«Я так живу и что с того, что вся моя жизнь сухое вино?
Чем крепче я, тем лучше вкус. Я ничего уже не боюсь.
Я так живу, мой грешен путь – но время вспять не повернуть.
Пока любовь в моей душе – я лучше всех живу!»
(Emin – Я лучше всех живу)
К Пещере ветра пробирались по кромке особо густых бамбуковых зарослей. Панцзы справедливо полагал, что Ван Пэй и Ясу не настолько внимательные в своем стремлении заполучить сокровища подземного озера, чтобы заметить вереницу следов, оставляемых на влажной траве командой, однако У Се и Цилин решили перестраховаться и проложить новый путь немного в стороне. Разбуженный Ци Хэем начинающий расхититель выглядел хмуро – все-таки поспать удалось не более семи часов, проведя часть отведенного времени за разговором с Чжаном. Выдвигаться позже смысла не было – менее чем через пять часов непогода опять возьмет свое, а до этого времени было необходимо добраться до пещеры и устроить там ловушку. К самому подземному озеру идти раньше, чем мошенники доберутся до склона, не стоило – очередная длительная разбалансировка временных потоков могла пагубно сказаться на всех экспедиторах, в особенности на У Се и Панцзы. Забираться на скальный выступ тоже пришлось по более крутому и каменистому склону – предусмотрительность У Се порой выходила за рамки, однако Цилин без лишних вопросов принимал его сторону, помогая тяжело дышащему Панцзы и надутому Ли Цу преодолеть препятствие. Потомственный расхититель справился самостоятельно, игнорируя боль в руке. Проснуться от невозможности найти более или менее удобное положение, чтобы хотя бы на время успокоить ноющую боль, оказалось не очень приятно, не то что вновь засыпать под мерные круговые движения большого пальца Сяогэ, вырисовывающего одному ему понятные символы на загрубевшей коже раскрытой ладони, ощущая приносящую облегчение прохладу его пальцев на своем запястье. Вероятно, где-то должен был сработать предохранитель, однако У Се не ощущал смущения, заметив пристальный взгляд Ли Цу, выглядывающего из-за плеча Цилина. Вместо этого он позволил себе наслаждаться прикосновениями, медленно погружаясь в сон, уже в полудреме слыша тихий разговор Сяогэ и мальчишки, но даже не пытаясь сосредоточиться на нем или разобрать отдельные слова и фразы. Утро – весьма условное из-за предрассветного сумрака, окутавшего долину – встретило потомственного расхитителя жаркими объятиями Панцзы, умудрившегося во сне притянуть друга ближе к себе, захватывая в плен из своих конечностей. Рука пульсировала болью еще сильнее, чем накануне. Заметно разросшаяся темная сеть мелких кровоизлияний выглядела совсем скверно, спровоцировав отек, от которого начинали неметь пальцы. Отслеживать обстановку у входа в пещеру вызвался Лю Сан. В Синьюэ он предпочел скрыться от железной троицы – принимать благодарность, читающуюся в глазах босса У, было неловко. Но после буквально потребовал с главы Цзэ разъяснений, а получив их, немедленно отправился в Чэнду, прихватив с собой Ли Цзялэ. Чего он точно не ожидал – пересечься в аэропорту с троицей начинающих расхитителей в сопровождении Кань Цзяня и Ло Цюэ. Чувство исключительного смущения достигло своего апогея в холле отеля – вид разом помрачневшего У Се никак не вписывался в канву происходящего. А разговор наследника семьи У с главой семьи Цзэ, состоящий из фраз, от которых Лю Сан отчетливо начал бледнеть, и вовсе подтолкнул слухача к мысли о том, что все они были не правы, вмешиваясь в дела Железного Треугольника без их согласия. Весь оставшийся день он и Ли Цзялэ старались стать незаметными, чтобы не раздражать У Се. То, что за видимым недовольством кроется беспокойство за жизни небезразличных боссу У людей, не вызывало сомнений ни у кого, кроме Ло Цюэ, чье совершенно бестактное и попирающее признанный командой авторитет негласного лидера отношение к У Се изрядно раздражало не только открыто демонстрирующих это Чжан Цилина и Панцзы, но и бывшего работника Склада 11, вопреки не слишком-то убедительным заверениям слухача в собственной состоятельности, как наблюдателя, решившего подстраховать Лю Сана и в этот самый момент разглядывающего окутанную легкой туманной дымкой долину в бинокль. Наблюдать за Железным Треугольником со стороны бывает неловко, но интересно – к такому выводу пришел Ли Цзялэ еще с лесов, заполненных ядовитым туманом. Хотя в последнее время таких вот моментов стало больше – или же сам Ли Цзялэ стал наблюдать чаще – и они выставлялись напоказ без какого либо расчета. Нерушимая троица словно не замечала никого вокруг, когда уровень их взаимодействия пересекал все возможные границы приличия. Они просто привыкли быть такими, принимая друг друга и не обращая внимания на досужие разговоры. Ли Цзялэ мог бы сравнить Железный Треугольник с любовным, но это было бы слишком грубо с его стороны. Да и, в целом, если говорить об этом исключительно с теоретической точки зрения, то в треугольнике любовном каждый последующий был влюблен в стоящего перед ним – не треугольник, а замкнутый круг. В железной троице все было иначе – Чжан Цилин и Панцзы относились друг к другу с пониманием и юмором, как настоящие друзья, но оба окружали заботой, терпением и безграничной преданностью и теплотой только одного У Се. Он был словно центром их крошечной и вместе с тем такой необъятной вселенной. Привязанность босса У к своим друзьям тоже буквально бросалась в глаза. С ними он выглядел счастливым, без них – отстраненным и немного потерянным. - Они рядом, - Лю Сан в компании очнувшегося от размышлений Ли Цзялэ чуть ли не бегом спустился на дно пещеры, заметно приглушая голос. Яньцзин как раз заканчивал устанавливать неприметную камеру. Обычная ловушка, по мнению Ци Хэя, могла не сработать с хитроумными мошенниками, но имея на руках их четкое изображение – поймать парочку после возможного побега станет намного проще. Из короткого разговора с Чжаном он уловил главное – прерогативой стала монетка и ее скорейшее возвращение в подземное озеро. С остальным можно будет разобраться позже. На самом деле, Яньцзин даже не предполагал, что просьба Сяо Хуа о помощи наследнику пятой семьи много лет назад превратится в череду приключений. Изначально У Се казался наемнику странным, неуклюжим и чересчур наивным, но совместная работа над разрешением той или иной загадки кардинально изменила его мнение – босс У оказался очень интересной личностью, порой утрачивающей свои человеческие качества в погоне за теми, кто посмел затронуть его друзей. Особенно, Чжан Цилина, стоявшего в этот самый момент очень близко к У Се, обсуждавшему что-то с Панцзы. - Я закончил. - Отлично. Идем, - босс У первым нырнул в темный проход. Передвигаясь в абсолютной тишине, нарушаемой лишь дыханием запыхавшихся от быстрого шага людей, команда достигла грота. Воды подземного озера в окружавшей его тьме казались непроницаемо черными, словно смола. Яньцзин бесшумно скользнул в сторону, буквально сливаясь с каменной стеной в шаговой близости от входа. Остальные расхитители разбрелись по всему гроту, перекрывая пути к бегству. Оказавшись рядом с одним из факелов, по словам У Се связанного с остальными, Ли Цу притаился, стараясь дышать размеренно и тихо. Не видя команду, он чувствовал липкий предательский страх, но дал себе слово не подводить наставника. Хотя босс У ненавязчиво предложил парню занять место рядом с Панцзы, Ли Цу уверенно отказался, заявив, что справится. Шаги явно не делающей ни малейшей попытки скрыть свое появление парочки эхом разносились по коридору, проникая в грот и отражаясь от его стен. Замаячивший рассеянный свет от фонариков вынудил команду замереть на своих местах. Первой к подземному озеру вышла та самая девчонка из библиотеки, запомнившаяся Ли Цу своим внешним видом. Сейчас милая внучка старейшего Лахи больше походила на матерую преступницу, следом за которой шел уже знакомый мальчишке помощник Чжуцзы. Получив возможность, наконец, рассмотреть Ван Пэя, начинающий расхититель с удивлением обнаружил, что тот далеко не молод, а его вытянутое лицо пересекает глубокий шрам – причина, по которой тот так скрытничал при общении с наемниками и ребятами. Стоило мошенникам приблизиться к кромке воды, как Ли Цу чиркнул колесиком зажигалки – грот осветился неравномерными всполохами разгорающегося пламени факелов. - Босс У, - даже не оборачиваясь, хрипло произнес Ван Пэй. – Вот уж не думал, что встречу тебя в таком месте. Но надеялся на это. О, - взгляд мужчины выхватил из пляшущих на стенах теней силуэты людей. – Да ты не один. Похоже, босс Е оказался более сентиментальным, чем я предполагал. - Не надумывай, - безразлично обронил У Се, делая шаг вперед. - Неужели я настолько захватил твой разум? Ну, тогда смотри. - Скорее, наоборот. Конкретно ты мне не интересен. - Так в чем причина столь пристального внимания к моей персоне? – глумливо продолжил Ван Пэй. - У меня тот же вопрос, - равнодушно пожал плечами потомственный расхититель. – Не помню, чтобы мы пересекались. - Нехорошо лгать, босс У. У Саньшэн так восхищался твоей исключительной памятью, что стоило мне отозваться о тебе нелестно, как он отказался продолжать со мной деловые отношения. Пришлось припугнуть его. Тот антиквар даже не понял, из-за чего умер. Жаль, что все в пустую. - И? Хочешь услышать извинения? Найдешь третьего дядю, с него и спрашивай, - насмешливо фыркнул У Се, перемещаясь немного вбок. - Ты хорошо потрудился. Даже спас троих сопляков, но все равно опоздал. Утерянную карту заполучили мы. - Я не удивлен, что третий дядя разорвал с тобой деловые отношения. Ты отлично справляешься с грязной работенкой и сбором информации, но совершенно не способен мыслить широко. На что ты рассчитывал, когда почти на сутки скрыл от Ань Фуюня известие об исчезновении в долине мальчишек и отряда наемников? - Если бы пацан погиб, это бы сломило тебя, босс У. Тогда и заполучить твою помощь стало бы намного проще. А уж красивую сказку мы бы сочинили. - Ну-ну. Ты ведь не из семьи Ван, верно? С чего такая самоуверенность? - И кто же я? – с явной иронией в голосе уточнил Ван Пэй. - За последнее время было слишком много совпадений с событиями прошлого. Но, исходя из этого, могу предположить, что ты Мэн? - Ха, У Саньшэн не просто так восхвалял тебя, - противный смех разлетелся по гроту, эхом отражаясь от его каменных монолитных стен. Ван Пэй содрогался от хохота, походящего на безумное карканье воронов. – Так что же ты хочешь? – немного успокоившись, мошенник вновь посмотрел на окруживших их с ийской девчонкой людей. - Монетку. - И только? - Сокровища можете оставить себе. Хотя я сомневаюсь, что на дне озера есть что-то ценнее нескольких древних трупов. - Хочешь монетку? – высокий девичий голосок взвился ввысь. - Знаешь, в чем главная ее суть? Она способна подчинять разум. - О чем это ты? – недоуменно посмотрел на свою подельницу Ван Пэй. - Совсем идиот, - тяжело вздохнула девушка, вытаскивая из кармана сверкавшую золотисто-алым светом монетку, тут же подкидывая ее в воздух. Взгляд мошенника, следующий за вращающейся вещицей, потускнел. Он крупно вздрогнул всем телом, обмякая и опускаясь на каменный пол, смотря в пустоту с отсутствующим видом. Ясу презрительно скривилась, подхватывая монетку и сжимая ее в ладони: - Монетка пробуждает тайные желания. Этот недоумок хотел нажиться на древней легенде и пустоголовом Ань Фуюне. Пришлось заморочить головы обоим, чтобы заполучить ее. - Ясу, твой дедушка…, - начал было У Се, но был грубо перебит. - Старый пень оказался намного хитрее, чем я думала. Но в благодарность за его заботу обо мне я сохранила ему жизнь. - Зачем? - Босс У, ты же умный. Вот сам и догадайся. - Думаешь, сможешь управлять людьми в собственных целях? - Не все такие прирожденные манипуляторы, как ты. Некоторым приходится обходиться менее презентабельными способами. - Ты хотела устранить Ван Пэя, утопив его в подземном озере? - Возможно. После того, как он достал бы мне сокровища. Но, похоже, ты прав – их не существует. - Ясу, ты совершаешь ошибку, - снова попытался образумить ийку У Се. - Непоправимую ошибку совершил ты, последовав за нами в Хэйчжу. Ты мне понравился, но от свидетелей, подобных тебе, приходится избавляться. - Что ты несешь? – не выдержал Панцзы, выступая вперед. - Слышала, давным-давно двум друзьям предсказали гибель – один из них должен убить другого. Прошло много лет, и друзья решили, что смогли избежать столь незавидной участи. - Откуда…, - ошарашено выдавил подрывник. - Босс У, что ты почувствуешь, когда тот, ради кого ты изменил себя и уничтожил целый клан, убьет тебя на глазах у всей команды? Впрочем, ты всегда можешь изменить ход событий, - рассмеялась девушка, подбрасывая монетку в воздух. – Древнее божество жаждет крови… Цилин почувствовал усиливающееся головокружение, он попытался закрыть глаза, чтобы не видеть золотисто-алых всполохов, но было слишком поздно – контроль над сознанием и телом улетучился в один миг, давая волю древним инстинктам. Две силы, еще до его рождения ставшие частью него, столкнулись. Поднявшаяся к затуманенному разуму темная волна вызвала приступ неконтролируемого ужаса – цель была определена слишком быстро, и этой целью стал с тревогой смотревший на воина У Се. Сяогэ сделал отчаянную попытку к сопротивлению, давая потомственному расхитителю последний шанс к отступлению, а лучше бегству. У Се отступил на несколько шагов назад, замечая полный ледяной ярости взгляд, направленный на него. - О нет, - прошептал Панцзы – Сяогэ никогда не смотрел на наследника семьи У с таким выражением лица. Заслоняя собой продолжающего медленно отступать У Се, подрывник схватил Чжана за плечо, мгновением позже ощущая холодный камень под собой. От удара о землю перехватило дыхание. Следующим рядом с Юэбанем неловко приземлился попытавшийся встряхнуть кумира Лю Сан. - Тяньчжэнь, беги! - Бесполезно, - покачал головой потомственный расхититель, на ходу отбрасывая по сторонам все, чем он мог ранить – что в принципе было сомнительно – Сяогэ. Убежать от Цилина было невозможно, но причинять ему боль казалось сущим кощунством. - У Се, что ты делаешь? – Яньцзин загородил путь несокрушимой силе Железного Треугольника, понимая, что долго сдерживать идущего напролом Чжана он не сможет. – Яба, остановись! - Ли Цу, не приближайся, - удерживая маску напускного спокойствия, идущую трещинами первобытного страха, приказал У Се. Пускай пока Цилин не причинял видимого вреда остальным, сосредоточившись на своей основной цели, но все могло измениться, и Ли Цу мог стать следующей мишенью. Рассчитывать на то, что Ци Хэю и Ли Цзялэ удастся удержать Чжана, не приходилось. Те явно не могли справиться с превосходящей силой Цилина. Первым, ожидаемо, в компанию Панцзы и Лю Сана отправился бывший работник Склада 11. А следом за ним потрясенный Яньцзин. - Сяогэ, стой! – Панцзы потянулся к ноге друга, но пальцы подрывника ухватили лишь воздух – в следующую секунду тот стоял напротив врезавшегося от неожиданности в стену У Се. - Сяогэ, - наследник семьи У доверчиво заглянул в ставшие абсолютно черными глаза Цилина в надежде увидеть проблеск сознания, но в них была лишь темнота. Частое дыхание вызывало головокружение, а ставшие ватными ноги подкашивались от страха. Словно в замедленной съемке, потомственный расхититель смотрел на все приближающееся лицо Чжана, ощущая его сильные пальцы на своем плече, отчего-то не спешащие сжаться сильнее, чтобы причинить боль. Вторая рука несокрушимой силы Железного Треугольника ударилась о стену рядом с головой младшего третьего господина, сотрясая ее и выбивая каменную крошку, с шумом осыпавшуюся на пол. Давление на плече усилилось, по-прежнему не причиняя даже малейшего дискомфорта. То, что его целуют теплые губы Сяогэ, потомственный расхититель понял далеко не сразу. Прикосновение было очень острожным, практически невесомым, и нежным. Нажим чуть усилился, и У Се почувствовал, как руки, способные крошить камень в пыль, мягко отрывают его от холодной стены, ложась на спину и притягивая ближе к сильному телу, заставляя приподняться на цыпочки – все-таки некоторая разница в росте была не столь заметна в повседневной жизни – поддерживая. Несмотря на всю ситуацию, ощущения были невероятно приятными и захватывающими. У Се буквально потерялся в них, упустив тот момент, когда сам совершенно неосознанно начал отвечать на поцелуй. Настойчиво бьющуюся мысль о том, что после возвращения контроля Цилином над своим сознанием и телом, ему будет мучительно больно, он решительно затолкал подальше, наслаждаясь этим кратким мигом. Немного истеричный смех Панцзы разнесся над подземным озером: - Похоже, у древнего божества свои тайные желания, - буквально складываясь пополам от хохота, кое-как произнес он. То, что монетка больше не влияет на разум Чжана, он понял по тому, какими плавными стали его движения – именно такими чуткими и ласковыми они были каждый раз, когда Цилин прикасался к У Се. - Эй, ты должен был убить его! – Ясу вновь подкинула монетку, но ничего не изменилось: Чжан Цилин продолжал бережно прижимать к себе наследника семьи У. - Хах, я же говорил! – самодовольно заявил Яньцзин, вскакивая с пола. – Серьезно, малышка, ты слишком наивна. Древнее божество может насытиться кровью в любой момент, как делает это уже второй век подряд. Эй, прекращайте уже! Пощадите мою психику! – закончив сыпать едкими комментариями в адрес девчонки, возмущенно воскликнул он, обращаясь к У Се и Чжан Цилину. - Ого, - присвистнул Ли Цзялэ, украдкой переглядываясь с впечатленным, но довольным Лю Саном. - Я был прав, - тряхнул головой слухач, затыкая уши пальцами – происходящее не было предназначено для них. - Улай, отомри, - отсмеявшись, Панцзы поднялся на ноги, грузным шагом приближаясь к ийке. Ясу коротко вскрикнула, когда подрывник, грубо схватив ее за запястье, выдернул из тонких пальцев монетку, отталкивая саму девушку в руки Ци Хэя. - Они…, - шокировано протянул Ли Цу, широко распахнутыми глазами смотря в спину Чжана, чью толстовку на боках сминали пальцы наставника. С его позиции большего увидеть было невозможно, но сомнений в происходящем не возникало. - Ну, думаю, к этому все шло последние лет двадцать, - добродушно хмыкнул Панцзы. - То есть ты не удивлен? - Я не был уверен, но не исключал, что они влюблены, просто не осознают этого. А что, тебя это смущает? - Нет, просто…, - Ли Цу замялся, не зная как закончить мысль. - Улай, только не говори, что умудрился влюбиться в одного из них, - посуровел подрывник. - Что?! Нет, конечно! – фыркнул Ли Цу, полностью приходя в себя. – Они же не будут постоянно вести себя так? – он обвинительно ткнул пальцем в увлеченную друг другом парочку. - Разве что чуть-чуть, - хохотнул Юэбань, бодро шагая к своим друзьям. Он был просто обязан запечатлеть столь знаменательный в жизни Железного Треугольника момент хотя бы в собственной памяти. - Сяогэ? – У Се распахнул глаза, судорожно хватаясь за одежду Цилина и тут же отводя их – видеть во взгляде напротив отвращение или осуждение было выше его сил. - У Се, - голос Чжана отдавал хрипотцой. Вопреки ожиданиям, его руки не разжались, плавно и осторожно поглаживая спину наследника семьи У. – Прости. - За что? – выдохнул потомственный расхититель, по-прежнему смотря куда-то в сторону. Его мысли кружились в невидимом хороводе, пытаясь предвосхитить последующие события. Он и не догадывался, как сильно нуждался в любви Сяогэ и в нем самом. Да что там, он даже не подозревал, что успел влюбиться в друга. И быть отвергнутым после накатившего осознания было откровенно страшно, а еще обидно и стыдно. - Я не должен был поддаваться. - Ты… ты не виноват, Сяогэ. Правда, все нормально. - У Се, - прозвучало слишком нежно. У Се криво усмехнулся самому себе – его разум выдавал желаемое за действительное. Он, действительно, хотел этой нежности, вот только… - У Се, - теперь потомственному расхитителю казалось, что голос Цилина дрогнул, а в нем поселились тревожные нотки. – Ты дрожишь. - Все… все нормально. Просто дай мне немного времени, чтобы пережить… Я не стану тебя беспокоить, просто постой так еще минуту, - тяжело сглатывая, договорил У Се. - Ладно, - отказать в просьбе, произнесенной таким тоном, Чжан не мог. Вернее, он вообще не мог отказать в просьбе самому дорогому человеку в своей жизни. – У Се, о чем ты думаешь? - Хочу остановить время. - Зачем? – Цилин удивленно посмотрел на поникшего наследника семьи У. Продолжая мягко водить руками по подрагивающей спине, в попытках унять все нарастающую дрожь, он никак не мог понять, что именно так сильно расстроило или задело У Се. То, что на его поцелуй отвечали с явным желанием, отдающим наслаждением, было очевидно даже для него. Как и то, что его принимали. - Сяогэ, ты же не исчезнешь из-за… этого? – голос У Се звучал надломлено. - Не исчезну. У Се, - Цилин невесомо прикоснулся губами к виску потомственного расхитителя. – Прости. Я не должен был поддаваться и без твоего согласия целовать на глазах у всех. Когда будешь готов и сам захочешь этого, то я поцелую тебя снова… Только, если захочешь, - чуть помедлив, добавил он, не зная, как донести до пребывающего где-то в собственном подсознании наследника семьи У всю искренность своих чувств. - Сяогэ, - пораженно выдохнул У Се, набираясь смелости и заглядывая тому в глаза – в них не было ожидаемого отторжения, только тепло. - Вау! Это свершилось! – довольный подрывник без всякого зазрения совести сжал обоих в своих медвежьих объятиях, вынуждая друзей еще теснее прижаться друг к другу. - Панцзы, - прозвучало предупредительно, однако ставший на целую октаву ниже голос Цилина выдавал его с головой. - Я рад, - совершенно серьезно заверил друзей Юэбань. – Не знаю, чтобы я делал, обернись все иначе. Вы оба никак не перестанете пугать старика Вана, - с деланной обидой продолжил он. – Кстати, Тяньчжэнь, это тебе, - Панцзы немного отстранился, вкладывая в руку У Се монетку. – Давайте, покончим с этим. - А где Ван Пэй? – босс У выглянул из-за плеча Чжана – место, где до этого сидел мошенник, пустовало. - Вот гад! – смачно выругался Панцзы. – Опять удрал. - Неважно, - мотнул головой У Се, окончательно выпутываясь из кольца рук Сяогэ. Он был безгранично благодарен команде за их повышенный интерес ко всему, кроме него. Чувствовать себя неловко и неуверенно босс У не любил, поэтому оказаться в центре внимания по столь смущающему поводу было бы для него крайне неудобно. Единственная, кто сверлил глазами железную троицу, безостановочно выплевывая в их адрес проклятия, оказалась Ясу. Завидев монетку, зажатую между пальцев У Се, она рванула вперед, едва не рухнув, когда Яньцзин схватил ее за ворот куртки. - И что надо делать? – Панцзы переводил взгляд с друга на темные воды подземного озера. - Вернуть монетку, не возжелав большего, - У Се покрутил в пальцах самую редкую вещь на свете, наблюдая за золотисто-алыми переливами. Все, о чем он желал, не должно было исполниться по воле темных сил. В их помощи не было нужды. Хотя – тут он хмыкнул – в каком-то смысле они уже исполнили его тайное желание, о котором наследник семьи У и сам не подозревал. И, похоже, не только его. - Тяньчжэнь, ты что задумал? – Юэбань перехватил руку друга с зажатым в ней ножом. - Проклятие развеется как утренний туман только с последней каплей крови. Помнишь? - Не думаю, что это хорошая идея. - Другой нет, - пожал плечами босс У, проводя острием по ладони и позволяя проклятой вещице окропиться своей кровью. Монетка взлетела к потолку, вращаясь в воздухе, чтобы камнем рухнуть вниз, уходя под воды подземного озера. Темная гладь всколыхнулась, принимая в свои объятия причину людских страданий. Алая вспышка нарастающей волной пронеслась по гроту, проникая в самые потаенные его уголки и распространяясь за его пределы. Свод и стены задрожали. На головы расхитителям посыпалась каменная крошка. - Уходим! – Цилин схватил У Се и Панцзы, оттаскивая от кромки воды. - Ли Цу, - быстро сориентировавшийся босс У, вывернулся из хватки Чжана, бросаясь к замершему парню. – Идем, - пальцы мальчишки мелко подрагивали в ладони У Се. Уворачиваясь от летящих сверху камней, команда бросилась к выходу. Знакомый коридор вибрировал. За спинами расхитителей раздался грохот – свод грота не выдержал, обваливаясь. Стоило следовавшему последним Яньцзину с Ясу на буксире выскочить из лаза, как проход засыпало грудой камней. - Ух! – хохотнул наемник. – Захватывающее приключение. - Вернемся в деревню и передадим ее, - У Се кивком головы указал на девчонку, - властям. Над долиной клубился туман, непроглядный и зловещий. В его пелене мелькали зеленоватые огни. Множество голосов сливались в единый нестройный шум, поражающий своим звучанием. Им вторила трель сяо. - Что происходит? – Лю Сан сильнее зажал пульсирующие болью уши. - У Се? – Ли Цу всматривался в побледневшее лицо наставника. Тот впился пальцами в свою руку – ту самую, на которой была метка – пачкая ее собственной кровью. Какофония звуков достигла своего апогея, резко обрываясь на особенно пронзительной ноте сяо. Внезапная тишина оглушила расхитителей, дезориентируя. В центе туманной завесы, поглотившей долину, медленно проявлялся силуэт – череп с горящими мистическим пламенем глазницами. - Ты выполнил свою часть сделки, - прямо перед командой возникла, словно сотканная из воздуха, вторая половинка Лянмяньшэнь. – Мы свободны. - А как же души? – кое-как совладав с языком, спросил У Се: боль в руке продолжала усиливаться, а вместе с ней нарастала слабость. - Как только наступит новый день, с первыми лучами рассветного солнца и последними каплями дождя, они обретут покой, а твоя метка исчезнет навсегда. - Хотите сказать, что нам придется прождать целый день? – недовольно осведомился Панцзы. - Древнее проклятие не подвластно времени. Оно стало частью долины в час рассвета. И канет в небытие вместе с ним. Мертвый город обратился в пыль, вечность настигла его, как и Дворец Духов. - А что случилось со стражем города и Мэн Чэнши? – Ли Цзялэ вопросительно посмотрел на Цинцзе. - Душа охотника свободна. Она уже обрела покой. Церен сам избрал свою судьбу – его душа никогда не сможет покинуть долину, как и душа Мэн Нюпи. - Так все дело в том, что Мэн Чэнши и У Се похожи? – задал давно волнующий его вопрос Ли Цу. - Провидение не может ошибаться. Но некоторым тайнам лучше оставаться тайнами. Рассвет наступит быстрее, чем вы думаете. Цинцзе поднесла к губам сяо – приятная, ласкающая слух музыка полилась над долиной. Цилин скорее почувствовал, чем увидел, как У Се оседает на землю, успевая подхватить его, прежде чем чарующая мелодия достигла его сознания, погружая в сон вместе с остальными.***
Цилин распахнул глаза, ощущая влагу, повисшую в воздухе. Над Пещерой ветра собирались тучи, пелена тумана по-прежнему укутывала долину, а У Се продолжал мирно спать в его руках. Рядом, сраженный сонными чарами Лянмяньшэнь, похрапывал Панцзы, даже под воздействием иных сил не оставив привычку оплетать во сне своими конечностями У Се. Правда на этот раз часть подобной заботы перепала и Ли Цу. Остальная команда обнаружилась в паре шагов. Попытка разбудить успехом не увенчалась, оставлять же товарищей под открытым небом и начинающим накрапывать дождем, было слишком жестоко. Оттащив всех обратно в пещеру, особо не заботясь о сохранности их внешнего вида или последующих за пробуждением неудобствах, Цилин с куда большей осторожностью сгрузил с себя Панцзы, возвращаясь за Ли Цу и У Се, заботливо укрытых от прохладных капель брезентом. Закинув на спину мальчишку, тут же обнявшего его за шею, и подхватив на руки потомственного расхитителя, Сяогэ удобно устроил обоих подальше от входа, занимая место рядом с наследником семьи У. Ближе к рассвету команда постепенно начала пробуждаться, прерывая своеобразную медитацию Чжана своим гомоном и причитаниями. Если они рассчитывали, что Цилин будет с ними нежничать – ошиблись. Спасти – да. Помочь, в принципе, тоже. Но в остальном, определенно, нет. Его чуткая забота распространялась только на У Се и, пожалуй, немного Ли Цу. Хотя та, что предназначалась мальчишке, больше походила на деликатную и чуточку отстраненную поддержку. Панцзы же доставалась дружба в чистом виде. С первыми лучами солнца туман над долиной начал рассеиваться, становясь прозрачным. Пелена истончилась, позволяя команде спуститься в бамбуковый лес и взять курс на перевал. К немалому удивлению железной троицы по ту сторону каменных врат расхитителей вместе с ребятами и Кань Цзянем встречал хмурый Ло Цюэ. Никто их них не видел покидающего долину Ван Пэя. А в деревне всю экспедиционную группу уже поджидали люди семей Цзэ и Хо, за чьими спинами маячила пара офицеров полиции. Сдав стражам порядка понуро бредущую в сопровождении человека в черном Ясу и кратко разъяснив им обстоятельства, при которых был найден раненый Рань Циньбу, железное трио распрощалось с остальной командой, пожелав благополучного возвращения домой (а в случае с Яньцзином – на оставленные раскопки). У Се был решительно настроен еще раз наведаться в дом старейшего Лахи. - Тяньчжэнь, зачем тебе этот шаман? – всю дорогу не унимался Панцзы. Идея, на ночь глядя ехать в Сичан, ему откровенно не нравилась. - Поблагодарить. - За что? - Я только сейчас понял – он с самого начала предупреждал нас об опасности. - Да, ладно, его предсказание – бред. - Его предсказание имело двойной смысл. Оно и было предупреждением. А еще советом прислушаться к себе и осмотреться вокруг, - хмыкнул У Се – Лаха Хуши сразу разгадал его влюбленность в Цилина, намекая на взаимные чувства. - Как знаешь, - сдался подрывник. – Но никаких ритуалов. Ты благодаришь, и мы возвращаемся в Ханчжоу. - Ладно. Только для начала нам придется заглянуть в Пекин и вернуть карту боссу Инь. Но, Панцзы, если тебе… - Еще раз заикнешься о Мэй, Тяньчжэнь, и будешь моим пожизненным должником, - беззлобно огрызнулся Юэбань. Старейший Лаха, сильно сдавший с прошлого визита Железного Треугольника, молча выслушал рассказ босса У, под конец отказавшись принять его благодарность и пожелав больше никогда не встречаться с ним. Старый шаман не считал У Се виноватым во всех бедах – ведь кто, как не он сам пытался предупредить и даже спас всех троих, намекая остановиться, пока не стало слишком поздно. Однако простить за свою внучку не мог – Ясу была для него всем. Вылетев тем же днем из аэропорта Циншань в Пекин, железная троица заранее предупредила Сяо Хуа о своем намерении заявиться в Синьюэ. Тот пообещал встретить друзей и предупредить о столь неожиданном визите все еще мечущую искры из глаз босса Инь. В международном аэропорту Шоуду их встречала целая делегация во главе с Ли Цу. Юные расхитители, по словам главы Цзэ, буквально загнали его в угол, заставив поделиться информацией, и теперь наперебой заваливали вопросами. Су Вань и Ян Хао, посвященные во все своим другом, хотели узнать подробности от самого Железного Треугольника. Сам виновник этого гвалта, создаваемого всего парой человек, старался не упускать из виду У Се и Чжан Цилина. Те шли достаточно близко, но не нарушали личного пространства друг друга. Со стороны казалось, что они, действительно, просто друзья, не связанные ничем иным, кроме дружбы. И это навевало определенные и совсем не веселые мысли. У Ли Цу было время, чтобы подумать о произошедшем – ему не было противно или тошно от осознания, что наставник влюблен (и, похоже, уже давно) в мужчину намного старше себя, но при этом выглядевшего на двадцать. Как и сказал Панцзы – это закономерный итог, который, если говорить откровенно, начинающего расхитителя полностью устраивал. Ему нравился Чжан Цилин, он стремился сблизиться с У Се – будь они вместе, то самому Ли Цу не пришлось бы выбирать. Он мог попросить остаться с обоими. И еще с Панцзы… _____________________________________________________________ Комментарий к 30 главе: Вот все и встало на свои места. Мы совсем близко к завершению этой истории. Впереди нас ждет еще две главы. И, вероятно, следующая будет совсем короткой, но должны же, наконец, У Се и Сяогэ получить нормальный, добровольный и желанный поцелуй. Одна из авторов прекрасно знает, что такое стать частью любовного треугольника, а другая на собственном опыте испытала поцелуй от небезразличного на тот момент человека, состоявшийся в довольно сомнительной ситуации, отчего возник ряд недоразумений. Так что мы знаем, о чем пишем. P.S. от МР: если вы, уважаемые читатели, вдруг решили, что У Се и Чжан Цилин ведут себя довольно странно, то вы просто не знаете мою любимую сестренку РМ: сурового и справедливого босса и при этом любящую жену и прекрасную маму. Я веду к тому, что рядом с любимым человеком и ради него можно сбросить все свои маски и отказаться от привычных ролей, можно позволить себе побыть слабым и просто влюбленным, а можно стать всем для самого дорого человека. P.S.: автор оригинального цикла Гробниц уверяет, что У Се выше Чжан Цилина, но в дорамах мы увидели совершенно другую закономерность. Да и нам самим так больше нравится. ---------- С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic