Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      - Ты в порядке? Так и знал, что должен был прийти один.       - Я же говорила, что хочу пойти. Кроме того... я знала, что так все и будет.       Уже в старой комнате девушки ему удалось довести едва не рухнувшую на колени Вайолетт до дивана, после чего он погладил ее по спине, наконец переставшей дрожать. Марин побежала на кухню за горячим молоком для Вайолетт. Подчиненные Юлана остались в комнате в ожидании указаний.       Обращенная к Юлану улыбка была не такой сильной, но и не такой удручающей, как он ожидал. Пускай травма Вайолетт повторилась у нее на глазах и ее сердце пострадало больше, чем она того ожидала, все же, Вайолетт предполагала подобное, по собственной воле вновь ступив на порог этого дома.       - Я знала, что они похожи. Вот почему Марин так ее боялась. И я тоже, но для Марин моя мать была страшнее всех на свете.       Мать, любившая свою юную дочь как возлюбленного мужчину, мать, что накладывала образ своего мужа на свою юную дочь ── поступок столь ужасный, что слов не подобрать, и так было не только для Вайолетт, ставшей его жертвой, но и для Марин, чье сердце разбивалось от бессильного наблюдения со стороны.       - Я знала, что будет лучше не приходить. Если встречусь с ней, непременно случится что-то плохое. Люди вроде нее без колебаний вонзят свои когти в чужие слабости... Я знала, что будет больно, и все равно захотели прийти.       Когда она отрастила волосы, когда сменила одежду, когда сменила тон голоса? Пускай мать от нее отказалась, поначалу она была не в силах что-то в себе изменить. Потому что стиль жизни Олда успел стать стилем жизни самой Вайолетт. Конечно, ведь так ее воспитали. Так она и должна была жить дальше.       Ей сказали, что это безнадежно, у нее ничего не получится, и потому она стала той Вайолетт, коей являлась сегодня.       Мужская стрижка, костюм, тон голоса - все отрицалось и изменялось, ведь ей говорили, что подобное непростительно. Вайолетт стала провалом Беллройс, потому как отец, которого она умоляла вернуться, велел ей немедленно все исправить. Потому что Вайолетт как "мальчик" не стоила ровным счетом ничего, коли была не в силах привлечь к себе интерес своей матери. И потому ей было велено отречься от всего, что составляло прежнюю Вайолетт, чтобы теперь стать уже "дочерью".       Вот почему она стала такой. Она должным образом все в себе исправила.       - Я не могла позволить, чтобы все закончилось именно так. Это было нечестно, несправедливо. Я так много работала, делала все, что от меня требовалось. Я просто не могла принять такое как должное. Мне было больно, мне было обидно, я старалась, но никто не признавал мои труды, и раз так...       Верните, верните все, что я отдала.       - Я хотела увидеть, как они страдают.       Ей было все равно, даже если будет больно или они вскроют ее раны.       Даже так она хотела прийти ── даже так она желала это увидеть.

***

      Слова звучали почти как монолог с самим собой, резко бросались, словно пощечины. Пожалуй, таковы были истинные чувства Вайолетт: в силу смешения множества чувств тон и ее слова оказались искажены. Шок от столкновения с травмой лицом к лицу был, вероятно, куда сильнее, чем она думала.       Юлан просто слушал, не перебивая. Неважно, каким было содержание, неважно, если предложения путались между собой. Потому что он считал это правильным - выпустить, выплюнуть, излить их наружу. Вайолетт была слишком разбита, чтобы с улыбкой держать все в себе.       - Прости, я надеялась, что не стану тебя волновать. Думала, смогу улыбаться более, ну, знаешь, правильно. Думала, что смогу им сказать что-то вроде "Так вам и надо".       - Я в самом деле беспокоюсь. Но не из-за тебя, а просто потому, что такова моя природа.       Он сильно сомневался в том, что нужно делать что-либо правильно, когда их противник столь жалок и нелеп. Юноша уложился в отведенное ему время и высказал все, что собрался сделать. Уже одно это заслуживало похвалы.       - Столько всего случилось, что я чертовски устал. Давай соберем вещи и хорошенько выспимся! А по дороге домой купим твой любимый торт, Вай-чан.       Он нежно обнял ее и погладил по спине, отчего лоб, опустившийся на его плечо, надавил всей своей тяжестью. На первый взгляд казалось, что Вайолетт, спрятавшая лицо у него на плече, сейчас плакала, но он оне сомневался что это не так. Она не в силах плакать, даже если ей очень больно.       - Ты хорошо потрудилась. Спасибо за то, что смогла продержаться. Теперь все хорошо, давай вместе вернемся домой.       - Вер... немся... ум, вернемся, спасибо.       - Не за что.       Он накрутил на палец ее мягкие волосы и оставил на них легкий поцелуй. В глубине души он знал, что она улыбалась.