Сэнгоку моногатари

Хироси на радостях чайник свой убрал под замок. Вместе со всей остальной чайной утварью. Так просто попить чайку - это и обычной кухонной посуды хватает. Ямадзакура зацвела. Все в замке так или иначе, а ходили в горы по очереди, любоваться. Хоть старый пень, Хоть старый чайник - А сердце тянет раз в год Увидеть вишневый цвет! Для офицеров (включая Онацу-но-ката) Митихара тоже устроил всё-таки ханами. Точнее, разрешил устроить. Предупредив, что вы - как хотите, а я без саке. И к собственному своему удивлению обнаружил, что это ничуть не хуже. Во всяком случае, красота цветущих деревьев от этого не поблекла. Митихара смотрел, точно в первый раз увидел: какие же тонкие молодые стволы, каким невесомо-облачным они окутаны розовым цветом... В пору цветения наметились разом две свадьбы: один из пехотинцев обручился с девушкой из деревни, а служанка Йоко решила вернуться домой, где у нее был жених. Это было хорошо, что получился обмен, а то и Кумико теперь занималась ребенком, и на работу, при всем желании, времени у нее оставалось несколько меньше. Как-то, зайдя в комнату к Хироси, комендант заметил чайник: он снова стоял на виду. - Понимаете, Митихара-доно, - не без смущения объяснил Хироси, - по-моему, ему взаперти скучно. - Что? - Я его, перед тем, как убрать, до блеска начистил - а потом смотрю, как-то он потускнел. Митихара мысленно разжал кулак у виска. Ночью шелестел дождь. Митихара лежал в темноте и думал о том, как дождь смывает розовые лепестки. И ещё об одном. Не спалось. Ему захотелось пить и он, поворочавшись с боку на бок, всё-таки вылез из-под одеяла. Со светильником возиться не хотелось, и Митихара подсветил себе маленьким огоньком на ладони. В кухне кто-то был. Митихара услышал это ещё на подходе. Кто-то шуршал, фыркал, потом вдруг громко, по-кошачьи, чихнул. Митихара замер, прислушиваясь. И осторожно, на цыпочках, ещё приглушив огонек и спрятав его за спиной, подобрался поближе. В очаге возилась смутная темная тень. Митихара медленно вывел вперед руку. Какой-то некрупный, толстый зверек... он поднял голову, и Митихара разглядел треугольные уши. Зверь вдруг кинулся в сторону. Митихара без заклинания выкрикнул: - Сай! Не попал. Или не сработало. Существо заметалось. Митихара наугад пальнул снова. Что-то взвизгнуло. В ноги врезался мохнатый шар. Митихара, не успев отскочить, взмахнул руками... Чудом удержался на ногах. В развороте создал свет... Бесполезно: белый светящийся шар повис под потолком, но неизвестного существа и след простыл. Гоняться за зверушкой по всему замку босиком и в белом кимоно явно было не лучшим занятием для глубокой ночи. Войдя к себе в комнату, Митихара ощутил дуновение реяцу. И услышал звук: это снаружи билась в окно бабочка. Пришлось впускать, пришлось ловить и сажать на ладонь мокрую, пришлось все-таки зажигать фонарь по- настоящему. Сообщение было из штаба Пятого отряда. Пятому офицеру, коменданту замка Онигава выражалась благодарность за доставленные сведения и предписывалось в отношении бунтовщиков ничего не предпринимать, в городские дела не вмешиваться, в случае враждебных действий со стороны бунтовщиков - защищаться. Митихара пожал плечами. Не нравилось ему это... но приказ есть приказ. Сказано не тратить силы ещё и на город - тем лучше. Такамуре Таро было подтверждено назначение третьим офицером гарнизона и присвоен чин одиннадцатого офицера Пятого отряда Готея-13. Митихара утром зачитал приказ перед строем. И сразу же назначил новоиспеченного офицера командиром сегодняшнего патруля. Вид у Такамуры был блаженный, как у макаки в горячем источнике. Разгребясь со всеми утренними делами, Митихара решил, что, пожалуй, сегодня учений проводить не будет, после вчерашних стоит дать людям день отдыха, а сам отправится в горы поупражняться с занпакто. Земля размокла и раскисла после дождя, как раз для занятий в трудных условиях. Идя к себе по галерее третьего этажа, он услышал внизу шум и крики. Митихара посмотрел вниз. Пехотинцы там кого-то азартно ловили. Коричневатое хвостатое существо металось туда-сюда, ловко шныряя между людскими ногами. Неужто тот самый ночной озорник? Митихара запоздало сообразил, почему так сплоховал ночью. Кто же ловит животных с помощью первого бакудо. У него же длины передних лап не хватит, чтобы их сцепить за спиной! Митихара задумался, девятое или шестьдесят второе. Высокоуровневое кидо для таких дел использовать - все равно что в вошку копьём тыкать. Но, с другой стороны, с духовным арканом за таким шустрым зверьком можно гоняться до следующего рождения. Митихара примерился, готовясь к сложному заклинанию... Новый звук отвлёк его. Бабочка захлопала черными крылышками у него прямо над ухом. Митихара посадил ее к себе на палец и тут же услышал торопливый голос: «Дайсё Такамура. Атакованы у трёх сосен. Люди, с десяток. Прошу подкрепления.» Началось. Митихара перегнулся через перила: - Отставить! Трубить тревогу! Не теряя времени, спрыгнул вниз. Боевая раковина ревела. Со всех сторон уже сбегались и слетались бойцы. Митихара быстро считал в уме: в патруле трое и Такамура, напавших приблизительно десять. Нетрудно обеспечить подавляющее численное превосходство, но замок нельзя оставлять без защиты, вполне возможно, что это – только отвлекающий маневр, а главная цель – нападение на замок. - Ты, ты и ты, - Митихара назвал семь имен, - со мной. Держаться вместе, если отстанете от меня – продолжать движение единым отрядом, на месте при необходимости сразу вступаете в бой. Старший – Тосиро. Вада-сан, замок на вас. Будьте готовы отразить нападение. Выступаем. Ээ-ээ-ээ-й! - Оо-оо-оо! – дружно заорали ему в ответ. Митихара рванул в шунпо. У трех сосен – это было ниже по течению, там река разливалась широко и мелко, самая большая глубина была по колено, а по той стороне лежал довольно обширный песчаный пляж. Митихара на бегу думал: кто? Такэдзаки? Бунтовщики из города? Те и те? Он увидел летящую голову. Монах мчался туда же. - Там что-то происходит, - на лету крикнул монах. – Сражаются, и не с Пустыми. - Знаю, - крикнул Митихара, на миг приостановившись. – Надо – цепляйтесь. - Не стоит, я вас задержу. Митихара не стал тратить времени на ответ. На подходе он ощутил клокочущую духовную силу и злорадно усмехнулся про себя: нашелся, голубчик. Одна из реяцу была та самая, белое индиго. На реке дрались. На дальнем берегу семеро бунтовщиков (Митихара признал их по горчичным кимоно) за перевернутой лодкой держали оборону от двоих шинигами. Токагэ держал над бунтовщиками духовный щит. У них были нагинаты, у шинигами – более длинные копья, но щит сводил это преимущество на нет, щит, проницаемый только с одной стороны. Над водой Такамура сражался с, видимо, вожаком. Тот бил зелеными огнями, Такамура глушил их мокрым песком. Но держался он из последних сил. Правая рука была обожжена и скрючена, занпакто он держал в левой. У ближнего берега в воде лежал шинигами, тяжело раненный или мертвый. Двое бунтовщиков – посреди реки, эти определенно трупы. - Взмахни рукавом, Акихимэ. – Человек с реяцу белого индиго был важней. – Влажный рукав. Алое полотнище встало между ними, и огонь с шипеньем погас. - Такамура-сан, отходите. Этим займусь я, - проговорил Митихара. И возвысил голос. – Добрый день. Убийца, дезертир, а теперь еще и бунтовщик. Давно не виделись. - Давно, Митихара! – с зубастым весельем отозвался Акира. – Я так и думал, что это был ты. И что одним взрывом такого карпа, как ты, не прибьешь. Он взмыл вверх, и сверху ударил зеленый огонь. Митихара прикрылся тканью, вильнул, шепнул: «Цельный рукав!» - ударил снизу. Акира выпустил залп, и в полотне появились прожженные дыры. Митихара нырнул, уходя от огня, поскользнулся в воде, перекатился, ударил, целясь по ногам. Достал, чиркнул концом, но Акира успел отскочить и снова взлететь, только один из поножей повис на шнурке. Митихара вскочил мгновенным шагом, огни ударили широким веером, он закрылся, но несколько прошли через ткань и ударили ему в грудь, и он пошатнулся и отскочил назад. «Влажный рукав!». Ожогов и крови не было, только копоть, защитили реяцу и ткань занпакто. Но удар был силен. На левом запястье у Акиры висел амулет, и он держал копье-занпакто двумя руками. Митихара бросил рукав в атаку, Акира отбил тем же веером, ткань отлетела назад и втянулась в клинок. Пять атак – был для Акихимэ предел. Митихара метнул Сай со всей мощи, заклинанье попало, но руки Акиры даже не дернулись. - Взмахни рукавом, Акихимэ. Влажный рукав. Краем глаза Митихара заметил, как на берег посыпались шинигами. Не успел дать команду, да это и не потребовалось: мгновенно сообразив, пехотинцы рассредоточились и теперь били по лодке Сокацуем. Двое патрульных отступили и присоединились к ним. Он все же успел блокировать. Зеленые огни снова зашипели. Влажный рукав держал. - Залпами по команде! – крикнул он пехотинцем. Тосиро выкрикнул: «Есть!» Митихаре некогда было следить за дальнейшим. Митихара скоро понял две вещи. Первое: Акира стал гораздо сильнее, теперь он был по меньшей мере наравне с самим Митихарой, а может, даже сильнее. И счет его атакам уже пошел на десятки, а занпакто все еще не закрывался. И второе: все бесполезно. Снова повторялся бой с Такамурой. Влажный рукав успешно гасил огни, но больше ничего сделать не получалось. Ни одному противнику, ни другому. Акихимэ в очередной раз закрылась. Митихара отскочил по воде на два шага. Тут воды было по щиколотку. Скомандовал: - Взмахни рукавом, Акихимэ. Ударил лентами. Не достал, зеленые огни били дальше, чем Акихимэ. Одна из лент обвилась вокруг запястья. Увернулся от ответной атаки, только один огонь скользнул по плечу, опалив форму. Отбежал на несколько шагов и развернулся к противнику. Акира прицелился. - Ублюдок, - дрожащим голосом выговорил Митихара. – Намо Амида Буцу. Намо Амида Буцу. - Намо Амида Буцу! – Акира рассмеялся. – Не такая уж ты и большая рыба, а, пятый офицер? Намо Амида Буцу! Акира выстрелил. Митихара увернулся. И побежал. Акира, выкрикнув мантру, рванулся за ним. Митихара, не оглядываясь на бегу, не мог видеть его. Зато услышал: очень громкий всплеск. Митихара мгновенно развернулся, отбрасывая меч. Противника не было видно. Вода вскипела паром. Митихара выставил ладони и начал заклинание. Из воды показалась голова, облепленная мокрым платком… - …бакудо номер шестьдесят два. Хьяппоранкан! В руках Митихары вырос светящийся фиолетовый жезл. Акира вылетел из воды. Митихара метнул жезл, как дротик. Акира увернулся. Жезл взорвался сотней осколков. Акира, запоздало сообразив, заметался… но было уже бесполезно. Сразу десяток осколков догнали его и вошли в спину. Акира, окаменев, грянулся лицом в воду. И больше не шевелился. - Ну вот и все, - удовлетворенно заключил Митихара. Подтянул за ленту к себе Акихимэ, закрыл и убрал в ножны. Он хорошо знал это место, прошлой осенью на рыбалке сам неожиданно окунулся. Там где он стоял, когда бранился и произносил Нэмбуцу, дно неожиданно круто уходило вниз. Он встал не в воде – на воздухе над водой, понадеявшись, что с расстояния Акира этого не разглядит. Акира был плох в шунпо, Митихара это знал. И знал, что догонять тот побежит не мгновенным шагом, простым. Да еще и с помехой. А всё, что требовалось Митихаре – две свободных руки и время на заклинание. Несколько мгновений отдышавшись и порадовавшись бритой своей голове - когда он макнулся в самом начале, вода просто стекла, и дело с концом, а мокрые волосы стали бы липнуть везде и мешать – Митихара выпинал обездвиженного пленника не берег. Подумал, не придавить ли для надежности чем-то еще, но нет, лучше не стоило. Высокоуровневые бакудо плохо взаимодействуют друг с другом, еще чего доброго Хьяппоранкан даст трещину. Да и силы еще понадобятся. А вот амулет с журавлем он на всякий случай с руки срезал и отбросил подальше. Не теряя времени, он устремился обратно к месту основного сражения. Там мало что изменилось. Щит над лодкой трещал, но еще держался. Кто-то вытащил раненого шинигами из воды, тот, оказалось, был жив, но в плохом состоянии. Такамура, перевязав свою рану, принял командование, все равно одной рукой запускать хадо он не мог. Тосиро встал в цепь атакующих. Митихара поискал глазами и нашел: зеленые глаза, высокий, отливающий зеленью, хвост на макушке, вакидзаси в изумрудно-зеленых ножнах с зеленой оплеткой. - Токагэ-сан, - позвал он. – Не желаете сразиться один на один? - А надо? – немедленно откликнулся Токагэ. Глаза у него искрились насмешкою. - Если вы мужчина и самурай – надо, - твердо сказал Митихара. Юноша откровенно рассмеялся. Вот только духовный щит в его руках – даже не дрогнул. - А вот учитель Тэнъё говорит, что самураи – это всё ерунда, тень сна во сне и пустое сотрясание воздуха. Да и насчет мужчин тоже стоит подумать. Митихара сощурился. - Как уж там говорит ваш учитель? Идущих вперед ожидает рай, кто отступит, тот отправится в ад? А как насчет тех, кто стоит на месте? Митихара не успел даже увидеть, только ощутил по реяцу: скользящий шаг и кулак, летящий в лицо. Не успевая уже ни блокировать, ни увернуться… только отвернуть голову, чтобы удар пришелся в скулу. - Куда?!! – рявкнул он через боль. В глазах звездное небо стояло. Но юноша уже уходил – скользящим, невероятно быстрым мгновенным шагом. Такого быстрого шунпо Митихара не встречал еще никогда в жизни. Но в этот раз – несмотря ни на что, твердо был намерен догнать. Впрочем, очень скоро он понял, что задумал Токагэ, и мысленно согласился с ним. Подальше от берега и чуть выше, за длинно вытянувшейся рощей, открывалась удобная поляна, где поединку никто не помешает. Так и оказалось. Выйдя на поляну, юноша остановился и развернулся к нему. Митихара, парой мгновений позже, вышел тоже и сразу вытянул из ножен меч. Юноша то ли был так любезен, то ли попросту не успел – но преимуществом он не воспользовался, место занял так, что солнце не било в глаза ни противнику, ни ему, обоим светило сбоку. Митихара встал в вакигамае. Токагэ атаковал – мгновенно, без единого слова, даже не вынув меча. Митихара едва успел уклониться. Уклониться – от удивления не решившись ударить. Но тотчас же пожалел. Атаковал, но уже не достал. И получил удар ногою в колено. - Обнажите меч! – воскликнул он. И услышал в ответ всё то же чарующе-издевательское: - А надо? В самом деле, еще вопрос, надо ли было. От того, что меч противника по-прежнему оставался за поясом, Митихаре не было ни малейшего преимущества. Стремительные удары сыпались градом, он от чего-то ушел, что-то отбил ножнами (пришлось взять в левую руку), что-то – клинком, несколько раз переходил в контратаку, уже не чинясь, пару раз даже задел, но на Токагэ остались порезы, а у него самого – левая рука совсем онемела. Ему подумалось: пропустит еще удар – и ножны уже не удержит. Токагэ по силе, пожалуй, все же ему уступал, но вот по скорости превосходил намного, и технику использовал незнакомую, отличную от того, какому рукопашному бою учили всех в Академии. Изумрудно-зеленая реяцу его полыхала. Кстати, у него – амулета с журавлем не было. - Обнажите меч! – снова потребовал Митихара. – Это же стыд и позор! - Что – стыд и позор? – юноша рассмеялся. Волосы скользнули по Митихариному лицу. - Такой поединок! - Если вам неловко, можете убрать в ножны свой, - предложил юноша. Митихара чуть не взревел. Нет – потому что этого от него явно и ожидали. Он мог бы открыть шикай, но что-то его останавливало. Что-то – даже не неприличность такого поступка… не только она. Если противник так упрямо не хочет пользоваться занпакто – здесь явно что-то не так, возможно, использовав свой, Митихара как раз попадется в расставленную ловушку. - Пожалуй… - пока рука еще хоть немного действовала, Митихара перехватил ножны, неловко и деревянно, устьем к себе; направил туда клинок… и за долю мгновенья до того, как ножны должны были защелкнуться – в продолжение того же движенья вложил все оставшиеся силы в один таранный удар. Юношу отшвырнуло шагов на пять, он проехался по земле спиной и впечатался в ствол. Вырвав клинок из ножен, звонко выкрикнул: - Оживи, Мидори-но супаку-тян! С клинка сорвался зеленый комок, увеличиваясь на лету и обретая форму… - Взмахни ру… Зеленое шмякнулось Митихаре в лицо – и влепилось. Вслепую, левой недействующей рукой, потом, отбросив занпакто, обеими, он отчаянно пытался отодрать от себя холодное цепкое нечто, оно впивалось когтями, царапалось, верещало… отшвырнул – и не сразу сумел проморгаться. Кровь с расцарапанной лысины текла по лицу и мешала смотреть. Маленький зеленый дракончик, размером с кошку, обиженно пискнул, ударившись о землю, и отбежал обратно к хозяину. Токагэ стоял, прислонившись спиною к стволу, с обнаженным вакидзаси в руке. Не в стойке. - Вы… - Митихара утер с лица кровь. – Вы… вы ведь сейчас имели идеальную возможность атаковать. Почему вы этого не сделали? Токагэ, наклонившись, погладил дракона по чешуйчатой зеленой спинке, точно кошку или собаку. Ласково скомандовал: - Домой, Искорка. Дракончик вспрыгнул на острие клинка и растворился в нем. Токагэ убрал меч в ножны. Из-под длинной челки глянул на Митихару с усмешкой. - Вы то пишете мне любовные стихи, то пытаетесь убить. Вы бы определились. - Одно другому не мешает, - твердо возразил Митихара. - Больше всего на свете, если не считать моего долга, я хочу целовать вас, перебирать ваши волосы, любоваться вами в свете луны, быть с вами, быть в вас, уснуть в ваших объятьях, чтобы вы положили голову мне на плечо, и проснуться утром, и чтобы услышать крик журавлей, летящих клином в высоком небе, а вы – спали рядом со мной, и никуда не улетели, ни сегодня, ни вообще больше никогда. Но если вы здесь с заданием от Такэдзаки или от Тэнъё – вы враг моего господина, и я вас убью. Токагэ скользнул и быстро поцеловал его в губы. - Сихоин. - Что? – оторопел Митихара. - Я вассал Сихоин. И я предпочел бы диких гусей. И растворился в шунпо. Уже привычно. Митихара и в этот раз не стал пытаться его преследовать. В траве валялся лист исписанной бумаги. Митихара сразу его узнал, до того, как поднял – тот самый.