тщательнее осмотрев свою автоброню, он нашел причину, по которой она пришла в негодность, и это ему очень не понравилось. Несколько винтиков на сгибе локтя были аккуратно расплавлены. Только один человек в мире мог сделать это так ювелирно и незаметно с первого взгляда. Однако это означало, что полковник не только прострелил ему ногу, но и испортил автоброню. Почему? Зачем? Что происходит? Все эти, и многие другие вопросы Эд хотел бы задать своему начальнику, но была одна маленькая проблемка — Мустанг сейчас был вне зоны досягаемости и, скорее всего, ему уже задают вопросы, но совершенно иного содержания и совершенно другие люди. И, чего Эдвард боялся больше всего, возможно не самыми гуманными методами. Эдвард разочарованно выдохнул. Почему все всегда идет не по плану? Хотя, у него ведь и не было особого плана, только две цели: выжить самому и не дать умереть близким. Ну, еще не убивать. Ни за что не отнимать чужую жизнь. Вдруг, очень некстати, вспомнился тот солдат, который умер за него, выполняя свой военный долг. Маленький алхимик мгновенно помрачнел. Настроение и так было не ахти, а теперь… Из не самых приятных мыслей его вывел шум голосов у входа в палатку. — Элрик? — услышал Эд голос медсестры и резко повернул голову на звук. В проеме входа в палатку стояли двое: медсестра и средних лет, но уже имевший шрам на лице, солдат. — Да, конечно, он уже давно готов к переводу, мы только вас и ждали, — радостно ворковала медсестра. На самом деле, даже если бы Эд был на смертном одре, явно не готовый к передвижению куда-либо, врачи и медсестры все равно дали бы добро, лишь бы избавиться от него. Такой шанс нельзя терять. Эдвард напрягся. Сейчас придется готовиться к обороне и вступать в очередной долгий спор. Эд выдохнул и начал морально настраиваться, но тут услышал голос Ильзы: — Подождите, его надо немного подготовить к перевозке. Проверить состояние, возможно, сменить повязки. Стальной алхимик удивленно завертел головой не сразу уловив из какой точки палатки говорит девушка. Пробежавшись золотыми глазами по снующим медсестрам, Эд, наконец, нашел ее. Ильза стояла рядом со своим «любимым» доктором, ее взгляд был устремлен на солдата и разговаривающую с ним медсестру. Последняя, кстати, после слов Ильзы слегка замялась и сказала неуверенное: — Ну да, ты права, надо бы… — Я займусь этим, — твердым, безапелляционным голосом сказала Ильза. — Ты мне еще нужна здесь, — вклинился стоящий рядом доктор, недовольно сведя брови, и бросил угрожающий взгляд на Ильзу. Та мастерски его проигнорировала. — Безопасный перевод Государственного алхимика в городскую больницу достаточно важен, чтобы посвятить этому время, — строго сказала она и уперла руки в бока. Доктор раскрыл рот, чтобы, судя по всему разразиться гневной тирадой, но Ильза всем своим видом показала, что его мнение ее интересует в последнюю очередь и быстрым шагом направилась к койке Эда. Не успел тот и глазом моргнуть, как девушка уже стояла у его кровати. — Я не… — начал было алхимик, но Ильза, как обычно, не стала его слушать. — Есть жалобы? — спросила она дежурный вопрос, который был совершенно бесполезен в данной ситуации. Эд всегда отвечал на него одно и то же. Алхимик раскрыл рот, но Ильза опять прервала его: — Плечо болит, значит? Наверное, стоит сменить повязку. Давайте я посмотрю, — Эдвард непонимающе захлопал глазами. Что происходит? Ильза села рядом с ним на койку. — Снимите майку, пожалуйста, — вежливо, но жестко попросила она. К своему величайшему удивлению Эд подчинился и начал стягивать одежду. Делать это одной рукой, которая действительно немного побаливала было немного неудобно. — Давайте, я помогу, — сказала Ильза и в несколько быстрых, но аккуратных движений сняла с Эда злосчастную майку. — Спасибо, — почему-то промямлил Эдвард, хотя на самом деле вообще не просил Ильзу что-либо делать и ни слова не сказал о своем состоянии. Бросив быстрый взгляд на плечо Эда, медсестра вынесла вердикт: — Надо бинты поменять. Из кармана своего некогда белоснежного фартука она выудила непонятно откуда взявшиеся там бинт и ножницы и приступила к делу. Придвинувшись ближе к алхимику, она начала срезать старую повязку. Эдвард совершенно не понимал, что вообще происходит, поэтому сидел смирно, но крайне напряженно. — Тебя повезут не в самый ближайший к фронту город, а чуть дальше, в Виллан, — вдруг тихим голосом начала говорить Ильза. Эд чуть не подпрыгнул от неожиданности и, повернув голову, уставился на медсестру, которая сосредоточившись на бинтах, продолжала: — Там больница чуть получше. Зато этот город дальше от фронта, не намного, но все же. Соответственно на твою перевозку уйдет не день, а чуть больше, по моим подсчетам часа на три. К тому же, вы будете проезжать лес, он довольно густой, но в нем много оврагов, так что надо быть осторожнее. Эдвард смотрел на девушку не моргая, совершенно не понимая, зачем она ему говорит все это. — Много солдат на перевозку не выделят, даже учитывая, что ты Государственный алхимик. Скорее всего, один водитель и два твоих охранника. А, еще какого-нибудь зачуханного фельдшера приставят. Вот и весь твой кортеж. Ильза отбросила в стороны старые бинты и, наконец, посмотрела алхимику в глаза. Заглянув в них, Эд все понял. Понял и в его голове завертелись тысячи шестеренок, обрабатывая информацию и генерируя вопрос, который сейчас волновал его больше всего: — Почему… — начал он, но Ильза прервала его, демонстративно сильно затянув тур бинта. — По официальным данным полковника Мустанга видели последний раз на поле боя, соответственно, в городе Кернибах. Однако, один гражданский, которого мы подобрали недавно, сказал, что видел несколько солдат сопротивления, тащивших человека в форме куда-то на северо-запад, в сторону, так называемой «Лощины Виолетты». Эта лощина, кстати, связана с тем самым густым лесом. — Откуда… откуда ты все это знаешь? — ошеломленно спросил Эд. — Не орать на всех надо, а разговаривать нормально, тогда люди тебе все спокойно сами расскажут, — не поворачивая головы, ответила девушка, завязывая последний тур бинта. Тут на Эда вдруг нахлынуло чувство огромной благодарности этой медсестре. Он все орал, только раздражая всех, а она методично опрашивала всех: врачей, медсестер, пациентов, чтобы найти информацию, которая может ему помочь. При этом ничего, кроме ора, плевков и посыла куда подальше она от него, как и любая другая медсестра, не получала. Они были совершенно чужими друг другу людьми, а она так ему помогла. Эдвард почувствовал вину и стыд за свое поведение с этой девушкой, которая, несмотря ни на что, помогла ему. Алхимик опустил голову и слегка покраснел. — Спасибо тебе большое, — тихо сказал он, а через несколько секунд добавил: — И… и прости меня за все. Несколько мгновений царила тишина, а затем Эд услышал усталый вздох. — Не помри и тогда все нормально. Ты не в том состоянии, чтобы прыгать по лесам, но я уверена, что к тебе приедут и вот им эта информация может очень пригодиться. Несмотря на свой характер, ты показался мне умным парнем, так что я жду от тебя продуманных действий, Стальной алхимик, — сказала Ильза и строго посмотрела на Эда. Эдвард застыл на секунду, а затем серьезно кивнул. Она побуравила его взглядом еще несколько секунд, а затем начала собирать бинты и ножницы, разбросанные по кровати. — Ну вот, теперь будет легче и вы вполне себе готовы к переводу, — своим обычным, спокойным голосом сказала Ильза и, встав с кровати, не оборачиваясь, бросила: — Удачного путешествия. Эдвард смотрел вслед удаляющейся медсестре и напряженно думал. Ильза дала ему информацию. Что там? Не в том состоянии, чтобы бегать по лесам? Ну, это мы еще посмотрим! Ему дали шанс и он ни за что его не упустит. Эд победно улыбнулся, но быстро спрятал улыбку. Никто не должен ни о чем догадаться.

***

Хьюз сидел, прислонившись к холодному стеклу. Оно слегка дребезжало от скорости, на которой ехал поезд. На крутых поворотах или при резких остановках голова следователя слегка билась о прозрачную гладь стекла. Но это совершенно не мешало Маэсу думать. Если те вялые мысли, что текли в его голове, можно было назвать полноценной думой. Несколько дней назад ему всё же дали добро на поездку в город, близкий к месту, где пропал его лучший друг. Наконец-то он сможет сам разобраться в ситуации. А он обязательно разберётся, ведь в отличие от находящихся там военных, ему есть дело до пропавшего Роя Мустанга. Не теряя времени, он позвонил Лизе и сообщил ей хорошую новость. В её голосе Хьюз тогда явно услышал облегчение но, тем не менее, она строго проконсультировала его, что ему нужно обязательно встретиться с членом команды Мустанга. На справедливый вопрос «зачем» Маэс получил короткое «узнаете на месте». План состоял в том, чтобы Хьюз сел на утренний поезд идущий из Централа, а член команды Мустанга сядет, в свою очередь, на вечерний поезд из Ист-сити. Оба поезда останавливаются на станции "Вермиллион" с разницей всего в десять минут. На этой остановке Маэсу стоит выйти, встретиться с членом команды Мустанга и сесть вместе на ещё один поезд, идущий уже непосредственно в нужный им город. План, конечно, довольно муторный, но им нужно быть крайне осторожными, поэтому Хьюз прекрасно понимал, почему Лиза придумала такую многоходовочку. Знала ли девушка больше него? Определённо. Ну, учитывая то, что ему не дали почти никакой информации это было не удивительно. Но Лиза явно имела не только какую-то информацию, но и план, а может, и планы. И, судя по тому, что Хоукай отказывалась объяснять что-либо по телефону и даже организовала встречу с членом команды, сведения были важными и секретными. Но что бы это ни были за сведения, Маэс всецело доверял Лизе. Хьюз сконцентрировал взгляд болотных глаз и посмотрел в окно. Зелёные кучи превратились в густой лес, пейзаж за окном подсказывал, что его остановка уже совсем скоро. Надо быть начеку, а то пропустить свою станцию будет очень неприятно. Маэс вздохнул и откинулся на спинку жесткого сидения. Надо обмозговать хотя бы то, что он знает. Итак, все началось с того, что за очередную выходку Эда отправили в горячую точку и Рой, конечно же, бросился за ним. Как только они прибыли на место их почти сразу же бросили в бой. В этом самом бою Эд был ранен, а Рой пропал без вести. Ну, точнее, как был уверен Маэс, захвачен мятежниками. Вот, собственно, и вся информация, которую ему дал Штаб. Негусто. Однако тут в игру вступают данные Лизы. Девушка выяснила, что ко всей этой заварушке причастен генерал Крипс. Прямо или косвенно — неизвестно. Если прямо, то какова его доля вклада в это дело? Однако не это сейчас первый вопрос на повестке дня. Главное — найти Роя и понять степень травм Эда. Вряд ли мятежники схватили полковника, чтобы чай с ним попить и светские беседы вести. Также Маэс не мог понять, как обычным людям, не солдатам, и уж тем более не алхимикам удалось захватить одного из сильнейших алхимиков Аместриса? Хьюз приподнял очки, и устало потер переносицу. Слишком много вопросов и почти никаких ответов. Может, встреча с человеком Роя хоть немного прояснит ситуацию? Кто знает… Остановка «Вермиллион» — объявил вдруг голос из динамика, заставляя следователя вынырнуть из своих мыслей. Маэс чертыхнулся, схватил свой немногочисленный скарб и побежал к выходу из вагона. К его счастью, он успел спрыгнуть на платформу раньше, чем двери поезда закрылись и он помчался по рельсам дальше. Хьюз облегчённо вздохнул. Так-с, теперь нужно найти члена команды. Или он ещё не приехал? Надо походить, обыскать платформу и маленький вокзальчик. Не успел следователь ступить и шага, как почувствовал, что к нему кто-то направляется. Откуда-то из подкорки вылезли военные инстинкты, и Хьюз медленно потянулся за своими метательными ножами. Ещё несколько мгновений и за его спиной раздался голос: — Здравия желаю, подполковник Хьюз. Маэс тут же расслабился. И чего это он вдруг? Паранойи у него вроде не наблюдалось. Повернувшись к говорившему, он приветливо улыбнулся. — Здравствуй, Хавок. Перед ним действительно стоял не кто иной, как один из оперативников команды Мустанга младший лейтенант Жан Хавок. Его губы растянулись в довольно небрежной усмешке — честь он отдал явно полушутливо. В зубах была ещё не зажженная сигарета. — Вы приехали раньше, чем я рассчитывал, — сказал он и картинно вздохнул. — Вот, даже сигарету закурить не успел. — Вот и отлично, а то не хочу ходить рядом с паровозом, — ответил Хьюз наигранно осуждающим тоном всеми силами стараясь сдержать улыбку. Жан решил подыграть маленькой перепалке и смешно надулся. Маэс, в свою очередь, оглядел Хавока более внимательно. Только сейчас он заметил, что мужчина в гражданском. Хьюз поднял бровь в немом вопросе. Жан, заметив жест, сразу понял суть вопроса и слегка закатил глаза. — Я «в отпуске», — сказал он, показывая в воздухе кавычки. — В отпуске? — переспросил Маэс. — Ну, точнее, в отгуле, — уточнил Хавок. — Ммм, отгуле, значит, — протянул следователь. — По какой причине? — Проблемы в семье, — быстро отчеканил Жан. — Ясно, ясно. Очень печально, — произнёс Хьюз. Несколько секунд оба мужчины молчали, а затем громко рассмеялись. Немного успокоившись, Маэс спросил уже куда более собрано: — Ладно, если серьёзно, сколько? — Неделя, — ответил лейтенант. Хьюз нахмурился. — Мда, негусто, — сказал он, скорее, самому себе. — Что получилось выцепить, — развёл руками Жан, оправдываясь. — Понимаю, — ответил Маэс. Что ж, значит, у него есть временные рамки, в которые желательно бы уместить расследование. Даже если это невозможно. Из раздумий его вырвал Хавок: — До нашего поезда ещё полчаса. Почему бы нам не сходить поесть? — спросил лейтенант, махая в сторону вокзальчика. Маэс прикинул возможности. С одной стороны, есть что-то на вокзале идея ещё та, и такие привычки он оставил в Академии. Но с другой стороны, завтрак следователя был довольно скудным, да и давно это было, поэтому Хьюз утвердительно кивнул, и оба мужчины отправились на поиски пропитания. В здании вокзала имелась маленькая забегаловка, буквально столика на три, но двух военных это вполне устраивало. Выбрав из довольно скудного меню что-то более или менее съедобное, Маэс сёл за не очень-то чистый столик. Напротив него расположился лейтенант Хавок. Уперев локти в стол, Хьюз положил на руки подбородок и задал первый вопрос: — Ну-с, собственно, почему ты здесь? Что такого важного Лиза не могла сказать мне по телефону? Хавок вдруг посерьезнел. — У нас был план, — сказал он. Хьюз непонимающе свёл тёмные брови на переносице. — План? Какой план? — Как только мы узнали, что шефа отправляют в горячую точку, сразу начали формировать план того, как его поскорее оттуда вытащить. Маэс слегка прищурился. Ага, значит, у Роя была какая-то своя многоходовочка по спасению Эда. Хавок, тем временем, продолжал: — Не то чтобы у нас было шибко много вариантов, поэтому, в итоге наш план состоял в том, что вместе с шефом в призыв напросится кто-то из нас. Я предлагал себя, но полковник сразу сказал, что поедет он и это не обсуждается. «Ну кто бы сомневался» — саркастично подумал Хьюз и незаметно покачал головой. Рой действительно очень привязан к Эду, сколько бы раз он не утверждал обратное. Стоп, долой сентиментальные мысли! Надо сосредоточиться на том, что говорит Хавок. — Ну поехал за ним Рой, а дальше-то что? Не может же он за ним всё время следить, — резонно подметил подполковник. — Вы до конца дослушайте, — немного раздражённо сказал Жан. — Главная часть плана — это выведение шефа из строя. Ну, чтобы он не смог воевать. Тут до Маэса стало потихоньку доходить. Эд ведь был ранен, так? Но вот кем он ранен, никому неизвестно. — То есть, ты хочешь сказать, что ранения, указанные в отчёте, Эд получил не от мятежников, а от… Роя? Вместо ответа Хавок кивнул. Вот это поворот. Видимо, Мустанг решил, что отчаянные времена требуют отчаянных мер. Хотя, Хьюз признал, что понимает действия друга и, пожалуй, такой вариант развития событий не самый худший. Вот только была одна загвоздка… — Ладно, хорошо, это мы выяснили. Значит, о ранении Эда можно не волноваться. Если это действительно был Рой, то он не нанёс ему серьёзных или опасных повреждений. Однако пропажа Роя — явно не часть плана. — Это да, — разочарованно выдохнул Жан. — Полковник должен был убрать шефа с поля боя и быстро остановить разрастающееся восстание, но… — Хавок снова вздохнул, — вместо этого попался мятежникам, и теперь мы не имеем ни малейшего понятия, где его искать. Маэс нахмурился и начал жевать губу. — Как его вообще могли так легко поймать? — задал раздражённый вопрос в воздух Хьюз. — Он один из сильнейших алхимиков Аместриса! Схватить его — не такая уж и простая задача. — Согласен, — кивнул Жан. — Это тоже очень странно. Мы думали над этим, и лейтенант Хоукай выдвинула теорию… — Какую? — резко спросил подполковник. — Ну, что, возможно, мятежники могли использовать шефа для шантажа или просто отвлечения внимания. Использовать Эда. Хм, вполне себе возможно. Этот мальчик (Эд разозлился бы, если бы узнал, что Маэс называет его мальчиком) был слабым местом Роя. Вот только откуда они могли это знать? Вряд ли просто догадались, ведь полковник прекрасно играет свои роли. А может ли здесь сыграть роль генерал Крипс? Неизвестно. К тому же, это просто предположение, а не проверенный факт, от которого можно было бы отталкиваться. — В общем, дело ясное, что дело тёмное, — подвёл очевидный итог Хьюз. — Ага… — только и ответил Жан. Однако была ещё одна тема, которая волновала Маэса. — А как там лейтенант Хоукай? Да и вообще вся ваша команда? — Со старшим лейтенантом всё сложно, Крипс постоянно следит за ней. Насчёт остальной команды, кажется, он хочет прибрать нас себе к рукам. Мы пока держимся, но кто знает, сколько ещё можно будет терпеть, — неопределённо ответил Хавок. — Понятно, — задумчиво сказал следователь. На несколько мгновений наступила тишина, в которой было слышно, как крутятся винтики в голове подполковника. Дело принимало всё более скверный оборот. Тишину нарушило звяканье тарелки, которую поставили прямо у Маэса перед носом. — Думаю, стоит приостановить мозговой штурм и немного поесть, — сказал с другой стороны стола Хавок, беря в руки вилку. Хьюз несколько секунд бездумно пялился в тарелку, а затем усмехнулся и потянулся к столовым приборам. — Да, пожалуй, ты прав.

***

Холод стены его «темницы» слегка успокоил головную боль, и Рой теперь мог нормально поворачивать ее во все стороны. Да и существовать без ощущения, будто у тебя в голове извергается вулкан, было довольно приятно. Однако не голова занимала сейчас первое место в списке травм полковника. На самом деле, его пальцы уже не болели острой болью, как в первый час. Сейчас Рой просто не чувствовал их. Довольно странное чувство, как он сам считал. Если не смотреть на пальцы, то можно было подумать, что все не так уж и плохо, но стоит только перевести взгляд и уверенность в этом куда-то уходит. Опухшие, сине-фиолетовые, их трудно было назвать самым грозным оружием опасного Огненного алхимика. Собственно, поэтому Лилит и начала именно с пальцев, Рой был в этом уверен. Кстати о девушке и ее молчаливом партнере. Полковник пытался вести счет времени с их ухода, но потом забросил это занятие. Однако по его ощущения прошло меньше суток, но больше восьми часов. Интересно, это они ему так передохнуть дали? Хотя нет, скорее подумать над своим поведением. Да, над поведением надо подумать, а точнее, о плане. Но проблема была в том, что Рой пока не мог выстроить ни одной более или менее рабочей цепочки действий. Неприятненькая ситуация. Полковник вздохнул и снова прижался затылком к холодной стене, прикрыв темные глаза. План, нужен план… Мысли полковника прервал звук открывающейся двери. Рой сразу же резко открыл глаза. Перед ним предстали Лилит и Голиаф. Девушка, как обычно, улыбалась своей пробирающей до костей улыбкой, а амбал просто следовал за ней тенью, не выражая каких-либо человеческих эмоций. — И снова здравствуйте, полковник, — «мило» поздоровалась Лилит, подходя ближе. Рой инстинктивно попытался отодвинуться от нее подальше, но уперся в холодную бетонную стену. — Как Вы себя чувствуете? — с напускным беспокойством спросила девушка. — Лучше не бывает, — мрачно откликнулся Рой. — Славно, — сказала девушка, мастерски проигнорировав сарказм и ненависть в тоне полковника. — В таком случае, я полагаю, Вы подумали над нашим предложением. Каков Ваш ответ? — А сама-то как думаешь? — огрызнулся Рой — «Да»? — весело предположила Лилит. — Не угадала, — со злобной насмешкой ответил полковник. Девушка вздохнула. — Что же Вы так себя не бережете-то, полковник? Не люблю я над красивыми мужчинами издеваться. Она подошла поближе к полковнику и слегка согнувшись, уперла руки в колени. Ореховые глаза впились в Роя, и она демонстративно покачала головой. Рой разрывался между тем, как отреагировать на ее реплику — съязвить, сказав, что ее тяга к избиению мужчин связана с комплексом из-за отсутствия фигуры и получить за это, как минимум, сотрясение мозга, или промолчать, оставив свою только-только зажившую голову в покое. К сожалению, рациональная часть сознания проиграла бой. — Это у тебя какая-то сексуальная травма? — спросил Рой. Как он и предполагал, в следующее мгновение голова полковника встретилась с сапогом Лилит. Для такой хрупкой девушки ногами она размахивает, что надо. На несколько секунд мир погрузился во тьму, а звуки стали далекими, будто он находился глубоко под водой. Но это состояние продлилось недолго, и мир быстро снова обрел краски и звуки. Скорее всего, Лилит не била в полную силу. Рой почувствовал металлический привкус во рту. Он быстро пробежался языком по зубам, проверяя их на целость и сохранность. К его облегчению с зубами все было нормально. Еще секунда и полковник понял — он просто сильно прикусил щеку. Что ж, могло быть и хуже. Демонстративно сплюнув алую жидкость на пол рядом с ботинком Лилит, он поднял на девушку глаза и усмехнулся. — Неплохо. — Как приятно слышать похвалу от человека, который назвал тебя бесформенной закомплексованной доской, — бодро ответила девушка. За ее тоном скрывалось раздражение. Рой покачал головой. Затылок тут же пронзила острая боль, и полковник понял, что двигать головой сейчас не самая лучшая идея. — Я такого не говорил. Это уже ты сама надумала, что только подтвержда… — договорить ему не дал очередной пинок. Уже другой ногой. Этот удар был ощутимо сильнее. Перед его глазами заплясали цветные круги и звезды, звуки пропали, окружение слилось в непонятную мешанину цветов. Отходил от него полковник гораздо дольше. Часто моргая, он пытался побыстрее сориентироваться и снова заставить побитый мозг нормально работать, но в ответ получал лишь волны раскаленной боли. Несколько струек крови, смешанной со слюной, вытекли изо рта и побежали вниз по подбородку. — Это все конечно очень интересно, но для услады глаз у Вас есть Ваши многочисленные проститутки, — злобно блеснула глазами Лилит, а затем похотливо улыбнулась. — Или же у Вас есть своя личная собачонка, готовая сделать все, чтобы Вам было хорошо, ммм? Рой сжал челюсти из-за чего сильная боль прострелила виски, но сейчас полковнику было плевать. Никто не смел так говорить о его Лизе. Взгляд полковника ожесточился. Он не мог по-настоящему поджечь Лилит, поэтому решил испепелить ее взглядом. Увидев такую реакцию, девушка развеселилась. — В точку! — засмеялась она и хлопнула в ладоши. На этот раз Рой ничего не ответил, наоборот, сжав губы в тонкую линию. — Ладно-ладно, оставим дела любовные, сейчас у нас решается более важный вопрос. Итак, Вы вроде бы ответили «да» на наше предложение, так ведь? — перевела тему девушка. Рой закатил глаза. — У тебя что-то с памятью, я ясно дал тебе понять, что мой ответ по прежнему «нет», — ответил полковник. — Это определенно довольно грустно, — вздохнула Лилит и поджала губы. — Голиаф! Иди сюда, — позвала она своего партнера. Тот не спеша подошел к девушке и встал рядом с ней, совершенно без интереса глядя на полковника. Только сейчас Рой заметил в его руках небольшой кейс. Полковник напрягся. Не к добру это. Лилит, в свою очередь, повернулась к партнеру и с легким щелчком раскрыла кейс. Слегка вытянув шею, Рой сумел увидеть его содержимое. Собственно, находились там шприц и бутылочка с какой-то мутной жижей. Девушка спокойно взяла оба предмета и начала набирать содержимое баночки в шприц. Плохо. Очень плохо. — Подержи его, пожалуйста, — скомандовала она Голиафу, и тот направился к Рою. Полковник начал отползать, но был недостаточно быстр и через несколько секунд находился в поистине стальной хватке Голиафа. Рой увидел, как подходит со шприцом Лилит и начал извиваться, как только мог, пытаясь освободиться, но все было тщетно. Девушка подошла вплотную и наклонилась над его рукой. Немного пощупав сгиб его локтя, она, кажется, нашла вену. Перед тем, как ввести иглу, Лилит подняла ореховые глаза на Роя и, улыбнувшись, сказала: — Не бойтесь, полковник, это всего лишь снотворное, причем довольно короткого действия. Снотворное? Зачем? — А просто вырубить нельзя? — зло прошипел Рой. Девушка пожала плечами. — Не хочется лишний раз бить Вас по голове. Рой чуть не расхохотался ей в лицо. — Это я слышу от того, кто сегодня дважды… — он почувствовал, как игла протыкает кожу и входит в вену. Первый раз в жизни, он пожалел, что они так легко у него прощупываются. Несколько, как показалось полковнику, ужасно долгих мгновений, Лилит вводила снотворное, а затем, закончив, отошла и кивнула Голиафу. Тот тут же отпустил Роя. Сначала ничего не происходило, но через какое-то время полковник почувствовал, как его тело тяжелеет, а глаза слипаются. Рой изо всех сил старался не уснуть, не закрывать глаза, но его старания не увенчались успехом. Последнее, что увидел Рой, перед тем, как погрузиться во тьму, были тянущиеся к нему руки Лилит.