***
Все прибыли на вокзал к 13:40. Рой пришёл проводить Мелиссу и напоследок пригрозить Эду, прежде чем он провёл её на поезд. Хавок остался, чтобы поговорить с полковником, пока он наблюдал, как они садятся на места и как Мелисса высунула голову в окно, чтобы понаблюдать за ними. — Позвони мне, если что-то пойдёт не так, — сказал темноволосый мужчина младшему лейтенанту, хотя его глаза были прикованы к Эдварду, который оттаскивал его дочь от окна, в надежде самому занять местечко. Между госалхимиками завязалась перепалка. — Да, я знаю, что делать, — спокойно ответил Хавок, перекинув сумку через плечо. — Вам не о чем беспокоиться, окей? Я верну ребёнка в целости и сохранности. — И не сомневаюсь. Просто постарайся не позволять ей слишком сильно задирать тебя, пока она с тобой. Хавок пошатнулся. — Я никогда не позволял ей задирать меня! Рой ухмыльнулся и повернулся, чтобы взглянуть на грязного блондина. — Ты говоришь одну и ту же ложь на протяжении многих лет. — Забудьте, — проворчал он, отводя взгляд. — Спасибо за помощь, Хавок. — Успокойтесь, я бы всё равно не отказал вам. К тому же, малая не такая уж и плохая, я и не против с ней потаскаться. — Даже если это означает, что ты потеряешь то время, которое мог бы проводить со своей новой девушкой? — Не сыпьте соль на рану, полковник. Рой рассмеялся, затем кивнул ему, как бы говоря, чтобы он уходил, пока поезд не тронулся без него. Хавок пробормотал «увидимся» со спокойной улыбкой и повернулся, чтобы войти в поезд. Рой оглянулся к окну и увидел, что Ал и Эд сидели на местах у окна, а Мелисса была рядом с Алом. Он наблюдал, как вошёл Хавок, запихивая свой багаж на полку над ними и с невозмутимым лицом требуя, чтобы Эд (рядом с которым было много свободного места) подвинулся. Эд ожидаемо рявкнул на него в ответ, а полковник фыркнул от такого взаимодействия. — Пока, Рой! Увидимся, когда мы вернёмся! — Мелисса крикнула, перегибаясь через колени Ала, чтобы помахать. — Слезь с колен Элрика, Мелисса, — невозмутимо произнёс Рой, хмурясь на отчаянное отрицание Алом своих плохих намерений, он размахивал руками туда-сюда. — А как ещё мне попрощаться? Эдвард ведёт себя как упрямый осёл и не позволяет мне сесть у окна! — Ноешь, как ребёнок. — ТЫ СТЯНУЛ МЕНЯ С СИДЕНЬЯ! Рой вздохнул, ущипнув себя за переносицу, прежде чем поднять голову на звук поезда, выпускающего пар. Мелисса с энтузиазмом помахала ему рукой, её настроение заметно отличалось от того, в котором она пребывала всего несколько часов назад. Он улыбнулся при виде её улыбки, и когда поезд отъехал от станции, она высунулась ещё больше. Альфонсу пришлось придерживать её за талию, чтобы она не выпала из движущегося вагона. — Пока! Уже скучаю! — Не забывай о наказании! — Ну и кто так прощается?! — закричала она, уезжая всё дальше. — И ПОЧЕМУ ТЫ РЕШИЛ НАПОМНИТЬ МНЕ ОБ ЭТОМ ИМЕННО СЕЙЧАС?! Рой усмехнулся себе под нос, смотря на исчезающий вдали поезд. В конце-концов её голова нырнула обратно внутрь, скорее всего, потому, что её отругал один из троих людей, что сидели вокруг неё. Он опустил руку, и его улыбка погасла. У него было много дел, которые ему предстояло сделать. Мелисса фыркнула, когда Альфонс затащил её обратно внутрь и усадил рядом с собой. Она плюхнулась на сиденье, оглядывая пустую секцию поезда, в котором находилась. Лучи солнца проникали в дальнее левое окно, освещая её лицо и глаза. Места там были свободны, так что некому было заслонять свет своим телом. Эдвард даже не заметил, что уставился на то, как естественный свет падал на лицо его лучшей подруги, прежде чем она прищурилась и сморщила черты лица в ответ на ослепляющее солнце. Он выглянул в окно. — Чёртово солнце светит мне в глаза, — фыркнула она, откидываясь на спинку сиденья в попытке избежать прямых лучей. — Хочешь, поменяемся с тобой местами? — добродушно спросил Альфонс. Она невинно посмотрела на него, прежде чем улыбнуться. — Нет, всё хорошо, оно скоро уйдёт. Спасибо, что предложил, — она похлопала его по металлической руке, звук его полой брони отозвался эхом в ответ на прикосновение. — Ты слишком часто меняешь своё настроение, мелкая, — сказал Хавок, со скукой зажигая сигарету, которая внезапно оказалась у него во рту. — Ой, да замолчи. — Видишь? Вот об этом я говорю. — Знаешь что, если ты собираешься следить за каждым моим шагом, Хавок, мог бы ты сделать мне одолжение и следить за мной, не раздражая меня в этот раз? Жан взглянул на неё в тот момент, как его зажигалка выдала небольшое пламя. — Ничего не обещаю. — Не прошло и пяти минут, а ты уже выводишь меня из себя, — надулась она, наклонившись вперёд и поставив локти на колени. — Ты можешь хотя бы подождать и покурить уже тогда, когда мы доберёмся в Раш-Вэлли? — Я могу отойти, если ты так хочешь. Мелисса моргнула, уставившись на него большими глазами, когда тишина заполнила воздух. Он вздохнул. — Ладно, я сяду вон там, — он закатил глаза и встал, чтобы пересесть на крайнее справа от неё место. — О да, как по-взрослому. Занять то место, где не мешает солнце, чтобы оно продолжало светить мне в лицо, — прошипела Мелисса, наблюдая, как Хавок положил ноги на подушку напротив него. Он откинул голову назад, приветствуя её самодовольным выражением лица. Она показала ему средний палец и если бы она была любым другим государственным алхимиком, то на неё сразу же написали бы жалобу. Но тем не менее, Мелисса и Хавок делали так в течение многих лет. Ему было всё равно, потому что он видел в ней маленькую надоедливую племянницу. По правде говоря, в ответ она видела в нём спокойного дядю, но вслух она бы сказала, что он просто кретин. Мелисса встала из узкого пространства, которое оставалось на сиденье рядом с Алом, и пересела, плюхнувшись рядом с Эдом. Её плечо прижалось к его безрукому боку, когда она изо всех сил пыталась вытянуть ноги вперёд, пока садилась. Эдвард хмыкнул, используя силу своего тела, чтобы оттолкнуть её. — Рад видеть, что ты снова такая бодрая и раздражающая, — проворчал он. Мелисса поёрзала, чтобы поудобнее устроиться, вздохнув, когда смогла спокойно сесть. — Чтоб ты знал, я очень рада, что увижу Уинри. И если ты думаешь, что я тебя раздражаю, то, наверное, я правильно выполняю свою работу как твоей лучшей подруги. Эдвард что-то бессвязно проворчал, пока сильнее заматывался в свой красный плащ. — Если так подумать. Вы двое — настоящий кошмар. — С чего вдруг? — Потому что в прошлый раз, когда вы виделись, вы обе объединились против меня и стали мне надоедать. — Что ты так драматизируешь, мы ничего тебе не делали. — О, да? — Эд приподнял бровь и отвернулся от окна, чтобы посмотреть на неё. — Мы даже не могли спокойно поужинать из-за того, что вы обе заставляли меня пить молоко. А ты даже его не любишь! Мелисса усмехнулась. — Что мне нравится — не имеет значения. Тебе нужно его пить, чтобы вырасти большим и сильным. Всё таки, не у меня здесь стальные рука и нога. — Ты несёшь какую-то чушь. Ты даже не треплешь мне нервы с этим, когда мы одни. Как будто Уинри пробуждает в тебе самое худшее. — Ты просто завидуешь, потому что у меня есть ещё одна подруга моего возраста, с которой я предпочитаю общаться, хочу добавить, потому что она не бьёт меня на постоянной основе. — Что ты несёшь? И так ясно, что ты сейчас всё выдумываешь, просто чтобы вызвать у меня реакцию. — Эй, ребят… — вмешался мягкий голос Альфонса. — Как насчёт того, что в этот раз мы обойдёмся без флирта… — Мы не флиртуем! — закричали они в унисон. Эд нахмурился, отвернулся и прислонился головой к окну, чтобы избежать взглядов своих друзей. Его брат хихикнул над внезапной тишиной, которая поглотила их, мельком увидев, что Мелисса моргала довольно часто. Странно, что поддразнивания Ала так повлияли на неё сейчас, учитывая, что он делал это с тех пор, как она сблизилась с ним. Раньше она не обращала на это внимания, так почему сейчас она ощущала себя так странно? Её сердце снова нервно забилось, и внезапно она заметила, что её нога касалась ноги Эдварда. Её глаза соскользнули вниз, к едва заметному контакту. На самом деле, соприкасались только ткани их брюк, а не сами ноги. Но по какой-то причине, ей казалось, что это был самый близкий контакт, который она когда-либо испытывала с ним. Она услышала, как Альфонс сменил тему, как голос Эдварда включился в разговор. Она не была уверена, стоило ли ей слушать или быть частью данного разговора, но ей было трудно сосредоточиться. Ради всего святого, она только что была такой энергичной, почему вдруг что-то, сказанное Альфонсом, так расстроило её? Особенно учитывая то, что подобное он говорил им тысячу раз. Неужели они и вправду флиртовали друг с другом всё это время? Она даже не знала, как флиртовать и что вообще собой подразумевает флирт. Мелисса вспомнила, что она сказала Рою о Хоукай и о том, что она всего лишь пошутила, точно также, как и Альфонс. Но, тем не менее, она говорила игриво, скрывая за словами очевидную правду. Девушка всё время слушала остроумные шуточки Роя и Ризы. В большинстве своём это было мило, но иногда они доставляли ей головную боль, будучи такими тошнотворно милыми, одновременно отрицая романтические связи. Неужели всё именно так выглядело для Альфонса? «Нет», говорила она себе, это невозможно, потому что они с Эдом не разделяли романтического интереса друг к другу. Что за абсурд. Эдвард был её другом, а она его — ни больше, ни меньше. Для полковника и его старшего лейтенанта всё было по-другому, потому что Мелисса могла чувствовать любовь, которую они питали друг к другу. Ни один из них открыто не признавал этого, скорее всего, ожидая более подходящего времени, но она знала, что они осознавали о взаимности своих чувств. И всё же, она могла отрицать чувства к своему лучшему другу просто потому, что не осознавала то, насколько глубоким было её чувство восхищения. В таких ситуациях всё всегда играет по двум сценариям. Люди либо слишком поздно осознали свою любовь к другому человеку, либо у них никогда не хватало смелости встретиться с собственными сильными эмоциями лицом к лицу. Мог ли Альфонс наблюдать что-то подобное в двух алхимиках? Она ведь и не знала, каково это — наблюдать, как она и Эдвард взаимодействуют друг с другом, потому что она рассматривала свои отношения иначе, нежели окружающие. Но что, если Альфонс увидел в них то, что она увидела в Рое и Хоукай? Что, если он всё это время дразнился не из-за того, что хотел просто пошутить, а чтобы намекнуть на связь, которую он видел? Но это же просто смешно! Мелисса могла назвать себя дурой просто за мысли о любви или о чём-то отдалённом на этой любовной территории. Ей было всего пятнадцать, откуда она могла понимать концепцию подобного рода любви? Будучи чрезвычайно эмоционально зависимым человеком, она испытывала определённую платоническую и семейную любовь к людям, которые её окружали. Она понимала свои отношения с Роем и Алом больше, чем обычный человек, но романтические отношения? Об этом и речи быть не могло, это была не её зона комфорта — особенно, если гипотетическим партнёром в данной ситуации выступал Эдвард Элрик. Её сердце снова заколотилось, лицо вспыхнуло от жара. Это было ново, мучительно ново. И ей это не нравилось. То, как Мелисса внезапно вспомнила ощущение его руки на своём затылке, и то, как его мягкие волосы касались её лба, когда он прижимал её к себе, это чувство заставило её сжать кулаки. Она вспомнила, как он бросился к ней в лаборатории в отчаянных попытках защитить её любым возможным способом — даже без руки. Она вспомнила его улыбку и то, как прищурились его черты лица, и как ярко засияли его золотые глаза. Она вспомнила, как он предоставил ей свою кровать на ночь, и как его запах проник в её обоняние и вызвал ленивую улыбку на её лице. Она вспоминала каждый раз, когда они ссорились, и как их лица медленно приближались друг к другу, когда они устно выражали своё недовольство. Мелисса не чувствовала, как у неё скручивало живот в разгар тех ситуаций, когда они демонстрировали платоническую близость друг к другу. Теперь, когда она вспоминала это, в её животе роились бабочки. Возможно, что-то изменилось, когда они вместе выбрались из объятий Шрама живыми, и ей не нравилось, как это смущало её. Альфонс, походу, заметил отсутствие комментариев с её стороны и повернулся, чтобы посмотреть на неё. — Мелисса? Ты в порядке? Она подскочила, с широко раскрытыми глазами переводя взгляд с Ала на Эда. Он смотрел на неё, приподняв бровь, рука, которой он подпирал щеку, была всего в нескольких сантиметрах от его собственной кожи, когда он решил наклониться, чтобы осмотреть её. Мелисса сглотнула, пар практически палил из её ушей. Глаза Эдварда всегда согревали её, но теперь от них ей становилось мучительно жарко. Она взвизгнула, отползая назад, пока она едва не начала падать со скамьи. Теперь Элрики и вправду были озадачены. — Здесь так жарко, тебе не кажется? — усмехнулась она, теребя манжету своей чёрной водолазки. — Не сказал бы, — пробормотал Эдвард, провожая её взглядом, пока она вставала с сиденья. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Ал. — Конечно! Да, я просто пойду подышу свежим воздухом, скоро вернусь! — она широко улыбнулась, доковыляла до конца вагона и вышла. Хавок наблюдал за ней, пока она неловко удалялась, он был также сбит с толку, как и двое мальчиков, уставившихся в только что захлопнутую дверь. — И к чему это всё было? — спросил он мальчиков. — Без понятия. Просто оставь её в покое, она вернётся, — отмахнулся Эдвард, качая головой и откидываясь на спинку сиденья. Альфонс склонил голову набок. — Ты уверен? — Ну, да. А что? Ты думаешь, что что-то вправду не так? Она не выглядела грустной, может ей и вправду хотелось на минутку отлучиться. Я бы оставил её наедине с собой. Доспех задумчиво загудел. — Я пойду её быстренько проверю. Я ненадолго, — сказал он, вставая и направляясь к двери. — Конечно. Если тебе от этого станет легче. Но если она захочет побыть одна — не беспокой её. — Я знаю, — сказал Ал, выходя на улицу. Мелисса стояла, облокотившись на перила, спиной к младшему Элрику, наблюдая за пролетающими мимо пейзажами. Поезд сильно ускорялся, в то время, как она стояла в его конце, из-за чего ей казалось, что её тянет назад. Альфонс подошёл и встал рядом с ней. Он посмотрел на её сосредоточенное лицо, затем снова на рельсы. Звук пыхтящих колёс был громким, но при этом голубоглазая девушка всё ещё могла слышать речь Альфонса. — Ты же знаешь, что я просто пошутил, да? О тебе и моём брате. Мелисса вздрогнула. Как он так быстро всё понял? Она повернулась к нему с закрытыми глазами, на её губах заиграла нервная улыбка. — С ч-чего ты взял, что я об этом думала? Конечно, я знала, что ты шутишь, я правда хотела просто подышать свежим воздухом! — Ты очень плохо врёшь. Её глаза открылись и её взгляд упал прямо на Альфонса. Он хоть и не мог выразить свои эмоции физически, но она могла видеть осознание, написанное на его металлическом лице. Она напряглась, опустив лицо. Ветер трепал её накидку, пока она смотрела прямо, размышляя. — Тебя правда так волнует то, что я сказал? — Я не знаю, Ал. Думаю, я просто устала. — И снова врёшь. И знаю я это лишь потому, что две секунды назад ты столько разглагольствовала о Уинри, так что ты не могла внезапно так устать, и… — он слегка наклонился, чтобы полностью осмотреть её лицо. — Ты не можешь смотреть людям в глаза, когда врёшь. Ты не из тех людей, которые часто обманывают, так что это довольно очевидный признак. — Тебя так интересуют мои проблемы, да? Альфонс рассмеялся. — Я просто хочу знать, что у тебя на уме. А ещё хотел извиниться, если обидел тебя тем, что я сказал. — О боже, Ал, нет, ни в коем случае, — Мелисса отчаянно замахала руками. — Походу, мы никогда не сможем нормально поговорить из-за чрезмерной вежливости друг к другу. — И, наверное, именно поэтому я здесь — чтобы обеспечить стабильность между тобой и Эдом. Она усмехнулась. — Кстати об Эде. — Ох, а ты не промах, да? — она взглянула на его самодовольство. — Откуда мне вообще знать, что он имеет к моему состоянию хоть какое-то отношение? Альфонс пожал плечами. — Это ты мне скажи. Всё таки, я — тот, кто четыре года шутил о том, что вы друг другу нравитесь, и отреагировала ты так впервые. — Вы оба такие наблюдательные, это действует мне на нервы. — Мелисса, — начал Ал, его тон слегка изменился. Должно быть, он знал о чём-то, что ей было всё ещё сложно понять. — Ты не обязана говорить мне, что ты чувствуешь. Но всё же… я хочу тебя понять. Я хочу помочь тебе, если тебя вправду что-то беспокоит. Она фыркнула, подняв голову, чтобы посмотреть на горные хребты. — Почему ты всё время шутишь про нас с Эдом? Значит, он был прав. Всё дело было в его брате. — Ну, — начал он, пытаясь скрыть свой растущий энтузиазм. — Обычно я это делаю просто потому, что хочу подурачиться. Знаешь там, посмотреть на вашу реакцию. Я шутил точно также про него и Уинри, когда мы были детьми. — Оу, — её голос прозвучал более сдавленно, чем ей хотелось бы. — Значит, получается, это просто бессмысленная шутка, да? — Я… эм… Я бы не сказал, что бессмысленная… Не знаю даже, стоит ли мне об этом говорить. — Нет, прошу, я ценю твоё мнение. — Ладно… — Альфонс огляделся. — Понимаешь… довольно очевидно, что подобные шутки появляются тогда, когда видишь двух близких людей. В начале это было просто забавным занятием, но я бы не продолжил так делать, если бы мне не пришло кое-что в голову… между вами двумя есть нечто большее. Тот факт, что Альфонсу действительно пришлось это объяснять, заставил его понять, насколько невнимательной Мелисса может быть, когда дело доходит до её собственных чувств. Он заметил, что она стала более беспокойной. Её пятка подпрыгнула на платформе, а зубы прикусили нижнюю губу. Её брови тоже сузились. — Вот как… Значит, ты и вправду видишь ситуацию по-другому… — Послушай, если здесь я ошибаюсь, то тогда нет нужды обсуждать эту тему. Она замолчала на секунду, звук колёс и ветра наполнил воздух. — Но в том-то и дело. Я не знаю, ошибаешься ли ты. Ты не единственный человек, который шутит насчёт меня и Эда, просто это первый раз, когда я чувствую себя так неловко. Она схватила ткань рубашки на груди и полностью повернулась к Алу, всё ещё держась левой рукой за перила. — Моё сердце не перестаёт биться, это же ненормально, верно? Альфонс в шоке уставился на неё. Это было взаправду? Осознала ли она наконец свои чувства? Он смотрел на неё, не зная, что и сказать. Конечно, он думал, что Эдварду нравится Мелисса, ровно как и Мелиссе нравится Эдвард, но последнее, чего он ожидал — так это чтобы Мелисса внешне показывала, что его теория была верна. Она даже не знала, в чём она признавалась, но испуганного взгляда на её лице и прижатой к груди руки было достаточно, чтобы подтвердить подозрения Ала. Знала ли она о своих чувствах или нет — это уже была другая история. — И у м-меня лицо горячее! Буквально горит, но на улице же дует ветер! Неужели так себя чувствуют люди, которые испытывают чувства к другим? — Э-эм… — Серьёзно, Альфонс, мне страшно, — медленно сказала она. — Я не знаю, что происходит. — Прошу, успокойся, я не хотел тебя напугать, — прошипел он. — Послушай, я не могу объяснить, как ты себя чувствуешь. Я говорю лишь то, что вижу. Истину, стоящую за своими чувствами, тебе придётся выяснить самой. И тебе не стоит основывать их на том, что я тут гадаю, ладно? Мелисса медленно выдохнула, понимающе кивая. — Просто, понимаешь… Я знаю, что я люблю его, но я никогда бы не подумала, что буду любить его больше, чем просто друга. Она моргнула. — А-а, я сказала «люблю»! — Может, нам стоит сменить тему, — нервно рассмеялся Альфонс, когда Мелисса вновь начала паниковать. — Думаю, могу только сказать, что всему своё время? Я мало что знаю обо всём этом, поэтому вряд-ли дам тебе полезный совет. — Нет, нет. Я понимаю, о чём ты, Ал, спасибо. Извини, просто об этом правда странно говорить, — призналась она, опустив плечи. — Тогда, как насчёт того, что я задам тебе другой вопрос? Разум Мелиссы всё ещё был в другом пространстве, но она спросила, о чём он хотел поговорить. — Я думаю, что вопрос не сильно отличается от того, о чём мы говорили ранее, но прошлой ночью, когда Эдвард попросил тебя помочь ему найти часы, он на самом деле не потерял их, так ведь? Мелисса чувствовала, что она должна была быть удивлена этим вопросом, но, честно говоря, это было не так. Она предполагала, что в какой-то момент правда всплывёт, хоть и совершенно забыла о том, что тогда произошло. — Нет, он их не терял. Он просто хотел поговорить. — Я так и думал. Брат никогда бы не потерял важные для него вещи, особенно так случайно. Он мог бы найти оправдание получше. — Да, — она слегка улыбнулась. Лекция, прочитанная ей Эдом, теперь разъедала её изнутри, пока она стояла рядом с мальчиком, который был крупной частью всей ситуации. — Послушай, Ал… — Если ты собираешься извиняться за то, что делаешь за ужином, то тебе не нужно. Мелисса разинула рот. До последнего она думала, что была скрытна в плане своих действий. Оказывается, не только один Элрик, но и они оба уже давно знали о её привычках в еде, которые она проявляла на публике. — В принципе логично, что это была именно та тема, которую он хотел с тобой обсудить. Если бы он хотел поговорить о чём-то ещё, что касалось меня, то он бы просто поднял этот вопрос в комнате, как всегда. Мелисса вздохнула, вспоминая то, что Эдвард сказал ей той ночью. Как он был расстроен из-за неё. — Я надеюсь, ты знаешь, что я ни в коей мере не считаю тебя жалким. И я не хочу, чтобы ты меньше ощущал себя человеком. Я не думала о том, как это будет выглядеть со стороны. — Я знаю, что ты делала, и я совсем не сержусь на тебя. — Правда? — Да. Единственная причина, по которой я могу обижаться, так это из-за того, что ты убедила себя в том, что сможешь обойтись без еды только потому, что без неё обхожусь я. Я уверен, что Эд уже говорил с тобой об этом — он, наверное, был расстроен больше, чем я. Мелисса застонала, вспоминая о том, как его стальная рука ударила её по голове. — Мягко сказано, — проворчала она. — Ага. Тем не менее, я хочу, чтобы ты знала, что я ценю твою заботу обо мне и твоё инстинктивное желание поставить себя на моё место. Но… я не хочу, чтобы такое повторялось, ладно? Я знаю, ты уже слышала подобное от Эда, но услышь это и от меня. Мы вернём мне моё тело, так что обо мне не нужно беспокоиться. Его слова вызвали у неё улыбку, как и всегда. — Хорошо. — Отлично, — хихикнул он, наклоняясь, чтобы положить свою большую руку ей на голову. Мелисса взглянула на него без особого впечатления. — Почему все всегда так делают? — спросила она, заставив Альфонса рассмеяться. Дверь позади них открылась с металлическим скрежетом, заставив Мелиссу и Ала обернуться, рука мальчика всё ещё была на её голове. Эдвард стоял в проходе, переводя взгляд с одного подростка на другого. — Какого хрена вы двое здесь устроили? Мелисса и Ал обменялись непонимающими взглядами, прежде чем снова посмотреть на Эдварда. Они одарили его странной улыбкой, отчего он странно на них посмотрел. — Неважно, просто возвращайтесь внутрь. Мы приедем через три часа. — Круто, — Ал двинул рукой, подталкивая Мелиссу вперёд. Он смущённо пожал плечами, когда она повернулась, чтобы одарить его самым смертоносным взглядом, на который была способна. Она обернулась, когда почувствовала, как палец Эдварда коснулся её затылка. — Ну же, перестань вести себя странно. Ты меня пугаешь, — сказал он ей, затем повернулся и отважился вернуться внутрь. Мелисса покраснела, заставив бабочек в животе заглохнуть, как только она их почувствовала. — Я тебя пугаю? А у тебя хватает наглости, ты в курсе? Я прослежу, чтобы в этот раз Уинри ударила тебя гаечным ключом куда сильнее, когда мы наконец её увидим, — крикнула она, следуя за ним обратно на своё место. — Маньячка, как ты только можешь мне такого желать? Альфонс тяжело вздохнул, тащась далеко позади двух спорящих алхимиков. Если они вскоре не признаются в чём-то, то его голова взорвётся, слушая, как они спорят, забывая о собственных чувствах.***
Мелисса спрыгнула с платформы, лишь едва остановился поезд. Раш-Вэлли был довольно маленьким городком, но он прекрасно подходил для смены обстановки. Мелисса уставилась на приветственный знак, который они вчетвером миновали после того, как соскочили с поезда. Хавок бродил рядом с тремя детьми, держа ухо востро и в то же время не надоедая Мелиссе. Ал нёс её сумку и сумку Эдварда, в то время как блондин тащился за её прыгающей фигуркой. Он был немного раздражён, поскольку бродил без своей автоброни дольше, чем ему хотелось бы. Он также знал, что ему предстоит целый час выслушивать нотации Уинри о том, что нужно быть более осторожным. Эдвард должен был указать Мелиссе правильную дорогу, прежде чем она убежала, слившись с незнакомцами. Огромная ухмылка была приклеена к её лицу, выставленная на всеобщее обозрение. Эдвард знал, что такую яркую улыбку было невозможно не заметить, и один этот факт заставлял его хотеть потратить много времени, наблюдая, как его подруга радостно поднимала людям настроение. Тем не менее, он был уставшим и просто хотел поскорее покончить со всей предстоящей руганью. Когда она шла немного впереди группы, Эдвард направлял её своим голосом, потому что она понятия не имела, куда идёт, она отвлеклась на оружейный магазин посреди оживлённой рыночной площади. Её особенно заинтриговал выбор коллекционных мечей различных форм и размеров, расположенных перед продавцом. Скорее всего, это был антиквариат, просто коллекционные предметы, которые не предназначались для боя. Они казались такими хрупкими, разложенными на фиолетовой простыне под стеклянной витриной, чтобы люди могли рассмотреть их на обратном пути. Мечи были пассией Мелиссы, так что логично, что она была заинтересована подобным. Пока она смотрела через дорогу, она не заметила высокого человека, который направлялся в её сторону, прежде чем он резко налетел на неё. Она отшатнулась, не обращая внимания на то, что Эд зовёт её по имени. Она посмотрела на парня, который остановился. — Извините, я не видела, куда иду. Мне не стоило так стоять посреди толпы, — вежливо сказала она. Так продолжалось до тех пор, пока по её спине не пробежала очередная дрожь означающая, что она находилась в непосредственной близости от опасности. — Эй, урод, в следующий раз смотри, куда идёшь, — услышала она, как Эдвард ругался на незнакомца, который наткнулся на неё. Блондин внезапно оказался рядом с ней, пристально глядя на парня, который только что обернулся, чтобы на них посмотреть. Он не был похож на местного жителя. Его длинные чёрные волосы были собраны в низкий хвост, а тёмная чёлка закрывала одну половину лица. Его глаза были фиолетовыми. Мелисса замерла. — Виноват, милая, — его низкий голос обращался к ней и только к ней. Он улыбнулся, повернулся, чтобы взглянуть на Эдварда, и ушёл. — Что за чудик, — прорычал Эдвард. — Его глаза были фиолетовыми, — сказала Мелисса настойчивым голосом. — Хм? Ты о чём? Эдвард взглянул на неё. — Мелисса, ты почувствовала в нём что-то плохое? — Он… Она остановила себя. Она не должна была о подобном разговаривать. Кто бы это ни был, он просто хотел разозлить её, и по какой-то причине он, возможно, знал, что у неё возникает странное чувство от его присутствия. Иначе, зачем бы ещё он так целенаправленно налетел на неё? Она ругала себя за то, что даже извинилась перед ним. — Ничего, всё нормально. Это просто какой-то придурок. — Уверена? — Да, — она улыбнулась ему. — Не волнуйся. — Как скажешь, — в тот момент, когда она ему улыбнулась, он почесал затылок, поворачиваясь, чтобы посмотреть в ту сторону, куда ушёл тот мужчина. — Эй, голубки! Давайте двигать дальше! — Хавок кричал вдалеке, стоя рядом с Алом. Мелисса проклинала лейтенанта себе под нос, когда она вместе с Эдом подошла к ним. После этого, путь до Ателье Гарфиля, магазина, в котором работала Уинри, занял менее десяти минут. Мелисса подскочила к деревянному столу, который стоял у входа в причудливый магазин. Хавок, Эдвард и Ал стояли вокруг неё, пока она звонила в маленький колокольчик, который стоял на деревянной поверхности. Она возбуждённо подпрыгивала на носочках. Эдвард велел ей успокоиться, но она проигнорировала его. Высокий мужчина в обтягивающей фиолетовой рубашке подошёл к группе из-за стола. Он посмотрел вниз на сияющее лицо Мелиссы и почти поприветствовал её более чем радостно, но потом его взгляд упал на того самого маленького светловолосого ребёнка и его долговязого металлического брата, которые приходили только для того, чтобы докучать его лучшему сотруднику. Он вздохнул и ущипнул себя за переносицу. — Я тоже рад вас видеть, мистер Гарфиль, — ухмыльнулся Эдвард. — Мне жаль, что мы вернулись, сэр, — извинился Альфонс. Он поднял голову, оглянувшись на очаровательную девушку, улыбающуюся ярче солнца. — Единственная причина, по которой я позволю вам увидеть Уинри, это то, что вы привели эту миленькую маленькую девочку, — проворковал он. Мелисса застенчиво усмехнулась. — Я приношу извинения за любые недоразумения, которые может вызвать наше присутствие. Приятно познакомиться, я Мелисса Мустанг. — Очень рад нашей встрече, — он пожал ей руку через стол. — Уинри! Твои проказники здесь с новым гостем! Он снова взглянул на них. — И с ними какой-то военный! Он в последний раз одарил Мелиссу улыбкой, а после исчез в магазине. Когда Гарфиль скрылся из виду, из-за угла появилась Уинри с гаечным ключом, воткнутым за ухо, коробкой с оборудованием и с руками в перчатках. Её глаза были устремлены на что-то позади неё, пока она говорила. — Новым гостем? — тихо спросила она себя. Её взгляд упал на группу, и она встала как вкопанная. Когда голубые глаза блондинки остановились на Мелиссе, она громко взвизгнула и уронила коробку на землю. Эдвард застонал и заткнул ухо указательным пальцем. — Мелисса, это правда ты? — Приветик, Уинри! Уинри обогнула стол, чтобы наброситься на Мелиссу с объятиями, и они вдвоём захихикали так громко, что мог буквально начаться обвал. Уинри была потной из-за многочасовой работы, но Мелисса не возражала. Она была просто счастлива увидеть подругу, которую редко имела удовольствие навещать. — Мы так давно не виделись, ты так повзрослела! — Повзрослела? На себя взгляни! Я видела тебя всего два года назад, а за это время ты выросла чертовски быстро! Уинри отстранилась и положила руки ей на плечи, Мелисса обхватила её за талию. — Два года — это достаточно долго. Я правда скучала по тебе. — А мы что, пустое место? — сказал Эдвард. Уинри напряглась, её голова медленно повернулась к Эдварду со злым блеском в глазах. Стальной Алхимик сжался. Первое, что она сделала, когда отпустила Мелиссу, это покрутила гаечным ключом, который был у неё за ухом, между пальцами. Одним быстрым броском орудие вошло в контакт с головой Эдварда. Мелисса зажала рот рукой, пытаясь громко не расхохотаться, когда Эд закричал от боли. Альфонс вздохнул, а Хавок сделал небольшой шаг назад. — У него кровь идёт? — тихо спросил он. Ал кивнул. — Старая-добрая Уинри. — Ты с ума сошёл, Эдвард?! Какого чёрта ты натворил? У тебя вообще не осталось руки, с которой я могла бы работать! — взвизгнула подруга детства Элриков, дёргая за пустой правый рукав плаща Эдварда. — Я тебе буквально сказал, что моя рука сломалась ещё по телефону, почему ты ведёшь себя так, будто не знала этого?! — Откуда мне было знать, что тебе оторвало всю руку?! — Хах. А они звучат как Мелисса и Эд, — прокомментировал Хавок, почёсывая макушку. — В некотором смысле, да. Но… не совсем, — сказал Ал. — А? Что это значит? — Аэ, ничего! Уинри громко закряхтела, подбирая свой гаечный ключ и вытирая с него кровь тряпкой, которая была накинута на её плечи. — Чем ты вообще таким занимался, если у тебя целиком уничтожена автоброня? Эд остановился, повернувшись, чтобы встретиться взглядом с Мелиссой. Она встретила его пристальный взгляд, сглотнув от осознания того, по какой причине он вообще взглянул на неё. Её щёки горели, когда Уинри переводила взгляд с одного на другого, её лицо теперь вытянулось. Она опустила руку, понимая, что, возможно, произошло что-то очень плохое, пока они были в центре. Что-то, о чём она не знала. — Вы в порядке? — медленно спросила она. Мелисса вырвала себя из воспоминаний о том раннем утре. Она не хотела, чтобы все эти два дня её подруга беспокоилась о них. Она утешительно улыбнулась и подошла к Эду, обняв его за шею. Он задыхался от её крепкой хватки. — Мы в полном порядке, Уинри. Просто несчастный случай, но ничего такого, тебе не стоит беспокоиться. На лице Рокбелл появилось непроницаемое выражение. Её глаза снова метнулись между ними, а Эд упрямо посмотрел в другую сторону, когда Мелисса притянула его ближе к себе. Блондинка выдохнула, слабо улыбаясь. — Как скажешь. Она ахнула от осознания и повернулась к двум другим гостям, которые стояли рядом с Мелиссой. — О боже, простите меня. Так приятно видеть тебя, Ал! Как твои дела? Альфонс усмехнулся. — Всё хорошо, Уинри. Мы скучали. — Поверь, не прошло и дня, чтобы я не скучала по вам, дурачки, — ласково сказала она ему. Она повернулась к Хавоку, который спокойно осматривался вокруг. — Я не уверена, что мы встречались ранее… вы…? — Лейтенант Жан Хавок, — обыденно представился он. Он подошёл ближе к Мелиссе и погладил её по голове. Она чуть не откусила ему руку, когда он оттащил её от Эда. — Я здесь только для того, чтобы присматривать за ней, так что можешь сделать вид, что меня здесь нет, ладно? — он закрыл глаза и улыбнулся, сигарета торчала из его ухмылки. — Поверь мне, я очень пытаюсь, — невозмутимо ответила эмпат. Улыбка Хавока осталась на его лице, когда он убрал голову Мелиссы из своей хватки. Уинри рассмеялась. — Что ж, я всё равно рада, что ты смогла приехать. Она вернулась в магазин и снова взяла коробку в руки. — Мелисса, мне бы очень хотелось наверстать с тобой упущенное. Так что, почему бы нам не поторопиться, Эдвард? Эдвард драматично вздохнул, сбрасывая плащ и набрасывая его на голову Мелиссы. — Приятно слышать, насколько ты рада меня видеть, Уинри, — саркастически сказал он. Мелисса собралась бросить красный плащ на землю, до того, как другой предмет одежды приземлился поверх неё. Она зарычала, срывая с себя одежду. — Я не сраная вешалка, дебил! — рявкнула она. Она посмотрела на Эда, который уже был без рубашки, и замерла. Теперь были видны шрамы, соединяющие его плоть с автобронёй, а также были видны оборванные провода, свисающие с металлического плеча. Он оглянулся на неё и озорно улыбнулся. Мелисса зарычала и швырнула в него его же одежду. — Ну или, хотя бы, зайди внутрь, а уже потом раздевайся! — Пока, Мелисса! — помахал он трясущимися пальцами, проходя в заднюю часть магазина. Уинри рассказала оставшиеся три дороги, с помощью которых можно было пройти к её дому. С её стороны было чертовски любезным позволить им переночевать у неё, пока они были в городе, а шестнадцатилетняя девушка только отмахнулась, заявив, что это ерунда. Мелисса решилась остаться и помочь с некоторыми незаконченными делами Уинри, в то время, как Хавок и Альфонс ушли, чтобы оставить свой багаж дома у Уинри в каньонах. После того, как они обе повздорили о том, что Уинри не может заставлять Мелиссу выполнять свою работу, но Мелисса заверила её, сказав, что это не большая проблема, она в итоге разрешила буроволосой девушке взять её коробку с инструментами и рассортировать их, как просил Гарфиль. Мелисса сразу перешла к делу, в то время, как Уинри начала работать над рукой Эдварда. Эдвард сначала лёг спиной на покрытый простынёй деревянный стол. Время от времени он краем глаза наблюдал, как Мелисса проходила мимо. Она выглядела так, словно была на задании, так решительно настроенная выполнить задачу, которая даже не предназначалась для неё. Уинри наклонилась под стол и вытащила длинный горизонтальный металлический контейнер, который проскользил по каменному полу. Эдвард слегка наклонил голову, чтобы попытаться разглядеть, что Уинри пыталась достать. Он услышал несколько щелчков, прежде чем Уинри снова села и взяла новенькую стальную руку. Глаза Эдварда расширились, когда он осмотрел тонкую работу мастера в виде своей новой правой руки. — Погоди-ка… — пропела Уинри и посмотрела на Эда сверху вниз. Он скептически посмотрел на неё. — Значит, у тебя теперь по случайности завалялись металлические руки? Уинри усмехнулась, качая головой, и положив руки рядом с его ногой. — Мне нужно быть готовой к клиентам, которые только знакомятся с автобронёй, а также к тем, у кого имеются какие-то неполадки. Я научилась заранее делать автоброню разных размеров для людей разной комплекции, и, поэтому, логично, что я сделала запасную для тебя, потому что каким-то образом я знала, что ты свою испортишь. — Теперь я не уверен, должен ли я быть впечатлён или обижен. Да ладно, я же не настолько предсказуем, а? — Ещё как предсказуем, — просто ответила она. Она поднесла палец к губам, рассматривая инструменты, которые разложила на столе. — Ты ломаешь свою броню чуть ли не каждые пять секунд, Эд. Тебе повезло, что я вообще подумала сделать новую заранее, иначе бы тебе пришлось оставаться здесь на подольше. Эдвард пожал плечами и поднял глаза в потолок. Уинри начала осторожно извлекать оборванные провода из металлической основы. — Я был бы не против здесь задержаться. Я рад тебя видеть. Уинри на мгновение взглянула на него, лёгкий румянец окрасил её щёки. — К тому же, Мелисса бы провела больше времени с тобой. Она говорила о тебе почти что всю дорогу. Видела бы ты, как она была рада. Уинри устало улыбнулась. — Это я должна быть в восторге от неё. Она особенная, — она притворилась, что не заметила задумчивого взгляда, промелькнувшего на лице Эда. — Я была бы ещё счастливей, если бы она приехала навестить меня просто так. А не потому что ты такой безрассудный. — Прости за беспокойство, Уинри, — сказал Эдвард, глядя вверх. — Но мне пришлось пожертвовать рукой. В тот момент у меня не было другого выбора. Если бы я этого не сделал… я бы не смог себе этого простить. Уинри остановила свои движения. Она взглянула на Эдварда, будучи близко к основе его руки. — Что случилось с вами двумя, Эдвард? Блондин на мгновение замолчал, его взгляд был отстранённым, как будто он переживал совершенно другой момент, отличный от реальности. Уинри слегка нахмурилась. — Мы совершили ошибку, которую никогда больше не совершим. Уинри моргнула, размышляя над тем, что это могло означать. Судя по выражению его лица, Эдвард явно не хотел говорить об этом больше дозволенного. Она приступила к работе. — Я не буду заставлять тебя говорить об этом, если ты не хочешь. Я просто… я правда беспокоюсь о вас, о вас троих. Она меняла инструменты, становясь всё более сосредоточенной по мере того, как говорила. — Я не всегда с вами, ребята, как было раньше. И с тех пор, как вы стали частью армии, ваша жизнь становится всё более опасной. И всё это истощает вас не только физически, но я знаю, что вы также истощаетесь и морально. Эдвард наконец повернулся и посмотрел на неё. — Что бы ни случилось, я рада, что вы двое были друг у друга, когда было сложно. Тем не менее, я просто… — она выдохнула. — Я просто хочу, чтобы ты звонил мне время от времени. Нос Стального слегка раздулся. Он воспринял её слова и понял всё, что она говорила. Они выросли вместе. Уинри не привыкла так долго находиться вдали от них, он даже не задумывался о том, что она чувствует из-за этих постоянных миссий. — Прости. — Всё в порядке. На самом деле, я не хочу извинений, я просто хочу, чтобы ты принял это во внимание. — Конечно. Так и сделаю. Уинри заметила, что настроение стало немного унылым. — И-и всё-таки, как продвигаются поиски ваших тел? — спросила она более бодрым тоном. — Довольно… интересно, — усмехнулся Эдвард, снова глядя в потолок. — Мы не стоим на месте, если ты об этом. Однако, с прогрессом всплывает много всякой грязи, которую нам ещё предстоит понять. — Я была бы удивлена, если бы вы мне сказали, что всё слишком просто, — сказала она. — В любом случае, я рада слышать, что вы делаете успехи. — Поверь, мы тоже. Мелисса очень сильно помогает, когда дело доходит до принятия новых решений, помогающих поиску. — Я уверена, так оно и есть, — Уинри прикусила губу. — В целом, она любит помогать. — Иногда даже чересчур. Она не знает, когда нужно остановиться, поэтому большую часть времени она бегает за кем-то другим вместо того, чтобы позаботиться о себе. Она сумасшедшая. — Я всё слышала! — раздался голос Мелиссы, когда она стала проходить мимо них с пригоршней гаечных ключей разных размеров в руке, пока искала что-то в другой стороне магазина. Эдвард поморщился, отвернулся и уставился в стену, его лицо покраснело. Уинри рассмеялась, когда Мелисса пошла обратно в том направлении, откуда пришла. В тот момент, когда она ушла, её улыбка померкла. Блондинка не смогла сдержать эмоций от замирания сердца, когда увидела, как Эд повернулся, чтобы посмотреть вверх, его лицо остыло от волнения. Она внутренне проклинала себя за то, что испытывала подобные эмоции — за то, что вообще оказалась в таком эмоциональном состоянии. — Ты и вправду много говоришь о ней, Эдвард, — самодовольно сказала она, не зная, как ещё разрешить ситуацию. Эдвард поперхнулся, сел и волнительно посмотрел на свою подругу детства. — На что ты намекаешь?! Уинри покачала головой и толкнула мальчика обратно на поверхность, крепко прижав свою руку к его груди. Он посмотрел на неё с широко раскрытыми глазами с суженными зрачками. Уинри с раздражением отодвинулась, чтобы сесть обратно за работу. — Не дёргайся посреди моей работы. Я просто высказалась о своём наблюдении, не нужно так нервничать из-за этого. Златоглазый мальчик надулся, выпятив нижнюю губу. — Я не нервничал. — Ну да, конечно. Она закатила глаза и прикрутила болт на место, соединив основание с его новой рукой. Тело Эдварда напряглось, и он взвизгнул в ответ на неприятное ощущение. — Уинри! Я же говорил тебе не соединять нервы, не предупредив меня — АГХ, ненавижу это! — рявкнул он, снова садясь. Уинри закрыла глаза и отряхнула перчатки. — Да-да. Попробуй подвигать ей, ладно? Я немного облегчила ей вес, если ты не против. Эдвард что-то бессвязно проворчал, прежде чем пошевелить правым плечом. Он пошевелил пальцами, подстраховывая правую руку левой, пока он крутил ею взад и вперёд. Уинри сидела и счастливо наблюдала за ним, слушая симфонию нежного металлического лязга и звука шестерней, прежде чем они смогли приспособиться к движениям. Эдвард сжал руку в кулак и усмехнулся. — Она прекрасна! Ты действительно лучший механик автоброни. — Я единственный автомеханик, который у тебя когда-либо был. — Ага, и именно поэтому у меня никогда не будет другого. Он повернулся, чтобы отпустить ноги на землю, когда сел. — Большое спасибо, Уинри. — Просто не сломай её в первую же неделю, ладно? На изготовление этой руки ушло много времени. — Понял, ясно и чётко. Мелисса вернулась в помещение, чтобы сказать Уинри, что она закончила приводить в порядок инструменты Гарфиля. Она ахнула, увидев, как Уинри убирает свои инструменты, а Эдвард выставляет вперёд свою новую руку, испытывая её и приспосабливаясь к весу. — Вау, как быстро! — прокомментировала она, продвигаясь ближе, чтобы рассмотреть великолепную автоброню. Эдвард посмотрел на её влюблённое выражение лица, когда она наблюдала, как он двигает пальцами. — Я никогда не пойму, как ты это делаешь, Уинри. Это чертовски невероятно. — Прекрати, ты мне слишком льстишь, — хихикнула Уинри. — Такой лести недостаточно. Я никогда не смогла бы создать что-то подобное с нуля только с помощью своих рук. Эдвард лениво потянулся, чтобы схватить лицо Мелиссы своей автобронёй. — Перестань принижать себя, когда делаешь комплименты другим, Мелисса. Мелисса вцепилась в его руку и отодвинула её от своего лица. — Я и не принижала! Боже! — А я скажу, что принижала, я слышал по голосу, — он встал, чтобы снова надеть рубашку. — Ой, ради всего святого, хватит всё преувеличивать. — Кто бы говорил. Уинри слушала, как эти двое препираются друг с другом, как они делали с Алом, когда были маленькими. Она печально улыбнулась при виде этого зрелища. Два человека, которыми она всегда восхищалась, так сблизились друг с другом за четыре года. Часть её хотела радоваться этому, в то время, как другая просто хотела, чтобы она могла провалиться сквозь землю и исчезнуть из виду. Как бы то ни было, она начала собирать вещи. Благодаря Мелиссе, ей просто нужно было навести порядок на своём рабочем месте, прежде чем она закончит свой рабочий день. Эдвард и Мелисса терпеливо ждали, пока Уинри закончит, чтобы они могли вместе дойти до её дома. Дом, в котором она остановилась, находился в нескольких минутах ходьбы от близлежащих каньонов. Солнце садилось, позволяя обычно раскалённой земле остыть, пока они шли. Все трое перескакивали с темы на тему, когда они выходили вместе, Мелисса и Уинри время от времени поддразнивали Эдварда. Они добрались до причудливого дома Уинри чуть больше, чем за двадцать минут. Механик объяснила, что добрая семья другого автомеханика, с которым она познакомилась не так давно, помогли ей найти жильё, они жили не слишком далеко от её маленького дома. Уинри любезно приготовила для всех ужин, и все они вместе поели в её гостиной. Трапеза была какой угодно, но только не мирной, она была наполнена издёвками в сторону Эдварда, заставляя его пить молоко, а также многочисленными спорами между Хавоком и Мелиссой о том, кто первым доест оставшуюся порцию. Даже на протяжении такой насыщенной событиями и весёлой ночи, наполненной беззаботными подшучиваниями, Мелисса заметила малейшую разницу в поведении Уинри. Особенно, когда она и Эдвард недолго кричали друг на друга из-за чего-то, что-то было в том, как улыбка голубоглазой девушки исчезла или блеск в её глазах померк. Мелисса не была уверена, что ей следовало спрашивать её об этом, но она решила, что самое меньшее, что она могла сделать, это спросить, всё ли с ней в порядке. Итак, когда все легли спать, мальчики устроились в гостиной, а Мелисса в единственной комнате для гостей, девочка с голубыми глазами приготовилась отправиться в комнату Уинри. Она переоделась в спортивные штаны и свободный укороченный топ. Натянув носки и положив трансмутационные перчатки в комод, она остановилась, услышав тихий стук в дверь. Мелисса подошла, чтобы открыть её, и ахнула от удивления. — Оу, Уинри, я буквально только что собиралась пойти к тебе. Уинри выглядела немного взволнованной, когда стояла у её двери. Её брови были изогнуты, а глаза метались между лицом Мелиссы и полом. Мелисса могла почувствовать её беспокойство по тому, как она поджала губы в сторону. — Могу я… войти? Я просто хотела узнать, можем ли мы поговорить, — тихо спросила блондинка. — Конечно, в конце-концов, это твой дом. Мелисса отступила в сторону, чтобы позволить Уинри войти. Она закрыла за собой дверь, а Мелисса села на край кровати. Уинри стояла у комода, водя указательным пальцем по поверхности. Атмосфера была такой напряжённой, а беспокойство Уинри практически отражалось от неё и просачивалось в стены. Почему она так нервничала? — Я собиралась пойти и спросить, хорошо ли ты себя чувствуешь. Просто мне показалось, что за ужином у тебя было что-то на уме, — начала Мелисса. Уинри на секунду замолчала. Она наклонила голову вниз, чёлка затемнила её лицо. Единственным светом, наполнявшим комнату, был свет маленькой лампы на прикроватной тумбочке Мелиссы. — Мелисса… — начала она. Мелисса пристально наблюдала за ней. — Ты… ты когда-нибудь была влюблена?