Мой дом на дереве

— Есть новости о Блейзе? — она ковыряет бекон вилкой, без всякого желания разделяя его на мелкие волокна. Гарри настаивает на том, чтобы она поела. «Тебе нужны силы, Гермиона», — скажет он, наведавшись в её обитель, как только рассветет. мне нужна авада в голову, Гарри — Нет, — не сразу отвечает Поттер, устроившийся в кресле напротив Гермионы, — во всяком случае меня не известили. — Ясно, — она кивает, медленно кладёт кусочек пищи в рот и нехотя глотает, не чувствуя ни вкуса, ни прилива сил, которые по словам Гарри ей необходимы так же, как и вылазка из комнаты. «Обязательно спускаться?» — Гермиона нехотя вынырнет из своего одеяла-кокона и умоляюще взглянет на Гарри. «Если не хочешь присохнуть к постели, то, пожалуй, да», — выдаст он и заметит тень едва заметной улыбки на ее лице. — Выглядишь неважно, — Гермиона перекладывает тарелку с подлокотника на журнальный столик и стирает остатки соуса с губ, — плохо спишь? — Я забыл, когда спал, — Гарри следует ее примеру и убирает тарелку. Он даже не притронулся к еде, — каждую ночь я вижу кошмары, похожие на те, что видел перед битвой, — он складывает руки в замок и подпирает ими подбородок, — когда Воландеморт был жив. Что-то внутри Гермионы обрывается, затем снова срастается и затягивается в тугой узел, вытесняя воздух из лёгких. Выдох. — Почему ты молчал? — Не думал, что это важно, — Гарри неоднозначно усмехается, откидываясь на спинку кресла, — пытаюсь сосредоточиться на Луне и Забини и всем этом пиздеце, через который нам снова приходится проходить. — Гарри, — Гермиона перегибается через столик, вклиниваясь требовательным взглядом в черты его исхудавшего лица, — это, черт возьми, важно, — она выпрямляется и берет паузу, осматриваясь по сторонам, словно пытаясь обнаружить лишние уши, — что, если он… Поттер резко вскидывает взгляд. — Жив? Я убил Тома этими руками, Гермиона, — Гарри поднимает ладони и пару секунд держит перед собой, — я видел, как его тело рассыпалось в пыль, — он щёлкает пальцами и опускает ладони, — он мёртв, я уверен. — Хорошо, если ты прав, — тихо произносит Грейнджер, скорее для своего успокоения, — потому что если нет… — Я прав, — обрывает он чуть более резко, чем хотел, и когда Гермиона поджимает губы и опускает взгляд к полу, голос Гарри смягчается, — тебе не о чем беспокоиться, Гермиона. — Думаю, все же есть, о чем, — она печально усмехается, на несколько секунд роняя голову в ладони, чтобы прогнать дурные мысли, — что ты решил? Насчёт запретного леса и того послания. Поттер глотает слюну. Он зарывается пальцами в волосы, нервно подёргивая коленом. Гермиона видит это и знает, что означает его состояние. — Они никуда не идут, — Грейнджер оборачивается на внезапно появившийся голос и тут же ощущает желание испариться в воздухе, — скажи ей, Гарри. — Пэнс, не сейчас, я прошу тебя. — Хорошо, — Паркинсон строит язвительную улыбку, обходит кресло Гарри и плюхается на подлокотник рядом с ним, — а когда? На ваших с Малфоем могильных плитах? Он сжимает кулаки и полупрозрачная кожа на его костяшках натягивается так, будто вот-вот треснет. — Слишком много людей погибло из-за меня, я не позволю какому-то психопату из Болгарии забрать ещё две жизни. Вот-вот и Гарри сорвётся. — Не из-за тебя, — Пэнси зажимает в зубах тонкую сигарету, щёлкает серебряной зажигалкой, и комнату наполняет приторный аромат вишни, смешанный с едким запахом табака, — из-за неё, — она взглядом указывает на Гермиону, чьи плечи каменеют, и челюсти стискиваются до напряжения в висках. Рывок. Гарри вскакивает с места и выдёргивает сигарету из губ Пэнси, бросает на пол и безжалостно топчет ее. Гермиона наблюдает, как глаза слизеринки округляются; она возмущённо вскакивает следом, но руки Гарри падают на ее острые плечи и снова опускают девушку на подлокотник. — Что с тобой, блять, стало? — он кричит так, что Гермиона и Пэнс синхронно вздрагивают, и на минуту Грейнджер кажется, что они пересекаются ошеломлёнными взглядами, — ты вечно язвишь, блять, прыскаешь ядом, как змея, Паркинсон, приди, черт возьми, в себя! Гермиона чувствует вибрацию в воздухе, затрагивающую обшарпанные стены и неприлично большую люстру. Она чувствует себя обязанной вмешаться, она не помнит, когда видела Гарри таким в последний раз и видела ли вообще. — Гарри, — вскрикивает она и ловит на себе его яростный взгляд, — перестань, сейчас не время. И Поттер следует совету. Не сразу, конечно, ещё несколько долгих секунд он крепко держит изумленную Пэнси за плечи, не позволяя двинуться с места. Глаза Паркинсон наливаются слезами; она отчаянно пытается подавить в себе желание зареветь, но каждая мышца на остром лице выдаёт ее состояние. Шок? Обида? Разочарование? Судя по всё-таки скатившейся по скуле струйке и минутном оцепенении Гермиона делает вывод — Гарри впервые ведёт себя с ней так. — Блять, — Поттер, словно безумный, смотрит на свои ладони, затем на плачущую Пэнси и ее дрожащий подбородок, — черт, Пэнси, я не хотел, — Гарри опускается почти на пол, осторожно касается колен Паркинсон и упирается лбом в ее бёдра, — я просто идиот. — Будешь, если не позволишь мне отправиться в лес с тобой, — Паркинсон словно забыла, что в трёх метрах от неё застыла Грейнджер, — я не пущу тебя. Молчание, стискивающее пространство. Тиканье часов и вой беспощадно воющего ветра за окном. — Я не отправлюсь без тебя. Пэнси смотрит в потолок, лёгкая улыбка облегчения появляется на её мокром от слез лице. — Обещай. Он медленно поднимает взор, касаясь виноватым взглядом её влажных ресниц. — Я обещаю. Уголки губ Гермионы приподнимаются, когда её голову посещает мысль о том, как её единственный друг нуждается в Пэнси Паркинсон. Для него она будто спасательный круг среди океана, который в нужное время появляется из ниоткуда. — Я должен принять лекарство, — шепчет Гарри, нехотя отпуская Паркинсон из объятий, — спущусь через минуту. Поттер покидает гостиную, едва заметно улыбнувшись Гермионе; поджав губы, она легко кивает ему, когда замечает румянец на его щеках, как бы говорящий о том, как ему неловко, что Грейнджер стала свидетелем чего-то личного, не принадлежавшего ей вовсе. — Позже ты скажешь мне спасибо, — Паркинсон вытирает слёзы и достаёт новую сигарету, вкладывая её между губ, — спасибо за то, что я оказала тебе услугу. — Услугу? — на лбу Гермионы появляются несколько складок, когда она хмурит брови, направив взгляд на брюнетку, — о чём ты? Клубы вишневого дыма взвиваются к потолку. Пэнс окидывает взглядом Грейнджер, и на этот раз Гермионе не удаётся разглядеть ненависть или презрение в этих всё ещё влажных глазах. — Ты и Драко, — продолжает она, смахивая скопившийся пепел на ковёр под ногами, — ты не пара ему, Грейнджер. Напряжение в ладонях. Взрыв адреналина в груди Гермионы. — Ты не много берёшь на себя, Паркинсон? — Достаточно, — очередная порция пепла срывается вниз. — Ты нарочно выдала ту глупую чушь про меня и Джо, — Гермиона почти забыла о том, что недавно лишилась ноги, потому-то она почти срывается с кресла, чтобы хорошенько вдарить слизеринке по лицу, но вовремя останавливает себя, — зачем? Он теперь и слушать меня не хочет, ты этого добивалась? — Да, — Пэнси отталкивается, неторопливо обходит кресло Гермионы, мягко, будто вовсе не касаясь пола останавливается слева от неё, — Драко мой близкий друг, а ты ранила его и отправила в Мунго. Ты и мизинца его не стоишь, — ещё несколько плавных шагов и Паркинсон останавливается прямо перед Грейнджер, опирается руками о подлокотники, немного склоняясь вперёд, — жаль, что он не слушает меня, — толчок и пара шагов назад, не прерывая зрительный контакт, — Грейнджер то, Грейнджер это. Будто херов сопляк. — Он говорит обо мне? — Гермиона ощущает прилив крови к щекам. Мерлин, Грейнджер, зачем ты спрашиваешь ее об этом? — Говорит, — с наигранной печалью выдыхает Пэнс и медленно опускается на прежнее место, — только не подумай о себе слишком многого, Грейнджер, — Слизеринка вальяжно усмехается, тыча пальцем в обескураженную Гермиону, неспособную переварить услышанное, — ты единственная юбка у его носа, у бедняги просто нет более привлекательного варианта рядом. — Паркинсон, — голос Малфоя рассекает воздух, молнией просочившись в гостиную. Гермиона не смеет повернуть голову, избегает его, в надежде, что он пришёл за какой-то мелочью и вот-вот исчезнет, — Ты действительно идёшь с нами? Удар под дых. Гермионе не хватает воздуха, чтобы дышать полной грудью и сил, чтобы повернуть голову. Чёртова влага снова скапливается в уголках глаз от осознания того, что они действительно уйдут втроём, оставив ее, как больного домашнего питомца. — Да. Гарри сказал тебе? Драко кивает. — Идём, нужно обсудить детали, — Драко подходит ближе, стискивает пальцы на предплечье Пэнси и тянет ее, небрежно волоча за собой, пока та неразборчиво ругается себе под нос. Оставляя Гермиону одну, здесь, в пустой комнате. *** — Нет, Пэнс, — в который раз повторяет Драко, разглаживая ладонями карту, разложенную на обеденном столе, — мы направимся на запад и оттуда медленно подберёмся к назначенному месту, — его пальцы скользят по шершавой бумаге, выцветшей по краям, и наконец останавливаются на участке, обозначенном крестом, — так у нас больше шансов не угодить в западню. — Нельзя просто прийти в назначенное место, это не безопасно, — соглашается Гарри и тут же ловит на себе взгляд Драко, в котором отчётливо читается одобрение, — если идём напролом — рискуем жизнями. Малфой должен был признать, что Поттер стал все реже раздражать его своим присутствием, и к тому же лезть на рожон. Вероятно, война и многочисленные потери сделали своё дело, любезно преподав ему пару уроков. — Я не дура, и понимаю, что вы оба пытаетесь сказать, — Паркинсон зажимает сигарету в зубах, освобождая руки, и притягивает разложенную карту ближе к себе, — но мы потеряем время, к тому же, лес сам по себе опасен, — из-за шевеления губ пепел падает на карту, и Драко тут же смахивает его, несколько раз чертыхнувшись про себя, — это вам не парк аттракционов, детишки. Гарри хмурит лоб. Его рука скользит в правый карман джинс и достаёт тонкую склянку с синей жидкостью; он откручивает крышку и с помощью пипетки капает пару капель на кончик своего языка. — Три капли, не две, — замечает Пэнси, и когда Гарри нехотя добавляет еще одну каплю зелья, Драко издаёт смешок, чуть похлопывая сокурсницу по плечу. — Мамочка, — саркастично выдал он, откидываясь на спинку стула, — а ручки он с мылом помыл? — Драко изображает наигранное удивление и драматично прикрывает приоткрытый рот рукой. Пэнси быстро толкает его в плечо и снова складывает руки на столе, продолжая изучать карту. — Может, сосредоточимся на завтрашней операции, Малфой? — Гарри стучит пальцами по поверхности стола, бросая неодобрительный взгляд на блондина, — одна ошибка, и… — И нам пиздец, — обрывает Драко и утвердительно кивает, выдергивая карту из рук Паркинсон, обнаруживая на себе ее ненавистный взгляд — да, я в курсе. В общем, Пэнс, если тебя не устраивает наш с Поттером план, то ты остаёшься здесь и охраняешь Грейнджер. — Хах, — Слизеринка морщит нос так, словно увидела таракана в своём супе, — спасибо, но я лучше сдохну в лесу. На долю секунды лицо Драко мрачнеет; он вытягивает губы в тонкую линию, стискивает зубы и опускает глаза, хмуря при этом лоб. Пэнси замечает это и обеспокоено заглядывает в его глаза, но Малфой мгновенно возвращает свою равнодушную маску на законное место. — Значит, завтра, — Драко кивает и выдвигает свой стул, поднимается с места и аккуратно сворачивает карту, — выходим до рассвета. — Отлично, — соглашается Гарри и собирается добавить что-то ещё, но застывает, заметив стоящую в дверном проеме Гермиону; она тяжело и глубоко глотает воздух, опираясь на массивные костыли. Её волосы выбились из неаккуратного хвоста и теперь небрежно торчат во все стороны так, словно в неё пустили несколько сотен вольт. — Завтра? — немного отдышавшись, спрашивает она, не способная сделать шаг вперед. Плечи Драко напрягаются, когда он слышит её едва уловимый голос, но он не смотрит на неё, коротко кивает Поттеру и, резко развернувшись, вылетает из столовой, обходя Гермиону так, будто она призрак. Словно ее нет. Грейнджер громко кричит где-то глубоко внутри себя, когда Малфой покидает помещение, обделив ее даже мимолётным кивком, даже взглядом полным раздражения или неприязни. Да плевать, собственно, каким. Вернись и посмотри на меня Она понимает, что тоскует по его глазам, особенно теперь, когда видела их пылающими и жаждущими и, несмотря на то, что в итоге Драко размазал ее по стене, растоптав окончательно, где-то внутри Грейнджер надеется, что ей снова удастся увидеть трепет его ресниц. Что, черт возьми, он сделал с ней? — Гермиона, — Гарри черпает немного решительности и встаёт, делая несколько шагов к растерянной Грейнджер, — мы пробудем там не больше часа, я всё просчитал, — он подходит ближе и аккуратно помогает Гермионе вскинуть руку на его плечо, — идём, я отведу тебя в твою комнату. — А если нет, — Гермиона едва двигается, и когда стены и мебель вокруг начинают бешено вращаться, она чуть ли не падает на пол, но Поттер ловит её и, подняв на руки, бросив какой-то жест Пэнси, выходит из столовой, направляясь прямо к лестнице. — Я даю слово, — успокаивает Гарри, — я вернусь не минутой позже. Гермиона прикрывает глаза, обмякнув, склонив голову на плечо лучшего друга. — И Драко? — едва шевеля губами спрашивает она, и Гарри останавливается на одно мгновение. Кажется, он был прав, когда догадывался о каких-то непонятных чувствах Гермионы, и теперь пазлы в его голове сложились окончательно. — И Драко, — шепчет он, делая следующий шаг, — идём, уложим тебя в постель. *** Гермиона проспала до вечера. Отлично, ещё один день можно скомкать и выкинуть в помойное ведро. Она принимает сидячее положение и, окончательно разлепив глаза, потерев сонные веки, бросает испуганный взгляд на настенные часы. Господи Она громко выдыхает, успокоив себя тем, что Драко и Гарри ещё здесь, и она вполне в состоянии придумать что-то, чтобы отговорить их от необдуманного шага. Интересно, какой у них план? Зная Гарри, Гермиона боится услышать ответ на этот вопрос. — Давай, Грейнджер, — она пересаживается в коляску и быстро натягивает рубашку, пытаясь дрожащими пальцами застегнуть мелкие пуговицы. Взгляд Гермионы невольно падает на кусок пергамента, завалившегося на столе у окна. Что, если она напишет в министерство? Гарри будет зол, но простит ее. Он поймёт, спустя какое-то время, и всё снова будет как прежде. Но вот Драко… Драко и так ненавидит ее каждой клеточкой своего тела, так что она ничего не теряет, скорее наоборот. Она спасает его жизнь. Гермиона набирает побольше воздуха в лёгкие и толкает колёса, медленно двигаясь вперед. Подобравшись к столу, она выдвигает ящики один за одним, попутно рыская в содержимом, пытаясь нащупать перо. — Где же ты, — шепчет она, вываливая различное барахло на пол, — ну давай же, пожалуйста. Когда пальцы Гермионы замирают на маггловской ручке, она облегченно выдыхает и пару раз щёлкнув кнопкой пододвигает пергамент ближе, облокачиваясь на стол, подпирая лоб обрамлённый каплями пота. — Отлично, — кивнула она и коснулась кончиком стержня разложенного перед ней листа. Скрип. Шаг, два шага и стук каблуков. Сердце Гермионы подпрыгивает, доставая до самого горла и с грохотом падает до самых пяток. — Что ты делаешь? Гермиона находит в себе смелость повернуть голову и поднять глаза на Драко, прикрывая руками пергамент; Малфой задвигает шпингалет и складывает руки в карманы брюк, едва заметно склоняя голову вбок. — Ничего, — она медленно мотает головой, опуская ручку на стол. — Грейнджер, — он устало вздыхает, хмуря брови, благодаря чему его взгляд тяжелеет, — ты не умеешь врать, — Драко делает несколько коротких шагов к застывшей на мгновение Гермионе, но она не позволяет пройти дальше — рывком отталкиваясь от стола, она останавливается прямо перед его высокой фигурой. — Зачем ты пришёл? — спрашивает она, вскидывая взгляд. — Ничего нового, — Малфой вытаскивает из кармана очередную склянку и недолго вертит в пальцах, — пей, — он протягивает снадобье Гермионе, но спустя целую минуту ее бездействия понимает, что в этот раз гриффиндорка не намерена принимать лекарство, — Грейнджер, я жду. — Нет, — шепчет Гермиона ощущая, как теплеют веки и что-то щекочет нос, а это значит лишь одно — очередной поток слез не заставит себя долго ждать, — это ты не умеешь врать, Драко. Ты пришёл попрощаться. Подбородок Слизеринца дрогнул, а взгляд стал растерянным, что подтвердило главную догадку Гермионы. — Я так и знала, — она кивает, отводя глаза в сторону. — Не будь дурой, — сухо произносит Малфой и складывает склянку в ладонь Гермионы, но та сразу же разжимает пальцы, позволяя зелью упасть на пол, — черт, Грейнджер! Нахера мне прощаться с тобой? Я, блять, вернусь завтра же. — А если нет? — она снова смотрит вверх, касаясь потерянным взглядом серо-голубых глаз, и окаменелость с лица Малфоя тут же исчезает, — если вы сложите головы в том чертовом лесу? — Грейнджер, я вернусь, — он вскидывает предплечье, кивая на свой браслет, — у меня нет выбора, — Драко иронично усмехается, — ты и движения лишнего без меня не в состоянии сделать, так что, — пожимает плечами, — завтра я буду здесь. Гермиона чувствует тепло слез на скулах и подбородке. Она тихо всхлипывает и опускает голову, и Драко, увидев данную реакцию, вальяжно цокает языком и, развернувшись, делает шаг в сторону двери. — Пэнс принесёт тебе очередную порцию зелья, — холодно произносит он, и раздаётся скрип приоткрывающейся двери, — будь хорошей девочкой и прими его. — Не уходи. Драко замирает в дверях. Он не поворачивается к ней, но и не уходит прочь. Не убирает ладонь с дверной ручки и не произносит ни слова. — Пожалуйста, Драко, — голос Гермионы дрожит вместе с ее растоптанной гордостью, когда она едва толкает колёса и медленно двигается вперёд, — Я умоляю тебя, останься. В этот момент, кажется, будто что-то очень важное в Малфое вот-вот порвётся. Он медленно поворачивает голову, словно боится чего-то и, наконец, отпускает эту чёртову дверную ручку. — Грейнджер… — Я не позволю тебе уйти, — воздуха в лёгких Гермионы становится недостаточно, от чего ее плечи начинают судорожно трястись. Она поднимает глаза, полные страха, и Драко, увидев ее такой теряет дар речи, — я расшибусь, но не пущу тебя. Ноги Малфоя почти прирастают к полу, но он пересиливает оцепенение и делает шаг. Грудь Гермионы неровно вздымается, когда в лёгких наконец становится тесно. Он никогда не видел её… Такой. — Грейнджер, приди в себя, — ещё шаг и он рядом, вскидывает руку, чтобы зачем-то убрать прилипшие к щекам волосы Гермионы, но она перехватывает его ладонь, мёртвой хваткой впиваясь в прохладную кожу. — Я не останусь здесь без тебя! — Крик. Самый настоящий вопль, полный отчаяния и осознания того, что грядёт неизбежное. Один рывок и Гермиона падает с гребенной коляски прямо на пол, хватаясь за ткань брюк Малфоя, донельзя потрясённого, ошеломлённого и по-настоящему напуганного. — Грейнджер, — он опускается на пол, обхватывая пальцами заплаканное лицо, пытаясь поймать ее взгляд, — Я здесь, — он шепчет, стирая горячие слёзы с ее щёк, — я рядом, Грейнджер. Тише. Когда это началось? Гермиона Грейнджер падает пред тем, кого поистине ненавидела долгие годы, потому что… Потому что он стал для неё кем-то? Последние крупицы своей никчёмной гордости она давит, сама же безжалостно втаптывая в грязь. И кто бы мог подумать, но ей плевать. — Останемся тут, — снова шепчет он, когда наконец замечает ее взгляд на себе, и она одобрительно кивает, — я рядом, если ты этого хочешь, только приди в себя, — продолжает он, волнительно, но все же словно любуется ей, временами задерживаясь взглядом на дрожащих губах, — обещаю. Гермиона прислоняется щекой к его тёплой шее. Он позволяет ей сделать это и, кроме того, притягивает ближе, усаживая к себе на колени. Малфой гладит ее волосы, продолжая что-то бессвязно нашептывать на ухо. — Если ты лжёшь, — произносит Гермиона, ощущающая тепло его тела, что позволяет немного прийти в себя — я сожгу все к чёрту и сгорю сама, если понадобится. Он втягивает носом запах ее волос и крепче прижимает хрупкое, искалеченное тело к своей груди. — Тогда мы сгорим вместе, Грейнджер. Они просидят на холодном полу больше часа, но не замёрзнут. Потом Драко вернет Гермиону в ее постель. Такую Гермиону он никогда не знал. Сейчас Морфей окутает двоих своей магией, а потом у них будет целое утро или, возможно, целая вечность, чтобы хорошенько подумать над неведомой чертовщиной, что сводит их с ума. *** Гермиона проснулась от того, что кто-то трясёт ее за плечи. Она открыла глаза и увидела склонившуюся фигуру, нависшую над ней. Черт. Ее руки рыскают по простыням, в поиске палочки. Безуспешно. Страх заставляет тело цепенеть, но она находит в себе силы и даёт отпор, отталкивая чужака на несколько метров от себя. — Блять, Грейнджер, — спальню заполнил чей-то люмос, — какого черта ты делаешь? Гермиона быстро садится, спустив ногу на пол и, увидев на полу развалившуюся Пэнси, облегченно выдыхает. — Что тебе нужно? Паркинсон поднимается, отряхивая колени от пыли. — Заплести тебе косички и накрасить ногти, — с раздражением выплевывает брюнетка, — где Драко? Гермиона осматривается и понимает, что не может дать внятный ответ. В голове мелькают десятки мыслей, сменяя друг друга так быстро, что она не успевает схватиться ни за одну из них. — Я не знаю. Может, он у себя. — Нет, я проверила, — Пэнси закусывает губу и принимается расхаживать по комнате, — Черт, черт, черт. Осознание происходящего не сразу посещает мысли Грейнджер. Ее все ещё сонные глаза следят за Паркинсон, измеряющей быстрыми шагами спальню. — Что происходит? — Мы должны были отправляться утром, — объясняет Пэнси, остановившись у окна, — я проснулась сейчас, сама не знаю, почему, и Гарри не было рядом, — она говорит быстро, и Гермиона едва успевает за потоком ее мыслей, — я обошла весь дом, даже чёртову котельную проверила — его нет, — наконец, Паркинсон присаживается, опустив взволнованные глаза на Грейнджер, — как и Драко. Эти кретины обвели меня вокруг пальца и ушли сейчас. — В лес… — Гермиона считает до четырёх и глубоко вздыхает, предчувствуя приступ боли в висках. Пэнси кивает, и картинка складывается. — Черт, — пальцы Гермионы зарываются в волосы, убирая непослушные пряди назад, — я пишу Кингсли, — одним движением она призывает пергамент и ручку. — Очень долго, Грейнджер, включай голову, — бурчит Пэнси и раскрывает шкаф с одеждой, — одевайся, нет времени. — Как ты представляешь себе это? — Гермиона указывает взглядом на отсутсвие ноги, — ты на спине меня потащишь? Пэнси нервно теребит края свитера, поджимая губы, не отрывая глаз от искалеченного бёдра гриффиндорки. — Он правда дорог тебе, Грейнджер? Гермиона опешила, ведь Паркинсон застала ее врасплох. Выждав паузу, она утвердительно кивает, и, кажется, именно этого ждала слизеринка, потому что в ее глазах проскальзывает тень одобрения. — Отлично. Тогда пойдёшь своими силами. Грейнджер смеётся. — Отличная попытка снова унизить меня, Паркинсон, засчитываю. Но сейчас не время, — Грейнджер иронично аплодирует, но ее ладони застывают в воздухе, а глаза округляются в абсолютнейшем недоумении, когда она замечает состояние Паркинсон — ни одна мышца на ее лице не дрогнула. — Ты серьезно? Брюнетка утвердительно кивает. — Накинь что-нибудь, — Пэнси вытаскивает пару стопок с одеждой из шкафа и швыряет на кровать, — в лесу прохладно.