Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      С того дня он наблюдал за девушкой, всегда был рядом. Желал посвятить свое спасенное Вайолетт сердце ей, целиком, без остатка.       И познал вкус своих высокомерия и беспомощности.       Пускай она спасла его, мальчик ничегошеньки не смог для нее сделать. Ничего, кроме как упиваться своим желанием быть рядом.       Шаг за шагом, медленно но верно, она ломалась. Красота, что Юлан узрел в тот день, не была утеряна, а напротив лишь полировалась временем. Наверное, это было неизбежно - что Вайолетт, которую отвергли, едва девочка стала старше, со временем стала сходить с ума.       Он желал быть ей опорой. Желал спасти ее.       Желал даровать ей спасение собственными руками.       Но тем, кого хотела она, был не Юлан.       Любовь была ее единственной надеждой в этом искаженном мире. Единственная уцелевшая крупица чистоты в разуме Вайолетт всецело полагалась на спасение руками прекрасного принца. Девочка отчаянно молила о сказке.       Но даже так, пускай. Если так Вайолетт будет спасена, если так она будет счастлива, то юноша смирится с тем, что ее выбор пал не на него.       Ведь даже сломленная, Вайолетт по-прежнему любила Юлана. Ее любовь к нему - единственное, что так и не пошатнулось потоком времени.       Вот все, чего он желал... или он так думал.

***

      - Юлан..?       Он накрыл ладонь девушки своей и обхватил ее пальцами.       Хотел удержать, больше никогда не отпустить. Но его желания были безответными, ведь Вайолетт могла принять лишь прикосновение Юлана. Нет смысла удерживать того, кто даже не собирался уходить.       Она принимает его поступки. Но никак не крывшиеся за ними чувства.       Нельзя раскрыть себя: юноша прекрасно понимал, что все еще не может сбросить с себя маску младшего брата. Выбор того, что будет лучше для Вайолетт, для Юлана был подобен воздуху.       Даже если так он едва мог дышать.       - Что-то не так..?       - Ничего... ничего, совсем ничего.       - ...       Вайолетт с подозрением окинула взглядом Юлана, чье состояние явно оставляло желать лучшего, но не стала и дальше допытываться.       Должно быть, решила, что, прикрываясь беспокойством, она сделает Юлану лишь хуже. И приняла правильное решение, ведь даже если бы продолжила спрашивать, едва ли Юлан нашелся бы что ответить.       Ведь чувства, что сейчас одолевали Юлана, были посвящены одной лишь Вайолетт, но едва ли он мог дать ей о них узнать.       - Пойдем, Вай-чан. Если опоздаем, мисс Марин будет волноваться.       - В-верно...       - Теперь мне хочется есть.       - Разве ты не поел во время перерыва?       - Я накупил сладостей. Но пока выбирал для Вай-чан, забыл взять себе.       Пускай беседа шла как ни в чем не бывало, на душе у ноши все еще было мрачно.       Он должен был быть рад идти рука об руку с Вайолетт, но почему-то казался себе сторонним наблюдателем, словно наблюдал за сей сценой издалека.       Юлан понимал, что его разум раскололся на две части.       И речь не о раздвоении личности или чем-то подобном. Всего лишь сердце, которое он посвятил одной лишь Вайолетт, и воля, что скрывается позади.       Неважно что случится: сердце всегда будет на первом месте. Душа же, грубо говоря, лишь хранилище для прочих мыслей. Даже если хранилище рухнет, Юлан без каких-либо проблем сможет это пережить.       Но даже так, она есть, и именно поэтому у Юлана все еще есть воля. И пока у Юлана есть воля, все его естество остается пропитано любовью к Вайолетт.       В неукротимом хаосе хранилища мыслей одна лишь любовь упорно остается на своем месте. Любовь, что отдает предпочтение и уважение не Вайолетт, а своему владельцу, Юлану.       Ах если бы их было всего двое.       Как было бы прекрасно, будь во всем мире лишь два человека: он и его Вайолетт.       Ведь тогда он бы никогда не узрел, как она влюбится в кого-то другого.