Диван: сборник

(pov Даня) Я, наверное, что Немного запутался. Я чуда не ждал, Но и тебя я не ждал. Мне страшно, что это Никогда не закончится. Я раньше двоек боялся, А теперь - ты со мной. Даня никак не мог перестать волноваться. Мама заметила это и сказала, приобняв, как оказалось, не совсем родного сына. - Всё хорошо, Данечка. Ты не подумай чего. Мы от тебя не отказываемся. Если они будут недобрыми с тобой, мы немедленно уйдём. Даня благодарно улыбнулся. - Спасибо, мама, - почти прошептал он. Лида покачала головой. Она не могла спокойно смотреть на страдания мальчика. Ведь это её сын. Что бы там ни показал тест. Именно Даню женщина укачивала, кормила грудью, из-за него не спала ночами, за него радовалась - когда он впервые пошёл или когда начал проявлять недюжие умственные способности в школе. Даня - её мальчик и всегда будет её. Если на какое-то время после объявления результатов теста ДНК Лида Иванова и сомневалась, то больше нет. Тем более, теперь она явственно видела, что Даня по-прежнему в ней нуждается. Может, даже сильнее, чем раньше. И она, разумеется, не оставит своего мальчика без своей где-то и грубоватой, но тёплой заботы. - Ничего, Данечка, всё будет хорошо, - Лида поцеловала сына в щёку и подтолкнула к мотоциклу. Пора было двигаться в путь. "Да, - Даня успокоился. - Всё будет хорошо." И разве могло быть иначе? Даня мысленно ругал себя всеми возможными словами. Он и сам не узнавал своё прежнее "я" - не человек, а мямля какая-то! Но это было сильнее его. - Здрасте, - Даня неловко кивнул высокой, красивой женщине со светлыми, идеально уложенными волосами. "И это моя мама?" - вопреки ожиданиям он не чувствовал какой-то привязанности к биологической матери. Или хотя бы интереса. Всё, чего хотелось Дане в этот краткий миг, когда они встретились глазами, это исчезнуть. Выбежать из комнаты, но тогда... Тогда мама рассердится. Настоящая мама. - Здравствуй, Данила, - Полина Иванова ласково улыбнулась худенькому, русоволосому пареньку. Его смешной, густой вихор отливал осенней рыжиной. "У Антона были такие волосы в молодости", - приятным томлением отозвалось в Полине. Теперь, видя воочию "второго" сына, она уже не сомневалась в том, что детей, и вправду, перепутали в роддоме. "Это мой сын. Моя кровинушка", - сердце Полины трепетало. Разум не забывал и о вине. "Ваня почувствует себя обделённым, - сокрушалась про себя женщина. - Надо сделать всё, чтобы не допустить этого." Пока Полина Иванова горевала о его возможно нелёгкой будущей судьбе, сам Ваня с насмешливой улыбкой взирал на своего новоиспеченного брата. И уж точно не переживал о дилемме "мой - не мой" как его мамы. - Ну здорово, братан. Как сам, малой? - Ваня как-то совершенно легко притянул задохлика к себе за руку. Таким естественным казалось прикасаться к прохладной, чуть потной ладошке. Именно, что ладошке - Ваня бы с удовольствием поржал над этим фактом, если бы они с братцем были бы сейчас только вдвоём. Каким-то шестым чувством Иван Иванов предвкушал настоящее веселье. Полурослик уже веселил его. Вместо хоть какого-нибудь словесного ответа, он лишь сдавленно кивнул. Ваня почувствовал азарт. Нет, он вовсе не был из тех, кто обожает издеваться над слабыми. Но Данила Иванов был его братом. Пусть и не родным. А над братом посмеяться - разве плохо? Никто же тому не запрещает делать того же в отместку. Ваня нехотя отпустил чужую руку. Доходяга тут же отвернулся, пряча взгляд. Ваня ухмыльнулся. Это будет весело. Определённо! Даня с восторгом и отчасти со страхом взирал на настоящую рысь. Откровенно говоря, он был в зоопарке только один раз, на школьной экскурсии. И тогда в вольерах не было никакой рыси. А вот у этих Ивановых рысь была. "Должно быть, они очень богаты", - почти благоговейно подумал Даня. Удивительное дело, но не шикарный особняк, прислуга в доме и огромные крабы на столе как обыденное блюдо убедили его в благосостоянии своих кровных родителей, а рысь. Именно она. - Ты не бойся, - Ваня подтолкнул его руку к клетке. - Она почти ручная. Давай корми уже. - Ага, - Даня вновь почувствовал робость. Тут же злясь на себя. Он вовсе не был забитым ребёнком, как могло показаться со стороны. Но, кажется, именно таким он и предстал перед Ивановыми №2. "Это всё из-за бедности, - Даня всегда рационализировал неспокойные чувства. - Я просто стыжусь, что в отличие от них мне нечего предложить." То, что сам по себе Данила Иванов ценен для Полины и Антона Ивановых - даже не рассматривалось. Для Дани, конечно, многое изменилось после открытия правды о себе. И в то же время не изменилось ничего. "Я всё тот же. И родители у меня те же. Может быть, я завтра проснусь, а мы снова живём в нашем старом доме." Конечно, Даня не был так спокоен, когда врач каким-то слегка неприязненным тоном сообщил ему и его родителям, столпившимся у него в кабинете, что "мальчик не является вашим сыном". Приехав домой на трясущемся мотоцикле, не менее трясущийся Даня спрятался в полуразвалившемся сарае, пытаясь не заплакать. Так он прятался день или два, избегая взгляда своей проницательной мамы. Наконец, Лида Иванова поймала сына до того, как он вновь успел убежать. - Даня, что с тобой? Скажи мне. И так тепло и нежно это было сказано, что Даня позорно расплакался. Чего не делал, наверное, уже добрых десять лет, если не больше. Вот тогда то всё и наладилось. Мама утешала его, прикрикивая на Алексея, не понимающего драмы сына-не сына. Дедок при этом, на удивление, поддержал позицию снохи. - Замолчи, дурак, - ворчал Виктор Алексеевич, не давая наброситься на любимого внучка ни словесно, ни физически. - Вырос, а не поумнел. Эх! Вообщем, Даня пришёл в себя. Да, по крови он не родной, но документы те же и отношение то же. Значит, всё же ничего не изменилось. Впервые Даня был рад серости своих будней. Эти богатые Ивановы пугали его. - Ты что думал, что я обманываю тебя? - посмеивался Ваня, жуя травинку. Даня украдкой взглянул на темноволосого парня. Как же он был красив этот Иван Иванов. Даня даже в самых смелых мечтах об внезапном изменении своей внешности не был таким. - Что уставился? Нравлюсь? От широкой ухмылки "брата" Даню бросило в жар. Щёки начали гореть. Даню всегда бесила чувствительность его кожи. - Чт..то? - Даня начал заикаться. Как же он не любил такие подвохи. "Сейчас начнёт издеваться. Или уже издевается", - обречённо подумал Даня. Первое впечатление сменилось вторым, и он вдруг яснее видел Ваню, сидящего на корточках перед ним. "Он не так уж дружелюбен, как мне показалось сначала. И уж точно не мил. Может, он злится, что я здесь?" - Даня привык что, как правило, над ним издеваются. Как в школе. Или смеются. Как в школе. Или игнорируют. И снова как в школе. И, порой, как дома. Ему, наверное, хотелось начать жизнь с нового листа. Вот почему он стал таким робким внезапно. Хотелось показать себя в лучшем свете. Но если новые родители и повелись, то с ровесниками у Дани подобное враньё никогда не прокатывало. "Наверное, он меня раскусил. Что я нищий зануда-ботаник, каким и был всегда." - Мама, наверное, меня уже ищет, - забормотал Даня, поднимаясь. Он торопливо скормил рыси последний кусок мяса. Тёмные глаза Вани, что неотрывно следили за ним, ужасно его нервировали. - Мама? Ты - маменькин сынок? - брат поднял одну бровь. Так изящно и красиво словно какой-то киноактёр. Даня уже вовсю полыхал. Начинается. Ведь он - маменькин сынок. А что делать тому, у кого только мама и есть? Когда только мама - это тот человек, который не отвергал Даньку в течение всей его, уже 16-й, жизни? - Спасибо за рысь. Ну что показал её, - Даня упорно смотрел в сторону. Он чуть ли не бежал к дому. Ваня, ничуть не смутившись, лениво направился вслед за ним. Ваня злился. О, как он злился. Этот ботаник кого угодно выведет из себя. И ведь казался таким милым и чистым вначале. Никто бы и не придрался! "Да, мэм. То есть...мама", - Ваня тогда просто уржался с выражения на лице своей, как выяснилось, не биологической матери. Антону и вовсе доставались только "да" или "нет". "Нет...Ммм...Ага...Да..." - похоже, братец на большее был пока не способен. Антон багровел, но что он мог поделать? Новоприобретённый родной сын воздвиг вокруг себя стены, а психологическое поле деятельности не было сильной стороной серьёзного, обычно уверенного в себе мужчины. "Антон, потерпи. Ему надо привыкнуть", - утешала Полина мужа. Невольно подслушавший их Ваня тихонько смеялся в кулак. Ровно до тех пор, пока задохлик не начал действовать на нервы и ему. И началось всё с дорогущего ноутбука, обещанного Ивану Антоном ещё до приезда "Ивановской бедноты". - Эээ! - Ваня встал из-за стола. Его зычный, хорошо поставленный голос уроками музыки и вокала в детстве, которые он в итоге забросил, конечно же, но они всё же дали свои плоды, перекрыл начинающиеся вопли родителей с обеих сторон. - Это же мой ноут! Ты мне его обещал! Полина укоризненно посмотрела на Антона. Но тот не собирался отступать от своего решения. - А ты его заслужил? - мужчина сурово, как он надеялся, посмотрел на своего неуважительного отпрыска. - Вместо изучения английского с учительницей кувыркался с ней в постели. И это на минуту! - взрослая женщина! Меня ни во что не ставишь, одни тройки в дневнике. Двойки тебе не ставят лишь потому, что меня знают хорошо. Так что подарка тебе не полагается. Ваня начал чувствовать, как внутри него клубком поднимается ярость. Как же он не любил, когда его отчитывают. А ещё, когда его оставляют с носом. - Спасибо, - скромненький с виду Даня скромненько опустил глаза к полу. Ваню чуть не вытошнило на этот самый пол. Маленький притворщик! - Отдай! - завопил он как дурной, подскакивая к брату. - Не трожь моё! Даня, кажется, испугался, но не сдвинулся с места. "Охренеть", - щёлкнуло что-то у Вани. Данила Иванов с каждым днём раскрывался перед ним всё в новом и новом свете. Маленький, щуплый, неуверенный в себе, а вместе с тем, как выяснялось шаг за шагом - дерзкий, упрямый, смелый, раздражающий... В Даниле Иванове прятался огонь? И Ваню злило это, отчего-то злило очень. - Не трогай Данечку! - Лида успела заслонить сына собой. Кажется, того, что она боялась, не избежать. Братья будут драться. За Ваню она не боялась - вылитый Алексей в молодости - сильный, вспыльчивый, бой-парень. А вот Данила - он же такой хрупкий. Бывало, муж-дурак давал её мальчику затрещину, и у мальчика тотчас расцветала уродливым синяком вся щека. Лида боялась за сына. Любой мог его обидеть. Она надеялась, что Ваня - её родной сын станет Данечке опорой, но не пусты ли её надежды? Вот с какой злобой Иван смотрит. Даже её в дрожь кидает. - Хо-хо! Ну вы как петухи! - глупо рассмеялся Алексей. Стопочка водки, выпитая украдкой за обедом, явно была лишней. - Лично я ставлю на Ваню! - Без обид, Даня! - подмигнул мужчина своему "первому" сыну. Антон задыхался от возмущения. Полина с укоризной сказала. - Ваня, ты что. Дедок за её спиной кашлянул, молчаливо присоединяясь к движению "не трогай Данечку". Ваня ощутил себя в ловушке собственного гнева. Все против него, да? - Ворюга, - сквозь зубы прошипел Ваня себе под нос, не забывая при этом прожигать ненавистного братца взглядом. И, о чудо, тот вдруг весь как-то встрепенулся и, странно улыбаясь, впихнул коробку с новым ноутом в его руки. - Ты прав, это не моё, - хрипловатым голосом выдал Данёк и выскочил за дверь. У всех родителей вытянулись лица от удивления. Дед прокряхтел. - Таки обидели Данечку. Ваня не знал, что это. Злость? Злоба? Ненависть? Ярость? Или же...Или же откуда ни возьмись зародившийся в нём стыд? Ноут в итоге был возвращён Дане. Помпезно и с триумфом. Всей теперь такой многочисленной шумной семьёй Ивановых. Ваня больше не полыхал как пламя, и поэтому Дане ничего не оставалось, как принять подарок. - Спасибо, - устало улыбнулся он. Всё же свой собственный, такой мощный! - Даня в этом разбирается - ноутбук был для него как благословение. Столько всего он сможет выучить, столького достичь. И его давняя идея о поступлении в Московский вуз уже не выглядела такой запредельной. - Спасибо, - повторил он, размышляя о том, как все вдруг сплотились. Ваня вроде как благодушно улыбнулся в ответ. Но кто сказал Дане, что всё является таким, как кажется? - Ты сломал мои наушники?! - Даня не мог определиться: то ли накричать на братца, то ли подраться с ним. Силы неравны и равными никогда не будут, но он не бесправный раб и таковым никогда не будет! - Это были мои наушники, ты! Мои! Никто мне их не дарил! Я приехал с ними! - А, ты про этот мусор? - тягуче отозвался Ваня, продолжая расслабленно полулежать на своей комфортабельной кровати. В то время как Даня ютился на узеньком диванчике - и пусть он сам сказал родителям, что всё нормально: на лицо неравенство! снова! - Уж прости, что я случайно раздавил то, что валялось на полу. Но, как я уже сказал, Данёк, я даже не подумал о том, что это могут быть твои наушники. Ты ведь простишь меня, братец, а? Даня поражённо уставился на брата. Вот это мерзавец! Он набрал в грудь воздуха и...И выдохнул. Он что не умник разве? Он найдёт способ отомстить. - Моя зарядка? - с тихой ненавистью встретил его Ваня за завтраком. - Ты же знаешь, что моя, - ласково улыбнулся Даня. Вспыхнувшая ярость в глазах брата тешила его самолюбие. - Она от ноута, помнишь? Я, конечно, понимаю, что ты мог перепутать. У тебя же тоже белая. Была. Даня решил на этом не останавливаться. Бросив быстрый взгляд на усевшихся, наконец, за стол родителей, добавил, продолжая сладко улыбаться. - Кстати, нашёл я свою зарядку в твоём кармане. И не в том кармане, где сигареты, в другом. И пусть Ваня теперь уже вовсю прожигал его глазами-лазерами, душа Дани пела и плясала. Судя по реакции папы Антона наказания темноволосому не избежать - как минимум лишат карманных денег. Даня с аппетитом принялся за поистине королевскую овсянку - нежнейшую, на молоке, с крупной, свежей клубникой. Ваня не ожидал, что Даня так рассердится. Ну заклеил он его ноут, ну чё. А вот ни чё. Псих накинулся на него прямо при предках. И бил от души. Кулаки, конечно, всё равно слабые, но и комар жалит. Ваня быстро взбесился. - Остановись, придурок! - орал он братцу в ухо. - А то покалечу! Но умник совсем выжил из ума. - Убью! Убью! - рычал он. Ну как рычал. Для Вани это звучало как жалобный писк котёнка. Однако, как же бесит. - Ну всё, - рявкнул он и, вывернувшись из нелепой хватки задохлика, уже сам обхватил того за шею сзади. И начал якобы придушивать. Данёк, этот недоумок явно, однако, принял это за всерьёз. Пинался, лягался, хрипел. Вообщем, делал вид, что его убивают. Поэтому стоило показаться родителям, и Ваня тотчас разжал руки. Даня тут же улетел в крепкие объятия мамы Лиды, а перевозбуждённого нелепой ситуацией Ивана схватили с двух сторон папа Антон и папа Алексей. - Это всё он! Он! - Даня тыкал пальцем в Ваню. Ну да. Ваня оскалился. Вот Иуда. - Бешеный! Да он совсем с ума сошёл! Я с ним спать в одной комнате больше не собираюсь! - заорал он в ответ. Конечно, он, на самом деле, так не думал. Данёк - придурок, но придурок безобидный. В итоге разорались все. Дедок, уже не раз выступавший миротворцем, и сейчас проявил себя также, ставя жирную точку в противостоянии братьев. - Одна половина твоя! - Дане впихнули часть ноутбука, разрубленного топором. - Вторая - твоя! - искореженный кусок металла и пластика шлёпнулся в невольно подставленные ладони Вани. Родители в шоке помолчали. А что тут скажешь? На том война и закончилась. И Ванин гнев тоже. А вот Даня с того дня неуловимо переменился. Антон потирал лоб. В последнее время он потел постоянно. Этот стресс. Однажды его нервы не выдержат. - Эти тунеядцы... - Антон не мог больше. - Полиночка, нам нужно разъезжаться. - Антон, ты уверен? Ведь и Даня, наверное, уедет. - Знаю. Печально, но что поделаешь, - Антон на мгновение закрыл усталые глаза. Потом мужчина твёрдо посмотрел на жену. Та с беспокойством погладила его по облысевшей голове. - Но и жить так невыносимо. Полина вздохнула. Всё-таки объединиться не вышло. - Тогда, может, хотя бы улучшим их финансовое положение? - предложила она. - Денег не дам, - Антон заупрямился. Полина вздохнула ещё раз. Упрямый муж. Ужасно упрямый. - Лида говорила, что у Алексея есть участок. Построим им дом, Антон. Будем приезжать друг к другу в гости. А потом, может, и Даня вернётся. Да и Ване будет на пользу. Всё-таки деревня - это свежий воздух и отсутствие интернета, сам знаешь. Её голос так и говорил: "Всё можно исправить". Антон с любовью посмотрел на свою музу. Как же он любил Полину. С первого взгляда и навсегда. Что бы с ним было, если бы не она. - Хорошо, - проворчал он. - Завтра же вызову строительную бригаду. Но только ради тебя, Полиночка. Только ради тебя. Полина улыбнулась и прильнула к плечу мужа. Упрямец. Но такой понимающий. Любящий. Её. Даня снова волновался. Это было странно. Ведь он не въезжал впервые в особняк Ивановых, а возвращался в родную деревню. Но чувство страха ни с чем не спутать. Даже колени подгибались. Поэтому он с радостью сел в коляску мотоцикла. Ваня не преминул тут же съязвить. - Слюнявчик забыл. Даня проглотил обиду. После эпичной драки из-за заклеенного ноута отношения между ними повернулись на 180 градусов. Нет, Даня не стал теперь высмеивать брата, а тот дрожать после его насмешек. Просто... Просто Даня замолчал. Он словно откатился к тому самому первому дню в особняке. Даня снова ощущал себя чужим, а раз так - в чём смысл любых ссор или уж тем более драк? "Он ведь мне не брат", - Даня напоминал себе в те минуты, когда забывался и на некоторое время терял из рук выбранную им стратегию. "Он мне не брат", - повторял он себе, отвергая слабые попытки Вани вернуть всё назад. Ведь что возвращать? Нечего. Они чужие друг другу. Ваня Дане не брат. Пока родители, Ваня и дед располагались на участке, Даня ускользнул к небольшому ручью. Было очень жарко. Ему хотелось освежить лицо, а ещё тянуло туда, потому что с этим местом были связаны воспоминания. Здесь он плакал, когда в старой школе становилось совсем нелегко. - О, какие люди! - протянули за спиной. Даня вздрогнул. Нет. Нет! Но Денис Орлов был самый что ни на есть живой и настоящий. Задира из задир. Но только для Дани. Для всех взрослых он был тем ещё милым притворщиком. - А я то думал, куда ты сбежал, - продолжал Денис с ленцой. - Может, утоп или что. А ты тут... Даня медленно пятился от бывшего одноклассника. - Я тут ненадолго, - забормотал он. - Я...переехал... Голос его становился всё тише и тише. Денис, поигрывая мускулами - парень был в одной лишь майке в отличие от Дани, что надел кофту с длинными рукавами не столько потому, что стеснялся своего тела, сколько потому, что мгновенно обгорал. - И кто же приютил нищих? - Денис был уже совсем близко. Серые глаза, что всегда хранили в себе презрение и злобу. Исключительно для Данилы Иванова. Но этот ад ведь закончился. "Я зачислен в лицей. Папа Антон меня устроил. А там никто ни с кем не дерётся", - Даня приказал себе не бояться. Тем более, родители совсем рядом. Денис не осмелится. Даня смело посмотрел на Орлова. - Не твоё дело, - выпалил он. Денис тут же замахнулся на него... - Эй, Данёк, ты что топиться вздумал? Не смей, а то меня предки снова лишат карманных денег. А я тебе этого не прощу, - Ваня стоял у небольшой ивы, что была в самом конце ручья ближе к их участку. Такой красивый и высокий. Голова его была замотана футболкой, которую он снял с себя же. Кожа уже покрывалась тонким загаром. Даня с удивлением отметил, что у брата, оказывается, тоже имелись неплохие мускулы. "Так вот отчего он такой сильный", - Даня с завистью смотрел на Ваню. Тот, заметив его взгляд, прокричал ещё громче. - Ты меня слышал, малой? Или ждёшь особого приглашения? Пошли уже! Все работают давно. - Иду! - Даня как мышка проскочил мимо Дениса. Он был весь взмокшим от пота. Радость после страха волной накрыла его. Пусть Ваня и дурак, но он его спас. Даже если не знает об этом. Уф! Прошлое прошлому. Однако, больше Даня не пойдёт на ручей. Во всяком случае, один. - Кто это был? - Ваня неожиданно для Дани забросил на него свою лапищу. До брюк обнажённый, статный. Но Даня не смутился по-обыкновению от такой близости и фамильярности. "Стычка" с Денисом ещё несколько парализовала его. - Никто, - отмахнулся он. Позволяя Ване какое-то время висеть на нём своим весом. Потом Даня опомнился и скинул его руку. Ваня тотчас вернулся к своей озлобленности. И "уборка" братьев на участке больше походила на перекидывание друг в друга комков грязи и щебня. В итоге Даня тоже озлобился. И когда Ваня чуть ли не приказал ему принести ведро воды, он, совсем забыв о Денисе, с радостью помчался к ручью. Виктор Алексеевич с озабоченностью на лице хлопал себя по карманам на груди и по бокам живота. - Что? Что такое, дед? - Алексей даже подумал, что у его отца начинается сердечный приступ. Возраст то уже приличный. Но дедок его не слышал. Он вдруг прекратил себя ощупывать и, вскочив на ноги, как заорал дурным голосом. - Ложись! Динамит в костре! А что не скажи - все Ивановы сообразительны как на подбор. Ваня последним нырнул под старую эмалированную ванну, сиротливо лежащую до этого на куче песка. Костёр начал фыркать и чихать. Тут в голове Вани щёлкнуло. Он приподнялся. Ну конечно! Он же сам задохлика за водой отправил! Тот какой-то потрёпанный и взъерошенный уныло плёлся с цинковым ведром как раз к источнику опасности. - Данёк! - Ваня одним махом перелетел через ванную и побежал, что есть мочи. Расстояние короткое, но динамит то быстрее. Полурослик хлопал ресницами. Ваня даже издалека видел эти потрясающие, пушистые, длиннющие веера. "Нет, - Ваня и сам не знал, что это такое. - Нет. Нет. Нет!" Он прыгнул на Даню. Ведро откатилось в сторону. Ваня мимоходом отметил, что оно, кажется, было пустое. А потом все мысли исчезли. Не только потому, что полыхнуло, но и потому, что в их возне - где Ваня навалился на братца от души, а тот непонимающе брыкался и толкался - губы Вани в какой-то момент аккуратненько так накрыли чуть приоткрытый рот Дани. И всё исчезло. Дым, песок, грязь и...желание. Взрыв, одним словом. - Спасибо, - Даня тепло улыбался, а Ваня не мог отвести от тощего братика взгляд. - За то, что жизнь спас. Спасибо тебе, Ваня, большое. "А про поцелуй ни слова", - обидчивой змеёй свивалось на груди. И следом: "А он, вообще, понял?" Ваня знал, что ботаник тот ещё олень. А что будет в школе? Или, как претенциозно выражался папа Антон, в "лицее"? А ведь там будут девочки. У неопытного девственничка сразу слюна закапает. И ведь Данёк даже не поймёт, как и кто, но его уже затащат в постель. Потому что он... "Потому что он милый." Ваня теперь как-то вообще не понимал - как он смог поднять на Данька руку? Он же такой щуплый, такой маленький, такой худой и нежный. Ваня понял это прекрасно, как следует поприжимавшись к братику в спасательном моменте. Помогая Дане с грязью на волосах и лице, он вдруг отчётливо увидел у того синяк на шее. Странный синяк. Словно... "Засос?" - Ваня был готов поклясться, но утром ничего подобного не было. Он вдруг вспомнил. - А чего воды не принёс? Я видел, ведро то было пустое. - Ааа...А это... - Даня густо покраснел. Ваня решил пока не заморачиваться. Ссориться не хотелось. Не сегодня. - Пошли что ли. Жрать охота. А без воды обеда нам не видать. Даня как-то странно дёрнулся. Но пошёл с Ваней. У ручья уже кто-то был. Тот же самый пацан, которого Ваня видел ранее. - Вернулся уже? За добавкой, - "никто" со слов Дани плотоядно усмехался. Ваня бросил быстрый взгляд в сторону братца. Тот едва заметно затрясся. Ваня нахмурился. Что может связывать ботаника и качка? - Слышь, здоровяк. Для "никто" ты слишком разговорчив. - Никто? - незнакомец с каштановыми волосами угрожающе сделал шаг вперёд. - Ну, Данёк, держись. Ваня прищурился. А потом вдруг весело рассмеялся. А ведь это отличный повод укрепить их отношения. Ваня не собирался лгать себе. Что-то теперь связывало его и Данька. Узы? Наверное. Что-то даже большее, чем просто семья. Ваня, конечно, может завтра первым сам посмеётся над Даней, но вместе с тем отныне он за Даньку горой. - Как тебя зовут, качок? - Ваня взлохматил свои роскошные, тёмные волосы. Он ими гордился и по праву. - Денис, - набычился незнакомый парень. - Орлов, - прошептал едва слышно Даня. Ване не понравилось то, каким вдруг стал брат. Что-то связывало и этих двоих. Какая-то нехорошая связь. И ему это решительно не нравилось. Он разрубит эту верёвку. Сейчас. - Ну, Денис Орлов, умеешь ли ты плавать? - Ваня подмигнул Дане, а потом... Потом началась настоящая драка. То есть, действительно, настоящая. В итоге, наверное, победил Даня. Он не выдержал зрелища Дениса, лупившего Ваню, упавшего на землю от неосторожного движения ногой. С непонятным воплем Даня бросился вперёд и что есть мочи ударил одноклассника всё ещё пустым, но тем не менее тяжёлым ведром . - Спасибо тебе, брателла, - Ваня, хоть и изрядно побитый, широко улыбался. - Я тебя спас. Ты меня спас. Вот это по-нашему. - Теперь мы квиты? - Дане захотелось ударить себя по щеке. И чего он всё портит? - Теперь мы - братья, - Ваня поднялся, опираясь на его руку. - И это навсегда. Дане стало трудно дышать. Как же это приятно, чёрт возьми. - А что это у тебя на шее? - Ваня таки не выдержал. Они набрали воды и теперь медленно плелись обратно, таща ведро вместе. Правда, Ваня, кажется, взял большую часть веса на себя. Орлов Денис успел прийти в сознание, когда они уже поднимались вверх по тропинке, что вела к ручью. Придурок что-то кричал им вслед, но ни Ваня, ни Даня не придали его воплям значение и тут же о них забыли, стоило им завернуть за угол. - Что? Аа..Ты...Про синяк...Ничего, - Даня торопливо отвёл взгляд своих голубых глаз. - Говори уже, - получилось грубовато. К счастью, Даня не обиделся вроде. - Ну это. Ничего, Ваня, правда. - На засос, похоже, - как будто невзначай бросил Ваня, и тут же его окатило слепой яростью, так как малой покраснел, густо так. А это значит, что это так и есть. - Денис твой? - глухо спросил он. - Он не мой! - вскинулся Даня. - Он...Он - хулиган! Ваня даже беситься перестал. Он внимательно посмотрел на Даню. И ещё раз. И ещё. - Обижали тебя, да? - вдруг спросил он так ласково, что Даня поплыл. Никто не был с ним так ласков. Да и вообще ласков. Никто, кроме мамы. Но его брат-не брат точно не мама. Потому что перед последним поворотом к участку Ивановых Ваня неожиданно припал к шее Дани своим влажным ртом, обжигающе горячо пройдясь губами по "синяку". - Не бойся, Данечка, - сказал темноволосый также, как любила повторять Данина мама. - Тебя он больше не тронет. - Только он? - Даня и сам не понял, что ляпнул. А, главное, зачем. Но зачем-то, наверное. - Никто, - Ваня полностью отобрал ведро у братца. Мамы, уже усмотревшие его подбитое состояние, заохали вдалеке. Он смотрел на Даню и понимал эту простую истину, вдруг ставшую для него непреложной, как никогда ясно. - Никто тебя больше не тронет. Никто и никогда. "Кроме меня." И это был взрыв. И открытие. Конец. И начало.