Объединение Миров

      Хогвартс — красивое место: огромные окна, в которых виднеются шотландские пейзажи, ворчливые портреты, нестабильные лестницы, свечи в вычурных канделябрах, просто висящие в воздухе, и, конечно, свечи, висящие в воздухе, витражи у самых потолков, гобелены факультетов у гостиных, потолок Большого зала, изображающий просторы неба в самых разнообразных его состояниях. На одни факультетские песочные часы, которые наповерку оказались драгоценнокаменными, Альберт смотрел до тех пор, пока будущий староста, Уайтли, не оттащил будущего слизеринца от них. В этом году уже Мориарти пытался управиться с толпой детей в начале года, но восхищаться замком он так и не перестал.       Альберт никогда не любил фамильный особняк Мориарти, и, если подумать, это странно: Хогвартс и поместье построены в одном и том же архитектурном стиле, такие же огромные окна и просторные коридоры, но всё-таки Школа Чародейства и Волшебства на пером курсе гораздо больше напоминала дом, чем сам дом. В особняке всегда было пусто и холодно, несмотря на старание Ленни поддерживать огонь в каминах. Альберт даже скучает по ней. Пожалуй, всё изменилось, когда в доме поселились два приютских мальчика, а когда оттуда исчез заносчивый аристократ, особняк постепенно стал превращаться в место, где рады каждому (в частности, гриффиндорцу, сбежавшему от родителей, и недавно ставшего свободным домашнему эльфу). Хогвартс же в свою очередь в последнее время принимает с распростёртыми объятиями достаточно сомнительных личностей. Это Альберту не нравится.       — И так я победил дементора, — не веди Локонс Защиту от Тёмных Искусств полгода, Альберт бы понадеялся, что это окончание бахвальства, и Мориарти может перестать рассматривать стены кабинета. — Как защищаться от них, вы можете прочитать в учебнике, — ну конечно. Благо, потолок помещения расписной, — я же поведую вам то, что ещё не было написано. Я хочу сказать, что вам очень повезло, что именно я ваш профессор. Эта книга должна выйти в печать только через месяц, но вы имеете возможность услышать эту замечательную историю уже сейчас и, если она вас заинтересует (а она вас заинтересует), вы сможете купить саму книгу! — Восхитительно, надеяться на то, что Златопусту хватит совести отпустить их до начала следующего урока, не приходится. — Как-то раз я был во Франции. Волшебники Парижа очень хотели увидеть меня на церемонии награждения выдающихся магических деятелей. Разумеется, в качестве особого гостя, иначе я бы забрал все номинации, — Локонс смеётся над своей же шуткой в тишину. — Но, так уж вышло, что меня занесло в какую-то деревушку, которую, по странному течению обстоятельств, терроризировал страшный грифон, — грифон, французская деревушка… Есть в этом что-то знакомое, Альберт готов поклясться: что-то подобное он слышал из уст своих младших братьев.       — Профессор Локонс, прошу прощения, вы обещали оценить мою статью взглядом мастера и указать на ошибки… — подаёт голос Милвертон. Удивительно, что в этой аудитории есть кто-то не уснувший и не находящийся в состоянии транса, как Альберт. Ещё удивительнее то, что это именно Чарльз.       — Конечно! Как же ещё юные дарования смогут развить свои литературные способности и приблизиться к кумиру?! Итак дети, вы свободны, мистер Милвертон, подойдите.       От кого, от кого, но от Чарльза, спасения Альберт не ожидал. Странное дело, Мориарти всё чаще и чаще обнаруживает соседа по комнате в компании профессора ЗОТИ. Удивительный человек — Милвертон: у него получается общаться со всеми, кто противен Альберту. Стоит отметить, что таких людей совсем не много: Локонс, Малфой, сёстры Бингли и Блум… Только с Мораном Чарльз почему-то ещё не стал лучшим другом, но Альберт уже начинает привыкать к гриффиндорцу. Хотя, конечно, его выходку в последние дни полугодия он ему ещё не скоро забудет. Как можно было узнать о плане второкурсников найти огромную змею, и не помешать им! Он ведь всего на год младше, как ему удаётся оставаться столь безответственным?       Радует, что коридоры Хогвартса вновь заполнены учениками, не шагающими колоннами за педагогами. После обнаружения Тайной комнаты все ограничения сняли, и свобода передвижений вернулась. А ещё вернулся Чац.       — Мы не имеем права относиться к маглорождённым волшебникам предвзято! Обстановка, в которую был погружен Хогвартс в последние месяцы, научила нас этому. Произошедшее должно сплотить нас! Прямо сейчас в лазарете находятся две жертвы Василиска, они дожидаются зелья, которое сможет снять проклятие недвижимости. Так встретим их с аплодисментами, когда они вернутся! — Альберт находит глазами Майкрофта, стоящего у стены: достаточно близко, чтобы видеть и слышать оратора; достаточно далеко, чтобы заклинание усиления голоса не смогло навредить слуху. — Пора избавиться от предрассудков, — речь Чаца вызывает ленивое недовольство у слизеринцев, — они не имеют смысла. Пора признать, что все волшебники равны…       — Я никак не мог понять, чего не хватает… — говорит Майкрофт вместо приветствия, когда Мориарти протискивается через толпу и занимает место возле друга.       — Давно Чац не моноложил, — это слово появилось в лексиконе старост тогда же, когда Алекс примкнул к ним, по словам Холмса, — интересно, что его на это вдохновило, — Майкрофт указывает взглядом на группку младшекурсников подле старшего старосты. Ну конечно, МИ-6 работает исправно, видимо, это Уилл нашептал что-то Алексу. Интересно, Маргарет уже заманила Чаца в тайное общество?       — Как прошёл урок Защиты? — интересуется Холмс, он обычно не слушает речи коллеги. И Альберту не даёт.       — Локонс опять рассказывал свои, — на этом моменте Альберт делает кавычки руками, выражая этим своё недовольство, — извини, украденные или выдуманные истории. В этот раз про грифона.       — Нам он тоже её рассказывал.       — Нам повезло, он её не успел закончить.       — Златопуст «убил» грифона, — пожимает плечами Майкрофт. — Как так вышло, что он смог замолчать?       — Милвертон отвлёк: попросил проверить сочинение, — поясняет Альберт.       — Как-то быстро Локонс его отпустил, — Холмс кивает в сторону импровизированной сцены. Чарльз, встав напротив Алекса, достаёт волшебную палочку и прикладывает её ко рту, произнеся заклинание.       — Не могу не возразить нашему старшему старосте. Боюсь, мой друг, вы говорите совершенно не аргументировано. Ваши слова — пустой звук. Нужно ли мне напомнить вам, что именно по вине Джинни Уизли, чья семья славится пренебрежением к традициям, — как хорошо Милвертон замаскировал словосочетание «предательство крови», — Тайная Комната была открыта. К тому же опасности были подвергнуты исключительно нечистокровные ученики, — слизеринцы заулюлюкали. Милвертон умеет говорить красиво. Не зря он стал редактором Хогвартской газеты в этом году. Но главного редактора и, по совместительству, основателя газеты «Карета» он не превзойдёт. Альберт на это надеется.       — Хватит распускать слухи о Джинни! Злые языки страшнее проклятия для бедной девочки! Она к тому же ему подверглась. Мы не знаем, как проклятый дневник оказался у неё. Сомнений нет, она совершенно в этом не виновата, — тут уже гриффиндор разражается бурными овациями. — К тому же её брат приложил руку к поиску и обезвреживанию Василиска, как и его товарищи, он проявил настоящую гриффиндорскую отвагу! — И снова восторженные крики.       — Замечу, что там был и слизеринец! — Он хотя бы знает, что это был Уилл?       — И ни слова про Когтевран, — говорит Тина, внезапно оказавшаяся рядом со старостами Слизерина, — между прочем там были…       — Шерлок, — вздыхает Холмс.       — И Гердер, — кивает Альберт.       — Мне кажется, это плохо кончится, — расстроено говорит Ларин. — Очередной конфликт между слизеринцами и гриффиндорцами… Без обид.       — Ничего. Как там твоя миссия по защите почти всех когтевранцев? — Интересуется Мориарти.       — Одного подозревали в том, что он Василиска выпустил, а ещё двое этого Василиска убили. Даже не знаю, что сказать…       — Какой-никакой баланс, — замечает Холмс.       — Может быть… Я думала проблемы будут со старыми учениками. Один Сплин чего стоит, но у нас такие первокурсники! Про Эдварда Нэштона вы слышали, но у нас есть ещё Юджин Баз, он спорит буквально со всеми… И Луна… Она уже успела получить кличку Полоумная, а ведь прошло только полгода…       — Всё наладится, — Альберт старается говорить уверенно, — они вольются в коллектив.       — Мы никак не можем нарушать традиции наших матерей и отцов. Они всё же не просто так придуманы, — на сцене продолжаются дебаты. И Милвертон, кажется, закончил своё высказывание.       — Эти традиции придуманы идиотами! — Громогласно заявляет Чац.       — Осторожнее, за такие слова тебя могут осудить в нашем обществе, — нарочито вежливо говорит Милвертон. Зря это он. Больная тема.       — А судьи кто?! — Кричит Алекс.       — Кто судьи, пикси! — Раздаётся из толпы.       — И это Юджин, — качает головой Тина. — Думаю, пора разнимать их, пока словесная баталия не переросла во что-то большее.       — Тебе нужна помощь? — Осведомляется Холмс.       — Думаю, здесь полно старост и без вас. К тому же, хочется, чтобы Милветона оттащили гриффиндорцы. Штольц, например, весь кипит, — говорит девушка и начинает продираться через толпу.       — Идём? — Спрашивает Майкрофт.       — Помнишь, ты говорил, что нам следует придумать, как отстранить Локонса? — Спрашивает Альберт, когда они отходят достаточно далеко от собрания. Холмс кивает. — В последнее время мне всё чаще и чаще хочется это сделать.       — Это не сложно. Нужно всего лишь доказать, что все «подвиги» совершал не он. Это должно быть не трудно.       — Я могу спросить у моих братьев, кажется, они что-то об этом знают, — Майкрофт вопросительно приподнимает бровь.       — Странные интересы у твоих братьев.       — Дети, что с них взять.