Буревестница

— А как же Саймон? — слёзы снова наворачивались на глаза Эльзы, не желавшей верить в то, что та только что услышала, но её саму сейчас никто не желал слушать. — Мы должны быть предельно осторожны, — наставляющим тоном говорила Эвана — Ведь если они узнают, что у неё есть брат... — Что?! — Эльзе хотелось, чтобы её наконец услышали и теперь это произошло - Эвана, наконец, прервала свою речь и повернулась к ней. — Нет, совсем ничего, — отмахнулась травница, тряхнув рыжими кудрями — Так, мысли вслух... Ладно, Мартин, ты должен забрать ваши вещи и принести их сюда... — Но почему? — надрывалась девочка — Почему нельзя даже сказать ему? Эвана снова замолчала, обратив взгляд своих жутких глаз на неё. Травница резко схватила девочку за запястье, перевернула её ладонь так, чтобы обе они могли увидеть разбегающиеся ветви Знака, и указала на него пальцем, больно нажав прямо посередине. — Это - не рисунок, который можно смыть при помощи тряпки и мыла. Не татуировка, какими отмечают себя люди в диких племенах, странах юга и прочие смертные. И даже не клеймо, какими отмечены воры, убийцы, а кое-где и рабы, — Она наклонилась к самому носу Эльзы, заглядывая ей прямо в глаза — Это - сила, пользоваться которой ты не умеешь. Она уже вырвалась из-под контроля однажды и больше такого допускать нельзя. И это такой же риск, как и рассказать твоему брату. Он либо раскроет тайну под пытками, либо умрёт, либо - что ещё хуже - последует за нами хвостом, позволив следовать за собой. Ты хочешь его смерти? А своей? А тех, кто пытается помочь тебе? Эльза помотала головой и Эвана отпустила её руку, отвернувшись. Утирая слёзы, девочка больше не слушала, о чём говорят эти двое. Все беды этого мира теперь казались ей не такими уж и важными, когда вот так быстро её отрывали от единственного родного человека, оставшегося у неё сейчас. И будто весь мир против неё... Вскоре Мартин ушёл, чтобы забрать вещи с корабля, и она осталась наедине с этой странной женщиной. Эвана опустилась в лёгкое, витиеватое деревянное кресло у камина, жестом приглашая Эльзу присесть напротив. Та осторожно подошла к такому же, как то, на котором сидела травница, креслу и села, слегка поморщившись, когда оно заскрипело под её весом. Очень старое, как и почти всё здесь. От нечего делать Эльза стала разглядывать всё вокруг. На улице было уже темно и Эвана подбросила в камин немного дров, благодаря чему огонь разгорелся сильнее и можно было разглядеть комнату получше. Тёмные листья лиан, увивавших её стены, были широкими и имели треугольную форму - таких Эльзе видеть ещё не доводилось. Как и многих сухих трав, пучками развешенных на свободных от живых растений участках стен. Узнать, или хотя бы верно угадать, что именно таилось в склянках и бутылочках, никак не представлялось возможным - оставалось лишь строить заведомо неверные догадки. Серебряная монета всё так же поблёскивала на прилавке. Эвана, откинувшись на спинку кресла, казалось, спала - так можно было бы подумать, если бы не сжатые на подлокотниках пальцы и едва шевелящиеся губы. Эльза попыталась читать по губам, но вскоре это ей наскучило, ибо из этой затеи не вышло ровным счётом ничего - слов разобрать она, конечно, не смогла. Затем взгляд её вдруг упал на кинжал, висевший на поясе. Она и забыла о нём совсем. В свете пламени он казался особенно красивым - Эльзу так и тянуло вынуть его из ножен. Что она, собственно, и сделала, принявшись его рассматривать. Блики, пляшущие по его лезвию, завораживали и девчонка не могла оторвать взгляда, трепетно сжимая в левой ладони рукоять, а правой почти касаясь острия. — Не делай так, — вдруг раздался строгий голос, разрушив всю мистическую атмосферу этого момента. Эвана приподняла веки и смотрела прямо на неё — Порежешься ещё - и что я тогда оставлю своей ученице? Руины? Эльза виновато опустила глаза и с тихим вздохом убрала кинжал назад в ножны. Целительница снова сомкнула веки, погрузившись в своё странное состояние полусна. Эльза покрутила в руках локон своих золотисто-русых волос, отливавших в свете огня камина рыжим, но всё же не дотягивавших по рыжине до медных кудрей Эваны. Забавно. В волосах целительницы - медь, в глазах - серебро. В волосах же Эльзы - золото, но в глазах - бледная зелень тянущего вниз болота. Глаза Мартина же сверкали тёмной сталью, а вот волосы пирата можно было сравнить с чернёным серебром, быть может... «Интересно, сколько она может вот так вот сидеть?» — подумала Эльза за пару секунд до того, как услышала торопливые шаги снаружи. Ещё через несколько мгновений в дверях показался Мартин. Он захлопнул за собой хлипкую дверцу лавки и опустил на пол туго набитый заплечный мешок. — Отлично, Мартин, — проговорила Эвана, снова открыв глаза — Отдохни пока, а я оставлю Рине записку и ещё раз всё перепроверю. — Разве ты не могла сделать это во время моего отсутствия? — удивился тот. — Нет, — прямо ответила травница — Не могла. — Ну, ладно, — пробурчал пират — Как пожелаешь. Эвана вышла в соседнюю комнату, её кресло занял Мартин. Как бы он ни стремился казаться твёрдым и уверенным, было заметно, что и он испытывает волнение. Волосы, которые Эльза теперь сравнила с оперением ворона, так как они не лежали гладкими прядями, напоминавшими при ярком свете полной луны чернёное серебро, а были слегка взъерошены и жёстки, рассыпались по обе стороны его шеи, когда он откинулся на спину и, подобно Эване, закрыл глаза. Разве только губами не стал шевелить и подлокотники в ладонях сжимать. Через некоторое время Эвана вернулась - через плечо её проходил ремень небольшой, но плотно набитой и явно довольно-таки тяжёлой сумки. Положив на прилавок записку, а поверх неё серебряную монету, она грустно оглядела лавку. — Что ж, — вздохнула травница — Не думаю, что мы сюда когда-нибудь вернёмся. — Во всяком случае - не все сразу, — сказал Мартин, нехотя вставая с кресла — У тебя всё готово? Ты уверена, что нас ждёт это твой "бывший клиент"? Эвана усмехнулась: — До чего же глупый вопрос. Идём. Мартин снова поднял свой мешок и протянул Эльзе руку, пытаясь ободряюще улыбнуться. Он чувствовал себя виноватым перед ней за то, что оторвал от последнего осколка разбитой семьи. Ведь не поведи он её в город - этого не случилось бы. Бедная девочка не была бы так одинока. Эльза приняла руку, подумав, что ей хочется держаться хоть за кого-нибудь, хоть за что-нибудь - иначе она, кажется, упадёт. Но падать ещё не время. Время стать сильной. А когда всё закончится - может быть, она и позволит себе упасть. *** Старый рыбак, живший на окраине города - у самой воды, в очередной раз сменил лучину. Вдруг в окно постучали. Старик нервно дёрнулся и оглянулся. Из-за окна на него смотрела его собственная дочь, покачиваясь из стороны в сторону. Черноволосая красавица грустно улыбнулась и поманила его пальцем. Старик со вздохом встал с кресла, накинул старый плащ и взглянул в окно. Теперь там не было никого - только звёзды, виднеющиеся в дырах тёмных облаков и отражающиеся в поверхности воды. Старик вышел к морю. Он уже никого не надеялся здесь увидеть - лишь бросил взгляд на северо-восток. Там, стоя плотной тёмной стеной, тучи искажали горизонт. И зачем только Эване понадобилось отправляться туда? Ведь там тучи уже не кажутся тяжёлым заслоном, - там они нависают прямо над головой мрачным куполом теней, из которого порой выстреливают гарпуны-молнии, силящиеся зацепиться за землю и притянуть её к небесам. Покачав седой головой, старый рыбак подошёл к небольшой парусной лодке. Она была довольно старой, но всё ещё крепкой и старик не расстался бы с ней безвозмездно, если бы его попросил кто-то другой. Эвана же - другое дело. Она лекарь, каких поискать. Она сумела исцелить не только его тело, но и душу, искалеченную смертью любимой дочери. Эвана не так проста, как хочет казаться. А вот он сам - одинокий старый рыбак, простой смертный. К тому же, с недавнего времени - чуть более смертный, чем раньше. К тому времени, как он развернул и поставил старый парус, вытолкал лодку подальше с галечного берега и собрал из дома кое-какие вещи, которые хотел передать Эване - явилась и она сама с двумя спутниками - крепким темноволосым мужчиной и девочкой лет тринадцати на вид. — Здравствуй, мой добрый друг, — произнесла она, качнув головой — И благодарю за помощь. Я перед тобой в долгу. — Не нужно, Эвана, — проскрипел старик — Я только пытаюсь отплатить тебе за всё, что задолжал сам. — И всё же - спасибо. Эвана накинула на голову капюшон и двинулась к лодке, жестом указав спутникам следовать за ней. Когда же они были готовы отплывать, старик протянул целительнице небольшой узелок. Та задумчиво оглядела его, подумала, но всё же с благодарностью приняла подарок. Лодка отдалялась от берега. Старик, возвращаясь в свою покосившуюся хижину, надеялся, что выплатил долг сполна.