Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Она шла молча, пока та фигура не скрылась с ее глаз. Она не знала, какое лицо в тот момент было у Сисуи, шедшего к ней спиной, но он, судя по всему подстраивался под нее, не давая ни отстать, ни перегнать. Ей нужно было кое-что ему сказать, потому Марин шла следом без лишних возражений.       Все дальше и дальше, вглубь особняка, где практически не было слышно эха чужих голосов. Пространство с царившим в нем миром и покоем, казалось, было отрезано от окружающего мира. Тем не менее, план особняка был высечен в голове горничной, так что она смогла определить, куда Сисуи ее вел.       Они зашли в кухню, прошли мимо кладовой и покинули ее через заднюю дверь. Выход привел их на задний двор или, скорее, рабочее место Марин.       Сисуи, сев на крышку уличного мусорного бака, достал из кармана маленькую коробочку и вынул из нее кое-что - одну белую палочку, что была меньше пальца. На первый взгляд она походила на сигарету, хотя Сисуи внешне и так напоминал заядлого курильщика.       - М.       - Большое вам спасибо.       Она взяла одну из предложенных палочек и сняла с нее обертку. На первый взгляд она может показаться сигаретой, но если присмотреться, если потрогать и понюхать, ответ станет очевиден. Под белой бумагой оказалась коричневая начинка со сладким ароматом. Стоило только положить в рот, и сладость разлилась и в нем. Впервые увидев эту палочку, Марин приняла ее за сигарету и стала возмущаться. Она не хотела, чтобы запах табака остался на ее форме, и потому попросила повара курить в другом месте. Помнила, как сильно удивилась, когда Сисуи без лишних слов засунул палочку ей в рот, и как едва не выплюнула его, совершенно не ожидав, что в палочке был его домашний шоколад. Позже ей поведали, что Сисуи не то что не курил, алкоголь не употреблял, если он не был нужен во время готовки, ибо не хотел притуплять свои вкусовые рецепторы. Как оказалось, для него работа, вкус и развлечения были на одном уровне.       Несмотря на это, он из кожи вон лез и делал эти конфеты ради поднятия настроения Вайолетт.       Он не давал Вайолетт есть то, чего не хотела Беллройс, и потому искал способ передать девочке ее любимые сладости. Говорят, привычка сохранилась до сих пор - должно быть потому, что прежде, чем сладости растают, он съедал их сам.       - Большое вам спасибо... вы меня просто спасли.       - Правда, успел в последнюю минуту. Работал, заметил, что ты все не возвращаешься и, честно говоря, немного занервничал.       - ... Вы знали?       То, что Марин решила сделать; будущее, к коему она стремилась. Словно он точно знал, как она собралась поступить и каким образом этого добиться. Было тяжело понять, что было у него на уме, но почему-то Марин показалось, что их мысли совпадали.       - В общих чертах, учитывая как ты и юная госпожа вели себя в эти дни. Просто догадка, но, судя по всему, я угадал.       Он был почти равнодушен: не обвинял, не успокаивал и не читал нотаций. Но горничная не сомневалась, что в душе он искренне за нее беспокоился. Иначе не помчался б за Марин, чтобы выдернуть ее из беды. Он не из тех, кто может протянуть руку помощи каждому встречному, ибо прекрасно понимает границы, за которые не должен заходить.       Что он подумал о ее самопожертвовании? Обвинит в том, что горничная слишком увлеклась? Будет потрясен ее глупостью? Каким бы ни был ответ, Марин не желала и не собиралась останавливаться. Что же Сисуи думал о Марин, которая молчала вместо малейшей попытки оправдаться?       У Сисуи есть Вайолетт, есть этот дом, есть Марин.       В то время как у Марин есть только Вайолетт.       И они оба понимали. Понимали, что в этом доме здравы смысл и ценности были не более чем кандалами.       - ... Будь осторожна с госпожой.       - ... Вы что-то узнали?       - Нет... Нет, правильный ответ - я не знаю ровным счетом ничего. Но именно поэтому я знаю, что с ней нужно держать ухо востро.       Сей дом - логово дьявола, порожденное непомерной алчностью. Желания Беллройс и Олда не совпали друг с другом, они посвятили себя лишь тому, чего хотели сами, но плата за это была несправедливо возложена на Вайолетт. И это то, что никто даже под вопрос не ставил.       Прежде всего потому, что Беллройс и Олд - те, кто стал тому первопричиной. Только безумец мог бы посчитать, что их здравомыслия хватит на то, чтобы все прекратить. Мэриджун даже не подозревала ни о чем из-за розовых очков, что надел на нее Олд. Незнание - грех, однако тяжело подвергнуть сомнениям то, чего не знаешь.       Но что насчет Эльфы? Как она может не терзаться сомнениями, прекрасно зная о Беллройс, Олде и даже положении Вайолетт? Узнает всю подноготную - и даже розовые очки Олда станут бесполезны.       Много что вызывало вопросы, и ни один из них не нашел своего ответа. Потому она совершенно не понимала Эльфу, и это было главной причиной.       - Я так опасался главы семьи, что даже не заметил... что остерегаться надо именно его жены.       - Да...       Она проглотила остатки шоколада, дабы скрыть неописуемую тяжесть в груди. Она спрятала в карман обертку от шоколада и подняла взгляд на небо, усыпанное звездами. Наверное, было немало слов для их описания, например сравнить с россыпью таинственных драгоценных камней, или еще чем прекрасным. На для Марин они больше походили на дырки, оставленные иглой на черном строительном картоне.       Она уже давно поняла, что этот парящий в небе метеорит не способен исполнять желания.