Фрагменты нашей маленькой жизни

      Солнце лениво заглядывает в комнату. От его лучей тепло, Сяо Чжань щурится и крепче обнимает Ван Ибо со спины, зарываясь в отросшие пряди его волос.              Тихо и хорошо. Счастье плещется внутри, озорное и безудержное, отчего внутри будто бы воздушный шар — чувствами распирает так, что хочется кричать.              Ибо спит, дыхание его мерное и едва слышное. Брови чуть нахмурены, пухлые губы манят поцелуями, и воспоминания о них накрывают с головой. Сяо Чжань теряется в этом красочном калейдоскопе, гладит Ван Ибо по животу, слегка сжимая бока, и трется полувозбужденным членом о его ягодицы, не в силах контролировать мелькающие картинки прошедшей ночи.              — Чжань-гэ, — сладко мяукает сквозь дрему Ибо. Хриплые нотки в его голосе вызывают мурашки по всему телу, и возбуждение собирается внизу живота, усиливаясь от пронзившей тело томной волны.              — Спи, — так же хрипло отвечает ему Сяо Чжань, целуя за ухом. — Еще очень рано.              Ибо угукает, ерзает, пытаясь устроиться удобнее на постели. Хватка у Сяо Чжаня не такая уж и сильная, но Ибо все равно недовольно хмурится и пытается сбросить с себя его руки, словно ему тяжело дышать.              — Жарко, — только и бормочет он, зарываясь лицом в подушки.              Хмыкнув, Сяо Чжань притискивается ближе, потираясь носом о нежную и теплую кожу. Ибо выдыхает, сладко так, томно, невольно прогибается, и из груди Сяо Чжаня вырывается слабый стон: член оказывается между ягодиц Ибо, так правильно, что ему хочется раздвинуть половинки и оказаться внутри податливого тела, довести себя и Ибо до оргазма, сцеловывая с губ чужое дыхание.              Глубоко в сознании сидит одна-единственная разумная мысль: Ибо нужно дать отдохнуть. Прошлой ночью Сяо Чжань вымотал их обоих настолько, что нет сил добраться до душа, и пришлось довольствоваться малым — очищать себя от следов страсти салфетками, так кстати оказавшимися в прикроватной тумбочке. И если с утра Сяо Чжань чувствует себя бодрячком, несмотря на то, что происходило ночью, то Ибо после такого марафона приходит в себя намного дольше.              Но разве Сяо Чжань может устоять?              Он такой доступный, открытый и доверчивый, податливый и чувствительный сверх меры. Звуки, срывающиеся с его губ, стоит Сяо Чжаню или поцеловать его, или провести ладонями по заветным точкам, пьянят и распаляют. От них стоны вперемежку со вздохами, и плотная пелена перед глазами.              Покрывая поцелуями доступный участок шеи, он ладонями перемещается с живота выше, оглаживая кубики пресса, а потом обводя контур сосков. Дыхание становится прерывистым, мысли сбиваются в кучу, испаряясь ровно в тот момент, когда Ибо охает, и Сяо Чжань скорее чувствует, чем слышит этот восхитительный звук, ощущая всем телом ответную дрожь.              И правда становится жарко. Воздух будто бы плавится вокруг них, сам Сяо Чжань словно металл в печке — тело становится безвольным, мягким-мягким под опаляющим огнем возбуждения, превращаясь в чистейшее горячее наслаждение.              — Чжань-гэ, — выдыхает Ибо, но больше ничего не может: Сяо Чжань поднимает ладонь, накрывает его рот пальцами и ведет по контуру губ, прикрыв глаза. Ибо лижет кончики пальцев, всего один раз, как будто бы боится, но этого хватает — острая вспышка возбуждения, похожая на электрический разряд, лишает Сяо Чжаня последних здравых мыслей.              — Чжань-гэ, — снова повторяет Ибо, и его голос дрожит. Он сопротивляется, слабо ведет плечами, еще не до конца проснувшийся. — Пожалуйста.              О чем Ибо просит его, разобрать невозможно: последние его слова тонут в очередном полустоне, похожем больше на всхлип. Это так прекрасно, так неописуемо прекрасно, что Сяо Чжань перемещает руки вниз, обхватывает член Ибо и ведет пальцами по всей длине, сжимая головку.              — Все хорошо, баобэй, — дарит он успокаивающие поцелуи один за другим. Ибо вздрагивает, охает и непроизвольно толкается в руку, когда Сяо Чжань вновь ведет по члену, неспешно надрачивая. — Позволь мне сделать тебе приятно.              Отняв пальцы от его рта, Сяо Чжань чуть отстраняется, просовывает руку меж их телами и гладит ягодицы. Мнет мягкие и аккуратные формы, спускается чуть ниже, касаясь мошонки, а потом снова — вверх, сминая нежную плоть, подключив, наконец, вторую руку.              Ван Ибо будто бы этого только и ждал. Его бедра дрожат, он елозит на боку, дыша через раз: Сяо Чжань разводит половинки в стороны, просовывает пальцы в ложбинку, постанывая сам от охватывающих ощущений, ведет вверх и вниз, касаясь припухшего ануса.              Когда палец оказывается внутри, Ибо гортанно стонет и пытается насадиться на него. Сяо Чжань удерживает его одной рукой, пропихивая палец дальше, а потом вынимает, оставляя лишь на одну фалангу. Ибо сжимает кончик, и с его очередным полустоном-всхлипом Сяо Чжань добавляет еще один.              Это горячо и невыносимо. Он вынимает пальцы, Ибо недовольно взрыкивает, но тут же успокаивается, чувствуя их в себе вновь после того, как Сяо Чжань выдавливает на них смазку.              — Тише, хороший мой, — поцелуй и следом короткий укус в шею, от которого Ибо поворачивает голову в сторону, открывая еще больший доступ. Сяо Чжань хмыкает и лижет языком выступающую венку.              Он растягивает его неспешно, наслаждаясь процессом, хотя и знает, что для подготовки не нужно многого. Ему просто хочется. Ибо любит его пальцы внутри себя, а Сяо Чжань любит, когда Ибо в его руках превращается в непонятное месиво из страсти и удовольствия, просящее и умоляющее сделать ему хорошо.              Сяо Чжань вынимает пальцы, переворачивает Ибо на живот и наваливается сверху. Прикосновение кожи к коже сводит его с ума, делая желание нестерпимым. Он разводит ноги Ибо для удобства чуть в стороны, тот приподнимает бедра, призывно, и Сяо Чжань аккуратно входит, не торопясь, покрывая его спину поцелуями.              Жар опаляет снова. Внутри Ван Ибо неописуемо хорошо, немного тесно и горячо. Вогнав член до самого конца, отчего Ибо стонет, громко и оглушительно, Сяо Чжань начинает двигаться, и каждый его стон отзывается в каждой клеточке тела острой и яркой вспышкой.              Ибо цепляется пальцами за простыни, они переплетают руки и стараются двигаться в одном ритме. Нежность скользит в каждом движении, Сяо Чжань проникает глубоко и тут же выходит почти до конца, но делая это настолько медленно, насколько вообще возможно растянуть подобное удовольствие.              — Ты такой послушный, баобэй, — шепчет он Ван Ибо на ухо, прикусывая мочку. — Такой чувствительный. Тебе хорошо?              Не дожидаясь ответа, он последний раз толкается на всю длину и застывает, делая небольшую передышку. Хриплое дыхание их обоих служит единственным звуком в образовавшейся тишине. Сяо Чжань упивается им, не может насладиться, желая слышать его вечно. Не переставая. Чтобы не забыть, потеряв в воспоминаниях это фантастическое чувство счастья, легкости и удовольствия, разливающегося по телу приливными волнами.              Выровняв чуть-чуть дыхание, он продолжает снова. Глубоко, медленно, нежно-нежно, отчего Ибо дрожит и всхлипывает, срываясь на бессвязный шепот. Повернув его голову к себе, Сяо Чжань сцеловывает его с манящих губ, углубляя поцелуй.              Мокро, развязно целует, переплетая их языки, и не дает Ван Ибо прикоснуться к себе, перехватывая его руки и удерживая их у него над головой. Сжимает запястья, толкаясь чуть резче, будто разозлившись.              Кончают они практически одновременно. Сяо Чжань сам просовывает руку под их тела, обхватывает член Ибо и в такт собственным толчкам доводит его до разрядки, размазывая по всей длине капли естественной смазки. Ибо хнычет, уже не стесняясь, пытается успеть везде — и податься бедрами вперед, и насадиться на член. Кусается в поцелуй, шипит и тут же лижет языком созданные ранки, извиняясь.              Удовольствие похоже на вспышки. Пульсирует внутри огромной энергией, стремящейся наружу, и они оба дают ей выход, содрогаясь в оргазме. Накрывает ярко, мощно, оглушая на несколько мгновений. Сердце застывает, а потом пускается вскачь, ударяясь о ребра с такой силой, что в легких от сладкой и тянущей боли, похожей на эйфорию, заканчивается воздух. Голову ведет, мыслей нет, лишь блаженная пустота.              Сяо Чжань держит глаза закрытыми. Испытываемые ощущения в разы сильнее и ярче, тело будто воск — неконтролируемое совершенно. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, он все же перекатывается на спину, и Ибо тут же поворачивается к нему. В его поплывшем взгляде безграничная нежность и обожание. Сяо Чжань берет его за руку, подносит дрожащие пальцы ко рту и дарит поцелуй каждому, не переставая смотреть в глаза Ван Ибо.              Он ни за что не позволит себе потерять подобное. Никогда и ни за что.              — Доброе утро.