Гермиону разбудил звук кипящей воды. Она открыла глаза и повернула голову к источнику шума: на кухонной конфорке стоял небольшой медный котёл, из которого стремились вверх клубы пара.
Комната была слабо освещена, значит, за окном уже темно.
Девушка приподнялась на локтях, скинула тёплый плед на пол и приняла сидячее положение. В левом виске чувствовалась острая боль.
Грейнджер оглянулась ещё раз, в поисках своего кресла. Оно стояло в двух метрах от дивана. Тонкие руки потянулись к средству передвижения, но безуспешно.
— Акцио! — кресло вмиг отъехало от девушки в другой конец комнаты, где Драко Малфой лениво листал страницы одной из книг Гермионы.
— Куда собралась? — Протянул слизеринец, не отрывая глаз от страниц.
Гермиона почувствовала, как щеки вспыхнули, а все слова вмиг исчезли из головы.
— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила Грейнджер. Каждый произнесённый звук отдавался болью в затылке.
Драко не отвечал. Он сидел на стуле с высокой спинкой, закинув одну ногу на другую, и хмурил брови, вчитываясь в страницы.
Спустя несколько минут Драко наконец заговорил:
— Ты оказалась настоящей, блять, проблемой, — он облизывает пальцы и перелистывает страницу. — Не думал, что выбрав тебя, мне придётся каждый раз бросать дела и бежать спасать золотую девочку.
Неловко поёжившись в постели, Гермиона раскраснелась окончательно.
— Я не прошу тебя об этом. Ты следишь за мной?
Малфой наконец поднял глаза на девушку и захлопнул книгу. Он встал со стула, неторопливо подошёл к котлу, достал палочку, и нехитрым взмахом заставил огонь на плите потухнуть. Драко призвал несколько склянок со стола и принялся разливать горячую жидкость.
Он стоял спиной к Гермионе, и она благодарила Мерлина за то, что может без стыдливости подглядывать за манипуляциями Малфоя.
— Какого это, Грейнджер? — спрашивает Драко, не поворачиваясь к девушке.
— О чём ты?
— Я спрашиваю: «Каково это, быть отбитой идиоткой?» — Малфой повернулся к Гермионе и облокотился бедром о столешницу. — Какого дьявола ты, безногая калека, потащила свой гриффиндорский зад на центральную улицу Лондона?
Гермиона сжимает кулаки и хмурит брови.
Какого черта ты отчитываешь меня?
— Я просто хотела отвлечься от новостей о… Роне.
Драко закупорил последнюю склянку с зельем, вытер руки полотенцем и подошёл к Грейнджер.
— Уизли — слабый кусок дерьма, и ты действительно плачешь по нему? — Гермионе хотелось врезать кретину за колкие слова, но он, немедля, продолжил. — Мы все теряем кого-то или что-то на войне.
— Что ты знаешь о потерях, Малфой?
— Я потерял отца.
Подбородок Драко чуть дёрнулся, но в целом парень не показал никакую эмоцию.
Гермиона издаёт нервный смешок, разводит руки в стороны.
— Если бы не ты и не твоя семейка, ничего бы вообще не произошло.
— Ты действительно считаешь, что
Воландеморт не нашёл бы другого способа проникнуть в школу? Боже, Грейнджер, — Малфой качает головой. — Я думал ты умная.
— Чтобы ты не говорил, Малфой, тебе нет оправдания.
Драко засовывает руки в карманы и медленно, как хищник, направляется к Гермионе.
Грейнджер не сводит с него глаз: она не боится, нет, но чувствует странное напряжение в груди.
Малфой подходит совсем близко к дивану, и наклоняется к ней настолько, что не хватает кислорода.
— Оправдания? Я должен оправдываться перед тобой, а, Грейнджер?
Драко упирается руками в подушки дивана, что лежат по обе стороны от бёдер Гермионы, и она вжимается в мягкую спинку, только бы отстраниться достаточно, не дать кретину играть с собой. Но он приближается чуть ближе, насколько это возможно, и каштановые кудри щекочут его скулу. Гермиона замечает это. Она чувствует горячее дыхание на своём виске. Малфой заправляет локон за ухо гриффиндорки.
— Пошла ты нахер, вечно-все-знающая-Гермиона-Грейнджер, — прошипел Драко и отпрянул от девушки, чем заставил почувствовать облегчение. — Ты — последняя, чьи нравоучения мне интересны.
Малфой призвал склянку со стола, откупорил ее, и поставил на журнальный столик.
— Пей.
— Не стану! — возразила Грейнджер и слегка отодвинула стол ногой.
Малфой устало выдохнул, безнадёжно взмахивая руками.
— Мне влить в тебя это силой, Грейнджер?
Гермиона нахмурила брови и сложила руки на груди. Она по-детски отвернулась от Драко, в сторону трюмо, которое до недавних пор хранило на своих полках любимый сервиз.
Откуда.
Гермиона уставилась на крохотные чашечки и блюдца сине-голубого цвета. Их прикрывала стеклянная дверца старого трюмо, как и некоторое время назад.
Грейнджер втянула воздух и взглянула на Драко: он с любопытством наблюдал за её поведением.
— Что опять? — спросил Малфой, опускаясь на рядом стоящий стул.
— Чашки. — шепчет Гермиона и облизывает пересохшие губы.
Малфой вопросительно выгибает бровь.
— Я точно помню, как разбила сервиз, — она кивает в сторону трюмо, и Драко замечает этот жест.
Гермиона следит за тем, как его щёки розовеют, но он пытается скрыть это.
Драко отводит взгляд к окну и щурится, будто рассматривает что-то. Грейнджер вытягивает шею и смотрит следом, но не видит ничего нового.
— Гермиона? — входная дверь со скрипом отрывается. — Мистер Малфой. Добрый день. Я не вовремя?
Макгонагалл поправила складки на бордовой мантии, и сцепила руки в замок. Драко сдвинул брови и сложил руки на груди. Гермиона заметила, как их с профессором взгляды столкнулись в неприязни.
Ничего нового.
— Профессор Макгонагалл! — радостно вскрикнула Грейнджер. — Я так давно не видела вас!
Гермиона улыбается, словно ребёнок, щурит янтарные глаза, и Минерва отвечает тёплой материнской улыбкой.
Женщина наколдовала небольшой стул рядом с диваном, и устроилась рядом с девушкой.
— Я слышала, что произошло, Гермиона, — Макгонагалл прокашлялась, прикрывая губы ладонью. — Я понимаю, что вам сейчас не легко, но вы должны держать себя в руках, чтобы поправиться как можно быстрее. А мистер Малфой поможет вам, — они переглянулись, и Гермиона снова заметила это. Девушка кивнула в ответ.
— Вообще-то, я принесла распоряжение от вашего врача.
Минерва протянула свернутый пергамент Гермионе, и та немедленно изучила написанное.
В связи с нестабильным поведением Гермионы Джин Грейнджер, ее куратор Драко Люциус Малфой обязан проживать в реабилитационной квартире вместе с больной, пока та не пойдёт на поправку. Отдельные рекомендации я отправлю мистеру Малфою с совой.
Доктор И. Уилсон.
Тишина. Грейнджер с шелестом сжала пергамент и отложила его в сторону.
Она посмотрела на Драко: он вопросительно смотрит в ответ, периодически подглядывая на пергамент.
— Думаю, вы можете использовать «заклинание расширения», для комфортного проживания Мистера Малфоя с вами, — Минерва поправила очки.
— Это какая-то ошибка… Он не останется здесь, — Грейнджер мотает головой, и Малфой вскакивает со стула.
— Какого хера? — прорычал он, указывая рукой в сторону Грейнджер — теперь я должен слюни за ней вытирать постоянно? Вы там ёбнулись все?
— Не смейте выражаться при мне, я не потерплю непотребства!
— Похер мне, я не за школьной партой сижу.
— Вы можете сесть в камеру Азкабана, Малфой.
Пока двое спорят, Гермиона хватает пергамент и жадно перечитывает написанное. Уши закладывает и перед глазами мелькают белые пятна, смешивая буквы в непонятную кашу. Сейчас она чувствует себя совсем недееспособной и беспомощной.
Жить под одной крышей с Малфоем? Это смешно, не так ведь? Если бы курсе так на пятом ей сказали о том, что придётся делить ванную или кухню со слизеринцем, она бы расхохоталась собеседнику в лицо: «Ну ты и шутник, знаешь ли. Я скорее ноги лишусь, чем стану проводить вечера с самовлюблённым змеем.»
Прекрасно, что дальше? Может герб Слизерина повесите у входа?
— Я прекрасно справлялся, Минерва, — Малфой делает шаг к профессору, и та встаёт на ноги. Её стул растворяется в воздухе.
— Она оказалась на улице, Мерлин знает где, Мистер Малфой.
— Я приходил в нужное время и оставлял зелья, я проверял, блять, температуру в комнате, я следил за тем, чтобы еды было достаточно! — Малфой срывается на крик, и Макгонагалл слегка щурится.
— Мистер.
— А потом чертов Поттер решает просто вот так взять и рассказать ей о Уизли? Серьёзно? — он взмахивает руками, издает нервный смешок. — Может он теперь будет ухаживать за ней?
— Мне не нужна помощь.
Двое оборачиваются в сторону Грейнджер: девушка сжимает плюшевый плед, на который падают слёзы. Она громко сглатывает, ложится на подушки, отворачивается лицом к стене. Гермиона накрывает себя пледом до самых ушей.
— Уходите.
Минерва тянется к ней, гладит девушку по волосам, но та отстраняется.
— Уходите, пожалуйста, — голос Гермионы дрожит и плечи трясутся, она утыкается носом в мокрую подушку, стараясь подавить всхлипы.
Спустя целую вечность она слышит удаляющееся цоканье каблуков, и скрип дверной ручки.
Как только Гермиона понимает, что в комнате никого, она позволяет себе заплакать, а после засыпает, вымотанная бессилием и головной болью.
***
— Что ты делаешь?
Гермиона вздрогнула, прижав страницы к груди.
— Читаю.
Драко закрыл входную дверь, повесил пиджак на крючок и тряхнул головой, от чего влажные пряди упали на глаза, оставляя на лице капли. Парень сморщил нос и вытер лицо рукавом джемпера.
Гермиона уставилась в книгу, уголок ее губ дёрнулся, и Драко заметил это.
— Дождь.
— Ага.
Малфой оставил склянку с восстанавливающим зельем на столике.
— Я приму его позже.
Гермиона продолжает делать вид, что читает, хотя сама давно потеряла в дебрях размышлений смысл написанного. Боковым зрением она видит, что силуэт Драко не двигается.
— Ты будешь контролировать каждый мой шаг? — Гермиона взяла склянку, откупорила и выпила содержимое в один глоток. — Мерзость.
— Если потребуется, — Малфой забрал склянку и направился в свою комнату, что появилась благодаря Магии Минервы.
— Драко? — Гермиона зовёт его, зачем-то, и он останавливается в шаге от двери.
Ладони девушки чуть вспотели, глаза забегали, в надежде уцепиться за что-то.
Зачем ты его окликнула, Грейнджер? Доброй ночи пожелать, или, может быть, предложить составить тебе компанию? Насколько одинокой себя чувствует Героиня войны, что зовёт Пожирателя Смерти?
— Расскажи мне о своём браслете.
— Я все рассказал, — говорит Драко, поворачивая дверную ручку.
— Уилсон надел его на тебя? — не отступает Гермиона.
— Грейнджер, спи.
Ручка двери щёлкает, и Малфой ступает за порог.
— У остальных тоже есть браслеты? — Гермиона вытягивает шею, стараясь догнать собеседника взглядом. Он лишь фыркает и закрывает дверь.
Гад
Гермиона краснеет от злости, швыряет книгу в сторону и откидывается назад. Непослушные кудри падают на щёки, и это раздражает ещё больше. Она обстрижёт их под каре, обязательно, но завтра, ведь зелье начинает действовать, забирая Гермиону в царство Морфея.
