Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Занятия окончились, и одноклассники один за другим стали покидать кабинет. С окончанием занятий Вайолетт всегда становилось не по себе, ведь приходило время возвращаться домой.       Тот факт, что ей нужно возвращаться в этот дом, был тяжелее чего бы то ни было.       Потому она была очень, очень рада приглашению Юлана. И очень, очень этого ждала. Она не утратила это чувство, скорее просто задвинула в самый дальний уголок своей памяти.       Сердце девушки переполняли негативные эмоции. Она привыкла сдаваться и опускать руки, но плохо терпела чужое давление. Потому в прошлый раз и сошла с ума, причиняя другим боль в порыве неконтролируемых эмоций.       Где ей выплеснуть свои чувства?       Смогут ли эти эмоции, которыми она ни с кем не могла поделиться, однажды ослабнуть и окончательно угаснуть?       По крайней мере сейчас они продолжали копиться в душе Вайолетт, не давая с головой окунуться в веселье. Однажды она ничего не станет ждать. Захочет, чтобы все исчезло, или же возжелает забыть раз и навсегда.       Ее разум блуждал кругами, и тошнота сперла горло.       Она не хотела представать перед Юланом в таком состоянии. Не желала, чтобы он видел ее такой слабой. Не хотела, чтобы он волновался. Хотела, чтобы он улыбнулся.       Она ждала этого с нетерпением, должна была насладиться прогулкой и была искренне счастлива. Она не желала рождать ложное впечатление своим подавленным видом.       "Соберись".       Отданные самой себе приказы звучали уж чересчур жалко. Она раз за разом повторяла себе собраться, силой подавляя бурлящие темные эмоции как можно глубже в свой разум.       Раз не может отпустить, то просто задавит.       Вайолетт ощутила, как все ее надежды на сегодняшний день, так ярко сиявшие всего сутки назад, безжалостно рухнули, но она притворилась, что не заметила.       Веря, что однажды она сможет это пережить, веря, что однажды опустит руки.       - Вай-чан! Прости за опоздание!       - Прошу, успокойся.       Юлан вошел в кабинет с громким топотом, соответствовавшим его габаритам. Вайолетт поняла по шуму, что он бежал, но была искренне удивлена, заметив выступившие на лбу капли пота. Школа и правда была огромной, и даже так девушка была поражена тому, как рьяно юноша сюда мчался.       Осколки прежних ожиданий начали собираться вместе и оживать. Они требовали распахнуть все двери, хотели выйти наружу.       Вайолетт закрыла глаза на терзавшую ее боль и притворилась, что все в порядке. Ведь если снова даст им волю, то вряд ли сможет подавить. Слишком тяжело, чтобы вынести, слишком больно, чтобы отпустить.       Притвориться, что не замечает. Притвориться, что не знает. Принеся в жертву это крохотное, но драгоценное счастье, она сможет наконец сдаться.       - Не хотелось заставлять тебя ждать... Все же я так этого ждал.       - Ничего страшного, подождала бы. Было бы хуже, если бы ты поранился по дороге.       - ... Да, в следующий раз буду осторожнее!       Интересно, сияла ли его улыбка еще ярче из-за поблескивающих бисеринок пота. Когда она вытянула руку, дабы коснуться его растрепавшихся от бега волос, юноша надулся, но стоило их медленно приладить, как он радостно улыбнулся.       Наблюдая за его лицом, Вайолетт ощутила, как внутри зародилось семя. Прекрасных цвета и очертаний, похожее на то, что она давным давно срезала под корень, оно медленно пустило корни.       Разрозненные мысли блуждали здесь и там, а спокойствие было нарочитым, и все же она могла сказать, что теперь была в порядке.       Без сомнений, с Юланом это счастье сможет распуститься вновь.

***

      Юлан усадил девушку в свою машину и отвез от школы до въезда в город. Сказал, что если соберутся домой, то вернутся сюда и он отвезет ее в поместье Вахан.       Торговая улица со несчетным множеством магазинчиков... пожалуй, немного перебор, но явно сделано с расчетом на то, что проезжающие мимо ученики решат заглянуть. Среди выстроившихся в ряд изящных зданий бродило мало людей, что, тем не менее, не делало здешнюю атмосферу пустынной.       Глядя в витрины, Вайолетт могла видеть красиво одетых посетителей, и на первый взгляд большая их часть была взрослыми. Она думала, что своей школьной формой они будут выделяться на общем фоне, но атмосфера города тесно сплелась со школьной натурой, благодаря чему они не привлекли никакого внимания.       - Не знаю даже.... Вай-чан, куда пойдем?       - Сегодня мы гуляем не ради меня, это мои тебе извинения, Юлан.       - Ум, так куда бы ты хотела пойти, Вай-чан?       - Ты меня совсем не слушаешь?       Юлан шел рядом с ней и говорил с таким задором в голосе, что даже не нужно было поднимать головы. По одному лишь голосу стало ясно, в каком радостном настроении он пребывал.       Однако за все это время они не остановились ни у одного магазинчика, лишь неспешно брели вдоль улицы. Несмотря на то, что сегодняшняя прогулка должна была стать извинениями Вайолетт, Юлан явно отдал предпочтение ее желаниям, а девушка так и не сказала, куда хотела бы пойти.       Он слышал, что тот магазин был хорош, у них продавались милые безделушки, а их шоколад был просто восхитителен. Все магазины, что Юлан перечислял, были на вкус Вайолетт, но не его собственный.       "Если подумать... я почти ничего о нем не знаю".       Для Юлана было само собой разумеющимся чувствовать, что у Вайолетт на душе, но сама девушка мало что о нем знала.       У него мало того, что он любил и что не любил, он не переносил сладкое. Юлан был добрым и нежным, но имел привычку наблюдать за всем со стороны.       Милый младший братик, что желает быть рядом с Вайолетт.       Вот и все, что Вайолетт знала о нем. Они уже давно были вместе и, как думала девушка, были близки достаточно, чтобы она могла прочувствовать все перемены в его душе. Она подпустила его к себе, и он тоже позволил ей стать близким ему человеком.       И все же этого мало, чтобы Юлан дарил ей свою заботу.       Он всегда был, есть и будет добр к ней. Он был первым, кто привнес в мир Вайолетт частичку доброты.       Несмотря на то, что она лишь принимала, ничего не отдавая взамен.       - ... Вай-чан, что не так?       Вопреки бурному потоку мыслей ее шаги тяжелели и замедлялись. Она осознала, что все это время смотрела себе под ноги, лишь когда над головой раздался голос Юлана.       - Думаю, ты немного устала... Может, присядем где-нибудь?       В его голосе сквозило неприкрытое волнение. Вайолетт была уверена что подними она сейчас глаза, увидела бы отразившееся на его лице болезненное выражение вкупе с сдвинутыми бровями.       Вот, даже сейчас Юлан без колебаний распознал малейшую перемену в ее настроении и без лишних вопросов проявил беспокойство. Рука, опустившаяся на ее талию, поддерживала, словно подбадривала идти практически остановившиеся ноги.       Рядом с Юланом было так умиротворяюще. Он всегда был так добр и любезен, но она ни разу не отвечала ему тем же.       Слова отца о том, что она не одинока, эмоции, которые, как она думала, были похоронены глубоко внутри, - все это нашло другой путь наружу.       Он сказал ей, что она не одна. Честно говоря, она и правда была не одна. Да, она могла так сказать, ведь в доме была Марин, а за его пределами - Юлан.       Но что, если однажды Юлан исчезнет?       Что, если он бросит ее?       - ...       От одной только мысли об этом тепло резко отхлынуло от тела. Кончики пальцев, казалось, заледенели.       Тот, кого она любила, тот, кто стал ей ближе собственной семьи, тот, кто нравился ей как милый младший братик. Пускай сейчас он готов посвятить ей всего себя, однажды такой дружелюбный и хороший юноша обязательно встретит ту, что полюбит всем сердцем.       Вайолетт молилась, чтобы это будущее настало как можно скорее. Верила, что сможет наблюдать за счастьем Юлана как старшая сестра, быть близко и в то же время так далеко. Мечта той, кто никогда бы не смог добиться счастья.       Но что если все будет иначе? Что если Юлан будет так далеко, что не оставит даже тени?       Тот дом нещадно ее раздавит.       - Вай-чан..?       - ... Юлан.       Стоило девушке остановиться несмотря на поддерживавшую ее руку, как его голос позвал ее скорее недоуменно, чем нетерпеливо.       Прежде, чем он спросил, что не так, Вайолетт сбросила его ладонь и встала напротив. Глядя прямо перед собой, она видела лишь воротник его школьной формы. Слегка подняв взгляд, она увидела его посерьезневшие прекрасные золотые глаза.       - Я... хочу отплатить тебе. Отплатить тебе за твою доброту.       - Э...       - Ты стольким меня одарил. Столько раз спас мою жизнь. Потому...       Продолжит лишь отдавать, и в конечном итоге потеряет все, а она, продолжая только забирать, будет и дальше почивать на лаврах. Она не хотела принимать доброту Юлана как должное, но с учетом всего произошедшего не могла убедить себя в обратном.       В человеческих взаимоотношениях всегда есть потери и обретения. Каким бы прекрасным ни был роман, какой бы свободной ни была эта красивая семейная любовь, всегда будут взлеты и падения. Но только отношения, которые не страшатся никаких напастей, могут называться любовью.       И от того, как сильно он ей дорог, Вайолетт не могла простить себе позиции единственной, кто всегда был в выигрыше. Вряд ли Юлан думал, что что-то потерял от этого, но факт в том, что Вайолетт так и не дала ему ничего взамен.       Без сомнений, их отношения не смогут быть разрушены подсчетом преимуществ и убытков. Она верила, что их связь не столь бессердечна.       И ей не было чуждо место той, кто ничего не делал и лишь принимал чужую доброту. Но разве это не самое неблагодарное дело?       Вайолетт желала отплатить людям, дарившим ей свои драгоценные чувства.       - Скажи мне. Юлан, что я могу для тебя сделать..?