***
Лайдекер внезапно проснулся, не зная, что за звук вернул его обратно в сознание. Подняв голову, он застонал от боли, и снова улегся на холодный пол. Боль помогла прийти в себя, и он вспомнил как Алек вырубил его. «Он увидел в каком состоянии Дин», — с горечью понял он. Хотя у него самого не было брата, полковник мог представить как бы он себя почувствовал, если бы его брата вернули в таком виде, словно он отдыхал в аду. Лайдекер моргнул, пытаясь понять где находится, когда сильные руки подняли его с бетонного пола и потащили вверх по лестнице. Когда он споткнулся и упал на ступеньки, полковник впервые смог хорошенько рассмотреть своего похитителя. Встретив смертоносный взгляд Алека, он понял, что его вели на казнь. — Вставай. Сейчас же! — прорычал Алек, желая наброситься на Лайдекера, наказать за каждую отметину на теле Дина. И его удерживало от расправы не человечность и самоконтроль, а простая необходимость. Лайдекер нужен был им живой, потому что он мог знать, как помочь Дину. Игнорируя протесты своего тела, преодолевая гордость, которая говорила ему, что ему не нужно подчиняться командам серии X, Лайдекер встал на ноги. В глазах 492 он видел зло, но то, что сейчас горело в глазах Алека, говорило о чем-то более смертоносном: резкой, почти изнурительной боли, бездонном страхе. Поднявшись по лестнице на второй этаж, Лайдекер оказался в спальне. Он увидел Сэма, сидящего на полу. Младший Винчестер обнимал почти коматозного Дина и что-то напевал. Это была личная, нежная сцена, и он не должен был быть ее свидетелем. Внезапно Сэм поднял голову и перестал напевать. И убийственный взгляд в глазах в его глазах затмил то, что горело во взгляде Алека. Войдя в комнату и увидев, что Дин успокоился, и закрыв глаза доверчиво отдыхал в объятиях Сэма, Алек, как и Лайдекер, почувствовал себя недостойным свидетелем. «Мантикора» использовала любовь и преданность Дина к младшему брату, чтобы поймать его и контролировать. Алек не знал, как выразить словами насколько ему жаль, что все так вышло. Встретив взгляд человека, который имел полное право злиться на него за все произошедшее, Алек был потрясен тем, что увидел в глазах брата. Сэм хотел, чтобы он был здесь, был даже рад, что Алек вернулся. Обойдя Лайдекера, Алек присел перед братьями, он не хотел даже шепотом нарушить покой Дина. — Он то приходит в себя, то снова теряет сознание, — тихо объяснил Сэм, в его глазах было беспокойство и страх. — Должен ли я… — начал Алек, но затем запнулся. Даже если они снова уложат Дина на кровать, это ничего не исправит. Но Сэм, казалось, понял, что он собирался предложить и кивнул, принимая помощь с искренней благодарностью. Просунув руки под колени и плечи Дина, Алек поднял брата на руки. Сэм позволил ему забрать брата, но не сводил с него взгляда, отслеживая каждое движение. Разрываясь между благодарностью и испугом из-за того, что Дин даже не пошевелился, Алек положил брата на кровать. Потом прижал ладонь ко его лбу и поморщился, почувствовав лихорадку. Он надеялся, что Лайдекер скажет им, что «Мантикора» сделала с Дином, и они смогут снизили температуру. Он хотел, чтобы Дин перестал видеть в нем чудовище, и увидел своего брата, человека, который не причинит ему вреда. Несмотря на все ожидания, которые Лайдекер возлагал на Алека, несмотря на весь потенциал, который был у трансгенного, Лайдекер никогда не чувствовал такой гордости как сейчас. Он чувствовал гордость за человека, которым стал Алек, за нежность, с которой он общался со своими братьями. Возможно он подарил Алеку жизнь, но Дин и Сэм дали ему повод жить. Лайдекер так отвлекся, что не заметил приближения опасности, пока над ним не навис Сэм Винчестер. — Расскажи мне, что они с ним сделали, — потребовал Сэм, подозрительно спокойным тоном. Сделав небольшой шаг назад и подняв руку, словно пытаясь отразить атаку, Лайдекер попытался подобрать правильные слова. — Я уже говорил вам, «Мантикора» проводила тесты с его ДНК, пытаясь создать вакцину чтобы контролировать других трансгенных. Сэм бросился вперед, схватил Лайдекера за воротник куртки и жестоко встряхнул. — Просто скажи мне, что они с ним сделали! — закричал он. Часть его опасалась, что Лайдекер был одним из мучителей Дина, что он доверял человеку, который получал удовольствие причиняя боль его брату. Полковник встретился взглядом с младшим Винчестером, потом посмотрел на Алека, который встал рядом с братом, словно дикое животное, готовое атаковать после того, как вожак стаи насытится. Лайдекер не питал иллюзий по поводу того, насколько плохо эти двое мужчин воспримут правду. Правду о том, что Борис сделал с Дином, о том, на что Дин сам пошел, чтобы украсть победу у ученого. Он знал, что они могут обвинить его за боль брата. Если он скажет правду, то подпишет себе смертный приговор. — Говори! — зарычал Сэм. У него лопнуло терпение из-за очевидного нежелания Лайдекера отвечать. Они в Дином снова были вместе, но все равно были разлучены. И Лайдекер был как-то причастен к этому. — Дело больше в том, что он сам сделал с собой, — со вздохом признался Лайдекер. Он пытался защитить Дина от Бориса, но каким-то образом молодой человек нашел способ все испортить, предпринял шаги, которые Лайдекер просто не ожидал от него. — Что это значит? — прорычал Алек. — Когда ваш брат понял, что клон — это не ты… — начал Лайдекер посмотрев на трансгенного. — Почему ты не сказал мне, что Дин понял это? — зашипел Алек. Если бы Сэм не мешал, он ударил бы бывшего командира. Но первая кровь принадлежала старшему брату. — 492 показал Дину твой штрих-код как доказательство твоей смерти. Это не оставляло места для сомнений, — с сожалением признал Лайдекер, прежде чем переключить внимание на Сэма. — И Дин видел как солдаты подожгли номер в мотеле. Когда ты был внутри. У него не было причин думать, что ты все еще жив. — Он все еще не верит в это, — тихо сказал Сэм. Он мысленно выругался, не представляя через что прошел Дин, думая, что потерял младшего брата так же, как они потеряли мать: в огне. Вот только на этот раз огонь был не сверхъестественный. Алек рассеянно потер рукой затылок и почувствовал слабый отпечаток своего генетического штрих-кода, который вновь начал проявляться на зажившей коже. До сих пор он не понимал, почему штрих-код забрали. А теперь понял, что это было доказательством его смерти. — Борис сказал Дину что собирается использовать его ДНК, чтобы создать вакцину, которая превратит всех в «Терминал-Сити» в послушных убийц. Ваш брат... - он заколебался, встретившись взглядом с Алеком. Часть его хотела избавить ребенка от этой боли, но он знал, что не может этого сделать. — Ваш брат не мог этого допустить, — сказал он, гордясь упорством старшего Винчестера. У Сэма перехватило дыхание от слов Лайдекера, потому что он знал своего брата, знал на что Дин пойдет, чтобы спасти людей. — Что он сделал? — прошептал он с отчаянием. — Он перестал есть и пить… — сказал полковник, опуская глаза. Выругавшись, Сэм оттолкнул от себя Лайдекера и начал расхаживать по комнате. Теперь он понимал реакцию Дина, когда он попытался напоить его водой в фургоне. — Дин, должно быть, осознал, что Борис не будет давать ему никаких лекарств, чтобы не вмешиваться в естественные функции его тела и разума. Препараты могли поставить сыворотку под угрозу, — пояснил Лайдекер, надеясь что двое мужчин поймут, насколько умным был их брат, что его действия были вызваны решимостью защитить трансгенных. — Сколько? — спросил Алек. — С тех пор, как он узнал, что ты мертв... Три дня назад. — И ты не сказал нам об этом! — закричал Алек, подлетев к полковнику. У него чесались руки от желания избить бывшего командира, а может быть, даже убить. — Это ничего не изменило бы, — спокойно заявил Лайдекер, и тут же понял, что стоило промолчать. Алек с силой ударил его, чуть не сломав челюсть, и врезал спиной в стену. Когда трансгенный замахнулся для нового удара, Лайдекер прохрипел: — Подожди! Я имел в виду, что вы все равно не смогли бы его вытащить. Вы ничего не смогли бы сделать, пока его не перевезут. И если бы я сказал вам насколько он плох, вы бы напали на объект чтобы вытащить его. И вас либо убили бы, либо взяли в плен. — О, ты был бы поражен тем, на что мы способны, — сказал Сэм со смертельной угрозой. Он встал рядом с Алеком, впившись взглядом в полковника. Сильнее прижав Лайдекера к стене, Алек с ненавистью прорычал: — Итак, ты как обычно солгал мне. Ты предал нас. Ты поставил свои планы выше благополучия Дина. — Как я уже сказал, вы не могли добраться до него. Я думал, что у нас больше времени. Я не ожидал, что он… — Что? — потребовал ответа Сэм, чувствуя, что они наконец все услышат.— Ты никогда не думал, что он… Что? Лайдекер переводил взгляд с одного брата на другого, пытаясь определить, кто из них будет более разумным. Приняв решение, он встретился глазами с Сэмом. — Борис знал, что теряет свой шанс закончить исследование. Поэтому сегодня он дал Дину большую дозу препарата, который усиливает функции мозга, и делает Дина более… послушным. Он также вызывает у суб… — он замолчал, когда Алек крепче прижал его к стене. — Субъекта, — издевательски подсказал Алек. — Пользуйся правильной терминологией. — Это может вызвать у субъекта яркие галлюцинации, — со вздохом сказал Лайдекер. — А потом? — спросил Алек, и встретив непонимающий взгляд полковника, прорычал: — Что происходит после галлюцинаций? — Через несколько дней он полностью потеряет связь с реальностью, и будут только галлюцинации. А потом все тело будет отключаться… — Что? — затаив дыхание, спросил Сэм, делая шаг от Лайдекера. Но ответил ему Алек. — Все органы: мышцы, легкие…. Сердце. Он видел как несколько трансгенных подвергались такому лечению, наблюдал как они умирают болезненно и медленно. — Когда его посадили в фургон для перевозки, я ввел ему антидот, — заверил их Лайдекер. Алек так резко его отпустил, что полковник, чуть не свалился на пол. — А что нам делать сейчас? — Лучший способ остановить действие препарата — это антитела в теле Дина. Лекарство создано специально для работы с ДНК субъекта. — «Мантикора» все делает личным, — горько усмехнулся Алек, снимая куртку и закатывая рукав. — Мы можем увеличить количество антител, если дадим Дину немного моей крови. — В его организме все еще есть часть твоей крови, — пояснил Лайдекер, заслужив удивленные взгляды обоих братьев. — Это обнаружилось на тестах. И вероятно только благодаря этому он все еще в себе. — Тогда больше антител не повредит, — заявил Алек, готовый выйти за дверь, чтобы найти острый нож и чертову соломинку для переливания крови. Но Лайдекер схватил его за руку, останавливая. — Если его тело уже вырабатывает антитела, переливание крови может принести больше вреда, чем пользы. Его организм может воспринять твою кровь как нарушителя, и антитела будут тратить драгоценное время на борьбу с твоей кровью, а не с лекарством. — Я не собираюсь просто сидеть и смотреть, как он страдает! — рявкнул Алек, тукнув пальцем в сторону Дина. — Он должен бороться с этим в одиночку… — начал Лайдекер, и подумал: «Если в нем остались силы для борьбы». — Вы должны достучаться до него, заставить понять, что вы живы. — Мы достучимся до него, — решительно поклялся Сэм. — Дин больше не будет сражаться в одиночку. Лайдекер восхищался преданностью Сэма, хотел верить, что Сэм и Алек смогут достучаться до Дина. Но чтобы помочь старшему брату, им нужно было знать, в каком темном месте Дин сейчас находится. — Тогда вы должны знать остальное, — тихо сказал он, глядя в пол. Потом собрался с силами и встретился с взглядом Алека. — Когда Борис дал Дину лекарство, когда ваш брат понял, что скоро потеряет способность бороться… — Во рту Лайдекера пересохло, слова застряли в горле. За годы службы в армии он не один раз сообщал членам семьи, что их близкие были убиты в бою и не вернутся домой. И сейчас, говорить о том что произошло, было очень тяжело. Но Алек смотрел на него затаив дыхание, ожидая, веря, что он скажет правду, даст возможность помочь брату. — Дин пытался убить себя. Он открыл раны на шее и руке, чтобы истечь кровью. — Замолчи! — взревел Алек, вцепившись в Лайдекеру в горло. — Скажешь еще одну ложь и… — Это правда, — прохрипел Лайдекер, отчаянно пытаясь вырваться их хватки трансгенного, и сделать вдох. — Это не может быть правдой! Сэм в шоке замер, кровь стучала в ушах, заглушая громкие голоса. Он не хотел верить словам Лайдекера, но знал, что Дин мог сделать это. Он знал, что Дин предпочел бы умереть, но не позволил бы, чтобы его использовали как оружие, и причинили вред другим. — Сэм? — взволнованно позвал Алек, когда младший Винчестер неожиданно выбежал из комнаты в коридор. Поспешно отпустив Лайдекера, Алек поспешил за братом в ванную. Остановившись в дверном проеме, он наблюдал, как младший Винчестер открыл кран и брызнул холодной водой в лицо с такой силой, словно хотел утопиться. — Я заставлю Лайдекера сказать нам правду, — мрачно пообещал Алек. Его обучали пыткам, но до этого момента у него было причин использовать эти знания. — Не думаю, что он лжет, — тихо прошептал Сэм, выпрямившись. — Что? — недоуменно усмехнулся Алек, подумав, что брат шутит. Но когда Сэм вытер лицо и посмотрел на него, Алек понял, что брат верил Лайдекеру. — Ты правда ему веришь? Дин никогда бы не... — Не сделал что-нибудь глупое и отчаянное, если подумает, что все члены его семьи погибли? Не захотел бы умереть? Никогда не решил бы пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти других? — спросил Сэм. В его тоне не было гнева и осуждения, только печаль. Побледнев как полотно, Алек отшатнулся от него. — Ты говоришь о самоубийстве… — Я говорю об отчаянии, смешанном с желанием испортить эксперимент Бориса, нежеланием помогать поработить всех трансгенных. — Нет! Он придумал бы что-нибудь другое… боролся бы… — Зачем? Потому что нам нужно, чтобы он был сильным героем, который никогда не терпит неудач, никогда не сдается? Он видел как я умер. И когда понял, что клон перед ним не ты, они дали ему доказательства того, что ты тоже мертв. Дин думал, что мы оба мертвы, а его собирались использовать как оружие, — сказал Сэм, качая головой, и с горечью продолжил: — Мы с тобой оба знаем, что Дин легко пожертвует своей жизнью ради спасения других. — Нет. Он не сделает это после его сделки, после адских псов. Он изменился, — начал спорить Алек, не в силах поверить, что Сэм может так ошибаться. — Мы хотели верить, что он изменился, Алек. Это не значит, что он изменился… — Мне нужно подышать свежим воздухом, — резко перебил его младший брат. Повернувшись на каблуках, он зашагал по коридору. — Алек, — позвал Сэм, но тот побежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. — Я хорошо справился с работой старшего брата, — отчитал себя Сэм, зная, что снова проигрывает семимильными шагами по сравнению с Дином. Вернувшись в комнату Дина, он кивнул Лайдекеру выйти, сам занял место на кровати и уставился на бледного брата. — Между прочим, все пошло ужасно. Ты мог бы вмешаться и постоять за себя. — Дин не ответил, даже не пошевелился. — Ты не соскочил с крючка. Я злюсь на тебя, и ты услышишь об этом… Просто не сейчас, — мягко закончил он, легонько коснувшись груди Дина. Он чувствовал, как бешено колотиться сердце брата. Обезвоживание — еще одна проблема, которую им нужно решить как можно скорее. Дин отказывался от еды или воды три дня, чтобы сорвать эксперимент Бориса, чтобы спасти бесчисленное количество жизней. Алек ошибался, потому что именно так и поступил бы их упрямый, самоотверженный брат.***
Выйдя из комнаты Дина, Лайдекер обошел дом и изучил его планировку. Затем решил рискнуть и выследил Алека. Трансгенный был на заднем дворе, используя навыки, полученные от «Мантикоры», чтобы устроить ловушку для любых нежелательных гостей. — Может быть, ты думаешь что Дин поступил трусливо, но это не так. Твой брат сделал это, чтобы спасти других, чтобы спасти людей, которые тебе небезразличны: Макс, и других трансгенных в «Терминал Сити». — Какой он герой, — язвительно похвалил Алек. — Именно то, чего я хотел — брата героя. Значит не проблема то, что он пытался убить себя, ведь в конце концов, он спас положение, верно? Лайдекер прислонился к дереву, глядя на ребенка, которого он так хорошо знал, что стал заботиться о нем больше, чем о других трансгенных, даже больше чем о Макс. — Цель оправдывает средства. Военные этому научили как меня, так и отца Дина. — И ты передал эстафету мне, а Джон Винчестер — Дину, и, вероятно, Сэму тоже. Ух ты, вы оба должны гордиться своим наследием, — горько усмехнулся Алек, но во взгляде, когда он оглянулся на Лайдекера, было осуждение. — Я горжусь. И уверен, что Джон тоже гордился, — сказал Лайдекер, с удовлетворением наблюдал, как выражение лица Алека потемнело, и закончил: — Но не потому, что вы трое следуете нашим правилам, а потому, что вы этого не делаете. Вы стали хорошими людьми, лучше чем я, лучше чем был Джон. Вот каким наследием можно гордиться. — Извини, я сейчас расплачусь от умиления, — ответил Алек, притворно шмыгнув носом. Но когда он посмотрел на бывшего командира, все следы юмора исчезли из его глаз. — Ты должен был защитить Дина, — с угрозой сказал он, с трудом удержавшись от того, чтобы не выбить из полковника все дерьмо за боль брата. — Я пытался… Я не… — Лайдекер замолчал, видя, что Алек не собирался отпускать его с крючка. — У тебя нет причин верить мне, но я сделал все что мог, чтобы уберечь его. Когда я обнаружил что он истекает кровью, когда понял что он сделал… Я собирался вытащить его оттуда так быстро, как мог. Я собирался приставить пистолет к голове Бориса, если понадобится. — Потому что под всем этим хладнокровием бьется сердце лидера бойскаутов, верно? — ухмыльнулся Алек, но в глазах горела ярость. — Я не могу загладить свою вину за то, что сделал в прошлом. Я знаю это. Но все не было таким черным-белым, ни тогда, ни сейчас. Я защищал тебя изо всех сил, Алек. И я пытался защитить твоего брата. Я рискую своей жизнью, находясь здесь прямо сейчас. Я спас тебя и Сэма. Я помог тебе вернуть Дина. Разве этим я не заслужил хоть каплю доверия? — Я не убил тебя. Пока что. Думаю, это показывает тебе больше доверия, чем ты заслуживаешь, — с угрозой ответил Алек. Затем прошел мимо Лайдекера и направился обратно к своей семье.***
Алек обнаружил, что Сэм тоже был занят. Он раздел Дина до боксеров, и накрыл мокрым полотенцем его торс, стараясь снизить температуру. Какой бы мрачной ни была сцена, Алек не смог сдержать горько-сладкую ухмылку, войдя в комнату Дина с миской бульона. Очевидно, великие умы думали одинаково, потому что Сэм был занят, уговаривая Дина выпить немного воды. Когда старший брат снова оттолкнул его руку и пролил воду на кровать, Сэм вздохнул. — Да ладно тебе, Дин. Сделай небольшой глоток. Ты в безопасности. Ты с нами. — Нет, — слабо прошептал Дин, отвернувшись, чтобы ему не пришлось смотреть на фальшивого Сэма. Почувствовав присутствие Алека, Сэм оглянулся на младшего брата и слегка улыбнулся, когда Алек показал ему суп. — Надеюсь, тебе повезло больше, чем мне. Сэм встал с кровати, уступив место Алеку. Обрадовавшись оказанному ему доверию, Алек широко улыбнулся и похлопал Сэма по груди, заняв его место на кровати. — Дин, — тихо позвал он, но брат не отреагировал, отвернувшись от него. — Эй, ради тебя я работал на кухне, так что ты можешь хотя бы посмотреть на меня, — мягко умолял он. Дин медленно повернул голову и посмотрел ему в глаза. Наполнив ложку супом, Алек поднес ее к плотно сжатым губам брата. — Клянусь, это уменьшит боль в твоем горле. Но хотя взгляд брата и был тусклым, в нем была решительность. Дин настороженно наблюдал за ним, явно не веря ни единому слову. Не желая применить силу, чтобы заставить Дина поесть, Алек поставил миску с супом на тумбочку. — «Мантикора» заставила меня поверить в то что забота о людях делает меня слабым. Они говорили, что общение с людьми — это худшее, что может сделать солдат, — сказал тихо Алек, теребя нитку на одеяле, и не встречаясь взглядом с братьями. — Главное — завершить миссию, — он с горечью фыркнул. — У них были изобретательные способы заставить поверить в их слова. Однажды на тренировке я вернулся чтобы помочь ребенку X7, который упал и сломал ногу. Мой инструктор сломал ребенку вторую ногу, и собирался выстрелить в него, если я не вернусь на свое место. «Мантикора» снова и снова говорила мне, что если миссия провалится из-за меня, из-за чего-то, что я сделал или не сделал, я с таким же успехом могу просто убить каждого члена своего отряда, казнить их всех своей рукой. Он поднял взгляд и понял, что Дин смотрит на него, действительно смотрит на него, как будто верит, что младший брат настоящий. — Я знаю, что «Мантикора» безжалостна, они умеют так все перекрутить, что все неправильные поступки казались правильными. Я верил их лжи до самого конца, — с горечью признался он, и мрачно ухмыльнулся. — И тебя они хотели сломить, Дин. Они думали, что если заберут твою семью, ты подчинишься. Если они будут потакать твоему эго, скажут, насколько ты полезен, ты дашь им то, что они хотят. Они думали, если причинят тебе достаточно боли… — Алек с трудом сглотнул, ненавидя думать о пытках, о иглах, протыкающих спинной мозг Дина, — ты бы попросил о пощаде. Дин быстро отвернулся, желая остановить банальный диалог воображаемого Алека, который был прямо как из мыльной оперы. Он хотел быть сильным, выдержать испытания Бориса, не потеряться в собственном сознании. И вдруг мрачное предсказание Бориса пронеслось в его голове: «Вот к чему приведет твое неповиновение. Еще больше трансгенных будут убиты, как бешеные животные. Если ты думаешь, что спасаешь их, то ты ошибаешься. Ты осуждаешь их на смерть. Если бы мы усовершенствовали вакцину, то могли бы спасти жизни трансгенных». Все это было ложью, не так ли? Он поступил правильно, сопротивляясь? «Каждый раз, когда я пытаюсь спасти любимого человека, в конечном итоге я осуждаю его на смерть. Почему на этот раз должно быть по-другому?» — с горечью подумал он. Измученный сомнением, он отвернулся от галлюцинации брата, стараясь не обращать внимания на слова Алека, так же как и на слова Сэма сказанные ранее: «Не обязательно всегда быть героем, Дин». Они говорили ему сдаться, давали разрешение и уступить Борису. Когда Дин отвернулся от него, Алек понял, что задел брата за живое. Он трусливо подумывал замолчать, когда Дин повернулся к нему спиной. Безразличие брата причиняло больше боли, чем все, что делала с ним «Мантикора». Он готов был сбежать, но почувствовал руку на своем плече, которая не позволила подняться с кровати. — Продолжай разговаривать с ним, — приказал Сэм тихо, в его голосе была надежда. — Сэм, я… Он не… — пробормотал Алек, не желая причинить Дину еще больше боли. — Он слушает тебя, и реагирует. Продолжай говорить. Проглотив комок в горле, Алек отвернулся от Сэма и уставился в спину Дина. — Но они не могли сломить тебя, потому что ты отказался подвести других людей, подвергнуть опасности Макс, Джошуа и остальных в «Терминал-Сити», — с нежностью сказал Алек, в голосе была гордость. — А теперь ты думаешь, что мы с Сэмом не настоящие, что тебе больше не за кого сражаться. Ты думаешь, что тебе некого защищать, поэтому ты можешь просто сдаться. Наклонившись еще ниже над Дином, Алек сильнее сжал запястье брата, и притянул его к своей груди. — Ты ошибаешься, Дин. Если ты думаешь, что совершив самоубийство ты причинишь боль только себе, то ты ошибаешься, — резко сказал он. — Я знаю, что причинять себе боль в твоей натуре. Но как насчет того, чтобы повысить ставку? Как ты относишься к тому, что я причиню боль себе, Дин? — мрачно спросил Алек, почувствовав некоторое удовлетворение, когда брат открыл глаза. Хотя он боялся того, что собирался сделать, Алек перекатил Дина на спину и прижал его за плечи к кровати, встретив испуганный взгляд зеленых глаз, так похожих на его собственные. — Ты хочешь навредить себе, хочешь сдаться и умереть? Хорошо. Мы сделаем это вместе. — Глаза Дина расширились от угрозы младшего брата, но он лежал неподвижно, как будто боялся отреагировать, показать слабость. — Если ты не будешь пить, тогда и я тоже. Если ты не будешь есть, тогда и я тоже. Если ты не будешь принимать никаких обезболивающих, тогда я не буду пить «Триптофан», — поклялся Алек. Вытащив из кармана пузырек с таблетками, он решительно поставил его на тумбочку рядом с полной миской супа. — Ты мой старший брат, и я знаю что ты никогда не сделаешь ничего, чтобы причинить мне боль. Так что если ты хочешь чтобы я умер, хорошо, я сделаю это. — Что? — воскликнул Сэм, явно не ожидая такого поворота событий. Но Алек не обратил на него внимания, наблюдая как Дин облизнул губы и повернув голову, посмотрел на пузырек с таблетками «Триптофана». Потом снова повернулся к нему. — Ты не настоящий. Ты мертв. — Я реален. И я жив, — сказал громко Алек, но через секунду заставил себя небрежно пожать плечами. — Но останусь я в живых или нет, решать тебе, Дин.***
— Это же был просто блеф, правда? Ты говорил не серьезно? — прошипел Сэм. — Ты думаешь я солгу Дину? — с тихой угрозой спросил Алек. — Нет, я… — пробормотал Сэм, не зная что сказать. Вздохнув, он попробовал еще раз: — Я понимаю, что ты пытаешься сделать, но не уверен… Думаешь, это лучший способ? — А ты хочешь связать его чтобы насильно накормить, или воткнуть в него еще иглы? Сделать с ним то, что сделала «Мантикора»? — Нет, конечно, но… — Три дня, Сэм. Он не пил и не ел в течение трех дней! — прошипел сердито Алек. Несмотря на все травмы, проклятия и болезни, с которыми сталкивался Сэм, он не понимал что делать в нынешней ситуации. — Как долго… что происходит, когда… — Это начинается с головокружения, замешательства, учащенного сердцебиения и заканчивается… — Алек запнулся, потом вздохнул и продолжил список: — лихорадка под 100 градусов, затрудненное дыхание, боль в животе… судороги. Сэм побледнел, когда Алек перечислил симптомы. Ему не нужно было спрашивать, что будет после судорог. Он надеялся, что Алек не будет принимать таких радикальных мер. — Я понимаю, что нам нужно заставить его поесть и попить. Но, Алек, если «Мантикора» найдет нас здесь, нам понадобятся силы для того, чтобы отбить атаку. И мы проиграем, если ты ослабнешь. Я хороший боец, но я не Рэмбо. Я не могу сдержать обученную штурмовую команду в одиночку. Алек невольно улыбнулся, представив Сэма с обнаженной грудью, с перекинутым через плечи патронташем, и красной банданой на голове. — Не скромничай, Сэм. Если ты попросишь, мы найдем для тебя пулемет… — Ты такой же придурок, как и Дин, — усмехнулся младший Винчестер. — Спасибо, — Алек широко улыбнулся, прежде чем снова стать серьезным. — Во-первых, ты не будешь один, с тобой будет Лайдекер. — Отлично. Парень, которому мы не доверяем, — пробормотал Сэм себе под нос. — Во-вторых, буду еще я. Я никогда не стану полностью бесполезным в драке, — дерзко заверил Алек, прежде чем перейти к следующему пункту: — В-третьих, я не думаю, что у нас осталось много вариантов, Сэм. Мы должны заставить Дина попить, и убедить его что мы живы, и что он с нами в безопасности. Или мы можем стоять и смотреть как он умирает. Сэм прикусил губу и отвернулся. Разве для них не может быть легкого решения? Почему ему нужно рисковать Алеком, чтобы спасти Дина? «Потому что я Винчестер», — с горечью подумал он. потом посмотрел на младшего брата, решив рискнуть всем. — Ты хотя бы сегодня принял «Триптофан»? Не отвечая, Алек хлопнул Сэма по груди и вышел из комнаты. — Ты принял таблетки, верно? — крикнул ему вслед Сэм. — Алек, — рявкнул он, но брат даже не замедлил свой стремительный шаг. Оставшись один, младший Винчестер стиснул челюсти и ударил рукой по стене. От этих двух безрассудных придурков у него скоро случится сердечный приступ.