Неприступный

Гермиона, положив голову на руку, с задумчивым взглядом сидела за общим столом в учительской. Её ромашковый чай уже давно остыл, кусочек тыквенного пирога начал подсыхать. — И как долго вы собираетесь о нем вздыхать? — голос Минервы МакГонагалл вырвал мисс Грейнджер из раздумий. — Вы о ком? — девушка встрепенулась и подняла брови в удивлении. — Я о профессоре Снейпе, — строгий взгляд никак не сочетался с лукавой улыбкой, тронувшей губы женщины. — С чего вы взяли, что я о нём вообще думаю? — возмутилась Гермиона. Она сделала глоток, но почувствовав, что чай уже остыл и стал слишком горьким, поморщилась. — Мисс Грейнджер, — Минерва сняла маленькие очки и отложила их на рабочий стол, за которым сидела. Письмо из Министерства может и подождать, — мне почти сто лет. Неужели вы думаете, что я так наивна, чтобы не распознать этот взгляд? Вы влюблены. Гермиона хохотнула. — Что за абсурд? Снейп?! Я бы ещё поняла, если бы мистер Анзельм, но Снейп… Это просто смешно. — Всё очень даже логично, — стояла на своём старая волшебница. — У вас нет времени, чтобы знакомиться с мужчинами вне Хогвартса. И тем не менее, вы вот уже на протяжении получаса вздыхаете. Даже к еде не притронулись, хотя тыквенный пирог сегодня получился просто восхитительный. Мистер Филч и профессор Флитвик слишком стары для вас. Невилл давно женат, а вы не кажетесь мне роковой женщиной, готовой разрушить чужую семью. Мистер Анзельм? Он заходил сюда минут десять назад, а вы даже не удостоили его взглядом. Остаётся только профессор Снейп. Из-за ситуации с вашим отцом вы много времени проводите вместе. Он помогает вам. О, да! Снейп помогал. Рисковал, помогая ей. Если бы МакГонагалл узнала, что они достали кровь единорога, то вздёрнула бы их обоих на старой иве. — Симон был здесь? — удивилась девушка. Как я могла его не заметить? — Мой вам совет, — вздохнула МакГонагалл. — Забудьте о нём, пока всё не стало слишком серьёзно. Это безнадёжный случай. Он разобьёт вам сердце. — Уверяю вас, вам не о чем беспокоиться, — сказала мисс Грейнджер, ковыряясь вилкой в печальных останках тыквенного пирога. — Он мне даже не нравится. У него скверный характер. Он всегда неопрятен, — выдержав паузу, девушка продолжила. — Как?! Как, скажите мне, человек с таким блестящим умом может быть таким неряшливым?! Он что слепой?! — Думаю, профессор Снейп ценит в себе другие качества, — умозаключила МакГонагалл. — Например? — фыркнула Гермиона. — Несмотря на кучу недостатков, профессор Снейп умелый и сильный волшебник, — директриса откинулась на спинку стула и сложила пальцы в замок. — И как вы и сами уже успели отметить, Северус обладает блестящим и гибким умом. Он один из немногих зельеваров, способных приготовить сложнейшее ликантропное зелье. Он, может быть, и неприятен в общении, но профессор Снейп очень преданный и храбрый человек. Если бы не его страсть к Тёмным искусствам, он бы мог стать вполне достойным представителем Гриффиндора. МакГонагалл очень любила свой факультет и гордилась им, поэтому услышанное можно было считать почти комплиментом. Гермиона задумалась над словами Минервы, но ей не нашлось, что возразить. В коридоре послышались знакомые голоса и вскоре на пороге показались профессор Флитвик вместе со Снейпом. Они о чём-то горячо, но по-дружески спорили. Мужчины замолчали, когда мисс Грейнджер резко встала. Стул за ней жутко скрипнул и покачнулся. И вот он стоял перед ней. Некрасивый, неряшливый, острый и злой на язык. Ах, он невыносим, невозможен! И всё же… сердце девушки замерло, а затем понеслось галопом. — Я умом тронулась, — Гермиона посмотрела на Минерву с таким отчаянием, что старой волшебнице стало её жаль. — Ах, дитя! — МакГонагалл вздохнула. — Ну, почему это не мистер Анзельм? — тихо простонала девушка и стремительно покинула учительскую. — А что случилось с мисс Грейнджер? — взволнованно спросил профессор Флитвик. — Ей не здоровится? — Женщины, — процедил Снейп в раздражении, смотря ей в след. — Один чёрт их поймёт.

***

Гермиона стояла у старой скрипучей калитки, что давно поросла плющом, и смотрела на взошедшую полную луну, которая теперь была похожа на огромных размеров хрустальный шар. Небо было чистым. Только в такие ночи можно было собрать лунные цветы. Волшебница поёжилась от холода и плотнее повязала свой шарф. Она обернулась, когда калитка за её спиной отворилась. Они шли по тропинке, что огибала хижину Хагрида, и вела в Запретный лес. Одному заходить в него было небезопасно, поэтому мисс Грейнджер сопровождал профессор Снейп. Его компания угнетала Гермиону ещё более обыкновенного. Девушка смотрела ему в спину отсутствующим взглядом, хотя на самом деле в её голове происходила настоящая баталия. Она больше не понимала себя. Северус Снейп определённо не был мужчиной её мечты и всё же каждый раз, когда они встречались взглядом, Гермиона находила себя чуточку счастливее. Это было так глупо. Ей нравилось подмечать в нём что-то новое, или что-то, что её раньше не интересовало. Например, полы мантии профессора Снейпа раздваивались, как язык у змеи, что было безусловным символом его принадлежности к дому Слизерин, факультету, с которым Гриффиндор соперничал не одно столетие. А ещё, в холодные дни он носил серый шарф крупной вязки. Он был очень старым, но, видимо, самым любимым. Вообще Гермиона пришла к выводу, что профессор Снейп относился к тому типу людей, которые не выбрасывали вещь до тех пор, пока та не приходила в негодность. Запретный лес назывался запретным не шутки ради. Чем глубже заходишь в лес, где деревья растут так густо, что там почти всегда был полумрак, тем выше был шанс встретить что-то ужасное. Одно только поселение пауков-акромантулов чего стоило. Они были так велики, что были вполне способны питаться людьми. Хагрид — единственный, кого они слушались. Однако из-за натянутых отношений лесничего с кентаврами Рубеусу было запрещено заходить в самую глубь леса. Именно поэтому сегодня Гермиону сопровождал профессор Снейп. Прошло минут сорок прежде чем волшебница заметила вдалеке прекрасное мерцание. — Профессор, я нашла их! — радостно воскликнула Гермиона и, сорвавшись с места, побежала к спрятанной за деревьями лесной поляне. Сквозь густые кроны бука, едва касаясь земли, белой дымкой падал лунный свет. В его нежных ласках томились серебристые цветы, блаженно покачивая головками в такт осеннему ветерку. Ослеплённая мыслью о том, что они наконец-то нашли последний недостающий ингредиент для зелья, которое избавит её отца от страданий, волшебница совершенно забыла об осторожности. — Мисс Грейнджер, стойте! — с тревогой крикнул профессор Снейп, но девушка его не слышала. Его мантия, как назло, зацепилась за голый куст и он замешкался. И только когда мужчина услышал пронзительный визг Гермионы, он дёрнул за мантию с такой силой, что та порвалась, наконец, высвобождая его из плена. Огромный, лохматый, с острыми ушами и приплюснутым носом кентавр встал на дыбы, чем сбил Гермиону с ног. Его широкая грудь начала яростно вздыматься, а сам он теперь нервно перетаптывался на месте. Девушка тщетно зашарила руками по пожухлой траве в поисках своей волшебной палочки. Ей было страшно. Запретный лес был родным домом для стада кентавров, поэтому они очень яро защищали свои владения, особенно от волшебников и людей, которых открыто недолюбливали. Они никогда не нападали на детей, потому что считали убийство невинных тягчайшим из преступлений, но мисс Грейнджер уже давно не была ребёнком. Теперь она была их врагом, по глупости ступившим на их тропу. — Ведьма! — тяжёлым гортанным голосом сказал кентавр. Из его уст это прозвучало как оскорбление. От накрывшего её страха сердце девушки так гулко забилось в груди, что каждый вздох вызывал острый приступ боли. — Не трогай её! Гермиона увидела, как по жирной грязи на размытой тропе скользнули знакомые ботинки зельевара. Его брюки, как и полы теперь порванной мантии в мгновение испачкались. — Она со мной. — Я нашёл её первой! — грозно бросил кентавр, теперь ходя кругами. Он озлобленно фыркнул, широко раздул ноздри и начал жадно вбирать воздух. Профессор Снейп понял, что просто так им не отвертеться. — Она моя, — твёрдо произнёс мужчина, не двигаясь с места, всем своим видом давая понять, что не уступит. Кентавры были несдержанными и воинственными существами, в которых преобладала животная природа. Они также были превосходными лучниками, а их стрелы были пропитаны ядом. А ещё за ними ходила дурная слава, что они похищали для себя жён, потому что кентавриды были существами такими же редкими, как самка флоббер-червя. — Лжец! — получеловек-полуконь замотал головой. — Она совершенно не пахнет тобой. Мисс Грейнджер заметила маленький рожок на поясе кентавра. Если он в него подует, то сюда примчится весь табун. С целым стадом даже такому опытному волшебнику как Снейп не справиться. Они бы его линчевали прямо у неё на глазах за то, что он вступил в спор на их территории. Это сопротивление могло бы привести к более глубокому конфликту. Теперь Гермиона сильно жалела о том, что всю дорогу витала в облаках и совершенно не слушала зельевара. — Это правда! — волшебница встала с земли и спряталась за спиной профессора. — Я не могу принадлежать тебе, потому что уже принадлежу ему. Снейп отвёл руку в сторону, закрывая собой девушку. Он отдал Гермионе должное — она не была глупа и точно знала, как подыграть. Кентавр нагнулся вперёд и прищурился, внимательно осматривая мисс Грейнджер своими рубиновыми глазами. Он смотрел на неё так пронзительно, словно пытался уличить во лжи. — Пусть она сама решит, — вдруг заискивающе заключил кентавр. Он отошёл от них и вытянул в сторону Грейнджер свою огромную руку. — Иди ко мне. Я дам тебе всё, о чём ты тайно мечтаешь. Он легонько топнул и из-под копыт, словно брызги воды, на землю упали драгоценные камни. Гермиона, которая всё это время нещадно сжимала мантию на спине профессора, испуганно вздрогнула, но с места не сдвинулась. Кентавр лукаво улыбнулся, потому что это было всего лишь началом представления. Эти существа хоть и имели буйный нрав, они, как никто другой, умели читать простые сердца людей. А в прорицании им вообще не было равных. Вот только истинными пророчествами они никогда и ни с кем не делились. Кентавр снова ударил копытом и теперь на тропинке появился стол-бюро, точно такой же, что теперь был в её покоях, на нём лежали книги, которые Гермиона мечтала прочесть, но эти книги навсегда были потеряны для магического мира. На столе стояла вычурная рамка — такая, которую бы Гермиона сама бы никогда не купила — с семейной фотографией. Она смогла разглядеть на ней своих родителей, живых и здоровых, и кое-что ещё, но она не могла до конца понять, что именно. Снова лёгкий топот и в грязи появилась крохотная колыбельная с ажурной белой занавеской в пол. — Мисс Грейнджер, — шикнул знакомый голос. Девушка обернулась в его сторону и только теперь поняла, что находилась почти у края тропы. Она стояла на ватных ногах и не верила, что то, чего ей на самом деле хотелось, было настолько простым, даже банальным. Гермиона смотрела на профессора Снейпа и ей наконец стало понятно, что если она выберет любовь к этому человеку, к этому мужчине, который её не хотел, который не сможет ответить на её чувства, потому что всегда любил и будет любить другую женщину, всего этого у неё никогда не будет. Это могло быть с Роном, но сердце больше по нему не томилось. Волшебница опустила голову, искренне поражаясь своей способности выбирать для себя самых неподходящих мужчин. Девушка покорно вернулась к зельевару, устроилась с боку и позволила себе его обнять. Только сегодня, только сейчас он не посмеет её отвергнуть. С волшебной палочкой наготове, не отводя от кентавра свой решительный взгляд, мужчина положил свою руку мисс Грейнджер на плечи, закрывая её фигуру своей мантией. Она вновь почувствовала себя круглой дурой, когда чувство счастья разлилось по телу теплом и тотчас же сжало в тиски её грудь. Она хотела запомнить этот момент. Момент, когда его сердце стучало, как сумасшедшее. Несмотря на всю свою невозмутимость, Снейп был взволнован исходом этого конфликта. Присмотревшись, Гермиона заметила, как сильно были сжаты его скулы, как быстро пульсировала жилка на его изуродованной шее. МакГонагалл была права. Профессор Снейп был очень храбрым человеком. — Северус, — голос девушки прозвучал слишком мягко, даже любовно. Мужчина вздрогнул и тотчас же посмотрел на неё не то с испугом, не то с недоумением. Она ещё ни разу не называла его по имени. Он оторопел ещё больше, когда её тёплая рука скользнула по его холодной щеке. — Я только твоя, — прошептала Гермиона, вставая на носочки, притягивая мужчину к себе. Мягкие горячие губы обдали Снейпа жаром. Её поцелуй был коротким, но от этого не менее чувственным, словно этим девушка хотела ему что-то сказать. Он попробовал незаметно толкнуться в её сознание. Гермиона ничего не почувствовала, зато он испытал на себе всю гамму её страданий. Она была несчастна и зельевар интерпретировал это по-своему. В нём мгновенно вскипела злость вперемешку с обидой. Он слишком рано понял, что женщины не хотели его. Ни за деньги, ни даже из-за власти, которая была дана ему, будучи Пожирателем смерти. В их мыслях он всегда читал одно и то же: отвращение, страх или ещё хуже — жалость. Как же ему всё это постыло. — Можете больше не притворяться, — едко сказал Снейп, наградив её таким тяжёлым и полным презрения взглядом, что мисс Грейнджер растерялась. — Кентавр уже ушёл. Он вдруг демонстративно вытер рукавом свой рот, что окончательно повергло её в шок. Гермиона не знала, чем могла заслужить к себе такое отношение. Просто невыносим! Пустоголовый индюк! Волшебница шумно выдохнула через нос, резким движением схватила корзинку и призвала свою палочку. Сейчас ей больше всего на свете хотелось его проклясть. Профессор Снейп поднаторел не только в Тёмных искусствах, но и в том, как втаптывать людей в грязь. — Смотрите, не переусердствуйте, а то в кровь сотрёте, — резко и с обидой ввернула она в ответ и пошла прочь в сторону поляны. Лунные цветы могла сорвать только ведьма, но не это было проблемой, а иглы по всему стеблю вместо шипов. Это сулило волшебнице неизбежные страдания. Мисс Грейнджер была уверена, что Снейп сейчас должен был быть в полном восторге. Девушка набрала в грудь воздуха для храбрости, и начала разуваться. Она аккуратно поставила в сторону свои ботинки, из которых теперь забавно выглядывали рыжие носки. Сняла мантию и кинула её на плечо Снейпа, который теперь был для неё ничем иным, как вешалкой. Тот сощурился, но промолчал. Босая, Гермиона переминалась с ноги на ногу, обнимая себя руками. Она не знала, дрожала ли она больше от холода или же от страха. — Пейте, — Снейп протянул ей стеклянный флакончик. — Это замедлит кровотечение. — Всегда такой предусмотрительный, — скорее с горечью, нежели со злобой сказала Гермиона. Она опустошила флакон залпом, вернула его законному хозяину, тряхнула плечами, словно собиралась выйти на ринг, и гордо подняла голову. Снейп смотрел на молодую женщину перед ним со смешанными чувствами. С одной стороны он не мог ей не восхищаться, с другой стороны он втайне желал увидеть её поражение. Она медленно продвигалась вглубь поляны. С каждым шагом девушка вздрагивала и болезненно стонала. Вдруг она остановилась и до слуха мужчины донёсся тихий всхлип. Она не справится. Профессор, который всё это время стоял неподвижной статуей, подался вперед, но остановился, когда увидел, как Гермиона сделала очередной, пусть и неуверенный шаг. Мисс Грейнджер давилась слезами. Каждый шаг, как по битому стеклу, оставлял после себя окровавленный след. «Ради отца», — напоминала она себе. Это было единственным, что вселяло в неё силы. Наконец, девушка осторожно присела, поставила рядом корзинку и достала из неё маленькие ножницы. Серебристые цветы чем-то напомнили Гермионе подснежники — такие простые, воздушные. Вот только у первых был страшный секрет — тонкие, почти невидимые глазу иголки. Молодая женщина хотела схитрить. Она потянулась ножницами к стеблю, чтобы его срезать, но тот не поддался. Цветок покачнулся и зазвенел, словно потешаясь над её глупой попыткой. «Сколько ж ещё моей крови тебе надо?» — зло процедила волшебница, посмотрев на свои окровавленные стопы, и осторожно взяла стебель в руки. Острая боль, как если бы она прикоснулась к сухому льду, мгновенно пронзила её пальцы. Гермиона инстинктивно одёрнула руку, поднося пальцы ко рту. Однако она заметила, что как только кровь коснулась стебля, иголки вжались и он стал гладким. Не желая упустить момент, мисс Грейнджер срезала цветок и небрежно бросила его в корзинку. «Дюжину, ха?» — она проглотила нервный смешок. Прошло почти около получаса, когда Гермиона устало поднялась. На шатающихся ногах она почти дошла до того места, где стоял Снейп, как вдруг её подкосило. Мужчина поймал её под руки и осел на колени. Теперь тело девушки сотрясалось от безмолвных рыданий. — Тшш, — попытался успокоить её профессор. Он накрыл её замёрзшее тело мантией, собираясь наложить заклинание, как вдруг его глаза расширились. — Сколько цветов вы сорвали? — он небрежно заворошил рукой в корзинке. — Вы с ума сошли?! Этого слишком много! — На случай, если первая попытка будет неудачной, — тихо произнесла мисс Грейнджер. — Идиотка! — закричал он. Сквозь белую пелену девушка увидела, как Снейп взмахнул волшебной палочкой, посылая патронус в Хогвартс. Изящная лань сделала полукруг в воздухе, а затем стремительно исчезла. — Мерлин, что вы натворили? — У вас глыба льда вместо… — волшебница не успела договорить. Отключилась.