Неприступный

Собираться всем преподавательским составом в последнее воскресенье месяца — давняя традиция, которая очень нравилась Альбусу Дамблдору, и которую от него переняла Минерва МакГонагалл. Шикарный ужин в честь скорого начала нового учебного года подходил к концу. На белой скатерти появился сладкий десерт. Гермиона Грейнджер была рада снова увидеть уже знакомые ей лица, а также поприветствовать новые. Девушка сидела между Невиллом Лонгботтомом, который весь вечер галантно, но не назойливо ухаживал за ней — подливал Гермионе вино, предлагал хлеб и паштеты, — и Сивиллой Трелони, которая отказалась от десерта в пользу чашечки крепкого чёрного чая, и теперь осматривала всех присутствующих подслеповатым взглядом. Прямо напротив мисс Грейнджер сидел Симон Анзельм — новый преподаватель трансфигурации. По его правую руку сидел Северус Снейп и о чём-то увлечённо разговаривал с профессором Флитвиком. Разительный контраст этих двух мужчин невозможно было не заметить. Весёлый и энергичный мистер Анзельм был похож на непоседливого мальчишку, который всё время елозил на стуле. Он оживлённо рассказывал забавные истории и громко смеялся, бурно жестикулировал и размахивал руками, да так, что уже один раз опрокинул свой бокал с вином. Его светлые кудри были вихрем, карие глаза горели живой, неугомонной силой, во всём его теле чувствовалась порывистость движений. Симон был шумным, но добродушным. В сравнении с ним Северус Снейп походил на кроткого монаха. Всегда сдержанный, даже строгий вид профессора по зельеварению подчёркивали его одежды. Раньше Гермиона думала, что Снейп был просто эксцентричным, но с годами молодая женщина поняла цель всех этих многочисленных пуговиц. Они служили своего рода защитой, креплением для доспехов своего хозяина. Единственными открытыми участками тела были его лицо, часть шеи и длинные пальцы, которые, приходя в движение, напоминали лапки паука. Мисс Грейнджер вдруг поймала себя на мысли, что ещё никогда не видела даже его запястий — так параноидально Снейп скрывался. Безусловно, это было следствием его позора в школьные годы. Удивительно, но, оказывается, даже Снейп был когда-то способен испытывать чувство стыда. Гермиона не отдавала себе отчёта, что следила за плавным и размеренным движением его рук до тех пор, пока профессор не поднёс десертную ложку ко рту. Девушка встретилась с его прищуренным взглядом, в котором одновременно читался вопрос и раздражение. — Мисс Грейнджер! Глаза Гермионы автоматически скользнули в сторону обращавшегося к ней Симона Анзельма. — Вы ведь маглорождённая, не так ли? — с нескрываемым любопытством спросил мужчина лет тридцати пяти. Он всем телом подался вперёд, словно пытаясь её тем самым загипнотизировать. Гермиона заёрзала на стуле. Подобное начало разговора ей явно не понравилось. Наученная горьким опытом, она уже знала, что ничем хорошим их разговор закончиться не может. Она повернула голову в сторону Невилла, ища у друга поддержки, но тот был слишком занят беседой с мадам Стебль, чтобы заметить её немую мольбу о помощи. Не зная зачем, Мисс Грейнджер снова посмотрела на профессора Снейпа, и опять наткнулась на его раздражённый и вопрошающий взгляд, когда она вот уже во второй раз застала его за поеданием десерта. Губы Гермионы слегка дёрнулись, но ей удалось сдержать рвущийся наружу смешок, когда зельевар, как оголодавший хомяк, быстро спрятал вафлю за щёку. Кто бы мог подумать, что Северус Снейп — страшный сладкоежка! Очередное открытие её позабавило. — Да, так и есть, — подтвердила слова молодого учителя мисс Грейнджер. На её лице замерла мягкая улыбка, но она не тронула глаз молодой волшебницы. — Мои родители магглы. — Я так же слышал, что они врачи. — Дантисты, если быть точнее, — Гермиона продолжала вежливо улыбаться, хотя если быть предельно честным, она не могла понять, к чему её коллега вёл этот разговор. Если бы её соседи были более внимательными, то они бы непременно заметили, как напряглись её скулы, как её естество стало наподобие пружины, готовое выстрелить остромётный ответ на любое колкое замечание. Нет, она больше не стеснялась своей природы, своих родителей. Она была готова отстаивать свои права и, если придётся, даже дать в морду. — А вы хорошо проинформированы. — О! Я надеюсь, вы не подумали, что я задал этот вопрос из дурных соображений? — на лице мистера Анзельма отразилась тревога. — Просто… Видите ли, мой младший брат родился сквибом. В семье чистокровных волшебников это огромное потрясение. Робби очень долго переживал по этому поводу, пока в один день не исчез. — Исчез? — не скрывая удивления, спросила мисс Грейнджер. Её тело расслабилось, сбрасывая с себя напряжение, овладевшее ею ещё мгновение назад. — Это случилось лет десять назад. Робби решил жить среди магглов. Мы его долго искали, пока он сам нам не написал. Оказывается, он выучился маггловской медицине и совсем недавно открыл с другим врачом свою клинику. Вот я и подумал, может ваши родители его знают. — Боюсь, что нет, — девушка покачала головой и снова улыбнулась, но теперь уже более искренне. — Мои родители вот уже как много лет живут в Австралии. — О! — с толикой разочарования протянул мистер Анзельм. — Так вам так и не удалось его найти? — в разговор вмешалась Трелони. Даже толстые линзы очков не могли скрыть её любопытства. Её огромная чашка с чаем дрожала на блюдечке, которое прорицательница держала в неуклюжих и весьма костлявых руках. — О, нет! Я его нашёл, — Симон махнул рукой и рассмеялся. — Он, конечно, этого не знает, но я и не навязываюсь. Робби очень счастлив. Женат на маггле и имеет дочурку по имени Грейс. Хотите, покажу её фотокарточку? — мужчина не стал дожидаться ответа и уже с энтузиазмом доставал из внутреннего кармана пиджака небольшой бумажный квадратик. Он протянул его мисс Грейнджер со словами: — Изображение не двигается, потому что это маггловская… фотокарточка. — Я поняла, — с усмешкой ответила Гермиона. — Как скучно, — прокомментировала Сивилла и громко отхлебнула чаю. Девушка наградила её раздражённым взглядом, а вот мистер Анзельм, казалось, этой реплики и вовсе не услышал. — Правда, она прелесть? — восхищался молодой человек. Было видно, что он очень гордился своей, пусть и не «волшебной», племянницей. — Она очень милая, — мисс Грейнджер вернула фотографию её законному владельцу. Весь оставшийся вечер был посвящён разговорам о предстоящем учебном годе и о необходимых приготовлениях. Мадам Помфри сообщила, что в этом году ей понадобится больше костероста и других зелий первой необходимости. Мадам Стебель сокрушалась, что столько мандрагоры у неё нет, а Снейп ворчал, что ему как всегда придётся работать внеурочно. И всё это должна была разгребать Минерва МакГонагалл. Мисс Грейнджер мечтательно улыбнулась. Оказывается, в учительской так интересно.

***

В понедельник стояла аномальная жара. В теплице мадам Стебель было так душно, что ничто не спасало. Невилл передвигался босым, подогнув брюки до самых колен. Его рубашка была нараспашку. Гермиона в одной тонкой майке и непростительно коротких шортах стояла у длинного стола и занималась посадкой семян мандрагоры. Оба были взмокшими и липкими от пота. — Гермиона, давай ты окатишь меня холодной водой из шланга, а потом я тебя, — предложил Лонгботтом, прильнув к стеллажу позади себя. — Это просто гениальная идея, Невилл, — не раздумывая, согласилась девушка, обмахиваясь веером. Деревянная дверца теплицы скрипнула и в неё вошёл Снейп. Его тут же обдало душным, спёртым воздухом, отчего он поморщился и в раздражении свёл брови у самой переносицы. — Добро пожаловать профессор, — тяжело дыша, произнесла мисс Грейнджер. — Располагайтесь. Ваши горшки по ту сторону, — девушка указала на пакет с семенами и горшки с землёй, стоявшие в ряд напротив нее. — О, профессор Снейп! Доброе утро! — из-за угла появился Невилл, держа в руках зелёный шланг. — Я не знал, что вы придёте. Что ж... Втроём мы точно управимся до обеда. В полдень здесь станет совсем невыносимо. Кстати, вам лучше раздеться. Зельевар смотрел на молодого человека в упор, но продолжал молчать. Гермиона знала этот колючий, полный презрения взгляд ещё со школьной скамьи. Ни для кого не было секретом, что профессор Снейп недолюбливал неуклюжего Лонгботтома. Она могла поклясться, что и сейчас у него уже вертелось на языке очередное оскорбление, и он только чудом себя сдерживал. Обычно мужчины благоразумно друг друга избегали, стараясь пересекаться как можно реже. Невилл делал это из страха, Снейп — в силу своего ужасного характера. И надо же было мадам Стебль попросить именно зельевара им помогать сегодня. Профессор явно не был от этого в восторге. — Невилл прав, — согласилась Гермиона, героически приняв роль громоотвода. — Вы в этом за пять минут сваритесь. Здесь градусов сто, — она с негодованием оглядела его привычный чёрный костюм, продолжая обмахивать себя веером. — На вас даже смотреть жарко. Давайте, я повешу ваш сюртук на вешалку. — Как-нибудь сам разберусь, — резко ответил зельевар и, подойдя к своему рабочему месту, начал сажать семена. — И почему вы такой упрямый? — возмутилась его грубостью Грейнджер. Профессор Снейп проигнорировал её реплику, сделав вид, что он полностью погружён в свою работу. — Вы стесняетесь? Фатальная ошибка. Краем глаза девушка заметила, как Невилл отчаянно подавал ей какой-то сигнал, который она, к сожалению, уловила слишком поздно. Снейп резко отбросил металлическую лопаточку в сторону и упёрся обеими руками в стол. Его глаза теперь пылали от бешенства. — Мисс Грейнджер, вам нечем больше заняться, кроме как доставать меня? — прошипел он, наклоняясь вперёд так, что стол под ним качнулся. — Почему вы вдруг решили, что я нуждаюсь в ваших бесценных советах? К вашему сведению, я уже был деканом факультета, в то время как у вас ещё даже молоко на губах не обсохло. Впредь, избавьте меня от своей болтовни. Мне и вашей вечно маячащей руки в классе сполна хватало. Вечно вам нужно вставить свои пять копеек там, где не просят. Не удивительно, что вас даже Уизли не смог вынести. Последний комментарий явно перешёл все рамки дозволенного. Гермиона стояла, как вкопанная. Её колотило так, что тряслись даже пальцы рук. И без того раскрасневшееся от духоты лицо девушки теперь покрылось бордовыми пятнами — весьма неприятная особенность организма. Она в обиде поджала нижнюю губу, сдерживая себя до последнего. И этого человека Голдис назвала кротким и приятным? Гермиона быстро сморгнула слёзы. Только этого ещё не хватало. Она точно не поведётся на его провокации. — Насчёт мистера Пеннингтона… — тихо начала мисс Грейнджер, — я прошу у вас прощения. Я была неправа. Невилл заметил, как лицо профессора вдруг расслабилось, однако прочесть его взгляд не представляло возможности. Гермиона же провела рукой по лбу, убирая прилипший завиток. Этот жест оставил след от земли на влажной коже. — И по поводу сюртука, — глаза Гермионы наконец встретились с чёрными глазами Северуса Снейпа, — у меня и в мыслях не было вас обидеть. Я просто не хотела, чтобы вам стало плохо. Она замолчала и вновь принялась копаться в своих горшках, когда дверь в теплицу опять скрипнула и внутрь вбежала запыхавшаяся мадам Стебль. — Гермиона! — встревоженно воскликнула профессор. — Тебе почта. Срочно! Мисс Грейнджер взяла у мадам Стебль письмо и, порвав конверт, принялась быстро читать. Её лицо начало бледнеть по мере того, как глаза девушки скользили по строчкам. Что-то случилось. Она пошатнулась, но быстро ухватилась за край стола. Её вид встревожил не только Невилла, но даже профессора Снейпа. Они оба инстинктивно подались вперёд, чтобы в случае чего, подхватить Гермиону, но этого не потребовалось. — Мне нужно к Минерве, — задыхаясь, только и смогла произнести девушка и выбежала из теплицы.