Мой дом на дереве

      — Разве там не Драко?       Дыхание перехватывает. В голове Гермионы музыка и гул толпы замолкают всего на пару секунд.       Ей слышна только пульсация собственных вен и учащенное биение сердца.       — Эй, ты в норме? — она поворачивается на обеспокоенного Джозефа и лишь кивает в ответ.       — Гермиона, ты словно призрака увидела, — Поттер смеётся, и Грейнджер выдавливает ответный смешок.       — Все хорошо, я... Я просто немного нервничаю. Ничего не хорошо       — Вы тут развлекайтесь, я попробую найти Макгонагалл, вдруг ей удастся убедить журналистов в том, что мне необязательно выходить на сцену.       Гарри неуклюже ставит бокал на столик, разливая треть жидкости на платье Луны.       Он пьян.       — Луна, ради Мерлина, прости, — он машет руками перед лицом смеющейся когтевранки, затем достаёт палочку и предпринимает попытку убрать мокрые мятна.       — Какой же я нелепый сегодня.       Лавгуд продолжает заливаться смехом, а Джо ухмыляется, наблюдая за тем, как Поттер пытается выговорить нужное заклинание, периодически икая.       Гермиона с силой толкает колеса своей коляски и наконец растворяется в толпе. Она оборачивается и, удостоверившись, что никто из друзей не кинулся на ее поиски, сбавляет скорость.       Где же ты       Наверное, сейчас самый подходящий момент, чтобы извиниться перед Малфоем. Не станет же он язвить и прыскать желчью на глазах десятков людей?       Грейнджер снова вглядывается в толпу, ища светлую макушку и широкие плечи.       Вот он       В метрах в пяти, за столиком из светлого мрамора, Драко сидел спиной к Гермионе, попивая причудливый коктейль. Напротив, эмоционально жестикулируя, что-то рассказывала симпатичная брюнетка.       На мгновение Гермионе показалось, что она выбрала не самое подходящее время и место для того, чтобы объясниться.       — Шампанское, мэм?       Грейнджер вздрогнула от внезапности, но быстро собравшись все же приняла игристый напиток от официанта.       Ну, давай       Она осушила бокал двумя глотками, вытерла запястьем подбородок и двинулась вперёд.       Вот-вот и сердце выпрыгнет из грудной клетки. Вообще-то сейчас самое подходящее время провалиться под землю, как ей казалось.       Когда Гермиона оказалась достаточно близко к Малфою и его подружке, брюнетка вдруг перевела взгляд на неё, выглядывая из-за плеча Драко.       — Милый, — шепнула незнакомка наклонившись к уху парня. — ты её знаешь?       Милый?       Гермиона почувствовала прилив горячей крови к щекам. Сейчас самое время развернуть коляску и свалить куда подальше, думала она, но блондин повернулся к ней прежде, чем она успела сделать хоть одно движение.       — Гермиона Грейнджер? — глаза парня округлились прежде, чем вспышка фотоаппарата ослепила её. — Надо же, вы здесь! Я могу задать вам пару вопросов?       Брюнетка недовольно сложила руки на груди.       Это не он.       — Простите, кажется, я обозналась. На самом деле, мне нужно отойти кое-куда, — Грейнджер оглядывается в поисках своего спасательного круга. — ещё раз извините.       — Всего пара вопросов, мисс Грейнджер!       Гермиона толкает колёса своей коляски, задевая ноги и подолы платьев остальных гостей, тем самым только привлекая большее внимание.       Внезапная боль пронизывает череп, и она обхватывает руками голову, пряча её от чьего-то смеха и звона бокалов.       Только не сейчас       Она хватает больше воздуха. Шелест тканей, звон вилок и ножей, стук каблуков - всё смешалось меж собой в одну сплошную неразбериху, и от этого хаоса Гермиона почувствовала прилив тошноты, застрявшей тугим комом в горле.       — Грейнджер? — чей-то тонкий голос привёл гриффиндорку в чувства. — Какого хрена ты здесь?       Гермиона оглядывается, когда кто-то толкает коляску сзади, всё больше отдаляя ее от толпы.       — Из ума выжила? Салазар, кто надоумил тебя покинуть свою конуру в таком состоянии? — продолжал отчитывать голос.       — Оставьте меня, — простонала Гермиона, потирая зудящие от боли виски. — Мне нужно на сцену, мне нужно произнести речь.       Голос затих, а коляску больше никто не толкал. Грейнджер убрала выпавшие из прически волосы с глаз, и огляделась.       Она в коридоре.       — Речь?       Стук каблуков. Кто-то медленно обходит коляску и теперь стоит перед Гермионой, но в коридоре слишком темно, чтобы разглядеть лицо.       — Кто ты?       Ответ следует не сразу. Через несколько секунд неловкого молчания каменные стены и знакомое лицо освещает тусклый свет зажигалки.       — Пэнси?       — Пэнси, — коверкает слизеринка, выпуская клубы дыма, — Я отправлю тебя домой сейчас.       Брови Гермионы поднялись вверх, а глаза округлились, напоминая два огромных каштана.       — Почему вы, слизеринцы, решили что вам все позволено? — спросила Грейнджер, выделяя каждое слово. — Паркинсон, мне не интересна твоя персона. Мне неинтересно твое мнение, и все, что касается тебя, — выдавливает Гермиона, направляясь к двери. — займись своим делом и не лезь, куда не просят.       Гермиона тянет руку к двери, но Пэнс перехватывает ее прежде, чем Грейнджер успевает удалиться.       — Слушай сюда, золотая девочка, или как там тебя, — брюнетка бросает сигарету на каменный пол, и тушит ее каблуками своих туфель. — Мне плевать на твои планы. Мне насрать на твой нрав и львиную храбрость, или что у тебя там. Ты можешь выплюнуть всё это перед зеркалом у себя дома, но не тут, — она обхватывает запястья Гермионы своими. — Черт, ты что, пьяна?       — Всего бокал, — Гермиона отворачивает лицо. — какое тебе дело? Мне нужно...       — На сцену толкать речь, это я уже слышала. Домой.       Пэнси хватает коляску сзади, но Гермиона упирается ногой, не позволяя сдвинуть себя с места.       — Объясни. Мне. Что. Происходит.       Грейнджер дышит тяжело, не прерывая зрительный контакт с Паркинсон. Ее жутко злит и в то же время пугает желание оградить Гермиону от происходящего, учитывая, что они никогда не общались.       Тишина давит на них обеих, пока Пэнс наконец не решает нарушить ее.       — Что ж, — она присаживается на ступень рядом с Гермионой. — Всё довольно просто. Я знаю, что у тебя бывают панические атаки, и я знаю, что ты нестабильна.       — Нестабильна?       — Нестабильна, — повторяет Паркинсон. — И я не хочу, чтобы ты здесь коньки отбросила, а Поттер потом страдал. — Последние слова брюнетка произнесла чуть мягче.       Гермиона выдохнула, задев дыханием непослушные пряди у своих скул.       — Какое тебе дело до Гарри?       — А какое тебе дело до моих дел, Грейнджер? — Пэнси поднялась на ноги и отряхнула чёрную юбку.       — Это смешно, — Гермиона издаёт нервный смешок и разводит руками. Паркинсон обходит её и закрывает собой проход.       — Отойди, Пэнси, или я...       — Или что? — слизеринка чуть наклоняется, чтобы быть на одном уровне с Гермионой. — бросишь Сектумсемпру мне в грудь?       Грейнджер замерла на какое-то время, уставившись на ухмылку Паркинсон, но быстро взяла себя в руки.       — Это произошло случайно.       — Ну конечно, Грейнджер, — Паркинсон достаёт очередную сигарету из-под резинки своего чулка. — Ты же, блядь, такая святая.       К горлу подкатил ком, и слёзы выступили на глаза Гермионы. Она смотрит в одну точку перед собой, быстро моргает, заставляя слезинки стелиться по розовым щекам.       Соберись       — Я не святая, Пэнси, и я не хочу, чтобы обо мне думали так, — она сглатывает, подавляя очередной спазм в голове. — Просто я испугалась, когда увидела его на пороге своей квартиры. Я боюсь, что он может сделать что-то плохое.       Лицо Пэнс приняло более серьёзный вид, и она снова бросила окурок, испачканный помадой.       — Не думаю, что это так.       Гермиона и Паркинсон смотрели друг на друга так, будто впервые встретились; изучающе, с интересом, словно знакомились.       — Слушай, Грейнджер...       Широкая дверь распахнулась, наполнив узкий коридор громким хлопком.       — Гермиона? Я пол школы успел обойти, зачем ты сюда... Пэнси? — взлохмаченный Гарри встал в проходе, уставившись на слизеринку. — Что происходит?       Незаметно, как ей показалось, Гермиона вытерла прохладные слёзы и поправила волосы.       — Гарри, — мягко сказала она. — Всё отлично, мы просто, — она смотрит на Пэнси с улыбкой, но та продолжает всматриваться в лицо Грейнджер, словно пытаясь найти что-то важное. — Мы просто общались, правда ведь, Пэнси?       Поттер снова переводит взгляд на Паркинсон, вопросительно изгибая бровь.       — Да, мы просто общались.       — Вы? Общались? — Гарри усмехается, почёсывая темную макушку.— надо же, никогда бы не подумал.       Наступило неловкое молчание. Оно продлилось недолго, может, около минуты, пока Поттер не вспомнил, зачем вообще искал Гермиону.       — Нам нужно идти, Макгонагалл сказала, что пора выйти на сцену.       — Так скоро? — Грейнджер царапает свои пальцы, нервно всматриваясь за спину Поттера. — Мы же недавно пришли.       — Наверное, хотят послушать сейчас, пока все ещё не успели напиться, — Гарри неловко кашляет в руку, ощущая пристальный взгляд слизеринки. — Хотя мне, например, уже достаточно.       Он ставит свой фужер на небольшой каменный подоконник и протягивает руку Гермионе.       — Все в порядке, я сама.       Она отталкивается с места и подаётся вперёд, пока Гарри придерживает ей дверь.       Пэнси идёт следом, но Поттер загораживает проход рукой.       — Что это было вообще?       Слизеринка поправляет взъерошенные волосы Поттера и убирает его руку, освобождая себе дорогу.       — Она же сказала тебе. Мы просто общались.       Молодые люди снова появились в большом зале. Людей набралось немало за время отсутствия Гермионы. Она смотрит по сторонам; довольно много журналистов, толпящихся у сцены, кто-то сидит за своими столиками, потягивая коктейли, а рядом с ними, конечно же, кураторы с чёрными браслетами. Как у Драко.       — Вот вы где! — Минерва оказывается рядом внезапно, заставив Гермиону и Пэнси вздрогнуть. — Гермиона, возле лестницы установлены пандусы специально для вашего удобства. Мистер Поттер поможет вам взобраться?       — Конечно, профессор, я помогу.       Грейнджер нервно сглатывает. Кончики пальцев немеют, а дыхание сбивается, и теперь Грейнджер ощущает себя смертельно больной пациенткой перед эвтаназией.       — Отлично, — Макгонагалл поправляет очки и, коснувшись плеча гриффиндорки, наклоняется к ее уху. — Вы оба прекрасно справитесь.       — Конечно, — кивает Гермиона.       Она замечает, как Пэнси улыбается Гарри, и уходит к толпе, дальше от сцены, чуть задевая его ладонь тыльной стороной своей.       — Идём, — Поттер обхватывает коляску сзади, медленно проталкивая Гермиону вперёд, к нужному месту.       Люди замечают их. Они охают, восторженно прикрывают рот и расступаются, освобождая дорогу отважным героям войны.       — Ничего не хочешь рассказать?       — Например? — Гарри замедляет шаг.       — Например, что у тебя с Пэнси Паркинсон, Гарри Поттер.       На секунду брюнет останавливается. Гермиона продолжает смотреть перед собой, не реагируя на действия друга.       — Мы можем поговорить об этом потом? — голос Гарри становится тверже и увереннее, и он снова двигается с места, на этот раз куда быстрее.       — Лети хоть со скоростью света, Гарри, тебе не уйти от вопроса.       — Потом, Гермиона, пожалуйста.       Как только Грейнджер оказывается у сцены, жалкие остатки её былой храбрости испаряются. Она снимает бокал с алкогольным напитком с подноса, парящего в воздухе, и выпивает в несколько глотков.       — Мисс, осторожно, градус напитка очень велик! — выкрикивает из толпы официант в белоснежном костюме.       — Что ты вытворяешь? — Поттер шипит, вырывая хрусталь из рук Гермионы. — это огневиски!       — Мне лучше, — она обмякла в своём кресле и запрокинула голову назад, встретившись таким причудливым образом взглядом с Поттером. — Давай быстрей закончим с этим, я хочу домой.       Гарри кивнул и помог затащить коляску на сцену. Казалось, теперь он взволнован не меньше Гермионы.       — А теперь, дамы и господа, я хочу предоставить слово нашим героям. Эти молодые люди приложили немало усилий, чтобы в волшебном мире наконец настал покой. Поприветствуйте! Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер!       Большой зал взорвался овациями; кто-то посвистывал из толпы, некоторые просто громко аплодировали, или же молча поднимали бокалы в знак уважениям или благодарности.       Гарри несколько раз кашлянул в руку и кивнул.       — Спасибо, — сказал он. — Спасибо, что вы здесь. Эта школа, её стены, — Поттер осмотрелся по сторонам. — Это - мой дом. Хогвартс стал им за эти годы, и я надеюсь ещё многие поколения волшебников смогут обучиться магии в его стенах.       Волшебники и волшебницы смолкли, прислушиваясь к каждому слову. Лишь несколько журналистов перешёптывались сбоку от сцены.       — Но мы вернулись в Хогвартс снова не благодаря мне, или например Гермионе, — Гарри положил руку на плечо Грейнджер, — Мы здесь благодаря всеобщему упорству, благодаря дружбе и сплочённости.       Пока Гарри продолжал свой монолог, Гермиона всматривалась в толпу. Людей действительно очень много, половину она даже не узнала. Она искала Джозефа глазами, но так и не смогла найти знакомое лицо. Зато ее взгляд зацепился за Парвати, которая слушала Гарри, вытирая слёзы белым платочком.       Луна стояла в самом центре зала. Встретившись с Гермионой взглядом, она помахала ей рукой.       Пробежавшись глазами ещё по нескольким десяткам человек, Гриффиндорка поняла, что все слова в её голове перемешались меж собой, образовав жуткую неразбериху.       Зал снова взорвался овациями и, чуть засмущавшись, Гарри кивнул гостям в знак благодарности.       — Гермиона, — Поттер повернулся к Грейнджер. — Не хочешь что-то добавить?       Гермиона глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Она провела рукой по лбу, стерев капли пота, и подъехала чуть ближе к краю сцены.       — Здравствуйте, — начала она сжимая ладони, чтобы предотвратить дрожь в пальцах. — Для меня огромная честь быть здесь, и снова увидеть близких людей, — Гермиона уставилась в пол, чтобы не замечать несколько сотен глаз, уставившихся на неё. — К сожалению, многих мы потеряли.       Воцарилась такая тишина, что каждый мог услышать движение своей крови по венам.       — Я не хочу говорить о грустном, — она выставила ладонь перед собой, словно успокаивая людей. — Я лишь хочу, чтобы мы помнили, что наши братья, сёстры, друзья, — к глазам подкатили слёзы, размывая все вокруг. — любимые... Мы всегда будем помнить их.       — Гермиона, ты в порядке? —       прошептал Гарри, когда по щекам Грейнджер полились слёзы.       Люди в зале зашептались.       — Мисс Грейнджер! — пухлая женщина в изумрудном платье подняла руку. — Расскажите, как вы потеряли ногу?       Зал загудел.       — Думаю, она не обязана отвечать, — отрезал Поттер.       — Я не помню, — отвечает Гермиона, склонив голову вперёд.       — Не помните, как лишились ноги? — уже другой журналист подал голос. — правда то, что у вас почти полное отсутствие памяти?       Голова Гермионы кружится, как волчок. Ничего не видно из-за слез, к горлу подступает тошнота. Она хватается за штанину брюк Гарри.       Это алкоголь.       — Тебе плохо? — она кивает ответ, и Гарри машет рукой Минерве.       Макгонагалл срывается с места и летит на сцену, чтобы прервать выступление.       Но она не успевает. Гермиону тошнит на пол, а ее виски пронизывает ужасная боль.       Поттер мечется из стороны в сторону в поисках воды, или полотенца, или чего угодно, что обычно может помочь в таких ситуациях.       Зал поднял гул, от чего Гермиона почувствовала, словно её переехал поезд.       Несколько людей пытаются взобраться на сцену, но Минерва взмахивает палочкой, и лестница, ведущая к сцене, исчезает.       Гарри отрывает кусок ткани от своей рубашки, поливает водой и протирает лицо Гермионы.       — Отойди.       — Что ты здесь забыл? — спрашивает кого-то Поттер, приняв стойкую позу. Гермиона не видит с кем он разговаривает.       — Отойди нахуй, Поттер, — голос приблизился, и кто-то приподнял голову Гермионы, ощупав лоб и щеки прохладными ладонями. — Торжественная речь? Вы просто ебнулись.       Гермиону подняли на руки. Она попыталась разлепить глаза, но те зажмурились из-за сильнейшего спазма в голове.       — Куда? — слышится голос Гарри, уже совсем отдаленный.       — Домой.