Фрагменты нашей маленькой жизни

      Ночь сегодня удивительно тиха. Все звуки словно бы выключили, ни дуновения ветра, ни пения ночных птиц или же стрекота сверчков — ничего, кроме оглушающе приятной тишины.              Удивительно красивая ночь.              Небо у него над головой, ближе к горизонту окрашенное оранжевыми всполохами почти уснувшего солнца, звездное как никогда. Далекие и манящие холодным светом, они заставляют Сяо Чжаня невольно улыбаться и загадать желание. Пусть оно не сбудется, конечно, потому что звезда все же не упавшая, но ради себя самого стоит хотя бы сделать эту маленькую попытку.              «На счастье, — успокаивает он себя. — Чтобы не кончалось».              — Почему не спишь?              Ван Ибо подходит к нему со спины. У него хриплый ото сна голос, вызывающий легкую дрожь по всему телу. Приятное чувство щекочет под ребрами, наполняя легкостью, что хочется закрыть глаза и представить увлекательный полет посреди облаков. Спокойствие накрывает, словно одеялом, и Сяо Чжань не спешит отвечать.              Они стоят так, кажется, целую вечность. Сяо Чжань теряется во времени, когда шеи касаются мягкие губы. Маленькие поцелуи похожи на мимолетное касание бабочек, от них волнами расходится нежность, такая робкая, но восхитительная. Кажется, словами не передать все то, что он чувствует.              На самом деле им бы вернуться в номер, лечь в постель и проспать до будильника. Завтра сложный день, как и множество других, и то, что они не отдыхают, может сказаться на продуктивности. Но у Сяо Чжаня нет сил двинуться с места, он застыл в этом моменте, с тех самых пор, как руки Ибо скользнули ему на живот, а теплое дыхание опалило щеки.              «Еще немного, — обещает он сам себе, — еще немного так постоим».              — Менеджер Ян сказала, что нашла тебе хорошую дораму, — начинает Ибо какое-то время спустя. — Почему ты отказался?              Сяо Чжань цокает. Очарование момента растворяется в простом вопросе, будто сахар в воде. Морщась, Сяо Чжань передергивает плечами и задает встречный вопрос:              — Больше она ничего не говорила?              Ибо на секунду задумывается. Ладони его сжимают чуть сильнее, и Сяо Чжань вдруг чувствует слабый отголосок возбуждения, несмотря на небольшое разочарование.              В конечном итоге, он знал, что Ибо начнет этот разговор. Менеджер Ян уже несколько раз пыталась «образумить» Сяо Чжаня и уговорить не отказываться от роли, но если бы это было так просто — взять и согласиться, не обращая внимания ни на какие факторы риска.              — Так почему ты сказал «нет»? — Ибо игнорирует его вопрос.              — Ты знаешь причину.              Сяо Чжань не видит его выражения лица, но судя по тому, как Ибо громко фыркает, сейчас он закатывает глаза и улыбается. Выдохнув, Сяо Чжань понимает, что Ибо от него не отстанет.              — Ибо, — он оборачивается в чужих руках. — Это дорама явно с романтическим уклоном между мужчинами. Я читал сценарий.              — Мне казалось, что это тебя не отпугивает, — Ибо играет бровями.              Уловив намек, Сяо Чжань качает головой.              — Не в этом дело, — смотрит прямо. Взгляд Ибо внимательный и настолько пленительный, что на мгновение все мысли улетучиваются из головы, оставляя приятную пустоту. Наваждение быстро спадает, и Сяо Чжань признается: — Потому что на роль второго ведущего актера рассматривают тебя.              Неловкая пауза между ними длится несколько минут. Ибо ничего не говорит, его лицо даже не изменило выражения — по-прежнему безмятежное, немного сонное, Сяо Чжань поднимает руки и гладит пальцами его щеки.              Ван Ибо прикрывает глаза, чуть повернув голову, натыкается губами на тыльную сторону гладящей его ладони. У него горячие губы, нежные-нежные, Сяо Чжань касается их пальцами, очерчивая контур, чувствуя, как нарастает внизу живота пламя.              — Ты не хочешь меня? — капризно тянет Ибо. — Чжань-гэ, почему ты не хочешь меня?              — Прекрати дурачиться.              Ибо дарит ему еще один поцелуй в ладонь, прежде чем ответить. В этот раз он отличается: Ибо подключает язык, игриво проходясь по одной из линий — кажется, это линия жизни, — и то немного мокро, чувственно, так что Сяо Чжань невольно слабо стонет.              В глазах Ван Ибо вспыхивает такой знакомый блеск, а потом он, обхватив ладонь Сяо Чжаня своими пальцами, чуть сжав, отстраняет от своего лица. Когда голос Ибо пронзает тишину, он звучит глухо.              — Если серьезно, то почему?              Если бы Сяо Чжань и сам знал ответ на этот вопрос. Он много думает об этом последние дни, взвешивает все «за» и «против», практически не находя никаких действительно сильных аргументов не принимать предложение, но.              Всегда существует это «но», и у них с Ван Ибо слишком глубокий колодец, один на двоих, в котором фанатам так просто их обоих утопить. Хватит нескольких слов, брошенных на площадке не в том контексте, или же фото, даже самого ужасного качества, и парочки слухов, чтобы все пошло прахом. Чтобы их жизнь в очередной раз сделала кульбит и стала непривычной. И тогда уже никто не спасет. Никто и ничто.              Не нужно им этого. Только вот вся правда заключается в том, что Сяо Чжань усиленно запрещает себе думать: нужно. Нужно, словно кислород, ведь такой отличный шанс, чтобы снова оказаться на одной съемочной площадке, не разлучаться и не изводить себя муками ожидания. Снова жить той жизнью, что была у них несколько лет назад, не заботясь об условностях или излишней конспирацией. Так почему сомнения все равно сидят внутри, как пиявки, присосавшись, лишая надежды?              Не секрет, что после скандала Сяо Чжань действует осторожно, продуманно, в какой-то мере даже смело, полностью уверенный в своей команде. Все об этом знают — Ибо тем более, — так почему сейчас, стоит Сяо Чжаню поймать его взгляд, как в груди ноет и болезненно тянет? Становится стыдно, очень стыдно, словно он по неосторожности разбил любимую мамину вазу или же принес плохую оценку.              Глупости какие. Надо же, какие глупости лезут ему в голову.              — Тебе не бывает страшно?              Признаться в этом самому себе намного сложнее. Сколько бы времени ни прошло, ничего не изменится, пока отрицание подобного чувства сидит глубоко под кожей, держит покрепче любой цепи и никуда не отпускает. У самого Сяо Чжаня только сейчас хватает смелости полностью признать действительную причину собственного отказа от выгодного и интересного проекта.              — Бывает, — Ибо касается его груди. Чуть надавливает, нащупывая под футболкой ободок кольца. — Мне всегда страшно, что я сделаю что-нибудь не так, скажу что-то не то или же… опять брошу детали Лего там, где им не место.              — Я не об этом страхе, — Сяо Чжань мягко улыбается. — О другом.              Ладони Ибо оглаживают Сяо Чжаня по пояснице. Плавно, совсем не торопясь, от них тепло, почти горячо, и хочется забыться в этих ненавязчивых касаниях, спрятаться в них, позабыв о тревогах.              — Знаю, — Ибо склоняет голову к плечу. — Но это все равно страх. Без разницы, боишься ты ли сняться со мной в одной дораме или же того, что мы расстанемся — страх есть страх.              Свет луны падает ему на щеку, касается полюбовно, слегка подсвечивая и глаза. Их яркое сияние сейчас напоминает звезды на небе, и так тянет к ним, так сильно тянет, что почти не осталось сил сдерживать этот порыв.              — Но знаешь, Чжань-гэ, — шепчет Ибо ему прямо в губы, наклонившись. Одна из его ладоней по-прежнему на груди у Сяо Чжаня, а пальцы сжимают кольцо. — Я тоже боюсь.              — На самом деле, знаешь, я хочу эту роль, — Сяо Чжань тоже шепчет. Подается чуть вперед, их тела теперь близко друг к другу, вжатые максимально. — Очень хочу.              Он прикрывает глаза и усмехается: черт, он сам на себя тут не похож, нерешительный, испугавшийся чего-то неопределенного, еще даже не случившегося, почти решившийся дать задний ход и позабыть о том, что сам всегда всем говорит.              Да, ему не страшно оказаться в скандале или же потерять репутацию. В конечном итоге, все подвержены этому риску, у Сяо Чжаня просто есть опыт — он уже был в подобном положении, и он изначально пришел из другого мира, где совершенно иные трудности.              Страшно другое: из-за него могут пострадать другие люди; близкие, дорогие люди. Страшно именно поэтому.              «Иногда нужно рисковать», — вдруг приходит осознание. Распускает бутон прекрасного цветка в груди, вливая уверенности. Ведь глядя сейчас в чужие глаза напротив, Сяо Чжань отчетливо понимает простую истину: боятся абсолютно все и всегда, но это не значит, что они не пытаются.              Почему-то он об этом забыл. Хорошо, что есть тот, кто смог напомнить.              И Сяо Чжань говорит:              — Я соглашусь.              Ван Ибо на его решительное «завтра утром позвоню менеджеру» широко улыбается, и Сяо Чжань сцеловывает эту улыбку с его губ, чувствуя легкость.              Больше никаких сомнений.