Объединение Миров

      Когда вокзал пропадает из поля зрения, Уильям и Альберт проходят в купе, куда уже закинули чемоданы.       — Ты рад, Уилл? Ой! — спрашивает Альберт, когда чемодан чуть не вылетает обратно с полки.       — А? Конечно, рад — улыбается Уильям, выходя из размышлений.       Чемодан на полке снова дёргается.       «Да что такое!» — старший брат снимает туфли и становится на сидение, чтобы получше затолкать злополучный багаж.       — Ж-жаба? — удивляется Альберт и берёт в руки животное.       — Может это Тревор? — спрашивает Уилл, становясь рядом.       — Кто?       — Какой-то мальчик на платформе искал жабу и всё кричал: «Тревор! Тревор!».       Снова воцарилось молчание.       — О чём ты задумался, Уилл? Выглядишь грустным.       — Ты говорил о разрозненности между факультетами, я думаю, можно ли это как-то побороть, — неуверенно начинает Уильям, — Да и общество волшебников, такое же, как и у обычных людей, везде ценится кровь и статус…       — И всё это вбивают в голову с детства, — печально заканчивает Альберт, — Но что ты хочешь сделать?       — Нужно как-то примирить факультеты, — с энтузиазмом говорит Уилл, и его глаза загораются идеей.       — И как ты собираешься это делать?       — Попробую подружиться с учениками разных факультетов, правда с некоторыми людьми подружиться не получиться…       — Это ты о ком?       — Кажется, Малфою не понравилось, что я не обратил внимания на его фамилию, — развеселился Уилл.       — Я думаю, он уже забыл о тебе, ведь в поезде едет тот самый Гарри Поттер! — с напускным пафосом произнёс Альберт, ещё сильнее рассмешив Уильяма.       В купе постучали. Это оказалась ведьма с тележкой со сладостями. Альберт взял всех вкусностей понемногу, чтобы показать младшему брату что-то кроме шоколадных лягушек.       — Кстати, ты сам куда хотел бы попасть? — вдруг спрашивает Альберт, раскрывая пачку конфет на любой вкус.       — А какая разница, если везде учат одинаково? Хотя, для кого-то разница и есть. Альберт, тебе не кажется, что принадлежность к тому или иному факультету воспринимают слишком серьёзно?       — Знаю, замечал.       В купе снова постучали.       — Альберт, я же просил найти меня, — это оказался тот самый друг Альберта, только сейчас Уилл заметил у него значок старосты.       — Майкрофт Холмс — представился гость.       — Уильям Джеймс Мориарти, рад с вами познакомится, — отвечает Уилл и жмёт руку старосты.       — Извини, Майкрофт, я забыл, — виновато улыбнулся Альберт.       Дверь снова открылась.       «Вы не видели жабу? Мальчик по имени Невилл потерял жабу» — с порога спросила девочка с пышной копной каштановых волос.       Альберт поднял найденное им животное, которое всё это время пыталось убежать. «Неудивительно, что её потеряли» — подумал Уильям, когда брат вернулся на место.       Майкрофт облегчённо вздохнул.       «Эта девочка уже половину поезда обошла, сколько же от неё шума».       — Майкрофт, стареешь ты что ли? — рассмеялся Альберт, — Даже учитель Джек так не говорит.       — Так или иначе, теперь это моя обязанность. Если меня выбрали старостой, я должен оправдать ожидания.       — Майкрофт, тот мальчик, который был с вами, ваш брат? — неожиданно вспомнил Уильям.       — Да, Шерлок, мой младший брат, не удивлюсь, если его уже выгнали из какого-нибудь купе… А ты наблюдательный, — похвалил Майкрофт, — Далеко пойдёшь.       «Майкрофт, там, кажется, драка затевается!» — в дверном проёме нарисовалась девушка в жёлтом галстуке, со значком старосты на мантии.       Майкрофт уже трижды пожалел о своём статусе, но поднялся с места. «Уильям, хоть ты никуда не влезь, я тебя прошу» — обратился он к Уиллу и ушёл.       После ухода Майкрофта спокойно посидеть получилось всего несколько минут, после чего он вернулся. Староста держал за плечо мальчишку не намного старше Уилла, с синим галстуком на шее и чёрной повязкой на глазах. Мальчика был взъерошен и тяжело дышал.       — Ничего, если он составит вам компанию? — спросил Майкрофт.       Получив утвердительный кивок, он усадил мальчишку на сидение рядом с Уиллом и ушёл.       Мальчишка помотал головой по сторонам и, видимо, не почуяв какой-либо угрозы, достал что-то из кармана и принялся ковырять пальцами.       Уилл подался вперёд и увидел, что мальчик закручивает шестерёнки в наручных часах. Через пару минут, в его пальцах материализовалась пружина. Мальчик изучил её со всех сторон, убедился в целости и вдруг остановился.       «Ты можешь не дышать мне под руку?» — резко обратился он к Уиллу.       Мориарти извинился и отпрянул.       Мальчик закрутил пружину, закрыл крышку часов и поднёс их к уху, напряжённо послушал, и его губы расплылись в блаженной улыбке. «Слава Мерлину, они идут», — выдохнул он.       — Не подскажете, который час? — спросил он, — Нужно настроить.       — Без пяти четыре, — ответил Альберт, глядя на свои часы.       «Без пяти четыре» — пробормотал мальчик, подкручивая стрелки.       — Здорово ты управился, — тихо произнёс Уильям, — Как твоё имя?       Мальчишка подал губы, помотал головой, как бы раздумывая, стоит ли представляться, после чего буркнул: «Фон Гердер», — и снова нахолился, как птенец.       — Рад знакомству, Гердер, я Уильям, с нами едет мой брат — Альберт.       — Альберт! А я тебя и не узнал! Как часы? Идут?       Альберт хотел что-то сказать, но стыдливо взглянул на Гердера. Что ж он, Альберт, за волшебник такой, если какой-то ребёнок ему чинит часы.       — Это ты что ли там подрался? — неожиданно спросил Альберт.       — Да, я, — коротко ответил Гердер, помолчал и заговорил зло и быстро, — Я сидел в купе и занимался своими делами, вдруг входят трое первокурсников, я по голоса понял, что они новички, и стали выгонять, а когда я отказался уходить один из них взял со стола мои часы и бросил в коридор, они и распались на части, ну, я и врезал тому типу в ответ, а он мне, а потом другой куда-то убежал и пришёл уже со старостами. Меня ещё и отчитали за то, что в первогодкой подрался, а этот первогодка, между прочим, раза в два крупнее меня. Если ещё раз столкнёмся, я ему руки поотрываю, — буркнул Гердер напоследок и снова замолчал.       — А давай, давай дружить, — неловко предложил Уилл, — Я никому не дам ломать твои часы.       Это звучало по-детски, но возымело эффект. Гердер встрепенулся отчего-то покраснел и сказал: «Да, ладно, часы… это ведь совсем просто… Я ещё много что умею, показать?»       В это же время в другом вагоне в почти пустое купе вошёл (читать, как вломился) насупленный мальчик со взлохмаченными волосами и хитрыми синими глазами.       «Можно?» — буркнул он мальчику, сидящему у окна.       Новый сосед кивнул и синеглазый мальчик уселся напротив, бормоча что-то про поражающую глупость окружающих.       — Ты чего здесь один? Тоже выгнали что ли?       — Нет, не выгнали, просто один.       — А меня, вот, выгнали — разочаровано и, в то же время, гордо сказал синеглазый, — Я Шерлок, кстати.       — Джон, — ответил его собеседник, — Кстати, Шерлок, из-за чего тебя выгнали?       — А, да, так, — отмахнулся Шерлок, — Я просто замечаю больше, чем они все, и особенно то, чего они не хотят.       — Тогда, может, ты и во мне что-то такое заметил? — с интересом спросил Джон.       — Хм, дай-ка подумать, — Шерлок театрально сощурился, — Ты долгое время общался с магглами, и поэтому не очень рад поездке в Хогвартс, привык к большой компании, также ты много времени проводил на свежем воздухе… Для начала, думаю, хватит.       — Поразительно, — прошептал Джон, таращась на нового знакомого во все глаза, — Как?       — Это просто: ты один сидел здесь и скучал, когда я пришёл, ты тоскливо смотрел в окно, но для человека, который скучает от одиночества, ты почти не обратил на меня внимания, следовательно, ты не скучаешь, а тоскуешь по тому от чего уехал, а ещё у тебя загоревшие руки и лицо.       — Как всё просто… — удивлённо произнёс Джон.       — Кстати, я удивлён, что к тебе никого не подсадили.       — Вообще, здесь сначала были какие-то парни из Гриффиндора: рыжие близнецы и черноволосый, похожий на орла, но потом и они ушли, говорили что-то про тарантула в коробочке.       — Понятно, но теперь я составлю тебе компанию! — самодовольно сказал Шерлок, но стушевался, — Ты ведь не выгонишь меня?       — Ещё чего, оставайся!