О них

Малфой давным-давно сменил домашние халаты на рубашки Поттера. В них удобно. Гарри первое время очень сильно возмущался – ну право слово, у Драко что, своей одежды мало? А он потом, перед каким-нибудь приёмом, как сумасшедший бегает по дому в поисках нормальной рубашки. Ворчал ровно до тех пор, пока не вернулся домой из командировки и не нашел Драко спящим в его рубашке… В обнимку с его же свитером, зарывшись в него носом. Тогда странно сдавило в груди, защипало в носу и захотелось то ли плакать, то ли смеяться. Этот вопрос был снят навсегда – ну что у него рубашек, что ли мало? У Гарри совершенно дурацкая привычка есть в постели! Все простыни вечно в крошках, которые не стряхиваются. Потом ворочаешься полночи, потому что эта гадость впивается в бока! Драко терпел долго! Очень долго – почти месяц, а потом сказал, чтобы Поттер или шел на кухню жевать или не ел на ночь, потому что дальше так продолжаться не может. На работу им одинаково вставать, только у Поттера, судя по всему, кожа как у слона и он не чувствует на чем спит. К тому же есть на ночь это вредно для фигуры. И Гарри не стал есть. В тот же вечер он отказался от ночной трапезы и Драко уже начал засыпать, когда услышал жалобное урчание поттеровского желудка. Гарри повернулся на один бок, потом на другой, потом снова. Драко встал и вышел из спальни, а несколько минут спустя вернулся с подносом еды. - Но ты же… Ты ведь… Крошки же… - удивленно уставился на Малфоя Гарри. - Я что-то очень проголодался. Ну их, крошки эти, давай поедим что ли? – хмыкнул Малфой, ставя на белоснежный шелк пододеяльника поднос. «В конце концов, самоочищающиеся простыни стоят всего на пятнадцать галеонов дороже. А обожание в зеленых глазах – бесценно!»