Фрагменты нашей маленькой жизни

      Их отношения никогда не подразумевают какой-либо конкретной роли в постели. Чаще всего — практически всегда — Ван Ибо нравится отдавать контроль в чужие руки. Нравится, когда можно отпустить себя, погрузившись в наслаждение. Нравится то ощущение, поначалу тяжелое и совершенно бесстыдное, когда Сяо Чжань оказывается между его ног, его ладони на бедрах Ван Ибо, сжимают сильно и уверенно, оставляя синяки, а член плавно и ритмично входит в его тело.              Когда Сяо Чжань трахает его, — всегда по-разному — Ван Ибо чудится, что он на пороге смерти. Удовольствие ошеломительно, заставляет его распадаться на части и собираться снова и снова, пока Сяо Чжань внутри него, такой твердый и горячий, желанный, и его ласковый шепот проникает в самую суть Ван Ибо, отчего тело напоминает воск. Глаза закатываются, Ибо не в силах смотреть на Сяо Чжаня: он красивый, очень красивый в их общей страсти, взмокший от пота и дышащий тяжело.              Просто потрясающий.              Ибо тянет к нему руки, двигается навстречу, сгорая в пламени, и круговерть разных образов-видений мелькает перед глазами разноцветными пятнами-кадрами. Кончая, он выстанывает имя Сяо Чжаня и скрещивает лодыжки у него за спиной, вжимая в себя и делая проникновение глубже.              Уже после, едва отдышавшись, он целует Сяо Чжаня медленно, развязно, мокро. Жар внутри едва утих, Ибо требуется несколько минут, чтобы снова начать ощущать, как он разрастается неконтролируемым потоком.              Сяо Чжань охотно отвечает, перехватывая его руки и улыбаясь в поцелуй. У него мягкие губы, от нежности, разливающейся в сердце Ибо, хочется кричать, когда Сяо Чжань мажет ими по его скулам, щекам, оставляя короткие и легкие, будто перышко, поцелуи.              Ван Ибо знает, что никогда и ни за что не променял бы это. Ни за какие блага мира. Потому что сердце его полно взаимной любви, а ей неважны никакие условности и рамки.              Но иногда случается так, что сам Сяо Чжань провоцирует его на мысли, от которых не скрыться и не убежать. Провоцирует неосознанно, Ван Ибо понимает, наблюдая, как Сяо Чжань, мокрый после тренировки, проходит мимо него, и ткань его шорт обтягивает соблазнительные ягодицы, что не отвести взгляда.              Во рту сухо, Ибо сглатывает, опрокидывая кружку. Кофе разливается по гладкой поверхности стола, но Ибо все равно — он продолжает смотреть на Сяо Чжаня не моргая, чувствуя, как дикое желание берет верх.              Сяо Чжань оборачивается, ловит его взгляд, и тьма его зрачков призывно распахивает объятья. Контакт длится недолго, Сяо Чжань уходит, скрываясь за дверью ванной, а реальность вокруг трещит по швам, опадая осколками под ноги.              В них Ибо видит себя. И Сяо Чжаня. Они целуются, грязно, жадно. Трогают, гладят, сжимают тела друг друга, потираются, постанывая от удовольствия. Картины настолько возбуждающие, что сбивается дыхание и ведет голову. Ибо чертыхается, смаргивая наваждение, но, когда Сяо Чжань проходит мимо, и на нем только полотенце, эти попытки оказываются беспомощными.              — Хочешь кофе? — спрашивает он, оказавшись рядом. Сяо Чжань открывает полку и берет чашку, намереваясь налить себе кофе, но Ибо не дает ему сделать и шага, прижимая того к тумбочке.              Голос, каким его зовет Сяо Чжань, вонзается в Ибо иглами, пуская в кровь опьяняющее возбуждение.              — Ибо, — они не двигаются.              Ладонями он ведет по чужому животу. Кожа теплая, мягкая-мягкая, хочется трогать и трогать, чуть сжимая. Обведя кромку полотенца, прямо над пупком, Ибо чувствует, как вздрагивает Сяо Чжань и с его губ срывается тихий вздох.              «Господи-боже, — думает Ибо, не убирая рук. — Сделай так еще».              — Давай так постоим немного, — просит он, не контролируя собственный голос. Полный чувственности, от него по коже Сяо Чжаня мурашки, и Ибо целует того в плечо, пытаясь поймать одну из них.              Где-то на фоне играет чей-то телефон. Ибо не вслушивается в звучащую мелодию, наслаждаясь чужой близостью. Сяо Чжань откидывает голову ему на плечо, и Ибо прикрывает глаза, вдыхая знакомый аромат геля для душа.              — Сколько у нас времени?              — Часа два, — шепот Сяо Чжаня утопает в громком стоне, когда Ибо коленом чуть разводит его ноги, проводя ладонями по груди. — Может быть, три.              Ибо дарит еще один поцелуй в плечо, трется носом и вдыхает. Возбуждение пузырится внутри, набирает обороты. Неконтролируемое, оно заставляет Ибо провести пальцами по соскам, очертить каждый, чуть сжать и спуститься обратно к паху, поддевая полотенце пальцами и поглаживая под ним чувствительный участок кожи.              Сяо Чжань стонет, Ибо стонет вместе с ним, не сдержавшись: у него шум в ушах, покалывает каждую клеточку тела, будто бы сквозь него пустили чистое электричество. Сяо Чжань горячий, Ибо чувствует исходящий от него жар даже через футболку, и хочет стянуть ее с себя, чтобы соприкоснуться с ним, стать как можно ближе, но ему кажется, что если он пошевелиться, все полетит к чертям. В ту самую пропасть в глазах Сяо Чжаня.              — Еще, — просит Сяо Чжань, — сделай так еще.              От него редко можно услышать подобное. Им обоим нравятся их позиции в сексе, но сейчас для Ибо это явная провокация, а для Сяо Чжаня…              Для Сяо Чжаня это…              Ибо не успевает осознать, чем конкретно это является для Сяо Чжаня, потому что тот вдруг сладко выдыхает, укладывая свои руки поверх рук Ибо, подается чуть назад, вжимаясь ягодицами в его пах.              Его коротит. Член помещается меж ними, твердеет еще больше, Ибо трется им, испытывая острое желание оказаться внутри. Прочувствовать вновь тесноту и жар чужой плоти, податливость тела и услышать шепот, властный и возбуждающий.              — Ибо, — кажется, фантазия обретает реальность, раз он слышит, как четко и строго Сяо Чжань зовет его. Вжавшись сильнее, зажмурившись, видя перед собой яркие вспышки, больше смахивающие на пульсирующие точки, Ибо почти скулит, подчиняясь. — Дай мне повернуться.              — Сейчас, сейчас, — спешно и торопливо облизывая губы. — Сейчас.              Он ослабляет хватку, чуть отстранившись. Все естество противится, стремится обратно — вжать, коснуться, поцеловать. Ибо не выдержит, если не сделает чего-нибудь из этого.              — Посмотри на меня.              С трудом открыв глаза, он оказывается пойманным в ловушку чужого взгляда. Тьма в зрачках Сяо Чжаня тащит его на дно, Ибо ныряет в нее, ныряет с головой, вдыхая разгоряченный воздух.              Между ними все так остро, так неизбежно. Вязкое, густое возбуждение сочится по венам, Ибо захлебывается, не зная куда себя деть: он хочет опуститься на колени, стащить с Сяо Чжаня это проклятое полотенце и взять у него в рот; хочет развернуть его обратно, нагнуть над столешницей и пройтись членом между ягодиц, одновременно и быстро, и медленно, чтобы духота лишила его сознания окончательно.              Сяо Чжань кладет ему ладонь на щеку, ведет подушечкой большого пальца по губам. Ибо ловит его, обхватывая и касаясь языком. Сяо Чжань прикрывает глаза и говорит:              — Еще.              Ван Ибо выполняет, а потом опускается на колени.              Полотенце летит на пол.              Выделенные им два-три часа заканчиваются слишком быстро. Ибо едва успевает в душ, смывая с ягодиц чужую сперму. О том, что не озвучил свои желания и выполнил только часть из них, он не жалеет: в конечном итоге, всегда можно попробовать в другой раз. Намного позже. Ведь отдавать контроль в руки Сяо Чжаня нравится ему намного больше.