Неприступный

Слабый шум. Бледная кожа покрылась мурашками и волоски встали дыбом. Пальцы рук и ног давно онемели и потеряли всякую чувствительность. Тонкие губы посинели. Его знобило. Но не от ледяной воды, что лилась из душевого крана четверть часа, а от презрения к самому себе. — Чёртова Грейнджер! — мужчина яростно ударил ладонью по мокрой стене. Этой ночью впервые за долгие годы профессор Снейп позволил своей анимагической форме — безобразной сущности вырваться наружу. Чудовищу, которое было частью его полуразрушенной души, монстру, которого было почти невозможно контролировать, порой, даже ему самому. У него был тремор. Он хотел смыть с себя эту грязь, этот шлейф позора, но в независимости от того, как сильно он натирал тело мочалкой, как долго стоял под напором холодной воды, зельевар всё равно чувствовал себя осквернённым. Его единственным утешением была лишь мысль о том, что сегодня у него не было другого выхода. Ему нужно было подчинить себе Скабиора. А оборотни подчинялись либо за деньги, либо из страха за собственную шкуру. Первый вариант не сработал, поэтому пришлось прибегнуть ко второму. Снейп в который раз вышел из боя победителем, но цена за победу была высока. И он винил Гермиону в том, что она втянула его во всё это против его воли. Но так ли это? Мужчина не помнил, как оказался в своей гостиной. Пустым взглядом он посмотрел на книжный шкаф, на тайник, хранивший от посторонних глаз маленькую коробочку, обклеенную чёрным бархатом. Теперь в ней лежало последнее письмо Лили. Всё всегда сводилось к Лили. К женщине, которой он жаждал обладать до такой степени, что был готов пожертвовать всей её семьей. К женщине, которая его отвергла. К женщине, такой самоотверженной и светлой, что смогла простить такого как он. Снейп никогда не подозревал, как сильно нуждался в этом прощении. И всё это благодаря Гермионе Грейнджер. Она была чем-то похожа на Лили. Такая же упёртая, вспыльчивая и смелая. Имела наглость его отчитывать. Всегда всё делала по-своему и ставила себя на последнее место. Он верил в то, когда говорил, что её упрямство когда-нибудь дорого ей обойдётся. Быть может, даже будет стоить ей жизни. Подобной самоотверженности он понять не мог. Словно сговорившись, профессор Снейп и мисс Грейнджер появились в понедельник только на ланч. Войдя в Большой зал через потайную дверь, зельевар прошмыгнул мимо девушки, которая клевала носом в тарелку супа. Краем глаза мужчина заметил, что выглядела она не важно. Видимо, не спала, как и он. Обычно рядом с ней сидел Невилл Лонгботтом, однако сегодня за ней ухаживал мистер Анзельм. Его заинтересованность Гермионой удивила профессора, хотя он и понимал, что она была единственной действительно юной преподавательницей во всём Хогвартсе. До неё самой молодой считалась профессор Трелони. Она была ровесницей Северуса Снейпа. Ах, если бы только мистер Анзельм знал, что ещё вчера мисс Грейнджер была готова отдаться первому встречному. Профессор вспомнил её раскрасневшееся лицо, затуманенный желанием взгляд, голые стройные ноги и пошлые звуки, которые она издавала, когда посасывала его пальцы. Кто бы мог подумать, что бывшая заучка Гриффиндора была такой похотливой. А теперь ей было так стыдно, что она даже не могла поднять головы. Злорадная улыбка вскоре сползла с лица зельевара, когда на его золотой тарелке появилась миска с тыквенным супом, что могло означать только одно — приближение Хэллоуина. Он ненавидел тыквенный суп. Ненавидел тыквенный пирог. Ненавидел это время года, когда все начинали сходить с ума и вырезать тыкву. Зельевар ненавидел этот праздник, потому что именно на Хэллоуин он потерял самого близкого для себя человека. Гермиона вздрогнула, когда услышала, как ложка с лязгом упала на стол. Мимо неё стремительно пролетела чёрная мантия профессора Снейпа, который с грохотом тайной двери покинул Большой зал. — Чего это с ним? — удивился Симон, уставившись на дверь. Мисс Грейнджер ничего не сказала. Просто пожала плечами. Она догадывалась, что сейчас творилось в душе профессора, но говорить об этом с мистером Анзельмом ей не хотелось. Это было слишком личным.

***

Блёклый свет через многовековые витражи солнечной мозаикой распределился по столешнице. Запах книг и старых фолиантов. Библиотека всегда была любимым местом Гермионы. Здесь она могла отдохнуть душой. Сладко потянувшись и размяв затекшие мышцы шеи, девушка встала из-за стола и направилась к стеллажу, чтобы вернуть книги. — Мисс Грейнджер! — пронзительно крикнула библиотекарь. — Уже без четверти восемь. Я скоро закрываюсь. — Да, мадам Пинс, — певуче ответила волшебница, переходя от одного стеллажа к другому. — И не забудьте погасить лампу! — Хорошо, мадам Пинс, — сказала Гермиона, в раздражении закатив глаза. Эта женщина была так же несносна, как и скрип её левой туфли. Девушка невольно задержалась возле шкафа, где на верхней полке по дате были расставлены выпускные альбомы. Она с грустью отметила, что её класса там не было. Вместо альбома на его месте стояла небольшая книга в траурно-чёрном переплёте, посвящённая памяти всех погибших учеников в битве за Хогвартс. Рука мисс Грейнджер дрогнула и замерла. Она так и не решилась взять книгу с полки. Вместо этого Гермиона достала другой альбом. На первых страницах замелькали счастливые лица студентов из Гриффиндора. Тёмные, жесткие и торчащие во все стороны волосы Джеймса Поттера так сильно напомнили ей Гарри, что девушка не смогла сдержать улыбку. Здесь была и фотография Лили, в девичестве Эванс. Солнечная, счастливая она улыбалась Гермионе. Не удивительно, что её все любили. Статный Сириус и кроткий Люпин — всех этих людей уже давно не было в живых. На волшебницу вновь нашла меланхолия и в глазах начали собираться слёзы. Она уже хотела было закрыть альбом, когда в последний момент решила посмотреть на выпускную фотографию ещё одного человека. Северуса Снейпа. Гермиона нашла его почти сразу же. Он совершенно не вписывался в общую картину. В то время как все выпускники из Слизерина смотрели на волшебницу с горделивой усмешкой, словно выказывая своё превосходство над остальными, Снейп выглядел подавленным. Юноша с тонкими смоляными волосами и слишком выделяющимся для его худощавого лица носом смотрел вниз, затем моргнул, после чего устремил на Гермиону пронзительный взгляд чёрных глаз. Фотография начала повторяться. Мисс Грейнджер была на удивление чуткой молодой женщиной, поэтому смогла рассмотреть в его взгляде угнетающее чувство абсолютного одиночества и ненужности. Молодой Северус Снейп выглядел крайне несчастным. С годами он научился скрывать ото всех свои истинные эмоции и превратился в раздражительного, чёрствого человека. Гермиона не могла умалять эгоистичность его поступков, жестокость его действий, но и ненавидеть его, как того же Питера Петтигрю, она тоже не могла. Не после всего, что он для них сделал. Для неё. Он просто был сломлен. — Мисс Грейнджер! — снова позвала щепетильная библиотекарь. Гермиона захлопнула альбом и вернула тот на место. — Уже иду, мадам Пинс! — чуть ли не зарычала волшебница.

***

В это время года уже начинало рано темнеть. Возвращаясь в свои покои, Гермиона шла по пустому коридору. Здесь, как и в библиотеке, свет от растущей луны, сочился через витражи, скудно освещая ей путь. Мысли девушки кружили вокруг старой фотографии угрюмого юноши. — Мисс Грейнджер, — строгий голос разрезал тишину. Волшебница вскрикнула от испуга и выронила из рук свои записи. — Боже праведный! — Гермиона положила руку на грудь, пытаясь успокоить несущееся галопом сердце. — Что за дурацкая привычка появляться из ниоткуда и пугать людей до смерти?! — волшебница одарила профессора Снейпа укоризненным взглядом. — Простите, я чуть было не принял вас за Банши, — саркастично сказал зельевар, криво усмехнувшись. Девушка прищурила глаза, гневно поджала губы, как вдруг её лицо расслабилось. Она промолчала. Снейп сначала подумал, что его слова просто настолько сильно её обидели, что волшебнице не нашлось, что ответить, однако мисс Грейнджер смотрела на него так проницательно, словно в душу глядела, что ухмылка сползла с его лица. Казалось, она узнала что-то, что никому знать было нельзя. И это было действительно так. Профессор Снейп не первый раз проехался бульдозером по внешности Гермионы. Чего стоила его выходка, когда ей было лет четырнадцать. Тогда она проплакала весь вечер. Но если раньше его резкость и откровенная бестактность вызывали в девушке негодование, даже выводили из себя, этим вечером она осознала, что таким образом Снейп просто скрывал свою собственную неуверенность в себе, свою уязвимость. Он умел быть порядочным, внимательным, но считал это проявлением слабости. Если не хочешь, чтобы тебе сделали больно, напади первым — вот кредо Северуса Снейпа. К тому же в обед мисс Грейнджер стала невольным свидетелем вспышки гнева, которая на самом деле была ничем иным, как проявлением горя и всепоглощающего чувства вины. Она тяжело вздохнула. Он точно был сломлен. Окончательно и бесповоротно. — Я просто плохо спала этой ночью, — коротко ответила Гермиона, полностью проигнорировав издёвку зельевара, сравнившего её с ирландским привидением. Она убрала пушок волос, что щекотал её щёку, за ухо и опустила взгляд. — Не могли бы вы посветить мне под ноги? Я уронила свои конспекты для завтрашнего урока. Волшебница подобрала подол своего платья и, присев, завозила руками по полу. Снейп стоял столбом, словно парализованный. Что вообще сейчас произошло? Разве она не должна была рассердиться? И что значил её взгляд? Он растерялся, но нагнулся, чтобы помочь. — Зачем вам карта Каледонского леса? — удивился зельевар. — О, я хотела пойти с третьим курсом в поход на Пасху, — оживилась мисс Грейнджер. Она уже несколько недель вынашивала эту идею и хотела предложить её МакГонагалл на рассмотрение. — Научить ребят разводить костёр без палочки и всё такое. — Попечительский совет этого не одобрит, — сразу же демотивировал её Снейп. — Я всё равно попробую, — уверенно стояла на своём волшебница, снова игнорируя нападки профессора. Она поднялась секундой раньше него. Мужчина ненароком увидел, как юбка платья прикрыла колени. Его взгляд задержался на тонких лодыжках и кожаных туфельках на небольшом каблучке, отмечая, какая же у Гермионы маленькая нога. Он поднялся и тряхнул головой, убирая с лица волосы, и вместе с этим отгоняя недопустимые в его положении мысли. — Мне потребуется немного крови вашего отца, — зельевар вернулся к истинной причине, по которой позвал мисс Грейнджер. — Для основы зелья. — О! Хорошо, — волшебница кивнула, но глаз больше не подняла. — Я принесу. Кстати, — девушка замялась. Она не знала, стоило ли говорить об этом сейчас. Однако, зная Снейпа, невозможно было предугадать подходящий момент. — Мама хочет пригласить вас на рождество. Семейный ужин и всё такое. — Я занят, — быстро и резко ответил мужчина, но к его удивлению Гермиона даже не нахмурилась, словно и не ожидала другого ответа. На самом деле волшебница знала, что это была наглая ложь, но причина его отказа и так была ей ясна. Он был на ножах с миссис Грейнджер. Было вообще чудом, что они не поубивали друг друга. К тому же, девушка и сама не хотела, чтобы он приходил. Теперь в его присутствии она чувствовала себя неловко. — Тогда… — мисс Грейнджер улыбнулась из вежливости, — доброй ночи, профессор Снейп. Волшебница подарила ему лёгкий кивок головой и пошла в сторону своих покоев, оставив позади себя тёмную фигуру мужчины.

***

И всё же, как бы сильно мисс Грейнджер не желала встречаться с зельеваром, её наказание никто не отменял. Гермиона в который раз перебирала флоббер-червей, поражаясь, как же быстро дохнут эти скучные магические существа, когда профессор Снейп шарахнул ладонью по столу. Люси Уиллоу, маленькая девочка с аккуратными хвостиками, та самая первокурсница, которая упала и разбила себе коленку, пока глава Слизерина вёл их в Большой зал на распределение, снова испортила зелье. — Второй раз! — закричал зельевар, выскочив из-за стола, — второй раз вы умудрились запороть элементарное зелье! Минус пять очков с Гриффиндора! Мерлин, как же можно быть такой идиоткой?! — Профессор Снейп! — мисс Грейнджер резко встала, не в силах больше сносить его резкость по отношению к девочке. — Можно вас на пять минут? Она демонстративно направилась в кладовую и мужчине ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Он уже открыл было рот, чтобы выплеснуть свою ярость и на неё, но Гермиона напала на него первой. — Что вы делаете?! — крикнула волшебница, закрыв за ним дверь. Снейп обернулся, заметив, что это была ловушка. — Неужели вы не видите, что каждый раз, когда вы начинаете на неё орать, у девочки случается истерика?! — Вас это совершенно не касается, — зашипел профессор, нахмурившись. — Мисс Уиллоу проходит отработку, потому что абсолютно бесполезна и некомпетентна на занятиях. И она уже испортила ингредиентов на десять галлеонов. Возвращайтесь к своим червям! — он дёрнул на себя дверь и ворвался в класс. — Сэр! — Гермиона вылетела вслед за ним. — Мы не закончили! — Мы закончили! — гаркнул он ей в ответ. — А вы, мисс Уиллой! Живо зажевали свои сопли и начали всё заново! Будете сидеть здесь хоть до полуночи, пока не приготовите хотя бы сносное зелье от фурункулов! И какого чёрта от вас уползают рогатые улитки?! — Профессор Снейп! — снова позвала его Гермиона, но тот теперь открыто её игнорировал. — Я разнесу вашу кладовую к чёртовой матери! — вспылила мисс Грейнджер и, не сдержавшись, метнула в один из стеллажей заклинанием. Это подействовало. Зельевар в ужасе расширил глаза и ринулся к волшебнице. — Мои жабросли, — при виде обуглившегося растения в разбитой стеклянной банке у него подогнулись колени, но он всё же молниеносно взял себя в руки. Его глаза убийственно сверкнули из-под занавеси чёрных волос. — Вам это с рук не сойдёт. — Как вы не понимаете? — с досадой заговорила мисс Грейнджер, пропустив мимо ушей его угрозу. Она заходила кругами по тесной каморке, словно узник Азкабана. — Чем громче вы на неё кричите, тем сильнее она вас боится и тем больше ошибок совершает. Это замкнутый круг, — она наконец остановилась. — Почему вы не можете проявить к ней терпение? Когда вы стали таким жестоким? — она потупила разочарованный взгляд. — Что стало с тем мальчиком, что учил меня колдовать у ручья? Профессору Снейпу не нашлось, что ответить. Нужно отдать мисс Грейнджер должное — она всё-таки научилась взывать к его совести. — Над ней и так смеются одноклассники, потому что она самая маленькая и слабая. Издевательства учителя — последнее, что ей нужно. Гермиона даже не взглянула на него, когда покинула кладовую. Через некоторое мгновение зельевар вышел за ней следом. Мисс Грейнджер сидела на корточках и вытирала горячие слёзы Люси, которая пылко извинялась за то, что четыре рогатых слизня сожрали одного из флоббер-червей, которых волшебница оставила без присмотра. Снейп закатил глаза. Он остановился возле парты мисс Уиллоу, упёрся руками в бока, что тотчас же придало ему неоспоримое сходство с летучей мышью-переростком. — Вернитесь к своим червям, — мужчина резко указал мисс Грейнджер пальцем на её место. Затем он оседлал стул и сел прямо напротив Люси, которая потеряла способность дышать. Зельевар произнёс заклинание и старенький котёл, видавший виды, очистился от месива, которое сварила первокурсница. — Мисс Уиллоу, вы будете варить зелье под моим руководством. В процессе я буду задавать вам наводящие вопросы. Откройте учебник на странице пятнадцать. Гермиона с недоверием посмотрела на профессора, но всё же вернулась на место, где отбывала наказание. — Итак, какой первый ингредиент? — строгий голос профессора Снейпа контрастировал с неуверенным пищанием Люси. — Отвар крапивы, сэр. — Хорошо. Вы не так безнадёжны, как кажетесь. Через полчаса, когда Гермионе удалось наконец размотать клубок из червей, отделить хороших от протухших и сцедить слизь в заготовленные баночки, мисс Уиллоу успешно закончила приготовление своего первого в жизни пригодного для применения зелья. За её спиной с довольной физиономией стоял зельевар. Краем глаза профессор Снейп заметил, как улыбалась мисс Грейнджер. — Удовлетворительно, — снисходительно произнёс мужчина. Он вернулся за свой рабочий стол, где заскрипел пером в классном журнале. — Плюс три очка Гриффиндору… и минус три за то, что ваши улитки сожрали хорошего флоббер-червя. Где их теперь искать-то в это время года? — уже бубнил про себя Снейп. Гермиона нахмурилась, явно недовольная такой несправедливостью, в то время как Люси была на седьмом небе от счастья. Она вообще ничего не слышала. Девочка с гордостью переливала зелье во флакончик со своим именем и вскоре поставила его учителю на стол.

***

Следующим утром Гермиона шла по коридору, когда ей навстречу сломя голову неслась маленькая девочка с двумя аккуратными хвостиками. Её детское личико было встревоженным. Волшебница сначала было подумала, что Люси снова кто-то обидел. Девушка уже готова была поймать её в свои утешающие объятия, но мисс Уиллоу пробежала мимо неё. — Профессор Снейп! — завопила писклявым голосом первокурсница. Мисс Грейнджер удивлённо обернулась и стала наблюдать следующую картину: Люси добежала до зельевара и схватилась за его мантию, что было вопиющей наглостью и огромной ошибкой. — Профессор Снейп. Сэр, — она запыхалась. — Я нашла её. — Мисс Уиллоу, — Гермиона смотрела, как лицо профессора помрачнело. Он сощурил глаза и поджал губы. Убьёт. — Я нашла её, — продолжала тараторить Люси, не отпуская мантию профессора. — Самку флоббер-червя. — Нонсанс! — строго выпалил зельевар. — Это огромная редкость! Десять очков с Гриффиндора за наглую ложь учителю. — Но это правда! — мисс Уиллоу уже доставала из своей сумки коробку. — Маленькая, со светящимся золотым пузиком. Она открыла её и глаза Снейпа сначала округлились, а потом засветились таким восторгом, которого Гермиона в жизни за ним не наблюдала. — Вы хоть представляете, какое зелье можно сварить из этой красавицы? — мужчина взял в руки коробочку, где в листьях зелёного салата нежилась жирная самка флоббер-червя. Люси не имела ни малейшего понятия. «Вот чудики», — мисс Грейнджер прыснула со смеху и, фыркнув, направилась в Большой зал на ланч. Тем временем в вестибюле школы двадцать рубиновых камней упали на дно песочных часов — это самое большое количество баллов, которое профессор Снейп когда-либо присудил факультету Гриффиндор.