Вишневые лепестки

      Саске вернулся домой не так поздно как обычно, но оставил после себя капли крови в коридоре. Он не слышал голоса Сакуры, который уже по привычке спрашивал «Саске, это ты?»       Он заглянул на кухню, неловко опираясь о дверной проем. На плите стоял противень, накрытый полотенцем, Сакура что-то испекла. На столе лежали столовые приборы и тарелка для него. Обычно они ужинали вместе, но сегодня Сакура решила по-другому.       Саске немного разволновался, сначала подумав, что девушка куда-то ушла, при этом ничего не сказав, но он нашел ее спящей в кресле. Сакура поджала под себя колени и свернулась клубочком среди хаоса из книг и скомканных записей. На журнальном столике стояла пепельница с окурками, пачка сигарет и пустой пузырек из-под лекарств.       Он не стал ее будить, вместо этого пошел в ванную комнату, там скинул грязные вещи в угол и развеял хенге. Его рана была сквозной, он смотрел на свою ногу с долей отвращения. Конечность успела опухнуть и посинеть. Рыбак, который являлся напарником Саске, по случайности вонзил острогу в его ступню. Саске признавал, что более неудобной раны у него еще не было. По итогу, у него в ноге было три сквозных отверстия, которые приносили ему ужасную боль. Он кое-как добрался до дома, рассчитывая на то, что Сакура быстро избавит его от мучений. И то, Саске привык к тому, что девушка всегда предлагала ему свою помощь сама, он бы не хотел просить об этом сам. Теперь, когда Сакура заснула, ему бы пришлось разбудить ее с конкретной целью. Саске не хотел просить помощи.       Он воспользовался аптечкой, которая была в шкафчике. Обработав рану спиртовым раствором, он замотал ее как мог.       Сакура проснулась, услышав звон посуды на кухне. Она не сразу открыла глаза, позволяя телу прийти в рабочее состояние. Брови сдвинулись на переносице, когда она услышала тихую ругань и звук чего-то, что разбилось о пол. Ей показалось, что Саске был слишком нервным сегодня, раз у его буквально все валилось из рук.       Она медленно поднялась с кресла, потянувшись, и, потирая глаза, поплелась на кухню. То, что Сакура увидела, ей не понравилось. — Что ты тут делаешь? — могло показаться, что в посудную лавку зашел слон. — Я кое-что искал. И, возможно, несколько тарелок упало.       Саске выглядел нелепо. У него слегка поднялась температура от воспалительных процессов. Ему было неудобно передвигаться и ступать на ногу. Из-за сонливости взгляд чуть мутнел, и он был заторможен. — Что с твоей ногой? — Сакура резко очухалась, когда увидела криво-перебинтованную ногу. — Я ее проткнул. — Сядь, — Сакура нахмурилась еще сильнее кивнула в сторону стула. Она сходила в ванную за аптечкой, раскладывая нужное на столе.       Саске чувствовал себя неловко от такой беспомощности, он с тихим недовольством смотрел, как Сакура опустилась перед ним на колени, разбинтовывая ступню. Он вздрогнул, когда Сакура увидела рану и зло на него зыркнула. В последнее время Харуно была не в духе, она могла запросто выгнать его с кухни полотенцем, потому что ее раздражало, когда Саске путался под ногами и мешал ей заниматься домашней рутиной.       Ее руки нежно обработали рану, а после загорелись приятно-зеленым свечением. — Как это произошло? — Не важно, — Саске винил своего напарника в глупости и кривых руках. Как можно так неосторожно обращаться с оружием? Он уже видел, как так же «случайно» отсекает ему несколько пальцев Кусанаги, просто потому что не вовремя замахнулся. — Я спрашиваю: как это произошло? — Саске не привык к тому, что она вела себя с ним строго. Ее голос понизился и огрубел. — У моего напарника руки из задницы. — Надеюсь, ты не собираешься на нем отыграться. Это всего лишь гражданский, — Сакура выдохнула. Она подумала, что Саске ввязался в конфликтную ситуацию, либо же на них вышел кто-то из Конохи. — Мне нет до него никакого дела. — Мы не должны привлекать внимание, Саске. Будь осмотрительнее, — она критически осмотрела свою работу и осталась ею довольна. Сакура была благодарна прошлой себе, что взялась за ум вовремя и овладела такими бесценными навыками. — Я помню, Сакура.       Ее черные волосы напоминали ему, что они должны оставаться под прикрытием.