Кому: Сяо Чжань А десерт? 👀
Кто: Сяо Чжань Сладкое вредноКому: Сяо Чжань Даже если это просто булочки?
Кто: Сяо Чжань Особенно булочкиКому: Сяо Чжань 😏
Кто: Сяо Чжань Ван Ибо! Ибо фыркает, убирая телефон в карман и все еще продолжая улыбаться. Сяо Чжань делает это не всегда, но в последнее время достаточно часто. Порой, конечно, Ибо хочется его придушить — Чжань-гэ, я же не маленький, смогу поесть; Чжань-гэ, тебе стоит самому обратить внимание на свой вес и кушать больше — вон как исхудал! — потому что он не беспомощный, а достаточно самостоятельный мужчина, но в такие вот дни, подобные сегодняшнему, благодарность затапливает его приливной волной, отбрасывая подобные мысли прочь. Еда оказывается вкусной. Ибо съедает почти половину, когда срабатывает таймер на телефоне — перерыв заканчивается, и пора приступать к новой репетиции. Ночью у них с другими капитанами назначены съемки общего номера, и Ибо хочет успеть сделать все достаточно быстро, ведь в таком случае у него будет несколько свободных часов. А они ему очень и очень нужны. Потому что вечером в Шанхай прилетает кое-кто особенный для него. Когда Ибо в следующий раз берет телефон в руки, закончив съемки, в их диалоговом окне с Сяо Чжанем он видит фотографию взлетной полосы и короткую приписку: «Красивые огни, да?» «Красивые, — думает он. — Очень красивые».****
Время в Шанхае, как кажется Ван Ибо, летит со скоростью локомотива. Он не успевает осознать, что проходит куда больше, чем пара дней, когда приходится возвращаться к привычному графику. Гипотетические выходные, как называет их менеджер Лю, подходят к концу, оставляя после себя лишь дымку приятных воспоминаний. Чанша встречает его привычным пейзажем, съемками программы и постоянной перепиской с Сяо Чжанем. Несколько дней Ибо проводит в спокойствии, и все вроде бы идет своим чередом. Они направляются из гостиницы в аэропорт, когда это происходит. Ибо успевает только сесть в машину, как кто-то, ловко обойдя охрану, подбирается близко к двери и обливает его краской. Благо успевает только задеть — бо́льшая часть попадает на дверцу машины, Лэлэ и Янь-Янь успевают сориентироваться и впихнуть его внутрь, закрыв собой, и, когда Ибо, наконец, осознает случившееся, они находятся на скрытой парковке другого отеля. — В порядке? — Янь-Янь протягивает ему платок. Ибо утирает ладони, кивает, глубоко вдыхая. — Мы выкупили другие билеты. — Хорошо, — Ибо цепляет пальцами лежащий в кармане телефон. — Хорошо. Ничего хорошего, если честно. Ни капли. Пару минут в салоне воцаряется тишина, Лэлэ и Янь-Янь лишь обеспокоено переглядываются, и Ибо приходится выдавить из себя что-то ободряющее для них, чтобы те перестали сверлить его взглядами и делать ситуацию только хуже. Ибо знает, что нужно предпринять: сообщить родным, что он в порядке, что ничего серьезного с ним не случилось, потому что видео однозначно попало в сеть — кто же не воспользуется подобным и не заработает на скандале? Только дурак, а среди сасэнов таких не водится. Правда, сил хватает только на то, чтобы сжать меж пальцев тонкий прямоугольник и ничего. Мысли, чтобы позвонить менеджеру, у Ибо не возникает: он знает, что тому уже обо всем известно, и теперь у мужчины куча работы. Ибо выдыхает. К подобному, как бы ты ни был готов, никогда не привыкнешь. У него дрожат руки, а в груди клокочет и искрит злость вперемешку с гневом. Он напоминает себе раззадоренного льва, перед лицом которого то и дело мелькает добыча, тронуть которую нельзя. От этой слабой беспомощности Ибо распаляется сильнее, не в силах совладать с эмоциями. А потом перед дверями отеля толпа. Ибо срывается. Не выдерживает. Агрессия бурлит, рвется наружу, и, когда Янь-Янь в очередной раз просит прекратить съемку и разойтись, он разворачивается и зло проговаривает: — Выйдите отсюда. Разумеется, его не слышат. Лэлэ оборачивается, пытается задержать, удерживая за локоть, но Ибо уже не остановить — хочется высказаться, выплеснуть всю злость, потому что если нет, то он не знает, как продержится остаток дня. Они кричат наперебой «Ибо!», «Ван Ибо, посмотри на меня!», «Я здесь, Ибо!», и Ибо кричит им в ответ: — Прекратите! Уйдите! Делает шаг — и снова слово. Ненависть к подобному затмевает разум, он знает, что поступает неправильно, что видео с его реакцией, словами попадет в сеть через секунду, как за ними закроются двери лифта, но, если невозможно отпугнуть этих хищников мирным путем, придется зубоскалить им в ответ. К счастью, Янь-Яну удается запихнуть его в лифт. Ибо загнанно и шумно дышит, стаскивает с себя кепку и понимает: пиздец. Менеджер звонит ему через десять минут, его гневную речь Ибо не в силах слушать. Он скомкано прощается, убирает телефон в карман и направляется в душ. Через пару часов ему вылетать обратно в Пекин и нужно хотя бы немного успокоиться. Когда он выходит из душа, на телефоне один пропущенный вызов. Ибо перезванивает и позволяет себе побыть немного слабым, слушая знакомый голос. Сяо Чжань как всегда вовремя.****
Тусклый рассвет занимается на горизонте, когда Ибо выходит из машины и направляется к входу в жилой комплекс. От усталости ноги практически не слушаются, утренний инцидент вылетает из головы, оставляя ее пустой от всяких мыслей, и Лэлэ приходится придерживать его под руку, пока они проделывают короткий путь от машины через лобби к лифтам. Только оказавшись внутри Ибо устало стаскивает маску под подбородок, приваливается к стенке и прикрывает глаза. — Почти приехали, — Лэлэ стучит пальцами по доске. — Хочешь чего-нибудь? — Только проспать сутки, — сил не хватает даже на ухмылку. Лэлэ сочувственно ему улыбается, оправляет ворот съехавшей с плеч куртки. Ибо кидает на него благодарный взгляд. — Просто чай было бы неплохо. В квартире Ибо буквально заставляет себя пойти в душ. Изнурительный день наконец-то подходит к концу, он почти засыпает под теплыми струями, разморенный, и только тихий стук в дверь вытаскивает его из полудремы. — Привет. Сяо Чжань возникает на пороге, такой красивый, даже в растянутой футболке и мешковатых штанах невероятно красивый. Ибо прикрывает глаза, невольная улыбка касается его губ, и он протягивает руку, приглашая Сяо Чжаня присоединиться к нему. Хочется тепла, хочется забыться в родных объятьях и потеряться в любимом голосе. Чтобы все случившееся осталось позади. Ибо хочется быть слабым. Не крутым парнем, каким он предстает перед фанатами или же о котором пишет в вэйбо, чтобы соответствовать образу. Нет, просто побыть обычным Ван Ибо. — Привет, — шепчет он, выкручивая кран. Вода перестает литься, Ибо лениво облокачивается о стену душевой, слыша, как хмыкает Сяо Чжань. — Как прошел день? — Выходной, — теплая рука Сяо Чжаня касается его щеки. Ибо выдыхает, тихо и настолько сладко, что немного дрожит от переполняющей его нежности — кажется, что ей нет конца и края, бесконечная, она льется из него и стремится к Сяо Чжаню. Ибо притягивает его к себе ближе, когда слышит: — Ты в порядке? Только после поцелуя, что Ибо дарит Сяо Чжаню, ласково прикасаясь к его губам, выходит ответить: — Теперь да.