31 история

      Смотря на серый и унылый Нью-Йорк с высоты сорок шестого этажа и потягивая, кажется, уже шестую или седьмую чашку кофе за последние несколько часов, мужчина морщился от отвращения и нестерпимого желания запустить эту самую чашку в окно, а затем и самому последовать за ней, широко раскинув руки и насвистывая песни «Нирваны». В этом дне его раздражало абсолютно всё: дурацкий криво сшитый костюм, туго затянутый галстук идиотского цвета (но с любовью подаренный заботливой женой), начищенные до слепящего блеска туфли, стеклянные стены офиса и вечно мельтешащие сотрудники, не затыкающаяся ни на минуту секретарша, отвратный кофе, гора ожидающих внимания отчётов и, конечно, грёбаный Нью-Йорк — город, в котором мечты либо сбываются, либо рушатся, заживо погребая тебя под их руинами. И вопрос о том, какое из двух зол более гуманно по отношению к человеку, остаётся открытым.       Одним глотком прикончив горькую жижу, что сварила секретарша вместо требуемого кофе, и осознав, что откладывать работу дольше нельзя, мужчина уселся за рабочий стол и щёлкнул кнопкой мыши, чтобы компьютер ожил. Сортируя почту, он периодически скашивал глаза на сваленные в кучу отчёты. Он понимал, что рано или поздно ему всё равно придётся заняться документацией и лучше бы сделать это как можно раньше, и тем не менее продолжал оттягивать это неприятное действо, аргументируя свою прокрастинацию тем, что всё равно не сможет работать в таком шуме — лучше задержаться и поработать в тишине и спокойствии (всё равно он не собирался возвращаться к семье рано).       Но чем дольше мужчина оставался в стенах офиса, тем сильнее он ощущал их давление. Сдёрнутый галстук полетел на пол вместе с парой несчастных верхних пуговиц новенькой рубашки, ставших жертвой шалящих нервов мужчины. Однако избавление от «удавки» на шее не принесло желаемого облегчения.       Зарывшись пальцами в идеально уложенные волосы, ероша их до состояния отчаянного беспорядка, мужчина пытался осознать, в какой именно момент его жизнь превратилась в постоянное бегство от отчётов, от коллег, от семьи, от себя. Когда он успел стать узником собственной жизни?       Сколько себя помнил, он всегда стремился быть на шаг впереди и на голову выше остальных. Он ставил перед собой серьёзные цели, задавал высокие планки и стремился бить собственные рекорды, тогда в чём проблема? Почему он задыхается под весом своих достижений?       Откинувшись в кресле, мужчина устремил взгляд в сияющий яркими огнями сумасшедший и деловой Нью-Йорк. Он получил всё, о чём мечтал в детстве, и даже больше, но так ли ему это было нужно?