Сэнгоку моногатари

- Будешь в следующий раз публично насмехаться над своим капитаном – имей в виду, я предпочитаю кота. Капитан Сихоин развалился на татами, облокотившись на подставку-хидзитатэ, обитую яркой генсейской парчой. - Могу змеёю назвать, - внес свое предложение Рюдзиро. – Хотя для змеи вы несколько… разрослись. - Без тебя вот теперь и проследить некому, - пожаловался Таданага. В кабинете капитана Второго отряда были две деревянные стены и две – раздвигающиеся фусума, обычным образом оклеенные бумагой. Но от любой прослушки кабинет был защищен абсолютно, ни снаружи, ни изнутри, ни приспособлениями, ни кидо – вообще никак. Здесь даже от Мидори-но Супаку не было ни малейшего проку; Рюдзиро точно знал – он, с разрешения наставника, упражнялся тут, когда отрабатывал к выпускному шикай. Капитан и его бывший косё, бывший осужденный и все еще десятый офицер - тут были вдвоем, все остальные остались снаружи. - Ладно, - Таданага вздохнул. – Спрашивай. Не обещаю, что всё, но отвечу. - Вы это решили с самого начала, или уже после того, как прослушали разговор в камере? - Ну, как бы тебе сказать… с самого начала – я подумал, что вассалами, способными в одиночку задумать и провернуть такую операцию, не разбрасываются. Но я хотел знать твои подлинные мотивы. И еще - убедиться, что офицеру Пятого отряда ты скажешь не больше того, что полагается знать в Пятом отряде. Если бы мотивы меня не удовлетворили – я бы отправил тебя помыться еще раз. - А если бы сказал офицеру Пятого лишнего? - Он бы до Пятого не дошел, разумеется. Таданага сделал неопределенный жест – мол, что говорить о самоочевидном. - И еще, честно сказать, хотелось узнать, с достойным ли мужчиной ты собирался мне изменить, - он усмехнулся, и впрямь по-кошачьи. - Тогда вы должны были узнать, что изменять вам я не собирался, - резко возразил Рюдзиро. - Узнал, узнал… Надо сказать, меня бы очень огорчило, если бы ты собрался. Самурай, который не владеет своими желаниями – это плохой самурай. Но синоби, который не владеет своими желаниями – это мертвый синоби. Ну, полно, полно. Посмотрел, узнал и убедился, да. Мне же не все равно. Я ведь тебе, ты сам говоришь, наставник. Мне важно, чтобы ты отдал свою юность достойному человеку, а не абы кому. Рюдзиро демонстративно фыркнул. - А вы ведь ничего не потеряли. В Онигаве ваш гарнизон стоит. Единственно что, придется делиться… не своим. Но вы, помнится, сами всегда говорили: обидно не съесть вкусный моти, но лучше съесть половину, чем вовсе ни крошки. - Третью часть, - педантично уточнил Таданага. – Если этот моти мы вообще будем есть. А не засушим до голодных времен. - Тогда его и Сиба не съест. - Вот именно. - Я, в общем и целом, понимаю суть, и представляю, как было дело… как именно вы тянули время, чтобы Сиба и Такэдзаки как можно больше друг друга ослабили – и тут вы, под предлогом выполнения союзнического долга, являетесь как спаситель и берете под контроль замок вместе с рекой и всеми ее богатствами. Но вот как вы Тайра-то поднять умудрились? Таданага расхохотался. - А никак. Веришь, не веришь – я тут ни при чем. Они на самом деле сами вылезли. А вот вовремя подкинуть Ямамото-сотайчо мысль направить туда именно Пятый – это действительно я. И, кстати. Что там у тебя с Сугаварой? - Сугавара очень удивился, - не без гордости сообщил Рюдзиро. – Кстати, третьим офицером ему теперь уже точно не быть. Даже жаль – второй раз вакансия открывается, и опять мимо. Но без правой руки, и учитывая, какой именно у него шикай – он больше уже не усилится, хорошо, если до прежнего уровня сумеет восстановиться. А насчет меня… мы с ним встретились. Он мне сказал: «Я забрал жизни вашего дяди, вашего отца, вашей матери и вашей кормилицы. Я готов дать вам удовлетворение в любое время, когда вы пожелаете». Очень достойный самурай. Серьезно. Я ему ответил: «Вы спасли мне жизнь. Значит, за вами остается еще три». - Ловко, - одобрил Таданага. – Горжусь! Право слово, я собой горжусь – вырастил хорошего ученика. И ты, малыш Рюдзиро – ты явно вырос. Только вот, - капитан подался вперед и шутливо ткнул его в нос толстым пальцем, - со мной тягаться – еще не дорос. Понял? - Прочитайте стих, - сказал Рюдзиро. - Стих? – удивился Таданага. То ли, может, сделал вид, что удивился. - Мой дзисэй. Вам его передали, у вас из-за пазухи торчит бумага, я ее узнаю, - настойчиво повторил Рюдзиро. – Прочитайте его. - Ну, если хочешь… - Таданага подал плечами, и действительно вытащил из-за пазухи и развернул листок. Все, что хочу оставить После себя в этом мире – Это два зеркала. Рюдзиро мог собою гордиться тоже. Мало кому удавалось заставить капитана Сихоина Таданагу вытаращить глаза, причем непритворно. А потом – капитан Сихоин Таданага расхохотался. Может, притворно, а может, и нет. - Принимаю, - высказал он наконец. Хидзитатэ от буйного смеха опрокинулась, и капитан поднял ее и переставил поближе, и сел прямо и ровно. – Ты прав, напоминание справедливо. Благодарю. - И еще одно. У меня есть просьба. Пока я еще ваш любовник… Вот-вот я снова стану просто вашим вассалом, и уже не вправе буду просить о таком, и пока я еще, последние мгновения, ваш любовник – я прошу вас. – Рюдзиро взглянул капитану в глаза и дерзко тряхнул хвостом. – Мне нравятся мои волосы. Да и имя – все равно с «рю» уже все остальное толковое до меня разобрали. - Нахал, - сказал Таданага. - Вам есть чем гордиться – вы вырастили достойного ученика, - сказал Рюдзиро. - Ладно, ты давно уже офицер шинигами, твои волосы – твое дело, - Таданага махнул пухлой рукой. – Но имей в виду. Рано или поздно мне понадобится лейтенант. И я хочу, чтобы лейтенант у меня был, во-первых, без челки, и во-вторых - с банкаем. Митихара сидел на энгаве, прислонившись к столбу. С исписанным листом на коленях. Рюдзиро подошел к нему. Митихара запрокинул навстречу голову. - Прочитал, - сказал он. Рюдзиро посмотрел вниз, в листок. Вслух прочитал тоже: - Любая птица Может от стаи отбиться. Но не сорока. - Дождь идет, - сказал Митихара. - Да, - сказал Рюдзиро. – У тебя зонт ведь есть? - Один, - сказал Митихара. Они вышли из Второго отряда под дождь, вдвоем под одним красным зонтом.