От незнакомцев до семьи

      Рисунок, робко протянутый Разумовским ещё в первую встречу в качестве благодарности, аккуратно помещён в рамку и спрятан от чужих глаз на первой полочке в прикроватной тумбочке Волкова. Но он сам, каждый раз открывая дверцу, цепляется за него взглядом и давит в себе желание улыбнуться. Первый подарок на новом месте, как-никак.       Олега заинтересовал Разумовский. Он был какой-то не такой, не как все детдомовские, а как будто неземное существо с другой планеты, которое мыслит как-то иначе. Несмотря на то, что жили они теперь в одной комнате, Волков видел Серёжу довольно редко: утром до официального подъёма, в ванной у умывальников, иногда в столовой, но и там пересечения случались чрезвычайно не часто, да вечером перед самым отбоем. Поговорить как-то не удавалось, и Олег смирился с тем, что знакомство под лестницей останется только мимолетным вниманием.       За окном октябрь ронял редкие капли, срывал окрашенные сентябрём листья и игрался с ними, кружа в воздухе и бросая на асфальт. В школе начались каникулы, поэтому все школьники были предоставлены сами себе. Не найдя, чем заняться и решив прогуляться, Олег накинул поверх заношенной, чёрной толстовки лёгкую ветровку и вышел на улицу, направляясь в сторону залива. Он был совсем недалеко, но не собирал на своём пляже огромных толп, особенно в такую промозглую погоду, когда каждая холодная капля, кажется, пытается забраться за воротник. Пляж и правда оказался практически пустым: в отдалении от воды гуляли две парочки, а на выступающем в воду камне вдалеке кто-то, кажется, сидел. Поудобнее перехватив потрёпанную, взятую в библиотеке книгу «Властелин колец», Олег направился вдоль кромки набегающей воды в поисках укромного места для чтения. Но чем больше он приближался, тем более знакомой выглядела фигура на уступе. Знакомый, сиреневый, растянутый свитер и огненная шевелюра, развивающаяся на ветру.       — Привет. Не против, если я присяду? — на лице как всегда ухмылка, которая уже стала ритуалом, своеобразной защитой от внешнего мира.       Серёжа дёрнулся, испугавшись, и отшатнулся. Ещё чуть-чуть и оказался бы в воде.       — Извини, я просто задумался. Садись, — быстро забормотал Разумовский, чуть двигаясь. Волосы закрывали его лицо, как занавеска, скрывая от мира покрасневшие щёки и лихорадочно мечущиеся глаза. Да, Олег помог ему тогда, но на большее он и не рассчитывал, привыкнув к одиночеству. Олег присел рядом, свесив ноги с уступа и почти касаясь подошвами кед воды.       — А у вас тут даже мило, не как я представлял, — нарушил Волков тишину спустя минут пятнадцать молчания. Хоть она и не была неприятной или тягучей, но разогнать её всё-таки хотелось.       — Почему ты здесь? — спросил в ответ Серёжа, сверкая голубым глазом из-под свисающих волос.       — Я раньше жил в том детдоме, который в центре, но они сказали, что своим поведением я понижаю им рейтинг, — цокнул Волков. Олег всё ещё считал, что это было не справедливо, ведь он не просто так подрался, а вступился. — Ну и вот, перевели сюда. Хотя, я даже рад. Тут свободнее, что ли.       — Оу, я не совсем об этом, но наверное это хорошо, если тебе здесь нравится, — пальцы чуть сильнее сжали альбом лежащий на коленях, пытаясь унять начинающийся тремор.       — Ого, а ты снова рисуешь? Можно посмотреть? — заметив альбом, Олег заинтересованно повернулся к Серёже всем телом, поджимая одну ногу.       — Ну… я не очень хорошо рисую, так, просто наброски. Ничего необычного.       — Не ври, я уже видел твои рисунки. И по-моему они довольно талантливы, — Олег приободряюще толкнул Разумовского кулаком в плечо, не заметив, как тот вздрогнул.       Не желая спорить с единственным человеком, который сказал ему больше трёх слов, кроме учителей и воспитателей, Серёжа всё-таки протянул альбом.       — У тебя руки холодные, — заметил Олег, случайно коснувшись чужой руки, которая была по ощущению почти ледяной. — Давно сидишь тут?       — Да не важно, они всегда холодные, — Разумовский попытался ответить как можно небрежнее, хотя на самом деле продрог чуть ли не до костей, но уходить совсем не хотелось.       — Да конечно, — фыркнул Волков, сводя брови и снимая куртку. Накинув её на худые плечи, не слушая отнекиваний и попыток возмущений, Олег вернулся к альбому. Рисунки были на самом деле очень красивые, даже несмотря на то, что многие были только карандашными набросками.       — Ого, это я? — шокировано протянул Волков после того, как увидел свой портрет, перевернув очередную страницу.       — Ээ, нет… То есть, да, — потерялся Серёжа, потянувшись за альбомом. Он не подумал о том, что Олег долистает так далеко. — Всё, там больше ничего нет.       — Всё ещё придерживаюсь мнения, что рисунки красивые, — улыбнулся Волков, сглаживая острый угол под названием неловкость. — Обещай, что когда-нибудь я стану счастливым обладателем своего портрета, вышедшего из-под твоего пера!       — А что за книгу ты принёс? — попытался перевести тему Разумовский, старательно делая вид, что не услышал последней реплики.       — Властелин колец. Я начал читать ещё в том детском доме, но не успел дочитать. Интересная история. Ты читал? — Олег быстро отвлёкся на разговор о книге. Она была одной из его любимых.       — Да, в том году, после того, как она чуть не упала мне на голову. Она очень интересная, — усмехнулся Серёжа, убирая альбом в рюкзак и выуживая оттуда пачку мармеладных мишек, честно заработанную своим умом и сделанной домашкой одноклассника. Разорвав упаковку, он положил её перед Олегом. — Угощайся.       — Спасибо, — поблагодарил Волков, подхватывая мишку и отправляя его в рот. — А хочешь почитаем вместе?       — Почему бы и нет, — такое предложение Серёжа просто не смог упустить.       Они начали читать с самого начала, меняясь, когда кто-то уставал. Сначала читали на берегу, а потом когда стало совсем холодно, перебрались в укромный уголок библиотеки. Это стало новым ритуалом. Встречаться вечером в библиотеке и погружаться в фэнтезийный мир, полный загадок и приключений. А Олег так и не узнал, что в Серёжином альбоме скрывается совсем не один его портрет.