Мы найдём тебя

– Живо найдите его, – бросил Шото и взмахнул рукой, отгоняя слуг. Все бросились в рассыпную и растворились в углах коридора. Слуга, что вел Хикару под руку, глянул на Тодороки, тот качнул головой, поморщившись, и бета удалился. Мальчик удивленно проводил его глазами, в растерянности медленно направившись следом. Но слуга исчез слишком быстро, малыш не захотел за ним побежать. Он замер посреди коридора, растерянно хлопая большими серыми глазами. Шото внимательно на него посмотрел. Хикару изменился, вырос, подрос. Но в целом выглядел так же, как и раньше. Тодороки бы различил его из тысячи детей. Чего нельзя сказать о малыше. Тот вряд ли его помнит… – Привет, – альфа медленно подошел. Мальчик обернулся на него, высоко задрав голову. Он был одет в смешную свободную тунику нежного голубого цвета, пошитую специально под его размер. – Здравствуйте, – серьезно сказал Хикару. На мгновение Шото показалось, что он уже совсем взрослый. Только вчера альфа думал, что это встреча произойдет при Изуку, тот практически заново познакомит сына с отцом. Но сейчас Мидория неизвестно где. У Тодороки внутри всё клокочет от горячего желания собрать подручных и рвануть на поиски. Но бросать сына слишком глупо. Он даже не пообщался с ним… – Ты меня не помнишь? – Шото подошел и присел перед мальчиком на корточки. Тот растерянно на него посмотрел. Он огляделся по сторонам в поисках других взрослых, но здесь никого не было. Тодороки с грустью подумал, что не убежал Хикару вовсе не потому, что признал в нем отца, а из-за того, что в их доме очень быстрая текучка лиц. Малыш привык видеть множество незнакомцев каждый день. – Я вас не знаю, – уверенно заявил Хикару. – Вы пришли к моему папе? – полюбопытствовал он. Шото грустно усмехнулся уголками губ. Ни на что другое он, собственное, и не рассчитывал. Ребенок был слишком мал, чтобы запомнить его. Но всё равно под ребрами что-то больно защемило. – В какой-то степени, – Тодороки осторожно взял сына за руку. Тот не сопротивлялся – знал, что в случае чего стражники, что круглосуточно охраняли дом, защитят его. – Я твой отец, – просто сказал альфа, решив опустить ненужные прелюдии. – Наконец вернулся из военного похода. – Отец? – повторил удивленно Хикару. – Да, – Шото мягко улыбнулся. – Папа не рассказывал тебе обо мне? – Рассказывал, – мальчик энергично закивал головой. – Он говорил, что… мой отец воюет с кем-то на границе и вернется нескоро… – он грустно вздохнул. Тодороки виновато опустил голову. Стыдно отчего-то стало. Показалось, Хикару страшно в нем нуждался. – Ну, я наконец вернулся, – альфа улыбнулся и притянул сына к себе, крепко его обняв. Мальчик удивился, но сопротивляться не стал, положив мужчине голову на плечо. – К папе пойдем, – попросил он. – Он мне говорил, что ждал встречи… Шото удивленно вздрогнул. – Да? – на его губах появилась довольная улыбка. Всегда приятно, когда любимый человек проявляет интерес. – Мы виделись с ним вчера вечером, когда ты уже спал. – О… – малыш растерялся и отстранился. – Тогда кушать пойдем, – решил он. На сей раз Тодороки сопротивляться не стал и двинулся вслед за сыном, что потянул его за рукав в столовую. – Расскажи мне, как ты тут живешь? – весело спросил Шото. Он не знал, с чего начать разговор. Как узнать сына получше? Как восполнить все эти годы, что его не было рядом? – Хорошо, – Хикару весело запрыгал через полоски меж камней, которыми был выложен пол. – Только папа не водит меня гулять, – пожаловался он. – Почему? – удивился альфа, тут же прикидывая, что на развитии это сказаться не должно. В их доме постоянно множество людей, наверняка по работе Изуку часто принимал у себя гостей, а, значит, Хикару имел большой круг общения. – У него редко есть время, – вздохнул малыш. – И он говорит, что на улице опасно… Тодороки неопределенно качнул головой. В столице дороги чисты, люди сыты и счастливы. Но бои гладиаторов, казни… наверное, Мидория счел их опасными зрелищами для глаз ребенка. Шото знал, что сам Изуку приехал из далека. Откуда-то с юго-востока, практически из другого государства. У него было прекрасное образование, он легко получил должность при дворе. После попал в сенат… Мидория часто говорил, что не понимает здешних людей и традиции. У него на родине людей не казнили публично, не проливали кровь среди толп, не устраивали бои до смерти. Возможно он решил, что неправильно показывать такие зверства ребенку. И в чем-то Тодороки был с ним согласен. Сам он с пеленок наблюдал за гладиаторскими боями: отец очень их любил. А после Шото не нашел себя ни в чем другом, кроме войны. Легко взобрался наверх по иерархической лестнице, заполучил в свое личное подчинение целый легион. Порой альфа думал, что, если в детстве видел что-то еще, его судьба бы сложилась по-другому. Как-то более мирно. – А чем ты занимаешься круглыми днями? – продолжил свой допрос Шото. Хикару чуть недовольно на него посмотрел. – Я учусь. Папа говорит, сила в знаниях. А ещё играю со слугами в саду… А чем ты занимаешься? – решительно перевел он стрелки. Тодороки усмехнулся. С малых ногтей малый понимает, что не стоит о себе много говорить. Это правильно. Небось, от Изуку нахватался тему переводить. Тот в этом просто мастер. – Я был на войне, – уклончиво отозвался Шото. – Теперь с тобой буду, – он потрепал сына по голове. Тот поспешил отбежать в сторонку, недовольно насупившись. – Я не маленький уже! Не надо меня так! – решительно заявил он. Тодороки беззлобно усмехнулся. – Ну извини. Вот сейчас позавтракаем и учиться вместе пойдем. Ну, или играть. – Да? – недоверчиво прищурился мальчик. – Скажи, – Хикару подошел к нему, обходив нежными ручками за ногу. Шото пришлось остановиться, – а ты омежа? – с трепетом в больших глазах спросил он. Тодороки замер, растерявшись. – Кто? – удивленно спросил он. – Омежа? – повторил мальчик. – Э… – Папа сказал мне недавно, что я омежа. Ко мне лекари приходили, это они… о… а… определили, – рассказал Хикару. Шото нахмурился, а после его лицо просветлело. – Омега? Нет, я альфа, – он улыбнулся, погладив сына по пушистым волосам. – А-а… – малыш грустно вздохнул, отступив, – значит, ты со мной не будешь играть. – Почему? – искренне удивился Тодороки. – После того, как лекари сказали, что я омежа, папа всех слуг моих поменял. Альфы перестали со мной сидеть, играть и учить, – объяснил Хикару. – Почему-то… Шото настороженно кивнул. Изуку, наверное, посчитал, что так их сыну будет комфортнее, когда он повзрослеет. – Ну, на меня это не распространяется, – пообещал Тодороки. – Это хорошо, – Хикару закивал головой радостно. – А почему так? – Что именно? – Почему папа и я, мы омежи, а ты нет? – Ну, – Шото поморщился. Ему-то казалось, что дети к пяти годам в таких вещах уже разбираются. – Ну, потому что детки появляются только между альфой и омегой. Если он омега, то я должен быть альфой. Верно? – Ммм, – Хикару надул щеки, так ничего и не ответив. На столе наконец появились блюда, но мальчик не спешил приступать к еде. Он чего-то ожидал, внимательно оглядываясь по сторонам. – Почему ты не приступаешь к еде? – полюбопытствовал Шото. Он принюхался к пище, та пахла совершенно обычно. – А где папа? – вместо ответа спросил мальчик. Тодороки опешил. Он дернулся, весь вытянувшись. – Не знаю, – признался он. – Давай… сначала позавтракаем, а после поищем его? – Нет, – Хикару нахмурился. – Я без него есть не буду, – он спрыгнул со стула и куда-то побежал. Шото передернуло. Нет, он понимал, что глупо ожидать от маленького ребенка каких-то манер, но… Альфа вскочил и скорее направился вслед за сыном. – Подожди меня! – крикнул он, нагнав омегу только на повороте. – Разве ты не знаешь, что без нужды резкой по дому бегать нельзя? – спросил его чуть недовольно Тодороки, взяв за руку. Мальчик поднял голову, в недоумении на него посмотрел. – Но у меня нужда-нужда! – он запрыгал на месте. – Какая? – Папа! Папа! – Хикару потянул отца в сторону жилых комнат. – Может, он всё ещё в своей спальне? – предположил он. Шото остановился. – Нет, – твердо сказал он, – его там нет. – Откуда ты знаешь? – мальчик прищурился, с вызовом в серых глазенках посмотрев на альфу. Тот усмехнулся. – Мы ночевали в одной комнате. Когда я проснулся, его не было, – объяснил он. – Как?! – ахнул омега. Он отпрыгнул, прижав театрально ладошки ко рту. Небось, у нерадивых слуг научился. – Ты спал с папой?! – в его голосе послышались возмущенные и завистливые нотки. – Да, – ответил Тодороки в растерянности. – А что? – Как он мог! – Хикару возмущенно затопал ногами. – Как! Как?! – В чем дело? – испугавшись, Шото присел перед сыном на корточки. Тот выглядел донельзя обиженным и расстроенным. – Он раньше со мной спал… – просипел мальчик, утирая глаза, на которых мгновенно выступили слезы. – А недавно сказал, что я взрослый уже! Поэтому начал спать отдельно… Но он обещал, что ни с кем другим спать не будет! – возмущенно рассказал омега. Альфа чуть нервно усмехнулся. – Эх, сынок, – он добродушно потрепал мальчика по голове, – с твоим папой мы состоим в браке, для нас естественно спать вместе. – Я так не хочу! – насупился Хикару. – Почему тебе можно с ним спать, а мне нет? – он обиженно дернул отца за тогу. Тот тихо рассмеялся. Он бы наверное разозлился, но почему-то просто не смог. Хотя его немного огорчал факт того, насколько же Хикару привязан к Изуку, но не привязан к нему, Шото. Вон, как сильно ревнует… – Ладно, – Тодороки потрепал сына по пушистым волосам. – Господин-господин! – кто-то прервал их. В коридор вбежал из-за угла запыхавшийся слуга. – Мы осмотрели весь дом, но господина Изуку нигде нет. За ним уже посланы слуги во всех возможных направлениях, но… – Но что? – Шото нахмурился. – Говори. – Но… если позволите, я сомневаюсь, что они найдут его, – пролепетал слуга, вдруг испугавшись. Все знали, как Тодороки бывает резок в гневе. – Ясно, – альфа еле заметно оскалился, хотел накричать, но присутствие рядом Хикару остановило его. – Свободен, – он махнул рукой, и слуга поспешил исчезнуть. Шото же вздохнул. Он нахмурился, пытаясь сообразить, что же могло заставить Изуку уехать. Да, он мог отлучиться из-за работы, мог поехать к кому-нибудь в гости. Но он бы кого-нибудь предупредил! И не забрал бы всё множество своих слуг! Можно подумать, что Изуку просто… сбежал. Ушел и возвращаться не собирается. – А, а, – его вдруг задергали за одежды, привлекая внимание. Тодороки опустил голову. – Папа ушел? – тихо спросил Хикару, приподнимаясь от волнения на носочки. – Э… ну… – Шото неуверенно погладил его по голове, – я не совсем уверен. – Он меня бросил? – продолжал мальчик, его голос задрожал. – Я не знаю, – честно признал Тодороки. – Но мы не можем его найти. – Как?! – омега задрожал. – Где он? Куда он пошел? – Я не знаю, – альфа вздохнул. – Но я найду его, обещаю, – он ободряюще улыбнулся. Однако Хикару это не успокоило. Он затрясся, слезки мгновенно навернулись на больших глазках, и мальчик заплакал. Он присел на корточки и начал тереть кулачками глаза. – А-а-а, папа не мог меня бросить, – причитал омега. – Он же меня любит. Сильно-сильно! – Конечно, любит, – Шото растерянно продолжил гладить его по голове. – Он… может быть, скоро вернется, – протянул альфа, понимая, что это очевидно не так. Если бы Изуку собирался вернуться, он бы оставил хоть что-то после себя. А так и большая часть вещей куда-то делась… – Мм, – Хикару продолжил плакать, трясясь. Тодороки же лишь взмахнул руками. Он не очень знал, что надо делать в таких случаях. И, вообще, с детьми у него не очень ладилось на протяжении всей жизни. А малыш-Хикару плакал, только если ударялся коленочками… Понимая, что никто другой его сына не успокоит, Шото нерешительно поднял мальчика на руки. Тот удивленно вздохнул, перестав плакать. Его глаза покраснели и мгновенно распухли. Совсем как у Изуку… Альфе доводилось видеть, как Мидория плачет. Хотя тот не отличался особой сентиментальностью. Просто во время беременности его частенько пробивало на эмоции. Изуку не хотел выполнять обязанности, связанные с его должностью, из-за чего сильно расстраивался. Ненавидел подводить других. – Всё будет хорошо, – серьезно сказал Тодороки и прижал сына к себе, погладив его по спине. Тот замер на мгновение, а после прижался к отцу, крепко обхватив ручонками его вокруг шеи. – Ты правда его найдешь? – тихонько спросил омега. – Я очень постараюсь, – поддавшись порыву, альфа поцеловал сына в щеку, прижимая его крепче к себе. Он только вернулся, а уже ухитрился потерять Изуку. Не хватало еще и Хикару лишиться. Нет, его он будет охранять, как зеницу ока. Двое слуг, робко наблюдающие за этим из-за колонны, в шоке раскрыли рты. Все знали, Шото – человек действия. Сантиментов не любит, сопли не разводит. Надо будет – убьет без лишних вопросов. А тут… Нет, они, конечно, слышали, что со своим мужем он очень бережный, но полагали, что это только слухи. А тут такое… Все же своими глазами видели, как жестоко и хладнокровно на поле боя Тодороки расправлялся с противниками. О нем ходит не самая лучшая слава. Многие даже из высших чинов его откровенно побаиваются. – Поехали сейчас же вслед за ним! – попросился омега, утирая рукавами слезы с веснушчатого лица. – Сейчас? – альфа внимательно посмотрел на сына. – Нет, давай сначала покушаем, – он развернулся и понес сына на руках обратно в столовую. Отпускать его ни на мгновение не хотелось. Шото сильно скучал… – Тогда после завтрака, – решительно заявил Хикару, положив голову мужчине на широкое плечо. Он всхлипнул, вздыхая. Тодороки бережно погладил его по спине. – Сынок, а куда мы поедем? Я не знаю, где он, – вздохнул альфа, усаживая сына на стул. – Слуги будут искать его. – Нет! Мы сами поедем! – мальчик указал ладошкой на себя, после на отца. Тот усмехнулся. – Если… ты так хочешь, – протянул Шото и приступил к еде. Он так соскучился по обычному завтраку в спокойной обстановке. Хикару, глядя на него, тоже принялся есть. Он жевал медленно, внимательно глядя по сторонам на слуг, что суетились, пробегая мимо них по стеночке. Мальчику это было не понятно. Раньше в доме царило веселье. Подчиненные Изуку все были счастливы и свободны, их сильно ничего не тяготило. Но подчиненные Шото совсем другие… они явно боятся своего господина. – А если мы не найдем папу? – спросил вдруг Хикару. Он моргнул и повернулся к отцу. Тот нахмурился. – Найдем, – уверенно заявил он. – От меня ещё никто не уходил, – и хмыкнул. Омега надул губки и продолжил медленно есть. – Папа очень умный, – со знанием дела сказал он. – Он от кого угодно спрячется, – заявил малыш и погрустнел от собственных слов. – А я как будто дурак, – недовольно фыркнул Тодороки. Мальчик удивленно на него посмотрел и весело рассмеялся. – Не-ет, – он махнул ручонкой, – папа говорил, что ты очень умный, – Хикару улыбнулся. Шото же удивленно приподнял брови. – Но вы же не в прятки с ним играете, – и омега вновь засмеялся. – Ты прав… Когда с едой было покончено, Тодороки уговорил сына показать ему дом и всё, что в нем изменилось. Оказалось, что Изуку за эти три года толком ничего не изменил. Возвел несколько фонтанов в саду и поставил новых статуй. Но ничего больше. Хикару с блеском в глазах рассказывал о нем, прыгая на месте. Шото внимательно слушал и кивал: ему важно было узнать о Мидории всё, что происходило. Омега рассказывал о слугах, о своей жизни. Оказалось, что Изуку очень серьезно занимается его воспитанием и воспитывает даже в некоторой строгости. А ведь Тодороки запомнил его очень ласковым. Шото заваливал сына вопросами, тот охотно на них отвечал, даже позабыв на некоторое время о своей тревоге. Но вскоре вновь вспомнил и опять начал проситься поехать вслед за папой. – Нет, – альфа вздохнул, – мы не можем. Пусть слуги ищут его. Не волнуйся, у меня самые лучшие воины, – он потрепал сына по голове. – А мы с тобой… найдем, чем заняться. Я так давно тебя не видел. И Тодороки предложил пойти в амфитеатр. Он предполагал из слов Хикару, что Изуку не пускает его по таким заведениям из-за излишней жестокости, что на них часто представляют, но решил, что их мальчик не такой неженка и со всем справится. Они оделись, взяли охрану и вышли в город. – Здесь очень красиво, – деловым голосом заметил Хикару, идя с отцом под руку, когда они вышли на большую торговую площадь. Шото удивленно на него посмотрел. – Ты не был здесь? – Кажется, был… – мальчик неуверенно пожал плечами. – Я редко куда-нибудь хожу, папа говорит, что праздно проводить время неправильно, – он чуть грустно вздохнул. Тодороки погладил его с сочувствием по голове. Он понимал, что негоже отучать Хикару от труда и привлекать его к безделью, но хоть раз в году можно устроить себе праздник и отдых. А чем приезд отца не праздник? Они шли по рынку, разговаривая о разных вещах. Шото хотел знать всё о сыне и Мидории. Слишком сильно скучал по ним обоим. Стража держалась в некотором отдалении, удивленно глядя на своего господина. Все воины знали, что Тодороки далеко не добрый человек. Он успел прославиться своей жестокостью, хотя на деле ничего ужасного не совершал. Просто кто-то распустил дурные слухи, а Шото поленился их опровергнуть, из-за чего даже близкие к нему солдаты думали невесть что. Но альфу это ничуть не смущало, напротив, он умело пользовался своей репутацией. И теперь воины в недоумении смотрели на господина, что выглядел как совершенно обычный альфа, любящий свою семью. – Хватит задавать мне вопросы! – вдруг воскликнул Хикару, дернув отца за одежду во всем своем детском возмущении. Тодороки виновато улыбнулся. Пока они шли, он только и делал, что расспрашивал сынишку о том, как тот жил, пытаясь хоть как-то восполнить те три года, что его не было. Мальчик растерянно отвечал, но это быстро ему наскучило. – А что же мне, молчать? – Нет, – омега помотал головой. – Расскажи что-нибудь про себя. Где ты был? – он возмущенно тыкнул отца пальцем в живот. Тот не перехватил его руку, хотя его реакции легко хватило бы на это. Он лишь рассмеялся, а слуги сдавленно охнули. – Я был на войне, – Шото потрепал сына по волосам. – Ты же знаешь. – Знаю, – согласился Хикару. – А… что ты там делал? – наивно поинтересовался он. Тодороки нахмурился. Рассказывать о том, что он там делал, как-то не шибко хотелось. – Ну как что, воевал, – альфа бережно взял его за руку. – Пойдем-ка. Они подошли к амфитеатру, сверху-вниз уставились на арену. Видно было плохо, но всё-таки достаточно. Так рано, а уже шли гладиаторские бои. Шото этому лишь усмехнулся. Прежде чем участники убьют друг друга, они получат тепловой удар. – Что там, что? – Хикару вдруг возмущенно задергал его за одежду. Тодороки опустил на него глаза и только сейчас сообразил, что сыну, должно быть, ничего не видно из-за маленького роста. Альфа наклонился и поднял его на руки, развернув в сторону арены. Омега удивленно уставился вниз. – Там внизу гладиаторы, – пояснил Шото сыну на ухо, крепко прижимаясь к его спинке. Мальчик весь вытянулся. – Ой! – он ощутимо вздрогнул, – зачем они дерутся?! – испугался Хикару. – Надо скорее их разнять! – Не надо, – Тодороки покачал головой, – так специально устроено. Разве ты не видел такого раньше? – удивился он. Омега отозвался не сразу. Он во все глаза уставился на арену, замер. Его личико вытянулось, и малыш снова что-то пискнул. – Она его ударила! – в ужасе воскликнул он и резко отвернулся, прижавшись к отцу всем телом. Тот удивленно притянул его ближе, погладив по спине. – Ты испугался, что ли? – Да-а! – Хикару обвил ручками его шею, – пойдем отсюда! – Ну пойдем, – Тодороки пожал плечами и спешно унес его прочь. – Думаю, вечером там будут представления с масками, – протянул он, – тебе должно понравиться. Мысленно Шото отвесил себе пощечину. Зачем только поднял сына на руки и показал ему это? Он еще совсем маленький, ему должно быть страшно. Изуку во всем прав, что не пускает его гулять лишний раз.