Фрагменты нашей маленькой жизни

      — Что ты делаешь?       Сяо Чжань не успевает даже договорить, как Ван Ибо, затащивший их в узкий темный коридор, вжимает его в стену.       — Привет, — шепчет Ибо, проводя губами по щеке Сяо Чжаня.       — Ибо, — Сяо Чжань цепляется за его плечи в попытке то ли оттолкнуть, то ли притянуть к себе ближе и поцеловать. — Нас потеряют.       Ему не отвечают. Вместо этого Ван Ибо — небеса святые, Ибо! — кусает Сяо Чжаня за кадык, и предательская дрожь возбуждения прошибает тело, заставляя его задышать чаще.       Сяо Чжань прикрывает глаза. Это один из минусов их нечастых встреч: оказавшись вместе после долгой разлуки, контролировать себя сложно, и, как показывает практика, им никогда подобное в полной мере не удается.       Шумно втянув воздух, когда Ибо губами прокладывает дорожку коротких, почти невесомых поцелуев по его шее, Сяо Чжань зарывается пальцами ему в волосы и тихо стонет. Он тоже скучал, сильно, и тоже хочет, но они все еще в публичном месте, им нельзя быть вместе, и возникнут проблемы, если их застукают в подобной ситуации.       Но Ибо, черт, его близость, поцелуи, запах, как он прижимается сейчас к Сяо Чжаню и жарко шепчет о том, что скучал и ему все равно, совсем не помогают. Ван Ибо не помогает, соблазняет больше, чем прислушивается к разумным просьбам.Он перемещает свои руки ниже, на талию Сяо Чжаня, разводит полы его пиджака и проводит ладонью по торсу, цепляя короткими ногтями маленькие пуговички рубашки с явным намерением раздеть его здесь и сейчас.       — Ибо, — рвано выдыхая, почти одними губами, произносит Сяо Чжань. В ушах шумит, с трудом удается сохранять рассудок и не пойти на поводу у собственного желания. — Ибо!       Им нельзя слишком долго задерживаться. Вокруг куча людей, представителей СМИ, стаффа, от которого можно ожидать чего угодно, и они по-настоящему рискуют, но…       Сяо Чжань обхватывает лицо Ибо ладонями, дарит быстрый, но многообещающий поцелуй, а потом соединяет их лбы и шепчет прямо в губы:       — Вечером. Обещаю, все будет вечером.       Взгляд Ван Ибо немного проясняется. Пухлые и влажные губы привлекают внимание Сяо Чжаня, когда Ибо облизывает их, переводя дыхание. Кивает, соглашаясь, не отстраняется.Успокаивается.       Они стоят так несколько минут, Сяо Чжань считает про себя до сотни, пытаясь думать о чем-то нейтральном: разрывать объятья не хочется, еще немного, хотя бы секунду, насладиться близостью родного человека, вдохнуть его запах, чтобы нутро не скручивало от резкой и сильной боли.       — Я буду ждать, — только и говорит Ибо, заставляя Сяо Чжаня кивнуть. Его хриплый голос действует как наркотик, растворяясь медленно под кожей Сяо Чжаня очередной порцией возбуждения. Он стонет, слыша тихое: — У себя в номере.       А потом целует — тоже поспешно, но с такой страстью, словно готов выпить Сяо Чжаня до последней капли. У того кружится голова, стоит поцелую прекратиться, дыхание сорванное и поспешное.       Ибо уходит первым. Сяо Чжаню требуется несколько минут, чтобы прийти в себя. Как проходит остаток церемонии, он не помнит.              

****

             В номере Сяо Чжань даже не успевает сделать и двух шагов, а Ибо уже утягивает его к кровати, раздевая на ходу. Пиджака Сяо Чжань лишается сразу, звенит пряжка ремня, и ладонями Ибо проводит по его бедрам, постанывая.       — Знаешь, — говорит он, высвобождая полы рубашки, — я скоро чокнусь.       Сяо Чжань мычит ему в губы вопросительное «м?», заставляя Ибо прерваться всего на секунду, чтобы сбивчиво ответить:       — Тебе стоит запретить носить костюмы, — и уточняет: — Ты слишком горячий.       — Да? — ухмыляется Сяо Чжань, прихватывая зубами его мочку. Ибо сладко стонет, сминает пальцами так и не снятую до конца рубашку. Сяо Чжань перемещает руки на его ягодицы, сжимает их, притягивая ближе, и Ибо кивает.       — Пиздец как.       Его шалый, потемневший взгляд говорит Сяо Чжаню обо всем. Не теряя больше ни минуты, он опрокидывает Ибо на кровать, нависая сверху, избавляет того от одежды, ведет руками по торсу, Ибо стонет в поцелуй, кусается, стискивая его плечи.       Между ними всегда так — слишком страстно, неистово, бешено. У Сяо Чжаня ведет голову от такого Ибо, возбужденного, податливого, слишком нетерпеливого. Каждый раз ему хочется сделать все без прелюдии, забыться в желанном теле, наслаждаясь томными вздохами и сладостными стонами — Ван Ибо громкий, не контролирующий себя совершенно, когда желание берет над ним верх.       В этот раз все случается слишком быстро. Оттого, что они слишком долго не виделись, любое прикосновение действует словно катализатор, заставляя кожу полыхать огнем, а возбуждение усиливаться с каждым вдохом. Сяо Чжань коленом разводит ноги Ибо, ведет ладонями по его ногам, сжимая нежную кожу внутренней стороны бедер.       — Я не могу уже, — голос Ибо дрожит. Он сам дрожит под руками Сяо Чжаня, подается бедрами вперед, потирается промежностью, запрокидывая голову, откидываясь на подушки. – Черт.       Сяо Чжань не уверен, что сам продержится долго. Слишком остро, слишком ярко, обжигающе-пьяняще между ними сейчас все, немного похоже на ад, но такой желанный, что Сяо Чжань ни за что бы не променял его на что-то другое.       — Так быстро? — у Ибо хватает сил вскинуть бедра и кивнуть, когда Сяо Чжань перемещается губами к его ключицам, а пальцами обхватывает член. — А как же ночь?       — Она долгая, — обещающе тянет Ибо, спуская Сяо Чжаню белье. Касается его члена, заставляя с шумом втянуть воздух, почти задыхаясь. Острая вспышка-импульс пронзает все тело, невольно Сяо Чжань двигает бедрами, толкаясь в чужую руку. — И утром мне никуда не надо.       Последние слова слишком сильно бьют по выдержке Сяо Чжаня. Он отпускает себя, сминая губы Ибо в поцелуе снова, прижимается бедрами настолько близко, что между ними не остается расстояния.       Ибо стонет под ним, начиная потираться самостоятельно. Каждое его движение вызывает маленький электровзрыв внутри, волна за волной, и Сяо Чжань движется навстречу, забываясь окончательно и утопая в этом сладко-греховном мареве обоюдного желания.       Оргазм настигает Сяо Чжаня слишком поспешно. Кожа Ван Ибо под пальцами влажная от пота, но горячая, невыносимо нежная, Сяо Чжань не хочет отрываться от нее ни на минуту, и когда сильная вспышка экстаза пронзает каждую клеточку его тела, то впервые секунды он ничего не слышит и не видит, потерянный в ощущениях. Он хватает ртом воздух, облизывает губы, чувствуя, как Ибо под ним выгибается и тихо скулит, вскидывая бедра в последний раз.       Несколько минут они оба лежат в абсолютной тишине. Выравнивая дыхание, глотая кислород небольшими порциями. Перед глазами разноцветные пятна, Ибо гладит его по плечам, спине, прикасаясь губами к его губам в нежном поцелуе.       Сердце Сяо Чжаня перестает неистово биться, замедляется пульс, но возбуждение, схлынувшее минутами ранее, возвращается вновь.       — Я люблю тебя, — говорит он внезапно, и Ибо распахивает глаза. Сяо Чжань утопает в них, в их прекрасном свете, нежном и теплом, а потом сглатывает ком в горле, наблюдая, как пухлые и зацелованные губы Ван Ибо растягиваются в улыбке.       — Знаю, — свет в глазах Ибо становится мягким, — я тоже. Ты просто не представляешь, как сильно.       Сяо Чжань хочет ответить, правда хочет ответить, но Ван Ибо не дает — целует, вплетая в его волосы свои пальцы. Сяо Чжань не расстраивается: впереди у них вся ночь и целое утро, он еще успеет показать, что нисколько не уступает чувствам своего мужчины. Пусть и тайком, но когда-нибудь это изменится.       «В конечном итоге, — думает он, — у нас все еще есть время целого мира».