×××
Через щель в огромных занавесках пробивается яркий луч солнечного света, попадая как будто назло точно в прикрытые глаза. Дневное солнце пекло лицо, сразу видно, лето. Феликс морщится, мычит от неприятных чувств, и с горем пополам вскакивает на ноги с промокшей от пота кровати. Он раздражённо топает голыми лапками по паркету, направляясь прямиком в холодный душ, чтобы смыть всю эту влажность и остудить горящее тело. На телефон приходят уведомления, раздражая вибрацией похлеще солнца. Феликс игнорирует, мечтая поскорее забраться в душ, но вскоре телефон мычит в продолжительном звонке, всё-таки заставляя парня принять вызов после того, как он натыкается на «бабушка» написанном на экране. — Привет, бабуль, — пытается говорить он сдержанно, но губа всё равно кривится, высвобождая невыпущенные чувства. — Ликси, наконец-то. Я думала ты там коньки в своём захломлённом городе отбросил, — кудахтала она. — Ты помнишь или тебе нужно повторять по сто раз? — Аа! Оо! Конечно помню, бабуль. Я вот уже одетый, скоро выхожу. — Не верю я твоему сладкому голосу! — Честно. Скоро буду, пока-пока. И Феликс ватными пальцами скидывает звонок, в конечном итоге роняя телефон на пол. Боже, он ещё неделю назад обещал приехать сегодня к бабушке в деревню на некоторое время. Стыдно как-то огорчать её. Парень ударяет себя по лбу, разнося громкий шлепок по всей квартире. — Всего лишь около часа на автобусе, а потом столько же пешочком вглубь деревни, — он нервно с сарказмом засмеялся. — Пустяки.×××
Феликс стоит на остановке и отбрасывает назад ещё мокрые от недавнего душа волосы. Рюкзак жмёт в плечах и тянет юное костлявое тело прямиком к земле. Жара проедала изнутри и даже на стороне внутренних бёдер Ликс мог почувствовать каплю пота, медленно стекающую вниз и щекочащую кожу. Автобус спустя долгие минуты, наконец, приезжает, весь переполненный вонючими, горячими телами. Грубо? Но это всего лишь реальность. Люди толкались, кто-то ворчал в затылок парня из-за огромного рюкзака, мешающего людям сзади. Нервы на пределе и Феликс надеется, что не взорвётся и не обматерит кого-либо в этой поездке. Только через полчаса народ рассасывается и Феликс может спокойно присесть на сидение в конце автобуса, не получая от бабушек и дедушек ядовитые слова. Наконец они выехали за город, и ветерок из приоткрытого окна начал достигать потное лицо парня. Феликс расслабляется, ставя рюкзак на колени и собираясь достать оттуда наушники. В один момент автобус с шумом проезжается по кочке, подбрасывая всех людей, кто остался. Феликс в конце так сильно качнулся, что невольно громко издал неловкое «ах! ой» на всё пространство автобуса. На него обернулся парень, сидящий впереди за несколько сидений от него. Он выглядел смущённым и удивлённым, из-за чего Феликс тоже смутился, понимая о чём подумали все пассажиры. Максимально неловко. Как этот парень вообще мог представить подобное. И именно в этот момент Феликс задумался. Боже, в его мыслях произошёл небольшой взрыв, а щёки стремительно начали заливаться огоньком. Эти кочки и тряска тела были похожи на… Феликс тихо со свистом втянул кислород, когда его снова подбросило и он со стуком приземлился обратно на сидение. По всему телу прошёлся разряд тока, даже кончики пальцев почувствовали это интересное чувство. Это было… сексуально. Нет, вы не подумайте неправильно. Но Феликсу кажется, что он выглядит очень хорошо со стороны, скачущем на этом чёртовом сидении, как будто там… Твою мать. Парень зажмурил глаза, пытаясь заблокировать все эти грязные мысли. Это было ненормально. И он уверен, что посмотри на него сейчас любой человек, узнает все его тайные мысли и чувства. Особенно тот парень спереди, бросающий на него время от времени взгляд. Очередная остановка, ещё пара людей покидает автобус. Феликс сомкнул руки на рюкзаке, а под ним свёл коленки. Так, на всякий случай. Наушники были давно забыты, когда его мысли вертелись на одном: «интересно, у единорогов на самом деле радужные волосы? » лишь для того, чтобы успокоить своё тело от недавних «американских горок». Как же он ошибался в тот момент, потому что эти горки только-только начинались. Они вроде бы сначала ехали ровно, а потом автобус как начало трясти, даже не давая передышку между этими трясками. Феликса то и дело подбрасывало и подбрасывало, то вниз, то вверх, а иногда и вперёд, из-за чего ему пришлось ухватиться за переднюю спинку рукой и скакать своей задницей на мягком сидении, чувствуя вибрацию автобуса. Это всё усугубляло. Из-за этой чёртовой вибрации он чувствовал, как все толчки шли ему прямо в пах, щекоча и связывая узел внизу живота. «Хватит думать об этом. Хватит» — мысленно повторял он. И в один момент к нему пришло осознание, что если он что-то сейчас скажет в слух, то его голос будет прерывистым, с такой же вибрацией из-за тряски. И, о боже, это сильнее его завело. Он несдержанно промычал, когда его бугорок в штанах начал тереться при каждом толчке о рюкзак. Подняв голову со слёзками в глазах и румянцем, Феликс замечает на себе снова взгляд парня, который наблюдал не отрываясь, как Феликс при каждом приземлении на сидение открывал рот в изумлении и наслаждении. Но Ликсу было так мало этого. Он хотел положить на это блядское сидение блядский резиновый член и также скакать на нём, не предвидя какой будет толчок через секунду. Сильный или глубокий, а может много маленьких, но таких быстрых. Феликс лбом упал на свою руку на сидении впереди и закусил губу. Тряска так и не заканчивалась. Если честно, он не раз ездил к бабушке, но никогда не придавал значение этим неровным дорогам и автобусам, которым сложно ездить по ним. Но сейчас, ох, сейчас это было так хорошо для него во всех смыслах. Его разум потихоньку затуманивался, член стал ещё твёрже и чувствовал трение ещё сильнее. Ли тёк так сильно. Он так нуждался в разрядке прямо в этом грязном автобусе. — Ах… мгх, — простонал он при слишком сильной кочке, а после и сам начал поддаваться всем этим действиям, толкаясь в сторону своего рюкзака. Он испытывал эйфорию от подобного. Чёрт возьми, даже взгляд парня впереди него нравился безумно. Ноги Феликса дрожали, а ягодицы чувствовали непрекращаемую вибрацию. Слюнка бесповоротно вытекала из уголка рта, когда он творил в своих мыслях невероятное и безумно горячее. Он чувствовал разрядку, стремительно подступающую так близко. Его мозг не мог думать ни о чём сейчас, даже о людях, что ещё едут вместе с ним. Его член в последний раз получает трение, врезаясь в вещь на его ногах. Голова Феликса опрокидывается назад, как и всё тело, врезаясь в спинку сидения. Сперма выстреливала, моча нижнее бельё и скорее всего немного пачкая джинсы. Феликс не чувствовал этих сильных толчков автобуса, когда его брови нахмурились, губы скривились в наслаждении, а всё тело никак не могло перестать дрожать. Он пытался проглотить стон, но хриплый звук из горла всё же вылетел. Немного в страхе открыв глаза, он заметил лишь красного парня, который в миг отвернулся. Феликс испытывал смешанные эмоции насчёт этого. Возможно он ещё испытает стыд за содеянное, но сейчас он чувствует лишь лёгкость и противную сперму у себя в трусах. «Бля, мне идти ещё час к бабушке с мокрым пятном». Кочки время от времени попадались, но теперь вместо возбуждения была усталость. Но, кстати, всё раздражение как рукой сняло. И всё же эта поездка на автобусе была самой запоминающейся… и самой удовлетворяющей. (Он шёл с мокрым пятном и с засохшей спермой бок о бок с тем парнем, потому что им, оказалось, по пути. Вот это реально было неловко).