Алхимик-Эмпат

Мелисса и Элрики прибыли в Централ где-то в 6:00, намного позже, чем они планировали. Эдвард даже не думал о том, как бы ему довести до конца свои поиски после того, как он познал столь ужасающие открытия о Философском Камне. Также и Альфонс. Мальчики и слова слышать не хотели об этой проклятой штуке, иначе им уже стало бы плохо. Но пока Эдвард сидел, сгорбившись к ногам, а Ал прижимал колени к груди, Мелисса встала, чтобы забрать книгу из дальнего угла комнаты. Никто её не расспрашивал, а Эдвард был просто рад, что слёзы наконец перестали идти из её глаз. Плакала она из-за него или нет, он презирал их на её лице. Она встала и уставилась на страницу, что зажгла огонь в голове Эдварда, ту самую страницу, которую она мельком увидела в библиотеке перед тем, как ей пришлось оттуда сбежать. Та самая страница, на которой упоминался камень — фактически, одна из двух страниц. Она смотрела на неё, гадая, как, чёрт возьми, Эдвард смог прийти к такому резкому умозаключению с таким малым количеством подсказок. Она знала, что он и Ал не были обделены интеллектом, но она всё ещё не могла понять, как Эдвард собрал всё по кусочкам за час. Она фыркнула, смотря на страницы и на мальчиков, прежде чем пролистать оставшуюся часть книги. Она увидела упоминание об экспериментах, как и Эдвард, и мелкое упоминание жизней, на которых проводились испытания, когда она стала вглядываться в текст. Девочка с бурыми волосами уже не совсем понимала, что она искала, возможно, упоминание того, что могло бы поставить мальчиков на ноги и наполнить их сердца решимостью, а не безнадёжностью. То, что она заметила на одной из последних страницы, было достаточно привлекательным, что заставило её подпрыгнуть. Это была исследовательская статья, как и на других страницах, но в ней говорилось о тюрьме. — Эдвард. Окликнутые братья посмотрели на неё, признавая её голос своим взглядом. — Т-ты говорил, что некоторые люди, которых использовали при создании камня… были заключёнными, да? Ты так сказал? Он ненавидел об этом думать, а тем более говорить. — В заметках задокументировано, что люди, на которых проводили опыты и эксперименты, не возражали или правда не знали, что происходит, когда им было сказано во всём этом принять участие. Прямо об этом не говорится и не подтверждается, так что это просто теория… но единственные люди, которых такие больные ублюдки, вроде того, кто писал это, будут использовать в качестве подопытных кроликов — это люди, которым нечего терять. Заключённые, приговорённые к смертной казни; люди, живущие в бедности… и так далее. Мелисса заметила неуверенность в голосе Эда, когда он говорил о последнем, но у неё не было времени сильно заострять на этом внимание. — Я не думаю, что твоя теория ошибочна. По правде, я уверена, что она верна. Здесь говорится, что этот учёный провёл в тюрьме значительное количество времени. Не слишком очевидно, да и плюс, этот факт скорее воспринимается как намёк. Но… факт остаётся фактом. И нет другой причины, почему бы тот, кто, возможно, был так занят экспериментами, останавливался в тюрьме в свободное время. — Что ты пытаешься сказать? Мелисса вздохнула, сжав хрупкую книгу в руках. — Я думаю, это знак того, что нам всё же следует как можно скорее отправляться с Централ. Воцарилась тишина, единственный слышимый звук — это движение металлического тела Ала, поворачивающийся к ней. — Но, Мелисса, какой уже смысл? Пятнадцатилетняя девочка почувствовала, как её сердце ёкнуло при слове, которое вырвалось из уст четырнадцатилетнего мальчика. Конечно, смысл был, всегда был. Ал нуждался в возвращении своего тела — своей жизни. В этом и смысл — продолжать бороться и искать, пока они снова не обретут покой. Пока Мелисса не почувствует и не увидит, как их цвета поменяются на более яркие и счастливые пигменты эмоций. Её взгляд упал на фигуру Эда, поймав его взгляд, который он отвёл, как только её глаза столкнулись с его. Она знала, что у него всё ещё есть надежда, она знала, что у них обоих есть надежда — они просто сомневались. Боялись ухудшить то, что и так выглядело плохо. Мелиссе просто нужно было вернуть немного страсти в их умы. — Во всём всегда будет смысл, пока есть шанс вернуть ваши тела. И он правда есть, — сказала она. Она посмотрела на книгу, страницы насмехались над ней, снова смотря ей в лицо. Нет, этот дурацкий камень не мог позволить себе роскоши сбить братьев Элриков с ног. Она отказывалась. Она швырнула книгу на журнальный столик, заставив мальчиков слегка вздрогнуть. — Центральная тюрьма находится рядом с Пятой Лабораторией, Эдвард. Как ты и сказал, да? — Да, но- — Так что существует огромная вероятность того, что лаборатория связана с тем дерьмом, которое мы только что прочитали! Мы не можем сейчас её просто избегать из-за Философского Камня. Я не дам вам споткнуться на ровном месте и потерять всю свою надежду. Я не позволю. Эдвард смотрел на неё, его глаза дрогнули при виде его подруги, внезапно столь разгневанной. — И знаешь что, Эд? Я буду извиняться, и я буду извиняться сколько захочу, потому что это не то, что я хотела, чтоб вы узнали — это не то, что ты хотел узнать. Это не то, что вы заслуживаете знать после долго пути. Мне очень жаль, что споткнувшись, вы выбились из колеи на пути к покою, но я не позволю вам сдаться, пока мы не узнаем наверняка, что мы больше ничего не можем сделать. И, судя по всему, есть ещё много чего, что нам нужно изучить, прежде чем мы всё бросим. Она опустилась на колени перед журнальным столиком, расположив руки по обе стороны от книги и пристально наблюдая за мальчиками. — Это не конец, это начало новой части твоего путешествия. И я не успокоюсь, пока не увижу ту же улыбку, что была у тебя на лице в библиотеке, Эдвард. Блондин вспоминал, о чём говорила Мелисса, когда они ехали на поезде, её слова постоянно звенели в его голове. Она была права. Как бы то ни было, они снова обретут свою жизнь. Они собирались обрести покой, а что-то столь ужасное и злобное, как Философский Камень, не было достойно страданий Элриков. Прошло совсем немного времени после ободряющей речи Мелиссы, из-за которой они согласились с ней и помчались к вокзалу с новой амбицией: выяснить, как и связана ли Пятая Лаборатория со всем этим. Поездка в поезде была тихой. На самом деле никому из них нечего было сказать, они просто пытались взять себя в руки и сосредоточиться на пути, который им предстоит, вместо того, чтобы остановиться на недавних открытиях. Мелисса думала об этом больше, чем она давала братьям знать. После того, как она прочитала им лекцию о том, как двигаться вперёд, она подумала, что не имеет права нервничать из-за того, о чём она сказала им не думать. Но что-то в её уме не позволяло ей думать о чём-то другом. Все эти невинные люди, жизни которых отняли для создания чего-то, что намеренно создавало ложную жизнь — это был парадокс. Дурной, запутанный парадокс. И если бы люди низкого статуса стали жертвами подобного геноцида, кто сказал, что она тоже не стала бы его жертвой, если бы Рой не спас её. Если бы она не была в той пустыне… Было ещё относительно рано, и солнце только начало освещать тёмное небо, так что подросткам ещё не стоило беспокоиться о том, как бы им оставаться в тени. Возвращение на Восток — вот трудная часть. Лаборатория была серьёзно защищена: высокая каменная стена, обнесённая колючей проволокой, блокировала проникновение злоумышленников, а у ворот стояла охрана. Если бы лаборатория и вправду не использовалась, то у входа бы не поставили офицеров. Очевидно, внутри было что-то, что правительство или кто-то ещё, пытался скрыть. Стена на самом деле не была большим препятствием. Ал поднял Эдварда вверх на бетонную поверхность, позволив ему схватить проволоку и опустить её к Алу своей металлической рукой. Мелисса запрыгнула на спину Ала, когда тот схватился за импровизированную «верёвку» и полез по ней вверх, а затем они перепрыгнули через стену. Мелисса заворчала, когда они наткнулись на другой заблокированный вход, из-за которого безопасность здания казалась излишней. К счастью, Эд заметил над головой Ала вентиляционную шахту, по которой могли пролезть только он и Мелисса. Ал немного рассердился, когда понял, что он слишком велик, чтобы поместиться в вентиляцию, но так или иначе, позволил им пролезть внутрь. Мелисса полезла первой, чтобы она могла быстро предупредить парнишку, что полз за ней, на случай приближающейся опасности. — Здесь так тесно, — пробормотал он, когда звук их шаркающей по вентиляции одежды эхом разнёсся по всему периметру. — Ещё и пыльно, фу, — поморщилась Мелисса, смахивая паутину. Её ждала адски долгая ванна по возвращению домой. — Эй, тебе повезло, что ты настолько низкий, что смог уместиться. — ПОЧЕМУ ТЫ ГОВОРИШЬ ЭТО ТАК, СЛОВНО ТЫ НЕ НАСТОЛЬКО ЖЕ НИЗКАЯ, ЧТОБ УМЕСТИТЬСЯ ЗДЕСЬ СО МНОЙ?! Она хихикнула и заулыбалась, когда услышала нотки знакомого диалога. — Не хочу хвастаться, Эд, но я на пять сантиметров выше тебя. — Иногда мне кажется, ты всегда любишь об этом напоминать в худших ситуациях. — Твой рост — не такая ужасная вещь, чёртов ты драматург. Твои физические способности всё равно не соответствуют тому, какого ты роста, это уж точно. Довольно мило, что ты способен больно ударить с таким то ростом. — Я не уверен, следует ли мне принимать это как комплимент. Мелисса остановилась, наткнувшись на развилку, вентиляция походила на перекрёсток. — Эй, Эд, здесь п- ЕЕЕ! — её тело вытолкнуло вперёд, когда Эд столкнулся с её спиной, а лицо покраснело в ответ на контакт. — ТЫ МОЖЕШЬ СМОТРЕТЬ, КУДА ИДЁШЬ, ИДИОТ?! — Откуда мне было знать, что ты рандомно остановишься, не предупредив меня?! Мелисса не видела его лица, но слышала панику в его голосе и звуки его тела, отползающее назад. — Это называется смотреть вперёд! — Эдвард бессвязно проворчал, когда Мелисса разочарованно вздохнула, дёргая бровями. — Как я уже говорила, вентиляционная шахта делится на два пути. Мы можем разделиться. — Хорошо, но что если ты почувствуешь то же чувство, что было в библиотеке? У меня не самые хорошие предчувствия относительно этого места. — Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Ты узнаешь, если дойдёт до неприятностей, — Мелисса посмотрела налево, затем направо. — Я пойду направо, а ты налево. Как тебе? — Конечно. Только будь осторожна. Рой сказал мне вернуть тебя без единой царапины. Постарайся, чтобы эта единственная рана на твоей руке была последней, хорошо? Мелисса оглянулась через плечо и увидела серьёзное гримасу на лице друга, недоумевая, как он вообще мог заметить эту крошечную царапину. — Хорошо, — кивнула она и поползла направо, а Эд пополз налево, прямо позади неё. Алхимик-Эмпат стала ощущать себя не так безопасно, когда она прошла по вентиляции одна, зная, что Эд был где-то в другом конце. В этот раз ей нужно было довериться тому, что с ним и Алом всё будет в порядке, и что она сможет связаться с ними, если понадобится. Наконец, наткнувшись на выход, Мелисса повернулась, дабы толкнуть дверь вентиляции наружу, позволяя ей выскользнуть из неё и не так изящно приземлиться на пол перед ней. Оглядываясь и изучая окружение, она обнаружила, что приземлилась в каком-то заброшенном коридоре. С одной стороны была дверь, а с другой коридор переходил ещё в два таких же. Не поддаваясь жуткой ауре, что источала окружающая среда, Мелисса решила посмотреть, куда вела та странная и одинокая металлическая дверь. Её рука обхватила ржавую ручку, и она потянула её, только чтобы с грустью нахмуриться, когда дверь не сдвинулась с места. Она наклонилась вперёд, дабы заглянуть в окно, и увидела там только кромешную тьму. Судя по самой двери, казалось, что это что-то вроде центра содержания. Дверь была слишком прочной и примитивной, чтобы принадлежать чему-то ещё, потрескавшаяся краска, переходящая в бежевые бетоновые стены, свидетельствовала об этом. Она подумала выбить дверь или разбить стекло, чтобы дотянуться до ручки изнутри, как вдруг замерла. Снова это чувство. Леденящая дрожь, которая заставила её выпрямить спину, пока всё тело тряслось. Всё было хуже, чем раньше, словно опасность подкралась из-за угла. Чувство распространилось по всему её телу, она глубоко вдыхала и выдыхала, пока её руки складывались, готовясь использовать алхимию. Она слегка повернула голову, глаза сузились от ощущения внезапного присутствия в другом конце коридора. Готовясь атаковать, Мелисса сомкнула ладони вместе, чтобы выковать острие лезвия меча, жёлтые искры вылетели из её перчаток и попали ей в ладони, сформировав оружие в руке. Взявшись за ручку, она с мрачным выражением лица повернула голову и встретилась со злоумышленником. Но обернувшись, она лишь замешкалась при виде лица, что обычно приносило столько утешения, источающее в этот раз столь губительную энергию. Её брови нахмурились, она разжала стиснутые зубы и склонила голову набок. — Эдвард? Блондин подошёл ближе, позволяя ей принять его присутствие и сделать вывод, что личность перед ней действительно оказался Стальным Алхимиком. И всё же с каждым звуком шага ботинок по бетону, и по мере того, как расстояние между ними становилось все меньше, ей становилось всё теснее в груди, а тело дрожало сильнее. Предчувствие никуда не ушло, и оно только усиливалось по мере того, как Эд подходил ближе. — Расслабься, это всего лишь я, — вздохнул его голос, казалось, он чем-то раздражён. Достаточно убедительно. — Убери эту штуку, а? Мелисса была за пределами замешательства, за пределами чувства дискомфорта. Что-то явно было не так с этой картиной, что-то кричало о том, что ей нужно убегать или сражаться, что нужно держаться от Эдварда как можно дальше. Но… это был Эдвард. Зачем ей убегать от него? Почему аура, от которой она буквально цвела в течение четырёх лет, внезапно показалась такой чужой? Такой угрожающей? Что-то было не так. И ей не нравилось то, как она себя чувствовала. Буроволосая девушка слегка опустила оружие, её хватка никогда не ослабевала. Как бы она ни хотела понизить бдительность, её тело ей не позволяло. Её хватка оставалась напряжённой, её ступни твёрдо стояли на земле, а ноги расставлены в боевой стойке — как будто она готовилась к атаке в любой момент. — Что ты… как ты сюда попал? — спросила она, не зная, что ещё сказать или сделать. Эдвард продолжал приближаться, пока не оказался в нескольких сантиметрах от неё, её тело кричало. — Оказывается, вентиляция привела меня в то же место, что и тебя. Я не знал, куда идти, потому что было так много коридоров, ведущих в разные стороны, но каким-то образом мне удалось найти тебя, — объяснял он, засовывая руки в карманы, пока он оглядывался. Мелисса нахмурилась. Казалось так, словно всё, что он говорил, было похоже на него, но слова были не его. Когда она не ответила и просто посмотрела на него с противоречивым и испуганным лицом, он снова посмотрел на неё и её руки, что сжимали трансмутировавшее оружие. Его глаза снова метнулись к ней. — В чём дело? Ты выглядишь напуганной, ты что-то нашла? Стойте. Его глаза. Те золотые глаза, что всегда делали её такой уязвимой, когда они сосредотачивались на ней, те же глаза, что смотрели на неё с невысказанным восхищением и страстью мальчика, который стремился защитить свою лучшую подругу. Эти глаза визуально выглядели одинаково, но совсем не похожи на глаза Эдварда. Они не были тёплыми и пугающими, они были скучными и немного грустными. Это была не та деталь, которую можно было бы легко обнаружить, но Мелисса почувствовала это, как только эти глаза столкнулись с её. Это были не глаза Эда. Это был не Эд. — Что за… — пробормотала она, поднимая перед собой меч. — Что за хрень? Он посмотрел на неё с замешательством в глазах, его скучающее выражение сменилось. — Мелисса, что с тобой? Что случилось? Сжав зубы, она в мгновение ока взмахнула своим оружием по воздуху, остановив острие лезвия в нескольких сантиметрах от носа Эда. Его волосы отлетели назад, когда ветер обрушился на его лицо, его глаза смотрели на Мелиссу, а не на оружие в сантиметрах от его кожи. — Что ты за хрень такая? — зарычала она, беспощадными глазами осматривая личность, похожую на её друга. Его руки медленно поднялись в состояние защиты, его брови нахмурились, словно она сошла с ума. На секунду она усомнилась в себе, и его довольно реалистичная реакция поставила её в тупик. Но её нутро никогда не подводило её, поэтому у неё не было причин сомневаться в чём-либо теперь, когда она уже не могла отступить. — Мелисса, успокойся! Ведёшь себя как чокнутая! Я не знаю, что ты увидела, пока меня не было, но просто расслабься. Окей?! Она переместила оружие так, чтобы лезвие было обращено вверх, а острие приподняло нижнюю часть его подбородка, заставляя его лицо подняться выше, когда он теперь с тревогой смотрел на меч. — Я. Не стану. Переспрашивать. Звонкая тишина пронизала воздух, в то время, как Эд выглядел неуверенным в том, как выйти из ситуации, в которой он оказался, и Мелисса выглядела готовой убить самозванца перед ней. Ни один из них ничего не говорил в течение самых долгих десяти секунд в своей жизни. В конце концов он снова посмотрел на неё, и на его лице расплылась нехарактерно злая ухмылка. Зрачки Мелиссы сузились, когда она увидела, как тело блондина превратилось в более высокую фигуру. Его светлые волосы рассыпались на длинные чёрные шипы, кожа побледнела, а золотые глаза стали озорно-фиолетовыми. Она с ужасом наблюдала, следя за его лицом, пока он стоял в нескольких сантиметрах от неё. Эд исчез так же быстро, как и появился. Перед ней стоял незнакомый мужчина в облегающем коротком топе и байкерских шортах, обнажающие его хорошо подтянутые пресс и мышцы. Он был босиком, а на его левом бедре, чуть ниже ткани его шорт, был красный символ, значение которого Мелисса недавно для себя открыла. Она яростно посмотрела на нового человека, пытаясь скрыть страх, который скапливался в её груди. Он дьявольски ухмыльнулся ей, кончик меча теперь указывал ему на шею. Он мрачно усмехнулся, даже не потрудившись отвести от себя острое оружие. — Должен признать, тебя не легко обмануть. А увидев меня, ты выглядела так, словно готова бежать со всех ног. В её горле словно встал ком. Она не могла быстро продумать свой следующий шаг или следующее предложение, которое она произнесёт. Ей нужно было знать, каковы намерения этого парня. Ей нужно было знать, действительно ли он был тем, что означала эта красная татуировка. Ей нужно было знать, но она потеряла дар речи. Черноволосый парень потянул руки за спиной, глядя на лезвие полуприкрытыми глазами, намекая на то, что он не чувствовал угрозы. — Можешь его убрать, я здесь не для того, чтобы убивать тебя или что-то в этом духе. Ну, по крайней мере, пока, мне строго велено ждать. Честно говоря, я хотел всё увидеть своими глазами. Я в смысле, через слухи я узнал, что самые молодые госалхимики вернулись в город, но я и не думал, что вы, проказники, проберётесь сюда, — скучно сказал он, отводя меч пальцем, но Мелисса обратно подставила его к подбородку парня. Он усмехнулся. — Послушай, здесь так много охранников, и двое из них немного заняты твоими друзьями. Ты была совсем одна, и кто-то должен был прийти и убедиться, что ты не нашла ничего, чего тебе не следовало бы знать. И мне повезло, я поймал тебя раньше, чем ты что-то узнала! Она вздрогнула при упоминании мальчиков. — Ха! Посмотри на своё лицо! Боже, они вправду единственные, о ком ты постоянно думаешь? Вы, люди, бесценны! Я говорю о том, как ты была близка к раскрытию одного из самых больших секретов этой лаборатории, и единственное, на чём ты сосредоточена — это на Элриках. Жалкое зрелище, — громко рассмеялся он. — Что ты сделал с Эдом? — прорычала она. — Расслааабься, милашка, — прокряхтел он, сжимая лезвие и подходя к ней, поднимая меч вверх, пока он прижимал её спиной к двери. Меч теперь отделял её лицо от его, находясь в её руках вертикально, пока указательный и большой пальцы парня удерживали лезвие, направленное в потолок. Он был так близко к ней, по её коже пробежали мурашки. — Номер 48 не даёт ему заскучать. Что касается Альфонса… ну, я уверен, что ему так же весело. Она нахмурилась, глаза пристально смотрели в его фиолетовые. Номер 48? Что, чёрт возьми, это значило? Он выглядел таким довольным, таким равнодушным — словно просто играл в игру, дабы чем-то себя занять. — Откуда ты вообще знаешь, кто мы? Я тебя в жизни никогда не видела. — Ну, конечно, ты меня не видела, но это не значит, что я за тобой не следил. Я могу выглядеть как кто угодно, помнишь? — Мелисса сузила глаза, сморщив нос, когда его лицо приблизилось к ней, пока он говорил. — Как бы то ни было, сейчас не время задавать мне такие вопросы. Когда придёт время, вы поймёте всё, что будет нужно. Он отвернулся и на ходу скрестил руки за спиной. — Я не знаю, кто ты и какого хрена ты от меня хочешь, но если хоть один волосок на головах Эда и Ала будет не на месте, я без разбору тебе что-нибудь отрежу. — Ооо, — проворковал он, быстро повернувшись на цыпочках к ней, когда он уже был в нескольких метрах от неё. — А ты напористая, не так ли? — Можно так сказать. Мужчина вздохнул, склонив голову набок, дабы посмотреть на её лицо, не замечая меча. — Во-первых, не мне судить, навредят ли им эти куски металлолома. Если они правильно выполнят свою работу, то они просто измотают их до тех пор, пока им не придётся отступить. Ну или здание рухнет — я не знаю, что наступит раньше. Если они пострадают, то так уж и быть. Не моя проблема, — пожал он плечами. — Что до меня… Я почти уверен, что ты уже догадалась. Попробуй угадать, не стесняйся! Я уверен, что ты не разочаруешь. Мелисса покачала головой, сжав челюсть. — Не может быть. Он ухмыльнулся, на этот раз шире. — Значит, ты уже догадалась, — он положил руку на своё бедро, тыча пальцем на своё лицо с гордостью. — Я — Зависть. А дальше ты и так знаешь. Она сглотнула, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Но после всего, что она только что узнала, всё казалось таким нереальным. — Ты — гомункул. Он захлопал, смеясь. — Браво! У тебя получилось с первой попытки, молодец- Существо, известное как Зависить, было на середине предложения, когда Мелисса бросилась вниз, быстрее, чем он смог среагировать, и провела своей левой ногой под его ногами. Обернувшись и встав позади него, когда тот упал на спину, она заставила его тело повернуться к ней лицом с помощью волны алхимической энергии, которую она выпустила из своих рук. Он смотрел на неё с широко раскрытыми глазами, кончик лезвия снова соприкоснулся с его подбородком. Только на этот раз он был загнан в угол, и девушка перед ним взяла верх, нависнув над его телом. Как посмела эта маленькая девочка смотреть на него свысока? — Смело с твоей стороны хвастаться своим титулом передо мной, словно я буду удивлена, а, Зависть? Шок в его глазах исчез, вместо него садистский взгляд осветил его зрачки. Он склонил подбородок вниз, пока лезвие не коснулось его кожи, а его горящие глаза смотрели на Мелиссу. — Не стоит нарываться, Мелисса. Жертва ты или нет, я без колебаний буду играть с тобой подло, если ты переступишь черту. Она приподняла бровь, снова сосредоточившись и загоняя свой страх вглубь, чтобы разобраться с ним позже. — Жертва? Он ухмыльнулся, сузив брови. — Ой, я сказал это вслух? — насмешливо сказал он. Он не пытался сопротивляться, он просто сидел. Интересно. Позволив своему мечу исчезнуть, она немного отодвинулась и сцепила ладони вместе, шлёпнув ими по бетону и извергнув большой цементный блок под телом Зависти, перебросив его через голову. К счастью, потолки были неимоверно высоки. Она быстро обернулась, немного разочаровавшись, увидев, что Зависть встал на ноги. Он выдохнул, стряхивая песок с нижней губы. — Ты вправду начинаешь меня бесить. — Тогда сделай что-нибудь! — рявкнула она. Она лишь прощупывала почву, но когда гомункул назвал её жертвой, он заставил её задуматься. Он упомянул ранее, что ему был дан чёткий приказ не убивать её, и он ясно дал понять, что она будет ему нужна чуть позднее. Может ещё одна борьба? Она не была уверена, но если он и вправду не мог причинить ей вреда, был только один способ узнать. Только один способ прижать его — заставить его болтливую задницу сболтнуть что-то в приступе гнева или раздражённости. Мелисса зарычала, снова трансмутировав своё оружие и бросившись на него. Она не ожидала, что он позволит ей ранить себя — он, скорее, уклонится или будет вынужден сопротивляться, дабы защитить себя. Ей просто нужно было сделать что-то, что разозлит его. Может быть, тогда он расскажет больше информации, чем было дозволено. Люди склонны говорить, не задумываясь, когда эмоциональны. Он смирно стоял, внимательно наблюдая, как девушка приближалась к нему с лезвием, нацеленным в его бок. Мелисса немного занервничала, когда заметила, что он всё ещё не двигается, и это она рассматривала как его ожидание, после которого он мог бы выпустить какую-нибудь устрашающую силу. Теперь она ничего не могла сделать, кроме как атаковать на полной скорости, она не могла отступить. Не могла остановиться. Она просто бросилась вперёд. И когда её клинок вонзился в его плоть выше бедра, а белки глаз Мелиссы становились более заметными из-за осознания причинения боли беззащитному противнику, Зависть вздрогнул. Он поморщился. Словно он только что поранился бумагой или случайно втёр спирт в порез на пальце. Словно лезвие меча не вонзилось в него и почти не прошло насквозь, он вздрогнул от этого контакта. Только через миллисекунды после того, как оружие повредило его кожу, она увидела цвета. Мелисса остановилась, меч был наполовину в теле Зависти, а её глаза расфокусировались. Цвета сразу бросились ей в глаза. Нет, не несколько цветов. Всего один. Рой одного необычного цвета, одного необычного оттенка наполнил её чувства, отделяя её разум от происходящего. Её словно заклинило, зрачки практически превратились в точки, а губы слегка разомкнулись, когда она испускала неуверенные вздохи. Чувство было не похоже на то, как она обычно ощущала пигменты окружающих её людей, ощущала эмоции и расшифровывала цвета словно коды. Оно не было похоже на то, когда она впервые встретила Эда и Ала, когда она видела огромное море синего и чёрного. Оно ощущалось иначе, как-то более удушающе, но в противоположном смысле. Это был Зависть — это всё исходило от Зависти. Весь цвет, символизирующий его, обрушился на неё через её оружие и в её тело со всей силы. Оно было больше похоже на энергию, грубую электрическую энергию, которая стимулировала её чувства, а не беспрепятственно передавала информацию в её разум. Оно потрясло её, пока всё, что она видела, не стало одного цвета. Зелёного. — Окей. Ты повеселилась. Голос Зависти звучал так, словно он эхом отдавался из другой комнаты, пробиваясь сквозь пустые стены её разума. Зелёный. Повсюду. Все пять чувств были поглощены цветом — не только цветом, но и энергией, исходящей от цвета. Сила, исходящая от единственной эмоции, представленной этим пигментом. Она была повсюду. Зависть воспользовался её бездействием и сцепил свои запястья, создав поток красных трескающихся искр, которые заставили тело Мелиссы откинуться назад на стену. Она застонала от боли, изо всех сил пытаясь удержать меч, который ещё не исчез и не выпал из её руки. Она соскользнула на землю, не удержав равновесие, и вернувшись в реальность. Она подняла руку на больной затылок и открыла глаза, наблюдая, каков был следующий шаг Зависти. Упомянутый гомункул смотрел на свою зияющую рану, как она затягивала сама себя, красные искры окружали его плоть, пока она не закрылась. Его кожа снова стала гладкой, словно Мелисса не оставила на нём ни единой царапины. Какого хрена? Придя к выводу, что начинать драку с этим парнем — не самая лучшая идея, и что всё это связано с чём-то гораздо большим, чем она могла сейчас себе представить, она сглотнула. — Ты закончила истерить? Или мне стоит вбить в тебя немного здравого смысла, прежде чем уйду? — спросил Зависть, поднимая руку и готовясь снова атаковать, если будет нужным. Она вздохнула, зная, что даже если она не сможет его победить, она не перестанет бороться. Она начала этот бой и собиралась делать всё возможное, чтобы его закончить. Мелисса выпрямилась, готовясь опять броситься на него, когда вдруг почувствовала, как рукоять загремела. Она вопросительно посмотрела на свой меч, дрожащий в руке. Она нервничала, никогда прежде не испытывая проблем с алхимией, которая влияла бы на её оружие. Зрелище, развернувшееся перед ней, сбило её с толку, меч дрожал сильнее, когда её ярко-жёлтые лучи энергии обернулись вокруг её руки и поглотили лезвие, раскрывая совершенно новое оружие в руке, когда искры угасли. Она ошеломлённо моргнула. Голубые глаза прошлись по фирменному оружию, которым она так долго владела, и она не узнала тот клинок, что смотрел на неё в ответ. Когда-то простой короткий меч с кожаной рукоятью превратился в фламберг с тёмно-зелёным лезвием, на рукояти которого были выгравированы переплетённые тела чего-то вроде змеи и собаки. Мелисса пристально смотрела на него, полностью забыв, что Зависть готовил ещё одну атаку. Или, может быть, он ждал, что она примет решение, в чём она была не уверена. Она подняла чистый меч перед лицом, провожая пальцами по рукоятке, а глаза по-детски заблестели при такой картине. Это был великолепный меч, совершенно потрясающий. Единственный оставшийся вопрос заключался в том, как она смогла создать нечто столь захватывающее — нечто столь же искусно созданное, как лезвие, которое она изучала с таким недоумением и вниманием. Что случилось с её алхимией? Зависть громко вздохнул, проявив нетерпение из-за того, что Мелисса сосредоточилась на чём-то другом, а не на нём. Он приподнял бровь, глядя на выражение её лица и на то, как она изучает меч, который, похоже, мог нанести ему гораздо больший ущерб, чем предыдущий. Он был раздражён. На самом деле он не ожидал, что этот маленький человечек киданёт его так, как она, и эта мысль приводила его в ярость. Он не хотел давать ей ещё один шанс на это. Она напомнила ему надоедливую пчелу, которая хотела его ужалить, а он просто отмахивался от неё, пока та не остановилась. Закатив шею, Зависть протянул руку к алхимику и выпустил последнюю волну зловещей энергии в её сторону, красные искры жадно трескались, приближаясь к её телу. Её глаза метнулись на звук, и в последнюю минуту она подняла клинок перед собой, пытаясь защитить себя от повреждений. Названный клинок покрылся слоем известково-зелёных потоков алхимической энергии в ответ на приближающуюся атаку. Его поверхность отразила красный свет, и искры снова вернулись в сторону ничего не ожидающего гомункула. Ему пришлось увернуться в последнюю минуту, зашипев, когда его собственная атака задела его плечо и растворилась в каменном коридоре позади него. Теперь она поняла. Когда эти цвета атаковали её после того, как её оружие слилось с Завистью, энергия, которую она уловила от него через свою эмпатию, возможно, объединилась с её алхимией. Меч в её руках был результатом этого слияния. Зелёный олицетворял ревность, и это была та самая эмоция, в честь которой был назван мужчина с фиолетовыми глазами. Мелисса фыркнула, не веря тем событиям, что только что развернулись у неё на глазах. — Что за херня? — Эй, ты, мелкая сволочь! — она посмотрела в сторону голоса Зависти. Его тон значительно изменился с их первого столкновения. Он, должно быть, вовсе не ожидал, что она ему будет угрожать. Она хмыкнула, широко раскрыв глаза, когда она посмотрела на него. Она выглядела почти как ребёнок, что ничего не понимал. — Что ты только что сделала?! — Я, э-э… Мелиссе пришлось замолчать, когда ещё одна холодная дрожь пробежала по её спине, предупреждая её о приближении новой угрозы. Ей нужно было найти способ связаться с Эдом. — Что ты делаешь?! Отвечай! Она проигнорировала крики Зависти, убирая свой новый меч, внутренне говоря себе, что разрешит ситуацию позже. Она хлопнула в ладоши и прижала их к земле, посылая волну из бетона мимо ног Зависти и по всему зданию. Надеясь, что она дойдёт до местоположения Эда и сообщит ему, что вот-вот произойдёт что-то плохое. — Ты! Слушай сюда! — голова Зависти резко повернулась и посмотрела на подростка, который подошёл к нему немного ближе. Он слегка откинулся назад из-за её близости, наморщил нос и брови. — Я понятия не имею, что означает всё то, что ты мне сказал, кроме того факта, что ты гомункул. Только по этой причине я знаю, что ты — это плохие новости. Мне больше нечего тебе сказать, потому что я знаю, что мы снова увидимся в какой-то момент, если твоя слежка за мной окажется правдой. Так что извини, было здорово, но я должна найти Эдварда. У меня больше нет на тебя времени. Внезапный прилив уверенности у Мелиссы оставил Зависть в замешательстве, она ветром пронеслась перед ним так, словно он не стоил её времени — времени ничтожного человека. Он хмыкнул, поворачиваясь к ней, когда она пошла дальше по коридору. — Погоди минуту- — Чш. -… Глаза Зависти дёрнулись при взгляде на палец, который Мелисса держала в воздухе, повелев ему заткнуться. — Что с тобой?! — Замолчи, послушай. Мелисса остановилась, глядя на глухую стену перед собой. — Ты это слышал? Громкий удар раздался по другую сторону стены, на которую смотрела Мелисса. Она рефлекторно отступила, звук был громче, чем она ожидала. Раздался ещё один удар, затем ещё один, пока бетон не провалился, и маленькие кусочки камня вылетели из небольшой дыры, которая теперь украшала стену. На мгновение стало тихо, что заставило Мелиссу нервничать. Она больше ничего не слышала. Даже Зависть замолчал. Затем был нанесён последний удар по стене, осколки камней полетели на две фигуры, когда они уклонялись от обломков так, как только могли. Мелисса съёжилась, отмахивая пыль в скорчившейся позе. Солнце выглядывало в зал из-за только что сделанной дыры. Мелисса прищурилась, вглядываясь между частиц в воздухе и увидела огромную фигуру, прислонившуюся к отверстию, вытянутую перед ней татуированную руку и руку, тянущуюся, чтобы схватить её лицо. Мелисса запаниковала, ища что-нибудь, что могло бы защитить её. Единственная мысль заключалась в том, чтобы преобразовать стену, отделяющую её от руки, но прежде чем она смогла это сделать, Зависть прыгнул перед ней и использовал свою силу, чтобы вытравить таинственного человека наружу через дыру, из которой он вошёл. Девушка с бурыми волосами в замешательстве посмотрела на него, тяжело вздыхая, пытаясь отдышаться. Зависть громко застонал, как разочарованный ребёнок, глядя на неё через плечо. — Я спас тебя только потому, что должен был. Даже и секунды не думай, что я бы не позволил твоей надоедливой жопе умереть, если бы мне не сказали иначе. Затем он злобно улыбнулся. — Увидимся, милашка. Мелисса ничего не успела сказать ему, до того, как он выскочил на улицу. Когда она поспешно поднялась на ноги и шагнула в дыру, прищурившись, когда на неё светило солнце, от гомункула не осталось и следа. Отлично, одна угроза исчезла, и ещё одна на подходе. Она споткнулась о траву, когда увидела мужчину, который снова встал на ноги у стены, отделяющей территорию лаборатории от города. Ей удалось получше разглядеть парня на солнце. Он был огромен, его глаза закрыты прямоугольными солнцезащитными очками. У него были снежно-белые волосы, уложенные в ирокез, и огромная отметина в форме буквы «Х» на лбу. Чёрт, она знала, кто он такой. То, что она проводила столько времени в офисе Роя, имело свои преимущества. Она часто подслушивала разговоры о безудержных преступниках, которые устраивали беспорядки в Централе. Если она правильно расслышала описание, когда Мустанг с Хоукай обсуждали очередное дело, то это был Шрам — серийный убийца из Ишвара, который нацелился на государственных алхимиков, убив всех, кого мог встретить. Когда он встал на ноги и посмотрел на её маленькое тело, она решила, что он вправду охотился на госалхимиков. Ни один другой убийца не стал бы смотреть на неё с такой ненавистью — ненавистью, характерной только для людей её статуса. — Судя по выражению твоего лица, я полагаю, ты знаешь, кто я, — позвал её его низкий голос, ветер шелестел в его коричневом плаще. — И судя по твоему лицу, ты не слишком счастлив узнать, кто я. Он хмыкнул, хрустя костяшками пальцев своих больших рук. — Мелисса Мустанг, Алхимик-Эмпат. Приёмная дочь Роя Мустанга, Огненного Алхимика. Мелисса медленно кивнула, трансмутируя свой меч, который вернулся к своему обычному виду. Она отступила, когда он приблизился. — Ты должна заплатить за свои грехи против человечества. Он поднял руку, растопырив пальцы, чтобы произвести синюю алхимическую энергию из своей ладони. — Мои грехи? — повторила она. — Мне очень жаль, — сказал он. — Но справедливость должна восторжествовать. Гневный крик пронзил воздух позади Шрама, приближаясь и становясь громче. Звук отвлёк мужчину от его действий, его брови слегка сузились, когда ботинок подлетел к его лицу, владелец указанного ботинка трансмутировал свой фирменный клинок, когда он намеревался нанести жёсткий удар. — Эдвард! — Мелисса закричала при виде его, но её облегчение было прервано, когда Шрам сумел увернуться от удара Эда в последнюю секунду, схватив его за ногу. Эд явно запаниковал, когда убийца бросил его в сторону Мелиссы. Он упал на траву, зашипев от резкого приземления. Голубоглазый алхимик, не теряя времени, бросилась к блондину, радуясь теплу, которое она почувствовала, когда его глаза встретились с её — в отличие от того, когда Зависть изображал его. Они оценили физическое состояние друг друга, один из них был побит немного больше, чем другой. Мелисса нахмурилась, увидев линию крови, бегущую по лбу Эда, и слегка покорёженную проводку на его руке, когда он отбросил пальто в сторону. — Что с тобой случилось? — недоверчиво спросила она, задевая руками шрамы на его лице. — Долгая история. Он не ранил тебя? — спросил он, не обращая внимания на её вопрос. Его глаза остановились на одной ране на её челюсти, брови приподнялись от одного лишь её вида. — Нет… ну, ещё нет. Ты пришёл как раз вовремя. Она помогла мальчику встать на ноги. Он смотрел то на Шрама, то на дыру в стене примерно его размера. — Ещё нет? — Хотелось бы подобрать слова получше. Он хмыкнул, глядя на Шрама, который, казалось, был сосредоточен на чём-то позади него в данный момент. — Что насчёт тебя? Где ты была? — Долгая история. — Ты можешь хотя бы мне сказать, кто, чёрт побери, этот парень и почему ты сказала, что он вообще пытается тебя прикончить? Мелисса слегка сдвинулась, поддерживая вес Эда, обхватив его рукой за торс. — Это Шрам, серийный убийца, убивающий всех государственных алхимиков. — О, прекрасно. — Я не знаю, что происходит сегодня утром, но что бы это ни было, я чувствую, что попали мы по самые уши. — Да ладно, особо ничего нового, — фыркнул он, убирая руки с её плеч и выпрямляясь. — Эй, ты чего это собрался делать? — Я собираюсь выбить всё дерьмо из этого парня даже за мысли о том, чтоб наложить на тебя руку. — Эдвард, нет. — Эдвард, да. — Посмотри на меня, — потребовала она, его сердитые глаза обратились к ней. — Этот парень проделал дыру в бетонной стене, чтобы добраться до меня. Я слышала о нём множество историй. Он силён, и его злоба на нас ещё сильнее. Я даже не знаю, почему нас так ненавидят, но я знаю, на что он способен. Нам нужно найти Ала и убираться отсюда к чёртовой матери. Если мы попытаемся сразиться с ним, результат будет не в нашу пользу. Ты слышишь, что я говорю? Эдвард собирался возразить, как вдруг порыв ветра попал ему по лицу. Он обернулся и увидел, что Шрам устремился к ним обоим с протянутой рукой и искрился алхимией. Он выругался, схватившись за Мелиссу и оттолкнув их обоих в сторону, пока Шрам, спотыкаясь, прошёл мимо них и поднялся на ноги. Мелисса застонала, моргала, глядя на тело Эда, которое парило над ней и прижимало её к траве. Он смотрел в сторону, вероятно, пытаясь придумать лучший способ выбраться из этой ситуации. Когда он посмотрел на девушку, её мысли временно расплылись. Если бы это был другой раз, она бы оттолкнула его, взволнованная положением, но вместо этого она просто посмотрела на него, кивая, когда он спросил её, в порядке ли она. — Эдвард Элрик, Стальной Алхимик, — громко заявил Шрам, снова поворачиваясь к ним лицом. Эдвард потянул Мелиссу на руки так, чтобы они оба сели, его рука прижала её к себе, защищая. — Ты тоже должен ответить за свои преступления. — О чём ты? Мы никогда не совершали преступлений! — крикнул он, поморщившись, когда попытался поднять искалеченную руку. Он был слишком слаб, чтобы бороться с ним, а винт, который накануне шатался, уже выпал. Его рука затекла, не могла нормально функционировать. Он не мог поднять её, чтобы трансмутировать, или даже пошевелить пальцами. Ему была крышка. — Совершили ли вы преступления, о которых я говорю, меня не касается. Вы, алхимики, все до единого, бесстыдники. — Почему вы ненавидите нас? Я не понимаю, как ваши обиды имеют какое-либо отношение ко мне или Эду! — Мелисса крикнула, сжимая Эда за тыльную сторону рубашки. Она заметила, что его внимание переключилось на неё и оставалось там больше, чем ей было комфортно. Она почувствовала, как пальцы Эда сжались вокруг её плеча. — Из всех людей ты должна хорошо понимать, почему я добиваюсь твоего устранения, Мустанг. Она нахмурила брови. — Чего? — Я знаю, что ты не просила, чтоб тебя растил Огненный Алхимик, и чтобы тебя обвиняли за его причастность. Но в тот момент, когда ты стала частью его жизни, ты навлекла на себя проклятье. — Не смей так говорить о Рое! Ты ничего не знаешь ни о его, ни о моей жизни, так что заткнись! — Ты позволяешь своим узам с ним ослепить тебя. И после того, как я покончу с вами, я устраню и его. — НЕ СМЕЙ ПОДХОДИТЬ БЛИЗКО К НЕМУ! Она попыталась встать, ярость лишала её рассудка. Рука Эда переместилась к её талии, попытавшись притянуть её обратно к себе, из-за его хватки она почти не могла двинуться. Она зарычала, мысли метались, когда её беспокойство за отца начало отравлять её сознание. — Кем ты, нахрен, себя возомнил? — тихо сказал Эд, заставляя Мелиссу перестать метаться в своих мыслях, пока он её держал. — Кто, блядь, дал тебе право забирать столько жизней? Кто, блядь, сказал, что убийство людей это нормально? Кто ты такой, чтобы так рассуждать о её жизни и жизни полковника? Кем ты, блядь, себя возомнил?! Мелисса тупо смотрела на него, наблюдая, как он злится из-за жизни, которая даже была не его. Шрам тоже преследовал его, и единственное, на что он был зол — это его попытка убить её. — Типично, — цокнул Шрам, готовя свою алхимию, когда он сделал шаг вперёд. — Не подходи к ней! — предупредил он, двигая левой рукой, дабы защитить её тело, глядя на приближающегося Ишварца. — Эд, идиотина! Отойди! — Ваша забота друг о друге достойна восхищения, но она станет вашей кончиной, — сказал Шрам, глядя на подростков перед ним, глядя им в глаза только с ненавистью. Всё, что он видел, всё, что он чувствовал, было ненавистью. — Возможно, вы предпочли бы, чтобы я убил вас обоих одновременно. Таким образом, одному из вас не пришлось бы смотреть, как погибает другой. Мелисса издала разъярённый вопль, оттолкнув руку Эда, чтобы хлопнуть своими и трансмутировать своё оружие, стену или что-то ещё. Рефлексы Шрама были молниеносными, его светящаяся рука потянулась вниз, чтобы схватить её за руку, прежде чем она смогла коснуться земли. Она замешкалась на секунду при виде такой картины и задержала дыхание, когда тело Эдварда прыгнуло перед ней, рука из плоти отталкивала её с пути, а автоброня попала в хватку Шрама. Она выкрикнула его имя, наблюдая, как сила Шрама разнесла его руку на кусочки и оставила Эда полностью беззащитным. Она как можно быстрее преобразовала свой меч, эмоции полностью ослепили её всякое логическое поведение. Мелисса встала, когда Шрам последовал за ней, взмахнув мечом в своей руке и успешно проведя лезвием по его ладони. Седовласый мужчина хмыкнул, быстро встряхнув руку, затем двинулся, дабы схватить её за голову, от чего она увернулась, прогнувшись под ним и прижавшись к земле, образуя каменную клетку вокруг его тела. Шрам прорвался сквозь ограду прежде, чем она смогла полностью его захватить. Мелисса не смогла отреагировать достаточно быстро, поскольку проворное тело Шрама пролетело над ней, и Эд во второй раз оттолкнул её, когда рука Шрама столкнулась с землёй. Мелисса была истощена, а Эдвард почти ничего не мог сделать без своей автоброни. Она изо всех сил пыталась сопротивляться, бороться, чтобы защитить Эда, но она уже дважды была близка к смерти, и без помощи Эда она бы не выжила. Самые молодые госалхимики снова держались друг за друга, прижавшись спиной к поверхности клетки без решёток, которую сделала Мелисса, пока Шрам мучительно медленными шагами шёл к ним. — Люди получают горькие напоминания каждый день, что они не смогут вечно защищать своих близких. Я должен знать об этом больше, чем кто-либо, — нахмурился он, снова подняв руку и готовясь к атаке, которую он считал на сегодня последней. — Вы сражаетесь, и за это вы храбрецы. Но настало ваше время. Скажите друг другу то, что должны, прежде, чем я покончу с вами. Этого не могло случиться, только не с ними. Ни один из них не хотел верить, признавать, что их загнали в угол. Если Мелисса попытается трансмутировать, Шрам просто одолеет её. Если один из них попытается переместить другого, один окажется в руках алхимика-убийцы. Но это… это не могло быть концом для них. Мелисса пообещала бороться изо всех сил ради этих братьев. Бороться, пока они не обретут покой. Она хотела видеть Ала счастливым, видеть его улыбку и иметь возможность обнять его человеческое тело. Она хотела, чтобы чувство вины соскользнуло с Эдварда, чтобы спокойное выражение лица украсило его так, как никогда раньше. Она хотела, чтобы Рой улыбнулся ей, гордясь тем, чего она достигла. Она хотела, чтобы Уинри глядела с облегчением, смотря на нормальные тела Элриков, она хотела, чтобы их бабушка провела день, не беспокоясь о благополучии мальчиков. Она хотела, чтобы эти цвета изменились. Она хотела, чтобы тёмные пигменты исчезли и уступили место яркости новых, более счастливых цветов. Ей хотелось, чтобы Эд успокоился и смотрел на неё со страстью, которая символизировала не только их дружбу, но и трепет перед тем, как много они преодолели вместе. Она просто хотела, чтобы он познал настоящее счастье. Это всё, о чём она просила. И ей это не удалось. Ей не удалось защитить Эда, она не представила никаких хороших новостей о Философском Камне, она подвела их, направив в Централ, и Альфонс. Боже, Альфонс. Она подвела Альфонса во всём, цепляясь за его брата, а не отталкивая его от опасностей. Дала обещание, которое, похоже, она больше не могла сдержать. Позволив себе, своему лучшему другу и единственному брату быть уничтоженными кем-то слишком сильным. Она его подвела. Она даже не могла подумать о том, насколько подвела Роя. Она собиралась умереть, оставив одного человека, которого она любила больше всего на свете. Единственного человека, которого она уважала больше всех, и того человека, которому она была обязана всем. Она отплатила за его заботу о ней, ослушавшись его и попав в руки человека, которого он пытался поймать в течение нескольких месяцев. Она не могла представить, как он отреагирует, волна эмоций захлыстнёт его, когда он узнает, что произошло. Мелисса снова и снова бормотала себе под нос извинения Эдварду и его семье — Рою и Восточному Штабу. Она уткнулась головой в плечо Эда, когда его рука держала её невероятно крепко. Она не знала, какое лицо делает Эд, и как долго Шрам стоял, глядя на них, ожидая, пока кто-нибудь из них скажет свои последние слова. Она просто извинялась, снова и снова, поскольку тёмно-синий, который она видела в Эдварде, только разошёлся всё больше, и мечта увидеть более яркие цвета, живущие в лучшем друге, исчезла за считанные секунды. — Замри! Руки вверх, чтобы мы их видели! Вдали залаяла военная собака, и когда Шрам развернулся, перед ним стояла очередь офицеров, сверкающих ружьями. Мелисса медленно открыла свои плотно сжатые глаза, отворачиваясь от шеи Эда, чтобы посмотреть, что происходит. Знакомая синяя линия, блокирующая точку выхода, не могла быть более прекрасным зрелищем. И все же казалось, что руки алхимиков не могли отпустить друг друга, даже когда звук и вид ополчения сомкнули их. — Шрам, ты объявлен в розыск за убийство и нападение на государственных алхимиков! Периметр за этой стеной бы окружён военными! Тебе некуда бежать! Оставайся на месте и не двигайся! Шрам огляделся с таким же нейтральным лицом, каким оно и было, когда он готовился убить двух пятнадцатилетних алхимиков. Все по-прежнему пытались предугадать его следующий ход и подготовиться к нему. Внезапно мужчина бросился кулаком в грязь и зажёг синий алхимический взрыв вокруг себя. Грязь вздымилась в воздухе, из-за чего было трудно увидеть большую часть чего-либо, поскольку все двинулись, чтобы прикрыть глаза. Последовали крики и прозвучало несколько выстрелов, в результате чего Мелисса слегка захныкала, а Эд прижал её голову к своему плечу. Вскоре дым рассеялся и показал большую круглую вмятину в земле, где в последний раз видели стоящим Шрама. Ишварец исчез, нигде не было его видно. — Остановить стрельбу! Помогите государственным алхимикам и сопроводите к ним младшего брата Элрика! Солдаты начали расходиться в разные стороны, некоторые подошли, чтобы проверить парочку на земле, а другие вошли внутрь здания. Мелисса и Эд услышали далёкие взволнованные крики Альфонса, пока он подходил ближе. Они не были уверены, с какого направления он идёт, но не двинулись, чтобы узнать. Они просто сидели, обнимая друг друга посреди хаоса, который происходил вокруг них. — Мелисса… — наконец прохрипел Эд в её волосы. Она кивнула, прервав его, прежде чем он смог продолжить. — Я знаю, — прошептала она, садясь и глядя ему в глаза. Он выглядел таким виноватым, так недовольным собой, что Мелиссе было не лучше. Она неуверенно вздохнула, переводя взгляд с отсутствующей руки Эдварда. — Всё в порядке, — пытался он её успокоить, нежно кладя руку ей на голову. — Я позвоню Уинри, мы всё починим. Она хмыкнула, сдерживая слёзы, которые почти что пролились. Её руки выскользнули из-под Эдварда, когда она встала и протянула руку, чтобы поднять его на ноги. Он тихо поблагодарил её, его глаза не могли смотреть ни на что, кроме неё. Альфонс чуть не повалил их на землю, когда пара офицеров подвели его к ним, и он тоже притих после того, как Эд объяснил ему всё, что только что произошло со Шрамом. К ним стали подходить новые офицеры, спрашивая, всё ли с ними в порядке и ранены ли они. Посреди всего этого Мелисса почувствовала как длинное пальто нежно накинулось на её плечи, и девочка вздрогнула от такого контакта. Как только она увидела тёмно-синий цвет ткани, сверкающий у неё под ногами, она поняла, что она влипла по уши. Владелец пальто положил руки Мелиссе на плечи, и когда она наконец подняла голову вверх, подполковник Маэс Хьюз в ответ посмотрел на неё. — Тебе лучше придумать всему этому хорошее объяснение, юная леди.