Новые приключения Железного Треугольника

«В моих карманах пусто, ветер в голове,

И такое чувство, что пора взрослеть,

Но хочу запомнить я себя таким,

Как на полароиде, вечно молодым»

(Ваня Дмитриенко – Вечно молодым; ОСТ т/с «Струны»)

      - У Се? – Ли Цу моргнул, с трудом отрывая гудящую голову от холодного, напитавшегося за столетия влагой камня. Вокруг стоял непроглядный сумрак, липкий и тяжелый, пропахший гнилью и сыростью. – У Се! – в ушах звенело, в легких булькала вода, а рот, казалось, был до отказа набит песком. По совести, Ли Цу даже не мог с уверенностью сказать, что произносил имя отца вслух. – Чжан Цилин?! Панцзы?! – звук, внезапно привлекший внимание молодого расхитителя, помог собраться с мыслями и вслушаться в окружающее пространство. – Су Вань?! – ответом послужила тишина. – Хао-гэ?!       Рывком поднявшись на ноги, Ли Цу осмотрелся: нечеткие очертания стен, укрытых пеленой дымчатого сумрака – единственное, за что удалось зацепиться вдумчиво исследующему пространство взгляду. Запасной фонарик неохотно мигнул, заливая небольшое помещение, больше похожее на тюремную камеру, где оказался молодой расхититель, ярким светом. Метнувшиеся по углам тени всего на мгновение показались Ли Цу живыми, недобро сверкающими глазами.       Не так он представлял себе семейный отдых, когда собирался провести время с Железным Треугольником и друзьями в Цзянси на горячих источниках…       

***

      У Се не был бы собой, если бы в тот момент, когда в павильоне Тэн-вана*(1) к ним подошел странный старик, представившийся Хань Лисянем, и предложил экскурсию к храму Лаое, отказался от заманчивого предложения. Впрочем, винить в беспечности одного лишь наставника Ли Цу не спешил: не только У Се, но и он сам, и Панцзы поддались на провокацию и безропотно последовали за стариком, игнорируя предостерегающий взгляд Чжан Цилина. В самом деле, что могло случиться в столь людном месте?       Рыбаки, возносящие молитвы в храме, едва ли обращали внимание на незнакомцев, лишь коротко раскланивались с Хань Лисянем и спешили обратно к пришвартованным на отмели лодкам, бормоча себе под нос что-то о предзнаменованиях – Ли Цу не вслушивался, памятуя о суеверности местных жителей.       Среди путешественников, туристов и паломников, забредших на северное побережье Поянху, небольшая группа из пятерых человек под предводительством самопровозглашенного гида смотрелась несообразно, но отчего-то никто из снующих вокруг людей не придавал этому значения, словно ни Железного Треугольника, ни Ли Цу не существовало для них.       - Пагода Ветра, - завернув за угол, Хань Лисянь указал на ничем непримечательное одноколонное сооружение. – По легенде, ее возвели по повелению Ма-хуанхоу*(2) в честь величественной птицы – повелительницы ветров Дафэн*(3).       - Выглядит не слишком величественно, - поморщился Ли Цу.       - Легенды величественны сами по себе, - пожал в ответ плечами Хань Лисянь.       - Разве храм Лаое возведен не в честь духа черепахи, обитающего в водах озера? – недоверчиво осведомился Ли Цу, оглядываясь по сторонам: царившее вокруг пагоды запустенье нервировало молодого расхитителя, заставляя вслушиваться в каждый звук.       - Воды озера хранят в себе немало тайн, - тончайшая ухмылка скользнула по губам гида. – Кто знает, быть может дух черепахи-хранительницы – одна из них. Храм Лаое был сожжен японцами и реконструирован в одна тысяча сорок шестом году, в отличие от старого храма Гуань-ди*(4). Настоятель Цзинь застал третье августа одна тысяча восемьдесят пятого года, когда воды озера поглотили тринадцать судов с их экипажами. И был свидетелем того, как яхта, следующая по каналу на юг, перевернулась и ушла под воду. Что до Пагоды Ветра, то никто из местных жителей не помнит о ее существовании.       - Кроме вас, - понимающе улыбнулся У Се.       - Кроме меня и еще нескольких человек, - не стал спорить Хань Лисянь. – Но, как и любая из легенд, что веками обитают в этих краях, она достойна того, чтобы о ней помнили. Как каждый из вас троих, - палец старика поочередно указал на железное трио, - помнит о дне, что связал ваши судьбы воедино, так и мы, старожилы, помним о Пагоде Ветра и судьбе птицы Дафэн.       - День нашего знакомства сложно забыть, - добродушно хохотнул Панцзы, подмигивая настороженно разглядывающему пагоду Чжан Цилину. – Как и наше последнее путешествие по Цзянси, - ничуть не смутившись отсутствию реакции со стороны воина, продолжил он.       - Прошу, - не размениваясь больше на слова, гид сделал пригласительный жест, недвусмысленно указывая на лестницу, ведущую внутрь Пагоды Ветра.       

***

      Ли Цу понуро брел по длинному коридору, кляня самого себя последними словами: он не только бросил Железный Треугольник, малодушно оставшись дожидаться их возвращения у подножия лестницы пагоды, но и в который раз подверг опасности жизни своих друзей.       Су Вань и Ян Хао пришли на помощь, не задумываясь, стоило Ли Цу позвонить им и рассказать о произошедшем, хотя он и сам мало что понимал из собственной сбивчивой речи. Радовало лишь то, что парням удалось убедить Сяо Мэй и директора Бай остаться в гостинице – молодой наследник семьи У никогда бы не простил себя, если бы с ними что-нибудь случилось.       Коротко выругавшись на, так некстати, попавший под ноги камень, Ли Цу огляделся, всматриваясь в пропитанный влагой сумрак, лишь отчасти разгоняемый светом карманного фонарика.       По совести, они втроем совершенно не были готовы к незапланированному покорению Поянху – разве что в компании нанятого проводника из местных рыбаков. Чжан Сяоцзин, на поверку оказавшийся таким же болтливым стариком, как пропавший Хань Лисянь, бойко травил байки о затонувших японских кораблях и несметных богатствах, погребенных на дне озера, уверенно идя вдоль прибрежных скал на малой скорости по каналу на север от храма Лаое.       Тщательный осмотр Пагоды Ветра ничего не дал, кроме местами облупившейся фрески под самым ее сводом, изображавшей, судя по всему, битву каких-то неведомых чудовищ, среди которых парни не без труда опознали гигантскую черепаху, монструозного девятиглавого змея, несуразную обезьяну и парящую над их головами птицу.       Разговор с настоятелем Цзинем так же не привнес в царивший в мыслях Ли Цу хаос желанного спокойствия. По словам настоятеля, Хань Лисянь пропал без вести много лет назад, канув в водах озера вместе со своей двухмачтовой джонкой*(5) и тремя приятелями.       Как неразлучная троица оказалась на борту лодки Чжан Сяоцзина, молодой расхититель помнил отчасти – все его мысли занимали Железный Треугольник и Хань Лисянь. Последнее яркое воспоминание, беспрестанно прокручивающееся перед глазами Ли Цу: внезапно начавшийся шторм, падение в воду, ослепляющий яркий свет, сопровождающийся резким пронзительным звуком, походящим на какофонию тысяч голосов, слившихся воедино, и песчаный водоворот, затянувший его, Су Ваня и Ян Хао куда-то на дно озера. Дальше были темнота и осточертевшие, насквозь пропитавшиеся влагой, по щиколотку занесенные песком и залитые водой коридоры какого-то древнего сооружения.       Пройдя через очередные вставшие на пути массивные резные ворота, по обеим сторонам которых возвышались облаченные в доспехи каменные статуи с мордами мифических животных вместо лиц, Ли Цу сдавленно выдохнул: коридор за воротами расширялся, упираясь в лестницу с позолоченными балюстрадами*(6) вместо привычных деревянных перил, ведущую в павильон с каменными стелами. От ворот и до самого подножия лестницы вдоль стен стояли вооруженные цзи*(7) гранитные стражи, сурово взиравшие подведенными киноварью глазами на оторопело озирающегося по сторонам незваного гостя.       Сразу за павильоном начинался мост, нависающий над глубокой расщелиной, заполненной водой, а за ним – галерея, выходящая к следующим воротам, отличающимся от предыдущих своей красочностью и необычностью сюжетов, украшавших тяжелые приоткрытые створки.       - Су Вань?       - А-Ли!       На Ли Цу смотрели сияющие неподдельной радостью глаза друга.       - Хао-гэ! А-Ли нашелся! – Су Вань улыбнулся своей солнечной улыбкой, притискивая опешившего наследника семьи У ближе к себе.       - Как вы здесь оказались? – отбившись от увлекшегося объятиями друга, пробормотал Ли Цу, осматриваясь в поисках Ян Хао.       Тот не заставил себя долго ждать, появляясь из-за поразительно знакомой статуи духа гигантской черепахи-хранительницы, и быстрым шагом пересек помещение, останавливаясь в шаге от молодого расхитителя.       - Прямо как в храме Лаое, - вместо ответа на повисший в воздухе вопрос, авторитетно заявил ученик Хо Даофу, подталкивая на носу пижонские очки до боли знакомым небрежным жестом. – Мы пришли через каменный сад с изваяниями священных животных. Ты пришел со стороны каменного моста. С противоположного входа располагаются несколько залов на мраморной платформе. Что-то вроде комплекса из трех тронных залов и павильона за ними. Остается последний вариант, - Ян Хао указал на запертые двери, укрытые от посторонних глаз.       - То, что я видел, было похоже на погребальный комплекс Сяолин*(8), - задумчиво протянул Ли Цу, - а не на Гугун.       - Вероятно, не только ты, но и мы с Хао-гэ прошли по Священной дороге. Место, где мы с ним оказались после того, как лодка перевернулась, не было гробницей, но ворота за нашими спинами были вполне реальными. Вроде тех, о которых говорил господин Пан, когда рассказывал о гробнице Наньхай-вана. Помнишь, а-Ли?       - Ммм…       - Мы не стали тревожить предков и нарушать их покой, - продолжил Су Вань, дождавшись утвердительного скупого кивка на свой вопрос. – Хотели сначала отыскать тебя и остальных, а уже после разобраться с тем, где мы оказались. Глава У, глава Чжан и господин Пан, наверняка, смогут найти выход из этого места. Кроме того, тот рыбак, что согласился нам помочь, вероятно, тоже…       - Тоже заодно с тем стариком-гидом, что притащил нас в храм, - не дав другу договорить, сложил руки на груди Ли Цу. – Все это было двойной ловушкой: для Железного Треугольника и для нас троих, - разочарованно цыкнул он, закусывая губу. – Если бездумно бросимся на поиски, то точно никого не спасем, и сами не выберемся. По дороге в гостиницу я сообщил о случившемся председателю Чжану и господину У Эрбаю.       - А-Ли, ты предлагаешь оставаться здесь и ничего не делать? – нахмурился Су Вань.       - Предлагаю подумать. Поискать подсказки. Попытаться вскрыть эту чертову дверь, в конце концов! – вспылил молодой расхититель, зашипев сквозь стиснутые зубы: попытка выбить дверь отозвалась ноющей болью в ушибленном плече.       - А-Ли, ты же из семьи У, - попытался образумить лучшего друга Су Вань. – Постоянно пропадаешь в экспедициях или на раскопках с Лю Саном и Ли Цзялэ. Ты дружен с Чжанами и господином Паном. Ты сын главы У! – последний аргумент сорвался с языка раньше, чем Су Вань осознал всю абсурдность ситуации и собственных доводов.       - Ха?! Я не исследователь, как У Се, и не Чжан, как Чжан Цилин, - от обреченности в собственном голосе Ли Цу отчетливо поморщился.       - Вспомним наше совместное путешествие с ними, и попробуем поразмыслить, - внес свои два юаня Ян Хао. – То, что мы видели до этого момента – отголоски династии Мин. Почему именно Мин?       - Формирование озера происходило в пятом веке нашей эры, когда Ганьцзян затопила территории древних уездов Поян и Хаухунь. Во времена Тан площадь Поянху достигла максимальных размеров, - включился в рассуждения Су Вань, принявшись за перечисление известных фактов. – В настоящее время площадь озера уменьшается.       - Храм Лаое, куда Ли Цу и остальных завел тот старик, изначально был построен во второй половине четырнадцатого века, - продолжил за друга Ян Хао, недвусмысленным толчком под ребра намекая пыхтящему наследнику семьи У поделиться своими мыслями на этот счет.       - Его построил Чжу Юаньчжан*(9), основатель династии Мин. Хань Лисянь и настоятель Цзинь говорили что-то о духе гигантской черепахи. По легенде во времена битвы на Поянху между Мин и Хань дух черепахи-хранительницы озера пришел на помощь Чжу Юаньчжану и его армии, когда его противник Чэнь Юлян уже был готов праздновать победу, оттеснив войска Мин от остатков их флота и разгромив его. Хотя принято считать, что на тот момент, это была битва между Хань и Сун, но, так называемый император Сун, Хань Линьэр не участвовал в битве при Поянху, отсиживаясь в крепости Аньфын. В итоге Восстания Красных повязок*(10) династия Юань была разгромлена, а единственным победителем стал Чжу Юаньчжан, избавившийся не только от монголов, но и от других лидеров восстания, и основавший собственную империю Мин. Став императором, Чжу Юаньчжан приказал построить храм Лаое на северном берегу Поянху.       - Что насчет той пагоды, где пропали глава У, глава Чжан и господин Пан?       - Пагода Ветра, - кивнул Ли Цу. – Построена в то же время по приказу Ма-хуанхоу. В честь Дафэн.       - Дикой птицы, вызывающей шторма и ураганы? – сильнее нахмурился Су Вань.       - Да.       - Зачем?       - Тот пройдоха гид только упомянул о какой-то легенде, связывающей Дафэн и Ма-хуанхоу.       - Поянху одно из мистических мест Китая наравне с Хэйчжу, - вновь заговорил Ян Хао. – Они очень похожи бесследным исчезновением людей. В Хэйчжу были ицюйские цяны, здесь – ханьцы из Мин. Может быть все дело в очередном проклятии?       - Поянху сравнивают с Бермудским Треугольником и пирамидами Гизы, - возразил Ли Цу. – Кроме того, У Се говорил, что до японско-китайской войны на Поянху было зарегистрировано не так много кораблекрушений и бесследных исчезновений людей, как с началом вторжения японских войск на территорию Цзянси.       - Думаешь, есть какая-то связь между исчезновением людей и кораблекрушениями и военными действиями? – задумчиво протянул Су Вань, рассматривая статую гигантской черепахи, возвышающуюся на пьедестале: во всем происходящем виделось нечто совершенно абсурдное, но в то же время слишком реальное, чтобы игнорировать переплетение легенд, связанных с местом, о котором никто из молодых расхитителей не знал достаточно для уверенности в собственных выводах и силах.       - Японцы разрушили и сожгли храм, - не замедлился с ответом Ли Цу. В сомнениях Су Ваня, определенно, было больше смысла, чем в бытующих в голове самого наследника семьи У фактах, которые он честно старался изложить должным образом, не извратив их сути, чтобы еще сильнее не запутать самого себя и своих друзей. – Когда экспедиционная группа главы Цзэ вернулась с северного побережья Хайнань, Лю Сан и Ли Цзялэ рассказали мне немного о том, что там происходило. Кажется, там был алтарь или что-то в этом роде для поклонения лунному духу-хранителю, но этот алтарь был осквернен ритуалом человеческого жертвоприношения, поэтому он стал своего рода магнитом, притягивающим и накапливающим негативную энергию. Храм Лаое, по своей сути, является похожим алтарем для духа-хранителя Поянху. Что если японцы осквернили этот алтарь, когда сожгли возведенный Чжу Юаньчжаном храм? И вместо того, что даровать свою защиту и благословение, он, напитавшись негативной энергией, сеет разрушения и несет смерть.       - Глава У говорил, что огонь помогает с очищением духовных мест от негативной энергии, - возразил Су Вань.       - Если только во время разрушения и пожара в храме не погиб человек, - качнул головой Ян Хао. – В таком случае, огонь стал частью ритуала человеческого жертвоприношения.       - Первое серьезное кораблекрушение произошло весной одна тысяча девятьсот сорок пятого года. Шестнадцатое апреля. Это было японское грузовое военное судно с двумя десятками матросов и награбленными ценностями на борту. Следующее масштабное кораблекрушение произошло третьего августа одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого. Спустя сорок лет, одновременно тринадцать рыбачьих лодок затонули в водах озера неподалеку от храма. Тридцать лет спустя, пятого марта две тысячи пятнадцатого года многотонная яхта перевернулась у северного побережья Поянху, хотя день был солнечным и спокойным. И это не считая множества пропавших экспедиционных групп, исследовавших дно озера в поисках затонувших кораблей и тел погибших рыбаков и матросов. Или внезапно затонувшей дамбы в одну из ночей одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года. Но это не объясняет исчезновение Железного Треугольника.       - Зато объясняет наше появление в этом месте, - широким жестом обвел богато обставленное помещение Ян Хао.       - Если все дело в осквернении храма, то, возможно, стоит провести ритуал поклонения духу-хранителю здесь? – хмурое выражение лица Су Ваня разгладилось, как у человека осененного догадкой. – Думаю, Гао-ди позаботился о своем наследии и создал еще один Цзыцзиньчэн*(11) с храмом Лаое под Поянху.       - Тайный дворец?       - Именно.       - Значит, где-то должен быть вход в этот дворцовый комплекс. Сомневаюсь, что Гао-ди предполагал нырять каждый раз, когда ему бы приспичило побывать здесь, - насмешливо фыркнул Ли Цу. – Хотя я также сомневаюсь, что он хотя бы раз спускался в свой подземный дворец, - вновь став серьезным, продолжил он. – Нужно вскрыть эту чертову дверь. Будем полагаться на удачу, как Железный Треугольник. Посмотрим, насколько мы трое везучие, чтобы самостоятельно выбраться отсюда.       

***

      - Похоже на тоннель, ведущий к подземному озеру в Хэйчжу, - вздохнул Су Вань: вокруг неразлучной троицы клубился привычный сумрак, холодный и влажный, пропахший рыбой и гнилью, под ногами хлюпала вода, с низкого свода серыми ошметками свисала липкая паутина, цепляющаяся за волосы и одежду молодых расхитителей. – Или на заброшенную солевую шахту в той пустыне.       - Кажется, впереди что-то есть.       Коридор плавно повернул в сторону, упираясь в глухую стену, испещренную выбитыми в камне символами, отчего-то напоминающими те, что украшали стены пирамид. Сам Ли Цу никогда не был ни в одной из известных по всему миру пирамид, но бесчисленное множество фильмов о расхитителях гробниц, просмотренных им в компании Мэй и Железного Треугольника, давали некоторое представление о них.       - Тупик, - как никогда походя на подрывника, простонал Су Вань.       - Это… дверь, - пальцы Ян Хао прошлись по странной незнакомой символике, соскальзывая к краю. Сколько раз он видел подобный жест со стороны Чжан Цилина? Не так уж и много, если говорить откровенно. Но ученику Хо Даофу всегда хотелось попробовать самому отыскать подсказку таким вот нехитрым способом. Странное желание, не высказываемое вслух. После той экспедиции к реке Меконг, которая едва не закончилась для всей троицы молодых расхитителей, Лю Сана и Ли Цзялэ весьма печально, стоило им добраться до Цзинхуна, ни он, ни Су Вань больше не спускались под землю, не забирались в горы и не совершали заплывы, полностью сосредоточившись на учебе. И вот теперь у Ян Хао появилась невероятная возможность попробовать себя в деле, если и не возомнив себя Чжан Цилином, то хотя бы стараясь походить на него – странное желание, воплощенное в реальность.       - Отлично, - без особого энтузиазма откликнулся Су Вань, присоединяясь к изучению петроглифов на отполированном, покрытом пылью и грязью камне. – Кажется, я уже видел эти символы, - чуть погодя, задумчиво протянул он, смахнув с преграды скопившийся многовековой налет. – На той фреске в Пагоде Ветра. Смотрите, - он указал на стену рядом с небольшим выступом, - похоже на какую-то игру.       Выдолбленное в скале квадратное поле походило на простой лабиринт с углублениями и двенадцатью гранитными «символьными фигурами» в форме прямоугольных параллелепипедов, расставленных на «доске». Рядом в стену были воткнуты шесть костяных палочек, отмеченных выжженными цифрами от одного до шести, а под ними на плоском камне стоял бронзовый поднос.       - Лубо*(12)! – обрадовано воскликнул Ли Цу, тут же зажимая себе рот и понижая голос: отразившийся от стен вопль ударил по ушам, дезориентируя. – Я видел, как У Се и Чжан Цилин играли в нее в Ушаньцзюй. Центральный элемент – «вода». Нужно добраться до нее, чтобы заблокировать фигуру противника и переместиться в угол.       - Символы, - Ян Хао подцепил ногтем облупившуюся киноварь на одной из «фигур». – Те же, что и на двери. Те же, что и на фреске.       - Если я правильно помню, - задумчиво пробормотал Су Вань, внимательнее вглядываясь в необычную символику, сопровождающую молодых расхитителей в новом совместном приключении, - эти символы обозначают черепаху, птицу, змею и обезьяну.       - А вот эти иероглифы, - продолжил за друга Ли Цу, - похожи на имена: Чжу, Ма, Чэнь, Ду.       - А вот этот, вероятнее всего, обозначает Нанкин.       - Тогда вот этот, - наследник семьи У постучал по «фигуре», обозначенной несколькими продольными линиями, - символизирует Цзянчжоу. Столицу Хань.       - Цзюцзян? – вскинул брови Ян Хао.       - Именно.       - Тогда в чем смысл еще двух фигур?       Взгляды молодых расхитителей пересеклись, синхронно опускаясь на пару «фигур» на доске, оставшихся без каких-либо обозначений.       - Эта партии лубо не была закончена. Значит, чтобы открыть дверь, мы должны завершить ее? – на пробу предположил Су Вань.       - Думаю, фигуры Чжу и Ма соотносятся с Чжу Юаньчжаном и Ма Сюин. А фигуры Чэнь и Ду – с Чэнь Юляном и его наложницей Ду, которая была захвачена в плен вместе с наследным принцем Хань, Чэнь Шанем, во время битвы на Поянху после гибели Чэнь Юляна и его двух братьев: Чэнь Южэня и Чэнь Югуя.       - А-Ли, в таком случае, эта партия…       - Реконструкция битвы на Поянху, - кивнул Ли Цу.       - Похоже, что сражение шло не только между Хань и Мин, - хмыкнул Ян Хао, по кругу обводя четыре другие «фигуры». – Это было сражение за власть, достойное Звездных войн.       - Черепаха борется с обезьяной, - проследил положение «фигур» на доске Ли Цу. – Птица сражается со змеей. Что если речь идет о Дафэн, Сюань-у*(13), Учжици*(14) и Сянлю*(15)?       - Вряд ли речь идет о Сюань-у, - возразил Су Вань. – Может, о Гуйцзяне? Разве не он охранял Гуйшань, где Юй-ди заключил Учжици?       - Тогда, как связаны Дафэн и Сянлю? – поправил съехавшие очки Ян Хао, как никогда походя на своего учителя. – Если Хоу И, действительно, пленил Дафэн и заточил где-то поблизости от Санлинь, а Юй-ди пощадил Сянлю и заточил его под Бучжоушань, то как они стали противниками?       - Возможно, ответ в пустых фигурах? – пожал плечами Ли Цу. – Чжу и Чэнь символизируют основные военные силы противников. Флот. Города – столицы их империй, их соратники. Дух черепахи на стороне Мин, птица на стороне Хань – покровители. Ма и Ду – супруги. Известно, что госпожа Ма была советником Чжу Юаньчжана. Тогда предположим, что и госпожа Ду была советником Чэнь Юляна.       - Тогда фигуры обезьяны и змеи лишние.       - Хао-гэ, а-Ли, а если предположить, что Чжу Юаньчжан сражался не только с армией Хань, как и Чэнь Юлян сражался не только с армией Мин? Если предположить, что у них были и другие противники и временные союзники, о которых конфликтующие стороны не подозревали? Тогда обезьяна окажется на стороне Хань, а змея – на стороне Мин.       - И мы снова возвращаемся к пустым фигурам, - с тяжелым вздохом констатировал Ли Цу. – Эта партия очень похожа на ту, что я видел на доске для лубо в Ушаньцзюй. У Се и Чжан Цилин говорили о завершении игры в два хода. Но, кажется, так и не закончили комбинацию.       - Пустые фигуры, как третья сила, - глаза Су Ваня вспыхнули догадкой. – Если мы посмотрим на поле иначе, сверху вниз, то окажется, что черепаха не только противостоит обезьяне, но и защищает предводителя Мин. А птица не просто сражается со змеей, а преграждает путь ей и обеим армиям к фигурам советников. Чэнь Юлян вступил в последний корабельный бой с Чжу Юаньчжаном, когда госпожу Ду и наследника империи Хань взяли в плен. Думаю, мы должны воссоздать финальное сражение. Если…       - Я вспомнил. Эти две фигуры, - для наглядности Ли Цу указал на заинтересовавшие молодых расхитителей пустые элементы игры, - называются «рыбами». А тот игрок, который первым наберет шесть очков – побеждает. Вот здесь и здесь, - палец наследника семьи У соскользнул к краю «доски», - записан счет обеих сторон. Пять-пять. Все фигуры, кроме Чжу и Чэнь заблокированы. Они не смогут «стать совами», чтобы продолжить игру, «войти в воду» и заработать победное очко, «выловив рыбу». Значит, счет шел не за «вылавливание рыбы», а за блокирование противника. Только фигуры Чжу и Чэнь могут продолжить эту партию, «стать совами», «выловить рыбу» и переместиться в угол. Либо заработать победное очко, «убив» противника на «воде».       - Тогда пустые фигуры просто для отвода глаз? А-Ли, если речь идет о реконструкции последней битвы на Поянху, тогда в этих двух фигурах нет смысла. Это ловушка. Нужно завершить партию так, чтобы фигура Чжу «убила» фигуру Чэнь на «воде».       - Фигура Чэнь ближе к «воде», - палочки в руке Ян Хао звякнули, ударяясь друг о друга, - но не встала «на дыбы», чтобы «стать совой», так? Я сыграю за Хань. Ли Цу, ты сыграешь за Мин.       - Судя по счетной сетке, следующий ход за Мин. Нужно набрать семь очков и четыре очка для Мин, чтобы «стать совой» и «войти в воду». Если Хань раньше наберет с двух бросков три очка и четыре очка, то победа достанется Хань.       - А-Ли, а что будет, если очков для следующего хода выпадет слишком много или мало?       - Если Мин за один бросок наберет больше двенадцати очков, то фигура Чжу будет заблокирована фигурой обезьяны. Если Хань наберет за один бросок больше восьми очков, то будет заблокирована фигурой Ма. Партия пройдет в ничью, поскольку свободных ходов у фигур больше не останется. Если обе фигуры за первый бросок наберут меньшее количество очков, то игра продолжится, поскольку у других фигур нет права хода.       Костяные палочки ударились о покрытую патиной бронзу. Звенящий звук отразился от стен и низкого свода, сотрясая землю под ногами молодых расхитителей.       - Семь! А-Ли, ты молодец! – Юркие пальцы Су Ваня сдвинули нужную «фигуру» в сторону круга, устанавливая ее вертикально.       - Теперь моя очередь, - палочки веером разлетелись по подносу. – Два.       - И снова я. Два.       - Один. Еще одна «сова».       - Два? – Ли Цу с некоторым недоверием всмотрелся в рассыпавшиеся по подносу палочки. – Два! – с большим энтузиазмом воскликнул он, убеждаясь в своей правоте. – Хао-гэ, чтобы завершить партию, Хань должна проиграть. Тебе нужно всего три очка, чтобы фигура Чэнь остановилась «в загоне» у кромки «воды».       - Я понял, - с самым серьезным видом кивнул ученик Хо Даофу. – Полагаемся на удачу?       - Именно, - широко ухмыльнулся в ответ наследник семьи У, становясь похожим на своего отца.       - Три!       Радостный вопль Су Ваня потонул в оглушающем скрежете, сопровождающемся осыпающейся за шиворот молодых расхитителей паутиной вперемешку с пылью и каменной крошкой. Монолитная преграда дрогнула, откатываясь в сторону и пропуская неразлучную троицу искателей приключений в оседающий влагой на одежде и волосах густой, пропахший отсыревшей древесиной и водорослями сумрак.       

***

      - Это кладбище кораблей, - благоговейно выдохнул Су Вань.       Тоннель вывел трио молодых расхитителей в грот, заполненный водой. Песчаная коса, идущая вдоль кромки воды, опоясывала пещеру, позволяя рассмотреть древнее кладбище затонувших судов. Старинные корабли под знаменами Юань соседствовали с современными катерами, дорогими яхтами и ничем непримечательными рыбацкими лодками. На дне сверкающего кристальной чистотой в отблесках светящихся изнутри, поддерживающих свод карстовой пещеры сталагнатов вод подземного озера повсюду виднелись останки моряков, рыбаков и кладоискателей, окончивших свой век в месте, неподдающемся законам природы и логики. Стены и свод грота украшали ветвящиеся геликтиты*(16): белесые и прозрачные, переливающиеся, походящие на деревья из горного хрусталя или заполненные молочным коктейлем трубочки.       - «Кобе Мару»*(17).       - Тот самый? С сокровищами? – глаза Ян Хао блеснули.       Гордо дрейфующий на неподвижной водной глади двухмачтовый однопалубный корабль смотрелся внушительно с орудийной установкой на носу и несколькими зенитными автоматами*(18) вдоль бортов со стальной опалубкой. В агрессивных линиях и уплощенной корме чувствовались отголоски прошлого столетия, сопровождающегося кровопролитием и смертью.       - Поднимемся на борт?       - Думаешь, на борту этого монстра, действительно, спрятаны сокровища? – окинул скептическим взглядом корабль Ли Цу. – Звучит сомнительно. Не похоже на грузовое судно, о котором говорилось в новостных сводках. Скорее, на обычный тральщик начала сороковых годов.       - Единственный способ это проверить – подняться на борт, - не думал уступать ученик Хо Даофу. – Вряд ли кто-то из матросов остался в живых, поэтому…       - Поэтому Хао-гэ прав, а-Ли, - вмешался в разгоревшийся спор Су Вань. – Вдруг на борту этого корабля мы найдем какую-нибудь подсказку. Уверен, что глава У обязательно проверил бы догадку.       - Ты меня шантажируешь? – лицо молодого наследника семьи У вытянулось. Он с нескрываемым изумлением уставился на лукаво поглядывающего в ответ друга. – Это нелепо.       - Тогда идем.       Корабль встретил трио молодых расхитителей тишиной, скрипом палубных досок, покрытых песком, ржавчиной и несколькими скелетами, раскинувшимися у местами погнутых, деформированных бортов. Словно некая невидимая сила обвила своими щупальцами попавший в самый эпицентр разразившейся на Поянху бури корабль, утаскивая его в мрачную, дышащую гнилью, запорошенную песком, сверкающую призрачным светом неизвестность.       - Это японские солдаты, - со знанием дела оповестил друзей Ли Цу. – Офицеры армии, участвовавшие в Китайском инциденте*(18). Награждены соответствующей медалью. Отстой, - не стесняясь в выражениях, фыркнул он, небрежно оттолкнув откатившийся череп одного из скелетов ногой. – Награждать медалями убийц – отстой.       - Была война, а-Ли. Все, кто принимал в ней участие, так или иначе, были убийцами. Этого не изменить.       - То, что делали эти сволочи, было хладнокровным массовым убийством, - чуть спокойнее подвел итог своим измышлениям наследник семьи У, присаживаясь на корточки перед останками еще шестерых погибших членов экипажа. – А вот эти двое были награждены за отличную службу на флоте. Остальные, должно быть, были обычными японскими матросами. Нет никаких знаков отличия. Что думаете?       - Здесь много различного снаряжения, - голос Ян Хао потонул в лязгающем звуке, с которым опустилась на место крышка одного из люков. – Каски, походные котелки, сумки, фляги, винтовки, револьверы.       - Проверим трюм, - с силой дернув на себя увлекшегося матерной тирадой Ли Цу, внес предложение «последний ученик» человека в черном. – А-Ли, они мертвы. Ты не сможешь спросить с них за чью-то гибель, - смягчился от вида разом насупившегося друга Су Вань. – Они и так уже поплатились за содеянное. Идем, иначе Хао-гэ сделает потрясающее открытие без нас.       - Вообще-то мы ищем Железный Треугольник, - вяло сопротивляясь, напомнил спутникам Ли Цу. Дверь, ведущая в трюм военного судна, манила своей загадочностью и своей мнимой доступностью.       Тяжелый замок на бронированной металлической створке насмешливо скрипнул, не поддавшись грубой силе Ян Хао, орудующего проржавевшей от скопившейся в воздухе влаги винтовкой, используя ее вместо лома. Пыхтя и отдуваясь, ученик Хо Даофу с маниакальным упорство пытался взломать намертво заклинивший запорный механизм. Не выдержав напора, покрытый коррозией ствол винтовки изогнулся сильнее, обламываясь, и с глухим стуком упал под ноги молодым расхитителям.       - Может, попробовать шпилькой?       - А? – Ли Цу не знал смеяться ему или плакать над очередным предложением, на полном серьезе выдвинутым Су Ванем.       - Серьезно? – та же озадаченность крупными иероглифами отразилась на лице Ян Хао.       - Господин Хэй показал мне пару приемов и велел всегда держать под рукой это, - молодой расхититель извлек из кармана напитавшейся влагой курки изящную женскую шпильку.       По совести, ни Ли Цу, ни Ян Хао в принципе не могли не то, что представить человека в черном, вооруженным подобной вещицей, а в принципе соотнести известную в определенных кругах язву с чем-то настолько женственным.       - Мне кажется, он подшутил над тобой, - попытался донести очевидную мысль до увлеченно копающегося в старинном механизме друга Ян Хао. – Господин Хо…       - Не сравнивай господина Хэя с тем жутким фанатиком, - возмущенно передернул плечами Су Вань, под изумленный вздох спутников вынимая насквозь проржавевшую дужку из не менее проржавевших под облупившейся краской проушин заветной двери. – Прошу, - залихватски козырнув на манер Ван Панцзы, невольный участник очередного приключения неразлучной троицы повернул скрипнувшую ручку, пропуская друзей в пропахший оружейным маслом трюм.       - Ого, - присвистнул первым спустившийся в укрепленное изнутри судовое помещение Ян Хао, высвечивая из темноты фонариком ряд металлических рундуков*(19), закинутых сверху походными матрасами и брезентом.       - Трюм и каюта в одном помещении, - ничуть не впечатленный открытием хмыкнул Ли Цу. – Либо в этих рундуках нижнее белье всего экипажа, либо что-то, ради чего мы поднялись на борт этой посудины.       - Кажется, там есть что-то еще, - указав световым лучом в дальний угол, едва слышно пробормотал Су Вань.       - Это всего лишь череп.       - Не просто череп. Это череп пекинца*(20), - голос наследника семьи У дрогнул. – По легенде, кроме драгоценных камней, монет, золота и других исторических культурных ценностей, на «Кобе Мару» находился похищенный череп пекинского человека, ставшего в одна тысяча девятьсот шестьдесят шестом году символом культурной революции*(21).       - Но зачем японским военным понадобился череп пекинского человека?       - Возможно, изначально череп пекинского человека и известные факты о его существовании были символом Гоминьдана. Изначально Япония вела войну не с Китаем, а с гоминдановским движением на территории Китая. Именно поэтому после Пекина и Шанхая целью японской армии в декабре одна тысяча девятьсот тридцать седьмого года стал Нанкин.       - А-Ли, хочешь сказать, что похищение черепа пекинского человека – это попытка борьбы японского военного правительства с зарождающимся на территории Китая коммунизмом?       - Не знаю. Думаю, будет лучше оставить это и попытаться найти выход из грота. Уверен, если мы найдем Железный Треугольник, У Се обязательно даст ответ на твой вопрос.       - Переживаешь за него? – выверенным движением поправляя съехавшие очки, без тени насмешки поинтересовался Ян Хао. – За Ли Имина ты ни разу так не беспокоился.       - Не сравнивай Ли Имина с У Се, - прикусил губу в привычном жесте главы У молодой расхититель. – Они трое моя семья, Хао-гэ. Не только У Се. Понимаешь? Я должен найти их, даже если на этой уйдут годы. Я их найду!       - Заглянем в один рундук, - кивнул остепенившийся стараниями перипетий судьбы хулиган, откидывая в сторону пыльный брезент, скрывающий от глаз троицы искателей приключений обитый металлическими обручами рундук. – Чтобы убедиться, что кроме черепа нашего древнего предка здесь больше ничего нет, - игнорируя предостерегающий взгляд друга и его написанное на лице недовольство, продолжил бравировать ситуацией Ян Хао, подцепив тяжелую крышку кончиками пальцев. – Су Вань, помоги мне!       - Сейчас! А-Ли, все вместе! – поторопил друга ученик человека в черном, берясь за крышку рундука с другой стороны. - Просто проверим и убедимся, что на борту легендарного «Кобе Мару» ничего нет…       - Или есть…       Крышка рундука с грохотом ударилась об пол, вздымая в воздух туманное облако пыли, от которой у расхитителей засвербело в носу, а из глаз потекли слезы. Кашляя и прикрывая рукавами лица, все трое склонились над рундуком, в следующее мгновение с воплем отскакивая назад: из темноты на незадачливых искателей затерянных сокровищ смотрели два желтых глаза. Переливающаяся в свете фонариков зеленоватым оттенком змеиная туша с оглушающим шипением изогнулась, раздвоенный длинный язык затрепетал в предвкушении пира. Змея устрашающе обнажила длинные ядовитые клыки, готовясь к нападению…       Оглушающий выстрел сотряс небольшое пространство трюма, заставляя Су Ваня и Ли Цу зажать уши, в немом недоумении уставившись на вскинувшего руку со старинным двуствольным сигнальным пистолетом друга. Красный сигнальный огонь звездочками фейерверка разрезал промозглый сумрак, врезаясь в хранительницу сокровищ. Безжизненная громоздкая туша безвольно упала вниз, перекидываясь через край рундука. Оторванная голова ударилась о стену, оставляя на ней влажный отпечаток.       - Древние монеты и драгоценные камни, - зачерпнув горсть содержимого из рундука, поделился с опешившими спутниками Ян Хао. – «Кобе Мару», действительно, перевозил на борту награбленные ценности. А еще вот это.       Изящная деревянная расписная шкатулка венчала припрятанный экипажем затонувшего судна, затерянный в водах и песках Понянху клад. Старательно избегая соприкасаться с тушей убитой змеи-хранительницы, Ян Хао извлек из-под нее необычную находку, всматриваясь в причудливую вязь, украшавшую корпус шкатулки.       - Ритуальный змеиный танец, - стряхнул с себя затянувшееся оцепенение Ли Цу: все-таки встречи со змеями в списке его нежелательных контактов с обитателями гробниц стояли далеко не на последнем месте. – Что? – выгнув бровь, наследник семьи У насмешливо посмотрел на товарищей по приключению. – Знаний У Се о змеях хватит на целую серию книг. Он был весьма убедителен, когда настоял на изучении их повадок после встречи с хэймао, а после на изучении нескольких распространенных змеиных веяний в различных культурах Восточной, Южной и Юго-Восточной Азии. Ритуальный змеиный танец в средние века был весьма распространен на территории Индии, Китая, Кореи и Японии. Во многих религиях мира змеи*(22) выступают как воплощение божеств и объект культа. Индийские раджи, например, в свои подземные сокровищницы опускали кобр, чтобы избежать ограбления. Поэтому в различных мифологических и фольклорных традициях змеи являются стражами источников жизни и бессмертия, а также высших духовных ценностей, символизируемых спрятанными сокровищами. Но также змея может олицетворять силы зла и разрушения. Кроме того… Что?!       - Если бы господин У Эрбай услышал тебя сейчас, то у него отпали бы последние сомнения в том, что ты сын главы У, а-Ли, - с коротким смешком качнул головой Су Вань.       - А если бы услышал кто-то из Цзюмэнь, то обязательно попросил бы заткнуться или начал возмущаться, как Чэнь Э и его папаша, - голос ученика Хо Даофу буквально сочился ехидством при упоминании самых ярких представителей семьи Чэнь из Цзюмэнь.       - Тц! Змея оказалась на корабле не случайно, - обиженно фыркнул в ответ Ли Цу. – Уверен, японцы догадывались о том, что после сожжения храма Лаое воды озера были осквернены, поэтому посадили в один из рундуков с награбленными ценностями змею-хранительницу.       - Хотели уберечь себя от опасности?       - Были уверены, что их не станут преследовать. Границы провинции Цзянси в годы японо-китайской войны находились под защитой военной части, наполовину состоявшей из местных жителей, веками поклонявшихся духу черепахи в храме Лаое.       - Откроем шкатулку?       - Нет, - качнул головой наследник семьи У. – На крышке шкатулки печать дома Чжу. Я знаю, что внутри. Нам стоит забрать шкатулку и вернуть ее в храм Лаое.       - А-Ли?       - Тот пройдоха из павильона Тэн-вана и настоятель Цзинь сходились в одном, когда говорили о пожаре, разрушившем храм Лаое: японские военные перед тем, как поджечь храм, забрали из него священную реликвию, по легенде подаренную Чжу Юаньчжану самим духом-хранителем озера.       - И что же это?       - Думаю, в шкатулке со змеями находится золотая черепаха из царства Чу. Среди современных провинций, входящих в состав царства Чу, была провинция Цзянси. А в числе божеств, которым поклонялись правители царства Чу, был дух гигантской черепахи, обитавшей в Ганьцзян.       - Черепаха и змея? – брови Су Ваня комично сошлись к переносице, придавая солнечному парню забавный вид. – Все вращается вокруг Сюань-у. Черепаха овитая змеей.       - Либо два генерала, - напомнил застывшим друг напротив друга друзьям Ян Хао. – Гуйцзян и Шэцзян.       - Давайте выбираться отсюда, - первым оторвался от созерцания шкатулки Ли Цу, направляясь к лестнице. – Железный Треугольник. Помните?       

***

      - Этот грот слишком огромен, - с тяжелым вздохом «последний ученик» человека в черном опустился на отполированный камень у самой кромки воды.       После многочасового забега по песчаной насыпи, раскинувшейся вокруг подземного озера, Ли Цу был готов согласиться с другом: им, определенно, не хватало ни знаний У Се, ни навыков Чжан Цилина, ни взрывчатки Ван Панцзы. От мерцающего света, испускаемого геликтитами причудливой формы, болели глаза. Набившийся в ботинки песок нещадно натирал ноги. Напитавшаяся влагой одежда пригибала к земле и вызывала озноб. Распухший от жажды язык прилипал к небу – в том, что пить воду из подземного озера небезопасно, молодые расхитили были солидарны – а царившая вокруг тишина начинала сводить с ума.       Единственными компаньонами по приключениям для неразлучной троицы оставались груды похороненных на дне подземного озера останков: запорошенных песком костей или, наоборот, сохранивших человеческие очертания распухших от воды тел. Бесчисленное множество больших судов и мелких рыбацких лодок дрейфовало на отливающей серебром озерной глади. Некоторые из них казались целыми, другие представляли собой кое-как скрепленную воедино груду обломков. Местами из воды торчали острые шпили рифов, образованных разрушенными стихией сталагнатами.       - Лодка.       Пришвартованная на отмели лодка мало чем отличалась от своих собратьев по крушению, оказавшихся запертыми в подводном гроте. Разве что отсутствием каких-либо следов крушения. Нетронутая временем, с резными бортами, покрытыми молочно-белой краской, двумя парами причудливой формы весел и удобными лавками. Она привлекла внимание Ян Хао, словно магнит притягивая взгляд молодого искателя сокровищ.       - Это не дерево.       Гладкие борта отдавали чужеродной прохладой, проникающей под кожу. Искусная резьба походила на танец змей, берущий свое начало от задранного кверху носа и плавно переходящий на корму, где образовывал причудливый узор из плавно пересекающихся, закручивающихся в спирали линий.       - Нефрит?       - Дерево, покрытое нефритовой спрессованной стружкой, - внес ясность Ли Цу, проведя рукой по чуть изогнутому носу судна: ладонь обожгло неприятным холодом. – Чжан Цилин как-то говорил, что подобные лодки использовали в похоронных обрядах. Некоторые народы отдавали предпочтение водным захоронениям. Лодку доставляли на середину реки, озера или в море, удерживая на плаву несколькими десятками плотов, привязанных к ней, на дно укладывали каменные плиты и засыпали их жемчугом и лепестками ирисов, укладывали покойника и закрывали лодку сверху, как саркофаг. По периметру получившуюся конструкцию запаивали смолой, а в более поздние периоды сверху на крышку устанавливали горящие свечи или разжигали на ней поминальный огонь. Потом обрубали канаты, и лодка опускалась на дно.       - Лодка символизирует гробницу? – включился в разговор заинтригованный Су Вань, обводя взглядом погруженный в мерцающий полумрак грот.       - Возможно. Главное, она наплаву. Эту лодку кто-то доставил сюда, значит, где-то есть выход на поверхность. Эти образования, - Ли Цу небрежно махнул в сторону мерно вспыхивающих геликтитов, - сильно разрослись за несколько столетий, но, если присмотреться, те, что расположены ближе к нам, направлены в одну сторону. Такое случается, если через карстовую пещеру проходит поток воздуха.       - А-Ли, предлагаешь обойти грот по кругу?       - Пересечем грот на лодке.       Весла синхронно ударялись о поверхность воды, распространяя равномерные круги. Неожиданно легкая лодка, покачиваясь на невидимых волнах, уверенно бороздила водное пространство, обходя препятствия на своем пути. Сотни судов, сотни лиц и сотни скелетов сопровождали молодых расхитителей, решивших покорить подземное озеро.       Постепенно лодка начала ускоряться, подхваченная сильным течением, стоило парням изменить направление, взяв курс на едва подсвечиваемую, виднеющуюся вдалеке каменную гряду.       - Это пороги! – чудом удержавшись на борту стремительно набирающего скорость судна, Су Вань до побелевших костяшек пальцев впился в холодный гладкий борт, судорожно сглатывая от вида возвышающихся над водой скал.       - Шлюз*(23)! – осененный догадкой Ли Цу вцепился в весло, стремясь выровнять скользящую по бурлящей воде легкую лодку. – Это озеро питается от системы шлюзов!       - Держитесь крепче!       Удар пришелся на левый борт, отбросив лодку на острые каменные пики – первый эшелон возвышающейся над водой гряды. Брызги нефритовой стружки вперемешку с каменной пылью взвились в воздух, оседая на волосах, лицах и одежде молодых расхитителей. Расщепившееся весло с надсадным треском согнулось, разламываясь надвое.       Бурлящий поток подхватил утратившее баланс судно, унося за собой в узкую расщелину между скалами, дробя стертый до выгнутых досок корпус в мелкую щепу, оцарапывающую незащищенную кожу прикрывающих головы рук распластавшихся под лавками парней, вспарывающих плотную ткань курток.       Ощущение парения продлилось недолго, сменяясь животным страхом: под днищем лодки разверзлась бездна, манящая шумом с грохотом срывающейся вниз воды. Подземный водопад, возникший на пути искателей сокровищ, принял в свои объятия вопящих от ужаса людей, погружая в холодную тьму.       

***

      Неразлучная троица, едва переставляя ноги, брела по нагромождениям каменных плит. Солнце клонилось к закату, отражаясь в водах раскинувшегося на многие ли вокруг озера. Под ногами, омывая местами разрушившиеся от времени громоздкие блоки, стелилась мелкой рябью от пробегавших с легкими порывами ветра волн вода.       На самом деле, никто из парней не был уверен, каким образом они оказались перед высокими воротами, покрытыми толстым слоем водорослей и слизи. Последнее воспоминание, прочно отложившееся в их головах, оканчивалось падением с обрыва и последующим за ним ударом.       Холод и тьма сменились на тусклые всполохи чадящих факелов, зажженных первым пришедшим в себя Ян Хао, и обломки выкинутой на каменный берег лодки. Еще одно подземное озеро отличалось от своего собрата разве что скромными размерами и беспрестанно бурлящими, вздымающимися, пенящимися темными водами, образующими своеобразную воронку, уходящую на глубину.       Вырубленная в скале искусно декорированная лестница выглядела как насмешка судьбы. Впрочем, никто из неразлучной троицы не решился проверить, куда ведут покрытые золотом ступени, отдав предпочтение склизким зеленоватым тяжелым створкам, изукрашенным резьбой по камню.       Петляющий широкий коридор, выложенный гранитом, вывел молодых расхитителей в пещеру со шлюзом. Хлынувшая внутрь вода, с громким чавканьем всасывающаяся в неприметные отверстия по периферии богато украшенного, укрепленного колоннами и буквально до отказа заставленного каменными вооруженными стражами зала, открыла путь наверх, расходясь прозрачными водопадами по обе стороны плавно поднимающейся вверх, припорошенной песком лестницы.       Нагромождение уходящих за горизонт массивных каменных плит – новый рубеж, преодоление которого давалось с большим трудом. Мысли о Железном Треугольнике назойливо кружились в юных головах, ноги гудели, продрогшие тела ощущались одеревеневшими, сотрясающая расхитителей дрожь выбивала дробь стуком с силой сжимаемых зубов.       - Катер, - кое-как справившись с осипшим голосом, Су Вань с надеждой посмотрел на приближающееся с ревом судно, пару раз для верности махнув рукой в надежде привлечь внимание экипажа.       - Цзян Мудань, - словно очнувшись от транса, Ли Цу с недоверием всмотрелся в постепенно увеличивающуюся фигуру, застывшую на носу несущегося на всех парах катера. – Чжоу Жэнь? – наследник семьи У почувствовал острую потребность протереть глаза.       Сбросив обороты, катер, плавно покачиваясь на волнах, боком пришвартовался к каменной плите, заглушая мотор.       - Нашли, - облегченная улыбка тронула губы Цзян Муданя. – Председатель Чжан, глава Цзэ и господин У Эрбай волновались, когда не застали вас троих в храме, - накинув на плечи буквально вибрирующему Ли Цу одеяло, продолжил он.       - Настоятель Чэн сказал, что после разговора с настоятелем Цзинем, вы вышли на воду вместе с местным рыбаком, - поддержал приятеля Чжоу Жэнь: два оранжевых одеяла, протянутых служащим семьи Цзэ, оказались в руках Ян Хао и Су Ваня.       - У Се? – Ли Цу с надеждой посмотрел на старых знакомых, неосознанно прикусывая губу – перенятый от наставника и обретенного отца жест, говорящий лучше любых слов.       - Ни главы У, ни главы Чжана, ни господина Пана, - покачал головой в ответ Цзян Мудань. – Все, что удалось председателю Чжану выбить из настоятеля Цзиня, это его связь с тем рыбаком, который согласился взять вас троих на борт своей лодки. И какую-то сомнительную историю о призраке некоего Хань Лисяня, заманивающего туристов в Пагоду Ветра, откуда они не возвращаются в мир живых.       - Глава Цзэ осмотрел Пагоду Ветра, - вставил свои два юаня Чжоу Жэнь, помогая вяло взбирающемуся по трапу Су Ваню утвердиться на ногах на борту покачивающегося на волнах катера. – За одной из фресок был спрятан рычаг. Под пагодой обнаружился потайной ход, ведущий на отмель у подножия скал. По словам главы Цзэ, глава У, глава Чжан и господин Пан подверглись воздействию какого-то газа.       - Их похитили? – нахмурился Ян Хао, прищуриваясь: слетевшие во время падения с водопада очки остались где-то на дне подземного озера. Все, о чем думал ученик Хо Даофу, едва не нахлебавшись воды за те несколько коротких мгновений, что длилось головокружительное погружение в бурлящую воду после выбившего весь воздух из легких удара о нее, спасение друзей. На поиски безвременно почившей оптики не оставалось времени, как и на раздумья.       - Похоже на то, - подтвердил догадку бывшего хулигана Цзян Мудань.       - Это нелепо! – раздосадованный собственной невнимательностью яростно запротестовал Ли Цу. – Чжан Цилин не восприимчив…       - А-Ли, - укоризненно качнул головой Су Вань, вынуждая вскочившего друга сесть обратно на удобную, нагретую на солнце деревянную лавку.       Пробирающий до костей ветер забирался под одеяло, побуждая троицу молодых расхитителей плотнее закутаться в теплую непромокаемую ткань. Катер буквально летел над озерной гладью навстречу виднеющейся из-за горизонта суше.       - Чжан Юаньсин, - Чжоу Жэнь указал на стоящего за штурвалом человека, - согласился помочь нам в ваших поисках. Он доставит нас на берег, а мы доставим вас в гостиницу.       - Но…       - А-Ли.       - Председатель Чжан и глава Цзэ не прекращают поиски главы У, главы Чжана и господина Пана. Вы трое устали и замерзли. Директор Бай и Сяо Мэй переживают за вас. Не стоит заставлять нервничать их еще сильнее, - примирительно попенял вскинувшемуся было с возражениями Ли Цу служащий семьи У.       - Как вы узнали, что мы окажемся… здесь? – решился озвучить мучавший его вопрос Су Вань.       - Никак. Мы с Чжан Юаньсином патрулируем озеро больше двух часов. На самом деле, он предположил, что лодка того рыбака перевернулась во время последнего шторма, а вы могли погибнуть.       - Но вы продолжили, - прищурившись сильнее, благодарно кивнул неожиданным спасителям Ян Хао.       - Мост Тысячи глаз, - просто пояснил Цзян Мудань. – Надежды уже не осталось, мы собирались прекратить поиски и нанять водолазов и службу спасения, чтобы те прочесали дно и все окрестности, тогда наш гид предложил проверить Мост Тысячи глаз.       - Мост Тысячи глаз?       - Именно, - усмехнувшись проскользнувшему в словах молодого наследника семьи У любопытству, подтвердил Чжоу Жэнь. – Его обнаружили в две тысячи четырнадцатом году в районе города Цзюцзян.       - Цзюцзян?!       Цзян Мудань и Чжоу Жэнь непонимающе переглянулись, едва не оглохнув от строенного вопля спасенных расхитителей, и синхронно кивнули.       - Датирован одна тысяча триста шестьдесят первым годом, - чуть помедлив, продолжил Чжоу Жэнь. – А что, есть какие-то соображения, как этот мост связан с похищением остальных?       - Нет. Это просто…, - Ли Цу неопределенно покрутил рукой в воздухе, тут же сильнее закутываясь в одеяло. – После того, как лодка Чжан Сяоцзина перевернулась во время шторма, мы оказались в странном месте. Пришлось поломать голову, чтобы выбраться оттуда. Мы прошли путь от храма Лаое до моста Тысячи глаз. От Наньчана до Цзюцзяна. От военной столицы Мин до военной столицы Хань. Понимаете?       - Думаю, вам троим стоит обсудить свою теорию с председателем Чжаном, - подтолкнув замершего Су Ваня к опустившемуся на берег трапу, предложил Цзян Мудань.       Пришвартованный катер звучно поскрипывал под ногами спускающихся на сушу людей. Махнув на прощание Чжан Юаньсину рукой, все пятеро направились к припаркованному неподалеку минивэну.       Ли Цу устало прикрыл глаза, прислонившись виском к прохладному стеклу, не обращая внимания на пробирающийся под кожу холод, лижущими языками спускающийся по щеке и подбородку вниз, переходящий на шею и руку. Все мысли наследника семьи У занимало похищение Железного Треугольника.       Встреча с У Эрбаем прошла на удивление гладко. Воспринимавший в штыки сына своего свободолюбивого племянника и его друзей старый лис выглядел по-настоящему взволнованным благополучным возвращением неразлучной троицы.       - Мы их не нашли, - устав от повисшего в воздухе молчания и собственных душевных треволнений, выдал Ли Цу, виновато смотря в глаза недоумевающее вскинувшему брови У Эрбаю. – Я виноват. Я…, - осекшись под вспыхнувшим гневом взглядом, промямлил он, делая глубокий вдох. – Чжан Цилин… он… я видел, как он смотрел на того гида, но… но…       - Ли Цу, ты пытаешься взять вину на себя? – неожиданно мягко заговорил известный своим тончайшим ехидством Чжан Жишань.       Понуро кивнув, расхититель набрал полную грудь воздуха, намериваясь продолжить прилюдно раскаиваться в допущенном промахе, но был перебит бессменным председателем Цзюмэнь.       - Действительно, очень похож на босса У. В том, что их похитили, нет твоей вины. Как нет в этом вины самого главы У, патриарха или господина Пана.       - Их обманули, - упрямо пробормотал Ли Цу, избегая впредь смотреть на старших, сидевших напротив тесно прижавшейся друг к другу на узком диванчике в номере директора Бай и Мэймэй неразлучной троицы.       - Не думаю, что кто-то способен обвести вокруг пальца У Се, - возразил молчавший до этого У Эрбай.       - Господин Эрбай прав, - неспешно отпив из чашки ароматный горячий чай, подтвердил слова бывшего главы пятой семьи Чжан Жишань. – Но их могли шантажировать.       - Мной? – неуверенно предположил Ли Цу, чувствуя как щеки покалывает от приливающего к ним стыдливого жара.       - Ты дорог главе У, патриарху и господину Пану. Они бы никогда не позволили навредить тебе, - проникновенно заверил поникшего парня Чжан Жишань. – Нам известно, что настоятель Цзинь как-то связан с Хань Лисянем и Чжан Сяоцзином. Вам троим не стоит продолжать поиски. Завтра мы отправим вас вместе с директором Бай и Сяо Мэй в Ханчжоу. Чжоу Жэнь и Цзян Мудань поедут с вами для подстраховки. Я с господином Эрбаем, главой Цзэ и еще несколькими людьми останусь здесь, чтобы продолжить поиски. Договорились?       - Я вернусь в Ханчжоу, - вновь заговорил У Эрбай. – Семья У осталась без главы. Никто из партнеров не согласится на то, чтобы семью У возглавил неопытный мальчишка, - он небрежно махнул рукой в сторону притихшего Ли Цу. – Придется собрать семейный совет, чтобы определить нового главу и нового наставника для наследника семьи.       - Наставника? – сглотнув неожиданно вязкую слюну, со смесью предательского страха перед неопределенностью и нервозности переспросил Ли Цу. Быть главой семьи У он не стремился, но надеялся избежать чересчур близкого взаимодействия с тем же У Эрбаем или внушающим трепет своим сходством с Ли Имином У Ицюном.       - Я или отец У Се займемся твоей подготовкой, - проигнорировал ошеломление парня У Эрбай. – Чтобы стать следующим главой семьи У, тебе предстоит многому научиться. И, для начала, пройти процедуру восстановления в университете, - безапелляционно припечатал он, с плохо скрываемой иронией вперившись потяжелевшим взглядом в вжавшегося в спинку дивана мальчишку. – У Се позволял тебе слишком многое. Слишком много свободы, спустив с рук твой недостойный поступок.       - Недостойно запугивать уставшего и отчаявшегося человека, члена твоей семьи, второй дядя.       - Отец!       Ли Цу сам не понял, как оказался в теплых, надежных объятиях, пропитанных влагой, ментолом и чем-то неуловимым, старинным, как столетиями пылящиеся на полках книги. Не отдавая отчета в собственных действиях, он стискивал саднящими пальцами потрепанную временем куртку на спине наставника, прижимаясь так близко, как только позволяла собственная гибкость.       - Глупый ребенок, - мягко похлопав мальчишку по взъерошенной макушке, пробормотал куда-то в волосы сына У Се.       - Вы живы, - дрожащим голосом выдал парень, судорожно хватаясь за рукав толстовки стоявшего за спиной главы У Чжан Цилина.       - Ли Цу, - ровный голос воина проникал в затуманенное пеленой захлестнувшей молодого расхитителя паники сознание, обволакивая незримым коконом, сулящим безопасность и покой.       Надежное присутствие Панцзы успокаивало, позволяя закаменевшему от напряжения и страха телу немного расслабиться. Ли Цу плыл по течению, не до конца осознавая происходящее. Только теплые руки, родные голоса и долгожданный штиль в изъеденной самобичеванием и треволнениями душе.       

***

      - … глава У, значит, все дело в сокровищах…       Ли Цу честно попытался открыть глаза, но налитые свинцом веки не желали подниматься, щекоча чувствительную кожу тщетным трепетанием ресниц. Тело ныло от однообразной позы, голова казалась чересчур пустой и вместе с тем невероятно тяжелой, забитой до отказа чем-то густым и тягучим. Голоса то приближались, то отдалялись, не позволяя уловить суть сказанного. Хрипло вздохнув, Ли Цу поморщился от противного скрежещущего звука, изданного собственным свербящим горлом.       - Ли Цу.       Теплая рука опустилась на лоб, следом за ней пришло ощущение влажной прохлады, скользящей по онемевшему лицу. Еще раз вздохнув, наследник семьи У предпринял новую попытку открыть глаза, встречаясь ими с лихо закручивающимся в неясной карусели смазанных образов потолком.       - Ли Цу.       Губ коснулось что-то небольшое, вылившееся на присохший к небу язык живительной влагой. Сделав несколько неуверенных глотков, Ли Цу на пробу прикусил это нечто, не без удивления опознавая котельную пластиковую трубочку.       - А-Ли.       Моргнув, Ли Цу попытался сфокусироваться на мелькавших перед глазами объектах, выхватывая из десятка смазанных пятен озабоченно смотрящие прямо на него глаза У Се.       - Отец, - заставив непослушные губы двигаться, невнятно пробормотал он, безотчетно подаваясь навстречу опустившейся на лоб мозолистой ладони.       - Все в порядке, - улыбка коснулась губ У Се, морщины на лбу разгладились, собираясь лучиками в уголках глаз. – Кажется, тебе и Ян Хао досталось в новом приключении, - лукаво, но вместе с тем без тени насмешки продолжил он. – Ян Хао спит. Но нам придется немного задержаться в Цзянси. Что думаешь?       - С вами?       - Старый лис решил вернуться в Ханчжоу. Он просил передать тебе свои извинения и пожелание скорейшего выздоровления, - картинно взмахнув руками, хохотнул Панцзы, возникая прямо перед изумленно моргнувшим парнем.       - Вроде того, - хмыкнул на заявление лучшего друга У Се. – На самом деле, второй дядя был обеспокоен твоим исчезновением, - вновь стал серьезным глава У. – Кажется, Лаобусы еле отговорил его от необдуманных действий.       - Господин Эрбай хотел сдать а-Ли… кому-то, - вклинился в разговор Су Вань, позорно заикнувшись на последнем слове. Спящий Ян Хао выглядел намного лучше, чем пару часов назад, мирно посапывая в подушку и явно не намериваясь покидать царство Морфея в ближайшее время. Поэтому поучаствовать в разговоре с Ли Цу и Железным Треугольником лучшее, чем он придумал занять себя, совестливо замолкая под изумленным взглядом господина Пана, направленным прямо на болтливого парня.       - Старый лис хотел сдать Улая кому-то? – в голосе подрывника явственно слышалось непонимание происходящего.       - Он предполагал снова стать главой семьи У, пока идут наши поиски, - поморщившись пояснил У Се, властным жестом прерывая готовый вот-вот сорваться с языка Юэбаня шквал язвительных комментариев. – А Ли Цу отправить к У Ицюну.       - Тяньчжэнь, сомневаюсь, что твой старик, подходящий кандидат на роль наставника для молодежи. Он сплавил тебя пройдохе Саньшэну, чтобы не заморачиваться с воспитанием и обучением.       - Поэтому хорошо, что мы вовремя вернулись, пока второй дядя не развил бурную деятельность и не впутал в нее Ли Цу и остальных.       - Мы вас искали. Но…       - Ли Цу, уже одно то, что вам удалось самостоятельно выбраться из подводного лабиринта, достойно уважения. Вы отлично справились. Вы помогали друг другу, нашли ответы на все загадки и преодолели все препятствия на пути к выходу из ловушки. Это то, что делает вас настоящими археологами. Не поиск сокровищ, не расхищение древних могил, а умение думать и применять те навыки, которыми вы уже обладаете. Понимаешь? С каждым новым спуском в затерянную во времени гробницу вы обучаетесь чему-то новому, приобретаете бесценные навыки и знания. Невозможно быть подготовленным ко всему в этой жизни. Главное, вы вернулись живыми. Самостоятельно. Вы втроем угодили в ловушку, и втроем выбрались из нее. Без потерь. Су Вань рассказал мне о ваших приключениях, пока ты и Ян Хао спали. Я, Панцзы, Сяогэ, Хо Даофу и Яньцзин гордимся вами. Я горжусь тобой. Чтобы не говорил второй дядя, ты достоин быть тем, кто станет главой семьи У.       - Лучше, ты оставайся главой, как можно дольше.       Накопившаяся усталость и слабость от внезапно одолевшей переутомленный организм болезни навалились на Ли Цу, словно сорвавшаяся в вершины горного хребта снежная лавина, погребая под собой распластавшегося на кровати парня. Балансируя на грани сна, молодой расхититель почувствовал опустившуюся на плечо сильную руку. Длинные пальцы сжались в ободряющем жесте, делясь уверенностью в завтрашнем дне. Ли Цу не видел их обладателя, зато отчетливо почувствовал успокаивающий мускусный запах с цитрусовыми нотками.       - Ты в безопасности, Ли Цу.       

***

      - Все дело в ветре. Когда два противоположно направленных ветряных потока сталкиваются, над Поянху образуются завихрения, которые вызывают шторм, - пояснил У Се, удобно устроившись в глубоком кресле с книгой, отложенной на колени в тот самый момент, когда в номер ворвалась неразлучная троица под предводительством Мэй в сопровождении снисходительно поглядывающих на ребят знакомых Железного Треугольника. – Канал, проходящий рядом с храмом Лаое довольно узкий. Всего около шести ли в поперечнике. Нисходящие ветра с горных вершин Лушань и Цзюлиншань – неотъемлемая составляющая легенды Поянху. Но произошедшее с нами, - продолжил он, встречаясь взглядами с восхищенно ловящими каждое слово мальчишками, - происки не мистических сил, а нескольких погрязших в собственной алчности негодяев, решивших прибрать к рукам древние сокровища династии Мин.       - Но это не объясняет, как вы трое оказались в тридцати ли от Поянху, в гроте под горным озером, - покачал головой Сяо Хуа.       - История капитана Шэнь Дахая. В одна тысяча восьмидесятом году вооруженными силами Китайской Народной Республики была организована исследовательская экспедиция. Капитан Шэнь, возглавлявший ее, в последний день поисков легендарных затонувших сокровищ «Кобе Мару» совершил погружение. Начался шторм. Военный корабль успел пришвартоваться к берегу, но капитан Шэнь пропал без вести. Его тело обнаружили на следующий день несколько представителей народа шэ, поднявшихся в горы к Чанбашаньху. Это горное озеро известно своей кристально чистой водой. Считается, что озеро образовано подземным источником, поэтому вода в нем обладает лечебными свойствами. Тело капитана достали из озера. При вскрытии в легких капитана обнаружили воду, по составу соответствующую воде из Поянху, поэтому сомнений в том, где именно утонул Шэнь Дахай, не возникало. Однако никто не смог объяснить множественные травмы и то, каким образом тело капитана оказалось в тридцати ли от места, где он утонул. Произошедшее с капитаном Шэнем породило легенду о дижэнь*(24), обитающих в Поянху, заманивающих рыбаков и путешественников, чтобы утопить их и утащить в потайную пещеру под Чанбашаньху. То, что мы оказались в водах Чанбашаньху, я узнал от одного из местных гидов. Он помог нам спуститься с гор и отвез в ближайшую гостиницу, откуда мы связались с тобой, Сяо Хуа.       - На самом деле, мы надеялись, что Сяо Хуа свяжется с Ли Цу и остальными. Но оказалось, что он, Лаобусы и старый лис Эрбай приехали в Наньчан и организовали не только наши поиски, но и поиски вас троих, - поочередно ткнув пальцем в напряженно застывших парней, добродушно усмехнулся Панцзы. – Мы не смогли дозвониться Лаобусы, поэтому попросили Сяо Хуа забрать нас из той гостиницы и подбросить сюда. Это настоящая удача, что никто не пострадал, а вам удалось выбраться из ловушки Гао-ди.       - Так глава У разгадал загадку таинственного исчезновения людей и судов и их перемещения в пространстве? – с тончайшей улыбкой осведомился Чжан Жишань.       - Я попросил Сяо Хуа сделать небольшой круг. Прежде чем вернуться в гостиницу, мы еще раз посетили храм Лаое и Пагоду Ветра. Все ответы оказались на поверхности. Но, возможно, не только мы нашли ответ на эту загадку. Что скажете? – У Се ободряюще подмигнул зардевшейся троице молодых расхитителей.       - Ты сказал, что все дело в ветре, - набрав полную грудь воздуха, чуть заикнувшись от чересчур пристального внимания старших, пустился в рассуждения Ли Цу. – Когда лодка перевернулась, на озере начался шторм. А во время погружения под воду я слышал какой-то шум и видел ослепляющий свет. Дно походило на воронку, которая не позволила выплыть на поверхность. Она засасывала меня. А потом я просто оказался в темной сырой пещере, частично заполненной водой, и какое-то время шел по коридору, затем прошел через павильон и пересек мост, пока не встретился с Су Ванем и Ян Хао в подземном храме, как две капли воды похожем на храм Лаое. Я думал, что нахожусь в усыпальнице какого-то чиновника или члена императорской семьи.       - Мы тоже так думали, - кивнул Су Вань. – Я и Хао-гэ приняли решение не беспокоить предков, поэтому пошли по коридору. Но в том месте, где мы оказались, были высокие ворота из зеленого нефрита и каменный сад: кедры и кипарисы; а еще каменные изваяния: мифические животные, стражи и статуи, похожие на чиновников.       - Из подземного храма было четыре выхода, - взял слово Ян Хао. – Один вел к мосту, через который перешел Ли Цу, второй – к каменному саду, третий – к нескольким тронным залам на высокой ступенчатой платформе с павильоном за ними, кабинетом и опочивальней, через четвертый мы вышли к подземному озеру.       - Мы видели дрейфующие корабли и лодки, потерпевшие крушение и затонувшие на Поянху. Среди них был «Кобе Мару», - с все нарастающим энтузиазмом поделился с молча выслушивающими сбивчивые объяснения молодых расхитителей старшими Су Вань. – Мы даже поднялись на борт. Там было много оружия, скелетов и награбленных ценностей. И огромная змея, которая охраняла сокровища. Она напала на нас, но Хао-гэ выстрелил в нее из ракетницы.       - В том рундуке была шкатулка. Вот эта, - Ли Цу протянул таинственную находку Чжан Цилину, смущенно отводя глаза. – Мы не стали открывать ее, но мне кажется, что в ней находится пропавшая реликвия из храма Лаое – золотая черепаха.       - Лубо, - вновь заговорил Ян Хао. – Чтобы попасть к озеру, нужно было решить головоломку с двенадцатью фигурками на квадратной доске. Су Вань вспомнил, что видел часть символов, которыми были отмечены фигурки, на фреске в Пагоде Ветра. А Ли Цу объяснил правила игры, когда мы все вместе разобрались с другими обозначениями. Там были обезьяна, черепаха, змея, птица, фигурки с символами «чжу», «чэнь», «ма» и «ду». Две пустые фигуры. А еще две символизировали Нанкин и Цзянчжоу.       - Было похоже на битву на Поянху между армиями Мин и Хань.       - Грот с подземным озером, - чуть помолчав, Ли Цу вскинул голову, встречаясь глазами с отцом. – Геликтиты росли в одном направлении, поэтому мы взяли одну из лодок со странным символом на корме и решили пересечь озеро, ориентируясь по ним. В какой-то момент лодка начала ускоряться из-за внезапно возникшего на озере течения. Я не уверен, но, кажется, это была система шлюзов.       - Хороший вывод, - пробасил подрывник, демонстрируя Ли Цу поднятые вверх большие пальцы.       - Подземное озеро большое, - не отводя взгляда от лица У Се, продолжил наследник семьи У. – Известно, что площадь Поянху постоянно уменьшается, поэтому я предположил, что во время открытия одного или нескольких шлюзов часть воды из Поянху поступает в подземное озеро. Следом открываются другие шлюзы, через которые происходит обратный сброс воды в наземное озеро.       - Ты молодец, - мягко улыбнулся сыну У Се.       - Но я не понимаю, почему, ни я, ни Су Вань с Ян Хао не оказались в подземном озере?       - Зато мы побывали в нем, - хмыкнул Панцзы, откидываясь на спинку дивана рядом с неподвижно сидящим Чжан Цилином. Воин хранил молчание, сосредоточено разглядывая искусную вязь, идущую каймой по всей шкатулке. – И испытали ни с чем не передаваемые ощущения смываемых в канализацию рыбных потрохов. Не так ли, Сяогэ? – подтолкнув локтем молчаливого друга, хохотнул он под выразительным темным взглядом.       - Ммм…       - Лодка Хань Лисяня перевернулась, как и лодка Чжан Сяоцзина, и мы через шлюз с водоворотом попали прямиков в подземное озеро, - подтвердил слова подрывника У Се. – Но не успели выбраться из него. Часть воды из подземного озера, как оказалось, сбрасывается по сложной системе водовода*(25) в Чанбашаньху. Так мы оказались в подводном гроте в тридцати ли от Поянху. Похоже на смесь аквапарка с американскими горками.       - Но, глава У, ветер? – недоумевающее нахмурился Цзян Мудань.       - Все дело в ветре, - ничуть не смутившись, повторил У Се. – Мы начали рассуждения с конца, поэтому сложно было уловить взаимосвязь штормов на Поянху с работой шлюзов.       - Пагода Ветра! – осененный догадкой радостно воскликнул Су Вань, пристыжено опуская голову, стоило пяти парам глаз пересечься на нем.       - Верно. Ты совершенно прав, Су Вань. И дело тут вовсе не в птице Дафэн, как утверждал Хань Лисянь. И не в духе гигантской черепахи-хранительницы, как думают местные жители. По одной из легенд, птица Дафэн вырвалась на свободу из своего заточения в Санлинь. А во время битвы на Поянху она спасла будущую Ма-хуанхоу, взятую в плен госпожу Ду и сына Чэнь Юляна во время кораблекрушения. Порывом ветра корабль выбросило на берег до того, как он затонул. И Пагоду Ветра, действительно, приказала возвести Ма-хуанхоу, но вовсе не из-за признательности Дафэн, а чтобы отвести пристальное внимание членов Байляньшэ от храма Лаое. Как вы знаете, утонувший во время переправы через Янцзы Хань Линьэр был сыном одного из руководителей секты. По итогу, храм Лаое и Пагода Ветра, скорее, вызывали насмешку членов секты, а не интерес, чего и добивались Гао-ди и Ма-хуанхоу.       - Тот механизм, что мы видели под пагодой, - понятливо усмехнулся Сяо Хуа.       - Контролирует работу системы шлюзов. Особая конструкция крыш храма и пагоды позволяет улавливать противоположно направленные потоки ветра, который запускает сложный механизм. Если механизм работает в автоматическом режиме, то каждый шторм на Поянху сопровождается открытием шлюзов, которые становятся причиной кораблекрушений. Даже в ясную погоду при порыве ветра со стороны гор механизм продолжает работать, запуская систему шлюзов.       - И все же, почему мы трое оказались за пределами озера? – подтолкнув очки, возразил Ян хао, выжидательно уставившись на главу У.       - Исходя из того, что вы трое описали, под Поянху находится целый дворцовый комплекс. А дворцовый комплекс нуждается в поставке воды. Думаю, где-то в пещерах находится резервуар, постоянно пополняющийся запасом воды через отдельные шлюзы. Лодка Чжан Сяоцзина перевернулась практически у самого берега. Не существует иных свидетельств о подобных кораблекрушениях. Поэтому вы оказались рядом с подземным храмом на подходах к дворцовому комплексу. А, следовательно, поблизости от резервуаров системы водоснабжения. Ли Цу сказал, что пещера, где он оказался, была частично заполнена водой. Вероятно, из-за технической неисправности водовод, ведущий к резервуарам с водой, частично сбрасывал воду в естественные и искусственные полости в скале: пещеры и коридоры.       - Тяньчжэню и Сяогэ удалось разговорить настоятеля Цзиня. Он признался, что участившиеся случаи кораблекрушения не связаны с осквернением храма. В послевоенное время с завершением реконструкции храма он стал первым из настоятелей и обнаружил под Пагодой Ветра тайный проход и необычный механизм. На тот момент настоятелю едва исполнилось двадцать. Никто не хотел становиться настоятелем на оскверненной земле, но вот он согласился. Затем он познакомился с Хань Лисянем, который хорошо разбирался в технике. Совместными усилиями им удалось запустить древний механизм. Там же они нашли послание погибшего во время пожара в храме настоятеля Бая. Настоятель был расстрелян японскими солдатами, однако он был последним потомком императорского дома династии Мин и знал о существовании механизма, предание о котором передавалось из поколения в поколение. Он же был тем, благодаря кому «Кобе Мару» так и не добрался до берегов Японии. Из послания настоятель Цзинь и Хань Лисянь узнали о сокровищах династии Мин и подземном дворце Гао-ди.       - Хань Лисянь, - задумчиво пробормотал Ян Хао, тем самым прерывая монолог главы У. – Возможно ли, что он потомок Хань Линьэра?       - Судя по словам настоятеля Цзиня, Хань Лисянь, действительно, называет себя потомком Хань Линьэра и одержим сокровищами династии Мин, поскольку считает Чжу Юаньчжана виновным в смерти своего далекого предка. Кроме того, Хань Лисянь входил в Байляньшэ, поэтому он узнал нас троих в павильоне Тэн-вана и решил использовать в своих целях.       - Вы пошли за ним, потому что он угрожал вам? – ошалело выдохнул Ли Цу: осознавать, что У Эрбай и председатель Чжан оказались правы, было страшно. – Я был с вами. Я виноват в том, что произошло.       - Ли Цу.       Наследник семьи У вздрогнул от прикосновения к своему плечу: он не заметил, когда Чжан Цилин покинул насиженное место, оказавшись за спинами неразлучной троицы.       - Никто не виноват в случившемся, - воин неуловимо качнул головой, сжимая пальцы на плече Ли Цу чуть сильнее в знак поддержки. – Все живы. Тебе не о чем беспокоиться.       - Но…       - Если бы вы трое выбрали нефритовые врата, то оказались бы в сокровищнице династии Мин.       - Тогда бы мы встретились с вами? – доверчиво заглянул в темные, напоминающие грозовое небо глаза главы клана Чжан молодой расхититель.       - Возможно.       - Тогда…       - Вы сделали правильный выбор.       - Сокровищница, как и весь дворцовый комплекс, были спроектированы Ван Цанхаем, - поделился с ребятами У Се. – Неизвестно, какие опасности бы вас подстерегали на пути к сокровищам Мин. В любом случае, у Хань Лисяня было еще два сообщника, одним из которых оказался Чжан Сяоцзин. Другой сообщник погиб, когда перевозил нас на лодке через воды храма Лаое. Его тело покоится где-то на дне горного озера.       - В компании славных дижэнь, - по гостиничному номеру разлетелся смех Панцзы, разбивая повисшую тишину.       Очнувшись от самобичевания, Ли Цу вновь вскинул взгляд на невозмутимо перебрасывающегося короткими фразами с главой Цзэ отца:       - Значит, все происходящее на Поянху было спланировано Хань Лисянем? И Хань Лисянь жив?       - Эти заговорщики даже сочинили легенду для туристов, - отсмеявшись, пробасил подрывник. – Якобы Хань Лисянь погиб много лет назад вместе со всем экипажем, когда его джонку настиг шторм посреди ясного дня в водах храма Лаое. И теперь его дух бродит по окрестностям храма и похищает души людей. На самом деле, он просто заманивал туристов в Пагоду Ветра, усыплял какой-то дрянью, обкрадывал и через потайной ход доставлял к пришвартованной на отмели лодке, а потом перевозил их в разрушенный храм Гуань-ди. Даже запрет на рыбную ловлю был вызван не сколько спадом поголовья рыбы, а проделками банды Хань Лисяня.       - И все же, если во всем происходящем на Поянху нет ничего мистического, тогда почему на фреске в Пагоде Ветра, на двери, ведущей к подземному озеру, и на тех фигурках в лубо были обозначения мифических существ, вроде Сянлю, Дафэн и Учжици? И еще черепахи? Сюань-у? Или Гуйцзяна? – скороговоркой протараторил Су Вань, нервно перебирая угол диванной подушки.       - Фреска в Пагоде Ветра – карта сокровищ, - пояснил У Се. – Хотя Хань Лисянь и его банда знали о их существовании где-то на дне Чанбашаньху, как и о существовании дворцового комплекса, укрытого под Поянху, они за почти семь десятков лет так и не смогли разобраться в составленном Гао-ди и Ван Цанхаем плане. Битва на Поянху и мифические образы – аллегория*(26). Обезьяна*(27), змея, птица и черепаха на фреске – символизм.       - Змея – разлившаяся река и сокровища, - взялся за перечисление Ли Цу. – Начало и конец. Образование Поянху и путь к Чанбашаньху.       - Именно.       - Тогда черепаха обозначает две горы и два озера по числу ног, а панцирь – северный дворец, то есть подземный дворец и храм, - продолжил за друга Су Вань.       - Птица – ветер, запускающий механизм, и место, где этот механизм спрятан, - не остался в стороне Ян Хао.       - В таком случае, обезьяна – символ высокого социального положения, - внес свою лепту Цзян Мудань.       - До того, как Чжу Юаньчжан провозгласил себя У-гуном, У-ваном, а затем и Гао-ди, еще до взятия Нанкина Хань Линьэр присвоил ему титул хоу. Созвучно с обезьяной. Тоже своего рода начало карьерного роста от крестьянина до императора, - поддержал товарища Чжоу Жэнь.       - Вы все правы. Кроме всего прочего, змея и обезьяна обозначают мост, который ведет к подземному озеру. Обезьяна олицетворяет эмоции, а «величайшая эмоция» в тантризме созвучна с «великим змием». Змея на фреске обладает несколькими головами, смотрящими в разные стороны. Одна смотрит в сторону Ганьцзян, другая – в сторону храма, третья – в сторону – Чанбашаньху и так далее. Среди голов есть и та, чей взгляд направлен на Мост Тысячи глаз, построенный в одна тысяча триста шестьдесят первом году по повелению Чэнь Юляна, императора Хань. Не смотря на противостояние, Чжу Юаньчжан уважал Чэнь Юляна, считая его человеком, заложившим основы для могущественной империи Мин. Чэнь Юлян внес огромный вклад в свержение монгольской династии Юань, поэтому после гибели Чэнь Юляна и его братьев на Поянху и покорения империи Хань, Чжу Юаньчжан присвоил оставшимся в живых членам семьи Чэнь Юляна мужского пола титул хоу, в том числе и приемнику Чэнь Юляна Чэнь Ли, который несколько позже был сослан в Корею, где создал свой собственный клан. Сын и наследник Чэнь Юляна Чэнь Шань был принят в ряды армии Мин, где поднялся по служебной лестнице до генерала. Именно поэтому Мост Тысячи глаз стал частью пути к дворцовому комплексу под Поянху.       - Тогда как объяснить свет, который мы видели, когда попали в воронку, созданную работой шлюза?       - Хао-гэ!       - Все просто. Шум, что вы слышали, это звук завихрений в системе шлюзов. А свет – естественная реакция организма на недостаток кислорода. Как и зов тысячи голосов.       - Что станет с настоятелем Цзинем? И с механизмом? – в который раз за разговор нарушив повисшую в гостиничном номере тишину, поинтересовался Су Вань.       - Настоятеля Цзиня и Чжан Сяоцзина арестовали. Нанятый вами проводник намеренно перевернул лодку практически у самого берега, чтобы избежать участи своего погибшего товарища. Хань Лисянь объявлен в розыск. На подходах к Чанбашаньху дежурят люди семей У и Цзэ. Пока вы трое спали, Сяогэ и Лаобусы разобрались с механизмом и запечатали Пагоду Ветра. Обойти защитный механизм семьи Чжан Хань Лисянь не сможет.       - Кораблекрушения прекратятся?       - Шторма на Поянху дело обычное, - пожал плечами Панцзы. – Но бесследные исчезновения людей и судов должны прекратиться.       - А что со шкатулкой? – вскинулся Ли Цу, озираясь по сторонам в поисках Чжан Цилина.       - Ты был прав.       Раскрытая, выстланная изнутри красной струящейся тканью шкатулка опустилась на столик перед неразлучной троицей. В ее недрах, окруженная жемчугом, в свете лучей полуденного солнца светилась золотая фигурка черепахи. Искусно декорированный самоцветными камнями панцирь и мордочка переливались всеми цветами радуги, ослепляя своим изяществом. Окаймляющая шкатулку вязь, напоминающая переплетенных в танце змей, отливала очищенными стараниями Чжан Цилина рубинами, походящими на змеиную чешую. Лакированное, потрескавшееся от времени покрытие, изукрашенное золотым напылением, выглядело обновленным, отполированным до зеркального блеска.       - Будет лучше вернуть ее в храм, - выждав несколько минут, обозначил свою позицию Чжан Цилин.       - Настоятель Чэн будет рад такому дару, - кивнул на предложение патриарха Чжан Жишань. – Кроме того, вам троим представится уникальная возможность еще раз взглянуть на ту занимательную фреску, чтобы удостовериться в сделанных выводах.       - Зачем? – непонимающе мотнул головой Ли Цу.       - Сокровища Мин. Патриарх, глава У, глава Цзэ и я обсудили возможность поднятия части сокровищ на поверхность для их передачи в музей Цзянси в качестве исторического наследия династии Мин. Кроме того, вам удалось обнаружить наследие не только Чжу Юаньчжана, но и Ван Цанхая. Теперь нам известно, как Ван Цанхай оказался в числе приглашенных на аудиенцию с Гао-ди. Ведь именно с нее началась его затянувшаяся во времени дипломатическая миссия в Тамуто и одержимость тайными знаниями клана Чжан. Мы собираемся организовать экспедицию для изучения подводного дворца основателя династии Мин. Возможно, нам удастся узнать о Ван Цанхае и его ранних представлениях о мире и жизни немного больше. Поскольку учредителями предстоящей экспедиции являются патриарх Чжан, глава У и глава Цзэ, мы решили спросить у вас троих, не хотите ли вы быть теми, кто возглавит экспедиционную группу?       - Серьезно? – не поверил своим ушам Ян Хао.       - Мы соберем лучших из лучших, и тех, кто уже работал с вами, тех, кому вы можете доверять. Хэй Сяцзы, Лю Сана, Ли Цзялэ, Кань Цзяня, Ло Цюэ, Цзян Муданя и Чжоу Жэня.       - Вы шутите? Разве господин Хэй не справится с этим лучше? – озвучил бытующие в головах молодых расхитителей сомнения Су Вань. – Мы станем обузой, помехой. Какие из нас лидеры? Господин У Эрбай сказал, что а-Ли всего лишь неопытный мальчишка. О нас с Хао-гэ и говорить не стоит.       - Второй дядя предвзят. Он редко работал «в поле», в основном в качестве руководителя и наблюдателя. Грязной работой обычно занимались служащие семьи У под его чутким контролем, - голос У Се буквально сочился ядовитым сарказмом по отношению к старшему родственнику и его представлениям о неблагодарной и опасной деятельности расхитителя. – Тем, кто, действительно, имел представление о работе «в поле», был третий дядя.       - И ты, - чуть повысив голос, упрямо мотнул головой Ли Цу. – И Чжан Цилин с Панцзы. Особенно Чжан Цилин.       - Поэтому мы предлагаем вам троим взять на себя роль руководителей в предстоящей экспедиции, - председатель Чжан говорил спокойно и рассудительно, не давая повода усомниться в своей искренности. – Вы самостоятельно выбрались из ловушки, тем самым доказав, что достойны оказываемого вам доверия.       - Кажется, вы отказываетесь признавать, что от нас троих в экспедиции будут одни неприятности, - продолжил гнуть свою линию Ли Цу. – Мы не…       - Вы это вы, - неимоверно точно угадав посыл сына, прервал готовящуюся тираду глава У. – И этого достаточно, пока вы остаетесь одной командой. Я никому не пожелаю стать мной, как Сяогэ никогда не пожелает ни одному из вас прожить его жизнь. Ни я, ни Сяогэ, ни Панцзы, на самом деле.       - Это точно, - без тени иронии пробасил подрывник.       - Это нелепо, - в голосе Чжан Цилина слышалось непоколебимое согласие со словами любимого человека и их общего лучшего друга.       - Твой отец, Ли Цу, никогда не отличался послушанием, - внезапно сменил настрой Чжан Жишань, расплываясь в лукавой ухмылке. – Скорее, свободолюбием, любознательностью и упрямством. Их первая встреча с патриархом состоялась не во время экспедиции к гробнице Лу-вана, организованной У Саньшэном, как многие думают. Они встретились на обрыве у каньона, когда твой отец и его университетский товарищ убегали по пустыне с древней реликвией в руках от банды наемников. Их схватили, и твой отец выкинул реликвию в каньон, где в тот момент находился патриарх. Ведь так?       - Ммм…       - А затем патриарх спас твоего отца от грабителя прямо перед домом У Саньшэна. Но только в той самой экспедиции они, наконец, познакомились, имея весьма странные представления друг о друге, не так ли, глава У?       - Так.       - И встретили меня, - беззаботно хохотнул Панцзы.       - Но есть кое-что, что отличает вас троих от ваших кумиров, - взял слово Сяо Хуа, лучась ничем неприкрытым ехидством, плескавшимся на дне прищуренных глаз. – Экспедиционной группе предстоит отправиться не на руины для проведения исследовательских работ. Если вы понимаете, о чем я.       - Дядя Чжан, а как же я? – молчавшая до этого Мэй оторвала взгляд от телефона, переводя его на бесстрастно смотрящего в ответ Чжан Цилина.       Неразлучная троица была готова поклясться, что в тот самый момент, когда Сяо Мэй открыла рот, произнося роковую фразу, маска привычного равнодушия главы клана Чжан пошла трещинами, а темные глаза выдавали растерянность.       - Дядя Чжан, а как же я? – настойчиво повторила Мэй, для усиления эффекта потянув находящегося в замешательстве воина за рукав толстовки.       - Ты? – Чжан Цилин моргнул, с недоумением поглядывая на собеседницу.       - Почему мальчишкам можно отправиться в экспедицию, а мне нельзя?       - ???       - Мэй, - с легким укором качнула головой директор Бай.       - Дядя Чжан, сядь, - нетерпящим возражения тоном заявила Мэй. – Я тоже знаю кое-что о гробницах, - дождавшись, когда воин опустится на журнальный столик, оказываясь с ней лицом к лицу, под мастерски замаскированный под кашель смешок со стороны главы Цзэ, продолжила она. – Из книг дяди У Се, господина Хуа и председателя Чжана. И из фильмов. Ты же сам смотрел их вместе со мной.       - Ммм…       Ли Цу едва сдержал рвущийся из груди смех, вспоминая фильмы, о которых упомянула Мэй. Но, говоря по совести, он и сам раньше был таким же: наивным и романтичным. Понимание того, что все происходящее в затерянных во времени гробницах, в древних скрытых под землей городах и в подводных лабиринтах не шутки, пришло лишь во время экспедиции в Хэйчжу. Ни поиски Гутуна, ни пребывание в руках клана Ван не смогли в полной мере изменить восприятие мира совсем еще юного, зеленого парнишки, впервые попробовавшего себя в роли расхитителя. Поэтому смеяться над стремящейся к приключения Мэй и смятенно выслушивающим отповедь Чжан Цилином он себе запретил.       - Не думаю, что это хорошая идея, - беспомощно оборачиваясь на выглядевших ничуть не менее обескураженными У Се и Панцзы, твердо проговорил воин.       - У меня есть другое предложение, - склонил голову к плечу У Се. – Оставим мальчишек разбираться с их находкой самостоятельно, и отправимся вчетвером в Уюань, а затем в Тибет к озеру Ямдрок. Сяо Бай, ты тоже с нами? – он выразительно посмотрел на давнюю знакомую железного трио.       - В Уюань.       - Но, дядя У Се, это не то, - поджала губы Мэй, сильнее вцепляясь в руку сидящего напротив нее Чжан Цилина. – Дядя Чжан! Ван Панцзы!!!       - Тан, Юань и Мин? – оживился подрывник. – Это будет интересно.       - Перевал Каро, - оценил идею У Се воин.       - Я согласна, - сложив руки на груди, кивнула Мэй.       - И мы тоже!       Хор мальчишеских голосов заполнил гостиничный номер, отражаясь от стен и давая столь необходимое троице молодых расхитителей понимание реальности происходящего. То, что раньше казалось таким недосягаемым и желанным, сбывалось самым неожиданным образом, маня парней своей недосказанностью множества историй, невидимыми нитями расчерчивающих мистические воды храма Лаое.       

***

      Ты не можешь получать удовольствие, если, по сути, ты жалкий перепуганный карп, прячущийся у себя под диваном. Не надо бояться шторма, надо им быть.       

Франц Вертфоллен

«Внезапное руководство по работе с людьми»

      _____________________________________________________________       Комментарий к 82 главе:       Разобрав все свои записи, мы решились написать последнюю (вероятно) главу в этой истории, посвященную не сколько Железному Треугольнику, а Ли Цу и его друзьям. По сути, эта глава своего рода компиляция из разрозненных мыслей и идей авторов, ранее не нашедших свое воплощение в тексте или реализованных несколько иным образом. Возможно, уважаемые читатели догадаются, откуда взяты те или иные повороты сюжета, где им было отведено место в затянувшейся истории, которое они не заняли по самым разнообразным причинам.       Рано или поздно, всегда наступает момент смены поколений. Эта глава знаменует своего рода цикличность событий. Основная цепь событий, растянувшаяся на несколько столетий в оригинальном цикле книг и продолженная нами, берет свое начало со встречи Чжу Юаньчжана и Ван Цанхая, и завершается в нашей истории первым ее результатом. Как и наше творчество началось с путешествие в загадочную долину Хэйчжу, известную своей мистикой и бесследным исчезновением людей и самолетов, и закончилось приключениями на не менее загадочном озере Поян, волнующем умы простых обывателей и ученых все той же мистикой и бесследным исчезновением судов с их экипажами. РМ и МР начинали писать вдвоем о мальчишках, угодивших в ловушку и спасенных железным трио. И заканчиваем эту работу мы так же вдвоем, все теми же мальчишками, повзрослевшими и набравшимися опыта. У нерушимого трио появилась новая ученица, а Ли Цу и его друзья были признаны настоящими расхитителями и удостоились чести возглавлять команду Цзюмэнь.       На этом мы вновь прощаемся с нашими уважаемыми читателями. Спасибо за то, что оставались с нами. Спасибо за поддержку и лучики вашей любви.       P.S.1: имена второстепенных участников истории соотносятся с реально существующими людьми. Изучив ряд статей, посвященных озеру Поян, на русском, английском и китайском языках, мы обнаружили, что во всех интервью в течение нескольких лет участвуют одни и те же лица. И лишь в паре интервью на русском и английском языках появляется еще один участник, который опровергает все мистические составляющие легенды озера Поян. Поэтому авторы решили использовать эти данные в своих целях. Однако мы никоим образом не пытаемся очернить или изобличить кого-либо – озеро Поян прекрасное и мистическое место, притягивающее туристов и ученых своими тайнами, поэтому любая легенда в этом месте имеет право на существование.       P.S.2: мы не представляем, почему, но эта песня, послужившая вступлением к главе, навязчиво крутилась в наших головах на протяжении всего ее написания. Это тот самый случай, когда РМ и МР не только не знают указанный телесериал и откуда в наших головах взялась песня, но и не имеют ни малейшего понятия об исполнителе.       P.S.3: авторы, как и У Се, в первую очередь исследователи, поэтому мы решили бросить вызов самим себе и начать подготовку к достижению новых, неизведанных высот. Мы не знаем, получит ли наш следующий проект какой-либо отзыв, но все равно планируем вместе с Сюньлу погрузиться в написание мистического детективного AU по мотивам вселенной Гробниц. На раскачку, сбор литературы и изучение тех областей науки, религии, техники и т.д, в которых мы осведомлены недостаточно, авторы дают себе три-четыре месяца. Надеемся, что мы уложимся в заданные рамки и найдем в себе силы воплотить задуманное в реальность.       Примечания:       1. Павильон Тэн-вана (князя Тэн) на берегу реки Гань (Ганьцзян (赣江 [gàn jiāng]) – река Гань, приток реки Янцзы; примечательно, что для обозначения больших рек центрального, южного и северо-восточного Китая принято использовать иероглиф 江 [jiāng], а не 河 [hé] или 水 [shuǐ]) был построен в 653 году во времена правления династии Тан, однако во времена правления династии Мин он был воссоздан за воротами Чжанцзян. После падения династии Цин был снова разрушен и реконструирован. Так, в 1926 году павильон был уничтожен в результате пожара, устроенного Северными милитаристами (1912-1927, так же известны, как Бэйянские милитаристы – феодальная проимпериалистическая группировка, в 1912 году в результате Синьхайской революции, т.е. буржуазной революции 1911-1913 годов, приведшей к свержению маньчжурской династии Цин и провозглашению Китайской республики, захватившая власть в Северном Китае, а в 1913 году распространившая свое господство на Центральный и Южный Китай; в 1916 году со смертью лидера Юань Шикая (китайский военный и политический деятель; подробнее здесь: https://www.booksite.ru/fulltext/1/001/008/127/525.htm) группировка распалась на две клики (группы), а во времена Северного похода (1926-1927 года; поход Национально-революционной армии Китая из провинции Гуандун против бэйянских милитаристов) обе клики были разбиты НРА и сошли с политической арены. Господство бэйянских милитаристов сменилось властью чанкайшистского гоминьдана. Таким образом, восстановление павильона князя Тэн началось в 1983 году и было завершено в 1989 году. Павильон занимает площадь более 43000 кв.м., а его основное здание охватывает площадь в 13000 кв.м.; павильон насчитывает 9 этажей с двойным карнизом, его высота составляет 57,5 м.       2. Ма-хуанхоу (馬皇后 [mǎ huánghòu]), Сяоцигао-хуанхоу (孝慈高皇后 [xiàocígāo huánghòu]), Сяоци-хуанхоу (孝慈皇后 [xiàocígāo huánghòu]) – Почтенная Императрица Ма (личное имя – Ма Сюин из клана Ма; 18 июня 1332 – 23 сентября 1382), приемная дочь Го Цзысина (одного из предводителей Восстания Красных Повязок из Ханчжоу, члена секты Белого Лотоса – Хунцзиньции (紅巾起義 [hóngjīnqǐyì]) – с 1351 года по 1368 год, движения, боровшегося против владычества монгольской империи Юань, которое завершилось падением власти монголов и восстановлением независимости Китая), а так же жена Чжу Юаньчжана, первого Императора династии Мин, известного как Гао-ди, Хун-у и Тайцзу. Была китайской императрицей-консортом из династии Мин, выступала в качестве политического советника императора Хун-у, оказывая большое влияние во времена его правления.       P.S.: легенды о Пагоде Ветра не существует, как и самой Пагоды (хотя в некоторых исторических документах авторы нашли несколько упоминаний о ней)       3. Дафэн (大风 [dàfēng]) – дословно переводится, как «буря», «шторм» или «ураган». В древней китайской мифологии дафэн был дикой птицей, вызывающей сильные ветра в тех местах, где появлялся. В конечном итоге Дафэн был убит (по другой версии легенды, пленен и заключен где-то поблизости от Санлинь (桑林 [sānglín]) – мифической Тутовой рощи, соотносящейся с центром всего; в более поздней трактовке Тутовая роща/Тутовый лес/Роща шелковиц является алтарем и столицей династии Инь (Иньсюй, а в настоящее время, Аньян – городской округ в провинции Хэнань) и алтарем династии Сун – наследников Инь) легендарным стрелком Хоу И, поразившим дафэн стрелой, к концу которой была привязана веревка из зеленого шелка, не давшая птице улететь.       4. Гуань Юй (关羽 [guān yǔ]) – военачальник царства Шу эпохи Троецарствия при Лю Бэе ((刘备 [liú bèi]); 162 – 223 года н.э.; один из наиболее могущественных полководцев эпохи Троецарствия и создатель западно-китайского царства Шу со столицей Чэнду – современная провинция Сычуань и прилегающие территории – известный под именем/титулом Чжаоле (昭烈 [zhāoliè])) и один из главных героев средневекового романа «Троецарствие» (наравне с побратимами Лю Бэем и Чжан Фэем (张飞 [zhāng fēi]) – бравым полководцем и воином эпохи Троецарстивя), где выведен идеалом благородства в стиле Робина Гуда по-китайски. Гуань Юй совместно с Лю Бэем и Чжан Фэем боролся портив «желтых повязок» – народным восстанием в Китае с 184 года по 204 год н.э., которое привело к дестабилизации положения в стране и послужило одной из причин падения ханьской династии. После ряда громких побед и завоеваний был предан своими подчиненными, схвачен и казнен вместе со своим старшим сыном (подробнее здесь: https://vk.com/wall-37724873_90363). Вскоре после смерти Гуань Юя на действительные факты его жизни стали наслаиваться многочисленные легенды, поэтому уже во времена династии Суй Гуань Юй воспринимался как божество, а в 1594 году он был официально обожествлён как бог войны под именем Гуань-ди (關帝[guāndì]), изображаемый грозным стражем, способным изгонять демонов и защищать от них людей, с красным лицом (по одной из легенд, красное лицо Гуань-ди связано с его происхождением из крови дракона; по другой – отправляясь на суд над продажным судьей/начальником уезда, обижающим людей, Гуань Юй окунул лицо в источник, отчего его лицо покраснело), в зеленом облачении, с гуань-дао и с историческим трактатом «Цзо-чжуань» в руке, в сопровождении оруженосца и сына. Таким образом, Гуань-ди считался покровителем не только воинов, но и писателей, и даже торговцев, поскольку считается, что Гуань Юй в молодости промышлял сыром из соевых бобов (доу-фу).       5. Джонка – ещё не утратившее своей актуальности традиционное китайское парусное судно для плавания по рекам и вблизи морского побережья. Происходит от малазийского слова djong, что в свою очередь является искажением слова chuán (船), означающего «судно», «лодку», «корабль». Отличительные черты джонки: паруса из бамбуковых рей и циновок, которые можно сворачивать наподобие жалюзи, при этом число мачт может достигать пяти; а также приподнятые нос (передняя часть судна) и корма (задняя часть корпуса судна); массивный руль заменяет киль (нижняя горизонтальная балка, проходящая посредине днища судна от носовой до кормовой его конечности и служащая для обеспечения прочности корпуса судна и его устойчивости; у небольших парусных судов (иногда) – выдвижные, небольшой длины балки, которые убираются внутрь на мелководье).       6. Балюстрада – от французского слова balustrade или итальянского balaustrata, невысокое ограждение лестницы, балкона или террасы, состоящее из ряда фигурных столбиков – балясин – соединенных сверху перилами и ли горизонтальной балкой. Другими словами, балюстрада – это перила из фигурных столбиков.       7. Цзи (戟 [jǐ]) - древнее оружие, соединявшее в себе клевец и пику: длинное древко с топоровидным лезвием, заканчивавшееся заострённым наконечником (другими словами, алебарда). Использовалось в нескольких исторически зафиксированных формах более трех тысячелетий, начиная со времен династии Шан и до конца империи Цин. Наиболее известные вариации цзи: цинлун цзи (青龍戟 [qīnglóngjǐ]) , то есть «лазурный дракон цзи», имевшее наконечник с серповидным лезвием на одной стороне; фантянь цзи (方天戟 [fāngtiānjǐ]), то есть «квадратное небо цзи», имевшее наконечник с серповидными лезвиями с обеих сторон; а так же фантяньхуа цзи (方天画戟 [fāngtiānhuàjǐ]) – расписная алебарда с наконечником в форме полумесяца с двух сторон, которая использовалась в качестве ритуального оружия (стала известной благодаря Люй Бу (吕布 [lǚ bù]) – китайскому главнокомандующему и полководцу эпохи Троецарствия).       8. Погребальный комплекс Сяолин был возведен в 1381 году к востоку от города Наньцзин на южном склоне горы Чжуншань (современное название горы Цзыцзиньшань) для первого императора Мин – Тайцзу (Чжу Юаньчжана). Гробница представляет собой комплекс из двух частей. Первая часть – так называемая Священная дорога длиной 1800 м, вторая – собственно погребение. Священная дорога проходила по предгорью. Вдоль дороги располагались в известной последовательности каменные пайлоу, ворота Дацзиньмынь, 12 пар каменных изваяний животных, две каменные колонны и фигуры военных и штатских чиновников, стоящие симметрично по сторонам дороги, ворота Линсиньмынь, а также небольшие павильоны с каменными стелами. Священная дорога оканчивалась у каменного моста, за ним следовали главные ворота, расположенные перед зданием Сяндянь. Затем шли сооружения, главными из которых были Линъэньдянь и Минлоу. Завершением комплекса служило надгробное сооружение Шидин, под которым располагалось само захоронение. Несмотря на то, что из наземных сооружений до нашего времени сохранились лишь каменные изваяния и остатки оснований некоторых зданий и ворот, по композиции и составу сооружений можно сделать заключение, что весь комплекс Сяолин развивал уже существовавший в период Тан и Сун тип погребений, но был значительно больше. Величие и монументальность всего комплекса усиливал специально созданный огромный парк, состоящий преимущественно из белоствольного кедра и кипарисов, символизирующих могущество императора и вечность. Такой прием применялся еще в Танский период.       Источник информации: https://east.totalarch.com/universal_history_of_architecture/china_14_17_century       9. Чжу Юаньчжан (朱元璋 [zhū yuán zhāng]) – основатель и первый император китайской империи Мин с 1368 года по 1398 год. Родился в крестьянской семье (оды жизни: 21 октября 1328 – 24 июня 1398), был младшим из четырех сыновей. В 1344 году после смерти родителей и братьев ушел в буддийский монастырь, где получил начальное образование. Обладал хорошими лидерскими качествами, что позволило ему сначала примкнуть к разбойникам, став их главарем, а позднее присоединиться к Восстанию Красных Повязок, заняв в отряде высокую должность (а после смерти лидера отряда – Го Цзысина, приемного отца его супруги Ма Сюин – возглавить его. В истории был известен, как «император-попрошайка», поскольку после закрытия буддийского монастыря Чжу Юаньчжан попрошайничал, чтобы не умереть с голоду, что впоследствии оказало ему большую услугу при управлении целой страной, поскольку он был знаком с крестьянским бытом и другими реалиями жизни в Китае на собственном опыте.       В 1365 году войска Чжу Юаньчжана взяли Нанкин, который он сделал своей ставкой и провозгласил себя сначала Князем У (吴公, У-гун), а затем Великим Князем У (吴王, У-ван) оставаясь в формальном подчинении у главного руководителя восстания Хань Линьэра (韓林兒 [hán lín ér]); 16 марта 1355 года Хань Линьэр взошел на трон как император повстанческой династии Сун в Бочжоу (на территории современной провинции Аньхой); по не которым историческим сведениям был сыном одного из руководителей тайного общества Белого Лотоса; был мятежником и императором Сун династии Юань в Китае), считавшегося наследником сунского императорского дома.       В 1363 году возглавлял битву на озере Поян, которая длилась с 30 августа по 4 октября, где победил своего противника Чэнь Юляна (陳友諒 [chén yǒuliàng]); 1320 – 3 октября 1363; основатель и первый император династического государства Чэнь – Хань в истории Китая; был одним из военачальников и героев народной революции в конце династии Юань; примечательно, что сын Чэнь Юляна – наследный принц Чэнь Шань вступил в армию Мин). После чего позиции Чжу Юаньчжана сильно укрепились, а весь южный Китай контролировался восставшими.       В январе 1367 года номинальный руководитель восстания Хань Линьэр утонул на пути в префектуру Иньтянь при переправе через реку Янцзы, когда его лодка перевернулась. Принято считать, что несчастный случай был подстроен подчиненным Чжу Юаньчжана – Ляо Юнчжуном, так как на тот момент спасенный войсками Чжу Юаньчжана Хань Линьэр стал почетным пленником своего бывшего подчиненного в Нанкине. В этот же год хорошо оснащенная огнестрельным оружием и боевыми кораблями армия Чжу Юаньчжана взяла столицу другого повстанческого государства – Сучжоу, а тамошнего правителя Чжан Шичэна (张士诚 [zhāng shìchéng]); 1321－1367, происходил из семьи лодочников-перевозчиков соли, занимался перевозками соли и ее контрабандой, был одним из руководителей Восстания Красных повязок и формальным вассалом монголов, носил титул Великого Князя У Сучжоу; после поражения Чэнь Юляна отказался от формального подчиненя юаньскому правительству и заявил о создании собственного государства У, провозгласив себя монархом) свезли в Нанкин, где его, согласно некоторым источникам, забили до смерти. По другим сведениям в конце 1366 года Чжу Юаньчжан захватил Чжан Шичэна в плен, но тот отказался покориться, поэтому Чжу Юаньчжан послал ему шелковый шнурок, которым тот удавился.       23 января 1368 года, на Новый год, Чжу Юаньчжан объявил себя императором новой династии Мин (Гао-ди, Хун-у и Тайцзу), а Нанкин – своей столицей. После падения монгольской столицы Даду (в настоящее время известной, как Пекин) Китай вновь стал независимым государством. Каракорум – столица монгольской империи Северная Юань (в настоящее время – город, центр сомона Хархорин аймака Уверхангай Монголии) был взят и сожжен в 1380 году.       Хотя восстание поддерживалось различными религиозными движениями, придя к власти, новый монарх первым делом разгромил своих бывших союзников-сектантов и запретил создавать тайные общества. Роль государственной идеологии заняло неоконфуцианское учение эпохи Сун.       Историками Чжу Юаньчжан был охарактеризован как реформатор, успешный политик и борец с влиянием монголов. Одну из своих важнейших задач Чжу Юаньчжан видел в том, чтобы сломить могущество купеческого и землевладельческого классов в то время, как с точки зрения объективной реальности, некоторые из декретов его правительства позволяли им найти лазейки для дальнейшего обогащения. Однако, по мнению историка Тимоти Брука, император Чжу Юаньчжан, достигнув стабильности в китайском обществе, стремился укрепить её помимо прочего и за счёт закрепощения граждан, как физического (разрешались поездки не далее 12 км от места проживания), так и социального (сын военного должен был стать военным, сын ремесленника становился ремесленником), а также жёсткой регламентации и стандартизации всей жизни подданных, вплоть до ношения одежды, что, в конечном итоге, привело к становлению ещё более мощного класса богатых землевладельцев и купцов, доминирующих над арендаторами земли, батраками, домашними слугами, получающими вознаграждение за свой труд.       10. Восстание Красных повязок – народное движение, боровшееся против владычества монгольской империи Юань с 1351 по 1368 год, которое завершилось падением власти монголов и восстановлением независимости Китая. Восстание началось с крестьянских бунтов, вызванных недовольством китайского населения (хань) национальной дискриминацией, которая установилась в империи Юань по отношению к ним. Восстание поддерживалось различными тайными религиозными организациями (например, Сектой Белого лотоса). В восстании принимало участие большое количество разрозненных группировок, лидеры которых зачастую провозглашали себя императорами-наследниками династии Сун. По мере нарастания народного движения оно переросло в гражданскую войну: между собой воевали как взбунтовавшиеся монгольские генералы, так и лидеры различных группировок Красных повязок и антимонгольской оппозиции. Победителем вышел один из вождей повстанцев Чжу Юаньчжан, который сначала укрепился в Наньчане, затем разбил других лидеров Красных повязок и других повстанческих группировок и, в конце концов, занял монгольскую столицу Даду (Пекин), после чего провозгласил себя императором новой династии.       11. Цзыцзиньчэн (紫禁城 [zǐjìnchéng]) – «Пурпурный запретный город», также известный как Гугун (故宫 [gùgōng]) – «Бывший дворец» – самый обширный дворцовый комплекс в мире, построенный в период с 1406 по 1420 годы и находящийся в центре Пекина; резиденция китайских императоров со времен династии Мин и до конца династии Цин, то есть с 1420 по 1912 года. На протяжении всего этого времени служил как местом жительства императоров и членов их семей, так и церемониальным и политическим центром китайского правительства. Отсюда Поднебесной правили 24 императора династий Мин и Цин.       12. Лубо, лубобо или любо (陸博/陆博/陸博博/六博 [lùbó]/[lùbóbó]/[liùbó]) – дословно «шесть палочек»; древняя китайская настольная игра для двух игроков, «китайские нарды». Некоторые исследователи считают данную игру предком шахматных игр. Хотя нет археологических или надежных документальных свидетельств, подтверждающих мнение о том, что лубо восходит к временам правления династии Шан (1600 – 1046 до н.э.), ряд ранних китайских записей указывают на то, что игра не только существовала, но и была популярна уже в период Сражающихся царств (476 – 221 гг до н.э.).       Согласно легенде, игра была изобретена министром последнего семнадцатого короля из династии Ся – У Цао (烏曹 [wū cáo]).       Популяризирована игра была в эпоху правления династии Хань, но с окончанием эпохи утратила свою популярность. Хотя правила лубо в значительной степени утеряны, в 2019 году гробнице Лю Хэ (刘和 [liúhé]), известного как Сюаньтай (玄泰 [xuántài]), были обнаружены археологами бамбуковые листы с рядом правил для лубо. Согласно правилам игры у каждого игрока было по шесть фигур/фишек, которые они передвигали по точкам на квадратной игровой доске с характерным симметричным рисунком, кидая шесть/двенадцать палочек, выполнявших роль игральной кости. Однако некоторые из сохранившихся описаний игры противоречат друг другу, что наводит на мысль, что в игру, возможно, играли по разным правилам в разное время или в разных местах.       Тем не менее, знания об игре расширились в последние годы благодаря археологическим находкам игровых досок лубо и игрового оборудования в древних гробницах, а также находкам камней с рисунками династии Хань и кирпичей с изображениями игроков в лубо.       В 1973 году уникальный полный набор снаряжения лубо в лакированной шкатулке был обнаружен в гробнице II века до н.э. в Мавандуй (предположительно, принадлежавшей сыну маркиза Дай).       Подробнее здесь: https://en.wikipedia.org/wiki/Liubo       P.S. 1: Лю Хэ (刘和 [liúhé]) – император хуннского государства Северная Хань или Хань Чжао/Ранняя Чжао ((漢赵 [hànzhào]), одного из 16 варварских государств, возникших в IV веке после распада Северного Китая, существовавшего в 304 – 329 годах), семь дней находившийся на престоле в 310 году н.э..       P.S. 2: Король Цзе (桀 [jié]) – последний монарх мифической династии Ся, отличавшийся жестокостью и деспотизмом, правивший в 1728 – 1675 годах до н.э..       P.S. 3: признаемся честно, авторы умеют играть только в шашки и го, но так как обе эти игры вообще не подходят к нашей концепции, то мы позволили себе выбрать игру, о которой мало кто слышал и знает, чтобы облегчить себе задачу и не ломать голову над шахматной партией в китайских шахматах.       13. Сюань-у (玄武 [xuánwǔ]) – чёрный воин, черная черепаха. Дух-покровитель севера и один из четырех символов китайской космологии. В фен-шуй Черная черепаха ассоциируется с водой, холодом и зимой. Изображался в виде черепахи со змеей вместо хвоста или со змеей, обвитой вокруг нее. Такие изображение нередки на северных сторонах погребальных сооружений эпохи Хань, а в более ранние времена – на чёрном флаге, который во время походов несли позади войска. В средние века повелитель Севера изображается в антропоморфном образе: в черном халате, с распущенными волосами, нефритовым поясом, но босым, стоящим на черепахе, увитой змеей. В китайской народной традиции считался гонителем злых духов. Посвященные ему храмы существовали в Китае, Корее, Вьетнаме. В храмовых изображениях вокруг Сюань-у изображались восемь разбойников, ставших его учениками, а также шесть демонов, им побежденных.       В классическом рассказе «Путешествие на Запад» Сюаньу был королём севера, которому служили два генерала: «Черепаший генерал» – Гуйцзян (龜将 [guī jiāng]) и «Змеиный генерал» – Шэцзян (蛇将 [shé jiāng]). У этого короля был храм в Уданшане, в Хубэе, где есть Черепашья гора и Змеиная гора по разные стороны реки в Ухане, столице Хубэя.       В разных вариациях даосской легенды темная сторона идущего по пути дао Сюаньу (принца государства Цзинлэ на севере Хэбэя) взялась из его желудка и кишечника. Согласно одному источнику, отторгнутые, они приняли форму черепах и змеи, начав сеять разрушения. Но Сюаньу не стал убивать их, ибо они раскаялись, став его двумя генералами, служа и искупая свою вину. Согласно дргой версии легенды, Сюаньу промывал желудок и кишечник в воде, отчего вымытые из его внутренностей грехи приняли темную форму черепахи и змеи, которые терроризировали людей. Сюаньу победил свои грехи, и они стали его слугами.       Также считается, что Сюаньу служил Нефритовому императору – Юй-ди ((玉帝 [yùdi]); в китайской даосской и поздней народной мифологии Верховный владыка).       14. Учжици (无支祁 [wúzhīqí]) – легендарный первобытный водный демон, вызывающий бури, который сеял хаос и был замешан в учинении Великого Потопа – легендарного наводнения в девяти провинциях древнего Китая (подробнее здесь: https://ru.zahn-info-portal.de/wiki/Great_Flood_(China). Обычно изображается, как обезьяноподобный демон с черным/зеленым телом, белой головой, высоким лбом и низкой переносицей. Согласно легендам, глаза учжици испускали золотые лучи, он умел искусно вести разговоры и обладал силой девяти слонов. Впервые описан в начале IX века.       Получив повеление верховного правителя (Хуан-ди), его внук Да Юй (大禹 [dàyǔ]) с Инлуном ((应龙 [yìnglóng]); согласно китайской традиции, как и все драконы, умел собирать и накапливать воду, повелевал дождями, однако отличался наличием крыльев; он сыграл важную роль в победе верховного правителя Хуан-ди над войском великана-колдуна Чи Ю, оспаривавшего у Хуан-ди власть над миром; а также в усмирении Великого Потопа) и другими большими и малыми драконами спустился на землю и начал борьбу с наводнением. Драконы должны были прокладывать путь воде: Инлун прокладывал путь главному потоку, остальные драконы – боковым. За Юем следовала большая черная черепаха с сижан (согласно мифу, эта земля, величиной с комок, может увеличиваться бесконечно, если бросить этот комок на землю или в воду, то тотчас же этот кусочек разрастется, возникнут горы, равнины и дамбы) на спине. Юй усмирил потоп и победил чудовища, самым опасным из которых было учжици.       Великий герой стал родоначальником династии Ся – первой исторической династии Китая (легендарная династия, согласно традиционным представлениям, правившая в древнем Китае, в период с 2070 по 1765 год до н. э.). А учжицы был заточен в тюрьму под Черепашьей горой – Гуйшань (龜山 [guīshān]).       15. Сянлю (相柳 [xiāngliǔ]) – злой дух, мифологический ядовитый девятиглавый китайский змей, приносящий наводнения и разрушения, помощник древнего китайского бога воды Гунгуна ((共工 gònggōng); божество ветров и волн, дух потопов с лицом человека и телом змеи; по легенде ниспосылал потопы и был изгнан Юем).       Сянлю изображали в виде синей змеи со свернутым в кольцо телом. Современные изображения напоминают гидру. Более старые изображения иллюстрируют головы сянлю, собранными на одной шее: в стопку потри, либо в стопку высотой в три дюйма (по типу пирамиды), либо рядом друг с другом.       Сянлю разрушал экологию везде, где бывал. Он был настолько прожорлив, что все девять голов могли питаться одним блюдом. А его дыхание и прикосновения отравляли воду (все вокруг заболачивалось ядовито-горькой водой, лишающей живых существ жизни). Когда Гугун получил приказ наказать людей наводнениями, сянлю очень гордился тем, что внес свой вклад в Великий потоп. В конце концов сянлю был убит (в других версиях легенды: заточен где-то под горой Буджоу – древнекитайская мифологическая гора, которая, согласно старым текстам, лежала к северо-западу от гор Куньлунь, в месте, ныне называемом Памирскими горами; согласно некоторым легендам, именно эта гора поддерживала небеса, о которые китайский бог воды Гунгун в порыве гнева разбил голову, тем самым вызвав наводнение) Да Юем (в других версиях – богиней Нюйвой).       16. Геликтиты – морфологическая разновидность кальцита (известкового шпата) и арагонита (карбонат кальция) в карстовых пещерах, представленная в виде вытянутых твердых (каменных) образований (палочек), состоящих из нескольких тесно сросшихся кристаллов (кристаллических пучков, внутри которых имеется тонкий капиллярный канал-желобок, питающий раствором геликтит от основания до самого кончика), растущих в произвольных направлениях, изгибающиеся и ветвящиеся. Поскольку рост образования происходит под действием капиллярных сил и потому, в отличие от других пещерных натёков, не зависит от направления действия силы тяжести. Однако направление роста групп геликтитов может зависеть от направления пещерного ветра в продуваемых пещерных системах.       17. Корабль «Кобе Мару» – один из кораблей японского военного флота 30-40х годов, составляющий легенду озера Поян и якобы затонувший в водах храма Лаое 16 апреля 1945 года вместе со всем экипажем и награбленными культурными историческими ценностями на борту. Своего рода корабль-призрак. Единственный выживший японский матрос, чудом успевший покинуть корабль, сошел с ума.       Авторы внимательно изучили наименования практически всех военных вспомогательных судов того времени, со списком и характеристиками которых уважаемые читатели могут ознакомиться здесь: https://wwii.space/вспомогательные-корабли-япония/.       А также полный список боевых кораблей японского военного флота:       https://wwii.space/авианосцы-япония/,       https://wwii.space/линкоры-и-броненосцы-япония/,       https://wwii.space/крейсера-япония/,       https://wwii.space/эсминцы-и-миноносцы-япония/,       https://wwii.space/эскортные-и-патрульные-корабли-япони/,       https://wwii.space/сторожевики-и-охотники-япония/,       https://wwii.space/минные-заградители-япония/,       https://wwii.space/topics/вооружение/voennyiy-flot/тральщики/,       https://wwii.space/канонерские-лодки-япония/,       https://wwii.space/десантные-корабли-япония/,       https://wwii.space/малые-боевые-корабли-и-катера-япония/,       и даже подводных лодок: https://wwii.space/подводные-лодки-япония/.       Но так и не нашли корабль «Кобе Мару».       (Также информацию по боевым и вспомогательным кораблям японского флота времен Второй Мировой войны, можно посмотреть здесь: https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_Japanese_Navy_ships_and_war_vessels_in_World_War_II, https://ru.wikipedia.org/wiki/Императорский_флот_Японии_во_Второй_мировой_войне, https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_ships_of_the_Imperial_Japanese_Navy, https://ru.abcdef.wiki/wiki/List_of_Japanese_Navy_ships_and_war_vessels_in_World_War_II).       Известно, что в 2011 году редакторы «Цзянси Ньюс» получили телефонный звонок от обезумевшего наньчанского писателя по имени Сюн Цзяньхуа, который признался, что и японский корабль с сокровищами и американский дайвер (Эдвард Бур, известный так же, как Эдвард Боэр или Эдвард Болтон, приглашенный правительством Китая по одной версии, по другой – японским правительством, в 1946 оду для поисков затонувшего японского корабля в водах озера Поянху, где потерял несколько человек из своей команды, но так ничего и не обнаружил) были вымышленными созданиями из его повести, опубликованной 20 лет назад в литературном журнале «Spring Soil». Сюн Цзяньхуа утверждал, что он черпал идеи для них из существующих местных знаний, и цитировал вымышленные новостные «отчеты» в своей истории для дополнительного правдоподобия. Однако он подчеркнул, что никогда не предполагал, что эта история станет такой сенсацией и что в нее так широко поверят.       Некоторые скептики так же уверены, что легенду о торпедированном «Кобе Мару», возможно, перепутали с похожими историями: Эдвард «Тедди» Болтон Такер, американский дайвер, известный тем, что восстанавливал потерянные обломки вокруг настоящего Бермудского треугольника, и погиб на острове Сомерсет в 2014 году; корабль под названием «Ава Мару», перевозивший китайское золото и драгоценности, был торпедирован американскими войсками у побережья провинции Фуцзянь в 1945 году. Так же предполагается, что прототипом «Кобе Мару» стал «Тачибана Мару», построенный в Кобе и торпедированный на Поянге в 1938 году.       Тем не менее, существует ряд свидетельств, подтверждающих «гибель» японского военного грузового судна, 16 апреля 1945 года проходившего по каналу в водах храма Лаое со всем его экипажем в количестве двадцати человек.       P.S.1: - мару (яп. 丸) – суффикс, классифицирующий гражданские и промысловые суда Японии, который стали добавлять к названиям японских судов в начале XII века. В Японии «мару» означает завершенность или высшую степень чего-либо. Так, военные суда японского военного флота времен Второй Мировой войны класса «мару», как правило, были переоборудованными для военных целей гражданскими или промысловыми судами, зафрахтованными японской армией, а также мобилизованными транспортными судами.       Интересно, что в середине XIX века «мару» вполне спокойно применялся и в названиях военных кораблей. Одновременно были в ходу и другие подобные слова-иероглифы (суффиксы): «кан», «сэн» и иногда «го». Порой название одного и того же корабля могло записываться при помощи двух таких слов, например, «Фудзияма-кан» и «Фудзияма-мару».       В начале периода Мэйдзи (1867 – 1912), в конце 60-х годов начала явственно прослеживаться тенденция соединения «кан» с «военными» кораблями, а «мару» – с транспортными. Суффиксы «сэн» и «го» были постепенно упразднены. В сентябре 1888 года приказом военно-морского министерства Японии было отменено употребление «кан» и «мару», а также других подобных иероглифов (суффиксов) с названиями военных кораблей. В то время как «мару» продолжал употребляться с названиями вспомогательных, учебных и транспортных судов ВМФ, а также с названиями гражданских и промысловых судов, и старых кораблей, выведенных из основного состава и использовавшихся в качестве вспомогательных. В августе 1916 года было прекращено использование «мару» в названии транспортных судов ВМФ, а в июле 1920 года – в названии вспомогательных судов ВМФ.       P.P.S: авторы просмотрели весьма разрозненную информацию по транспортным, пассажирским и промысловым судам Японии времен японо-китайской войны, но также не нашли ни одного судна с соответствующим названием «Кобе Мару».       P.S.2: Кобе – известный портовый город-миллионер, расположенный на острове Хонсю, административный центр префектуры Хиого. С одной стороны его окружают могучие горные хребты Рокко. С другой, город омывается водами Внутреннего моря. С населением около 1,5 миллионов человек Кобе является седьмым по величине городом Японии и третьим по величине портовым городом после Токио и Иокогамы. C VIII века Кобе является одним из главных портов Японии и центром международной торговли. Грузооборот порта около 150 млн тонн. Кобе – крупный промышленный центр: здесь сосредоточена металлургия, машиностроение, военная, химическая, текстильная промышленность.       18. За прототип нашего варианта «Кобе Мару» взят корабль-тральщик вспомогательный. Серия вспомогательных тральщиков состояла из 22 единиц («2-GO» — «22-GO», также известных как «WA»), построенных на базе траулеров на верфях «Mitsubishi», «Naniwa», «Sanoyago», «Hitachi», «Namura» и принятых в строй в 1942-1943 гг. Выжившие суда в 1944 г. были модернизированы. 11 тральщиков в 1942-1945 гг. погибло или были повреждены и не восстанавливались. Остальные корабли по репарациям были переданы в 1945-1946 гг. Великобритании, Китаю, СССР и США. ТТХ корабля: водоизмещение стандартное – 215 т., полное – 222 т.; длина – 33 м, ширина – 6 м; осадка – 2,3 м; скорость – 9,5 узл.; энергетические установки – дизельный двигатель; мощность – 300 л.с.; дальность плавания –1,7 тыс. миль; экипаж – 43 человека. Вооружение: 1х1 – 76-мм орудие; 2-4х1 – и 5х1 – 25-мм зенитных автомата; бомбосбрасыватель; 15 мин.       Описание корабля взято отсюда: https://wwii.space/тральщики-япония/.       P.S.: тральщик – корабль специального назначения, задачей которого является поиск, обнаружение и уничтожение морских мин и проводка кораблей (судов) через минные заграждения. По водоизмещению тральщики подразделяются на морские (водоизмещение 660—1300 т.), базовые (до 600 т.), рейдовые (до 250 т.), речные (до 100 т.). По принципу действия делятся на собственно тральщики и тральщики-искатели мин.       Среди тральщиков, используемых в военных действиях японскими войсками, насчитывалось 37 морских и 22 рейдовых тральщика. Серия вспомогательных тральщиков «GO» относилась к рейдовым, то есть классу боевых кораблей водоизмещением до 250 тонн, предназначенных для поиска, траления и уничтожения морских мин на рейдах и районах рассредоточенного базирования с глубинами дна до 80 метров, а также постановки минных заграждений в прибрежных зонах. Существовали собственно тральщики и тральщики-искатели мин. Оружием рейдовых тральщиков являлись различные виды тралов, специальные поисковые аппараты, шнуровые заряды и размагничивающие устройства, а для защиты – орудия и пулемёты.       Источник информации: https://wwii.space/тральщики/.       18. Китайский инцидент – несмотря на перемирия, заключенные японскими военными с китайской стороной в 1933 и 1935 годах, положение в регионе не устраивало ни тех, ни других. Перестрелка между японскими и китайскими частями у моста Лугоуцяо, известного как мост Марко Поло, случившаяся 7 июля 1937 года положила начало затянувшемуся военному конфликту сторон, хотя изначально не предвещала драматического развития событий и была завершена мирным соглашением от 9 июля 1937 года. Однако армейское руководство решило поддержать проявленную военными частями инициативу. 10 июля 1937 года Генштаб распорядился о переброске новых подразделений из Кореи и Маньчжурии на север Китая, а 26 июля 1937 года японское правительство во главе с премьер-министром Коноэ предъявило ультиматум, потребовав вывода китайских частей из Пекина. 28 июля Пекин оказался захвачен японской армией, которая начала развивать наступление по фронту. 11 ноября того же года был взят Шанхай, однако Япония отказывалась признавать происходившее войной. 13 декабря 1937 года японские войска вошли в столицу гоминьдановского Китая Нанкин, после чего последовали массовые убийства и насилие в отношении местного населения, которые получили название «Нанкинская резня» (оценки числа жертв колеблются от 30 до 300 тысяч человек).       Подробнее о Китайском инциденте можно прочитать здесь: https://bstudy.net/925113/istoriya/kitayskiy_intsident_nezaplanirovannaya_bolshaya_voyna.       P.S.: в качестве награды для военных, участвовавших в Китайском инциденте императорским эдиктом № 496 от 27 июля 1939 года была учреждена медаль «За участие в Китайском инциденте». Предписывалось вручение медали солдатам, направлявшимся в Китай вплоть до лета 1945 г. Награда упразднена по приказу оккупационного правительства в Японии в 1946 году — постановление №177.       Диаметр медали 30 мм, она изготовлена из бронзы. На аверсе изображено мифологическое существо «отважный ворон», который сидит на скрещенных армейском и военно-морском флагах. Позади него расходятся лучи света, а сверху расположен императорский герб хризантемы. На реверсе видны выполненные в классическом китайском стиле изображения гор, облаков и морских волн, символизирующих соответственно Северный Китай, Центральный Китай и Желтое море. Надпись на обороте медали: «Китайский инцидент».       Лента шириной 37 мм, из муарового шелка, имеет продольные полосы: 3-миллиметровую голубую (символизирующую море и военно-морские силы), 3-миллиметровую светло-голубую (небо и военно-воздушные силы), 7,5-миллиметровую желтовато-коричневую (желтая почва Китая и, соответственно, сухопутные силы), 3,5-миллиметровую темно-розовую (земля Китая, орошенная кровью) и 2-миллиметровую ярко-красную (кровь и верность). Лента для планок имела розовые полосы, переходящие в коричневые, но она никогда не использовалась как лента для собственно медали.       Подробнее о медалях Японии времен японо-китайской война 1937 – 1945 годов можно прочитать здесь: https://wwii.space/медали-япония/.       19. Рундук – название ящиков или коробов с поднимающейся крышкой на флоте, устанавливаемых во внутренних помещениях корабля, которые используются для хранения личных вещей экипажа (команды), как сиденье и как место для отдыха (сна), а также в железнодорожном транспорте (с тем же функционалом), на заводах – место хранения одежды в раздевалках (в виде шкафов).       20. Пекинский человек (Homo erectus pekinensis) - подвид Homo erectus (Человек прямоходящий), обитавший на севере современного Китая во времена Тибанского (Чибанианского/Чибанский) периода между 300 и 400 тысяч лет назад.       Подробнее о пекинском человеке можно прочитать здесь: https://en.wikipedia.org/wiki/Peking_Man.       P.S.: В эпоху Мао, но особенно в 1950 и 1951 годах, пекинец взял на себя центральную роль в реструктуризации китайской идентичности при новом правительстве, в частности, для того, чтобы связать социалистические идеологии с эволюцией человечества. Во время Культурной революции с 1966 по 1976 год все представители интеллигенции, включая ученых, подверглись многочисленным преследованиям и, среди прочего, были привлечены к физическому труду в рамках кампании по превращению "интеллектуалов в чернорабочих, а чернорабочих в интеллектуалов", что препятствовало научным исследованиям.       21. Культурная революция, официально известная как Великая пролетарская культурная революция, была общественно-политическим движением в Китайской Народной Республике (КНР), начатым Мао Цзэдуном в 1966 году и продолжавшимся до его смерти в 1976 году. Ее заявленной целью было сохранение китайского коммунизма путем чистки от остатков капиталистических и традиционных элементов китайского обществ.       Культурная революция характеризовалась насилием и хаосом. Более 10 миллионов городской интеллектуальной молодежи были отправлены в сельскую местность в рамках движения "Вниз, в сельскую местность".       В декабре 1978 года Дэн Сяопин стал новым верховным лидером Китая и начал программу, которая постепенно ликвидировала маоистскую политику, связанную с Культурной революцией, и вернула страну к порядку.       Подробнее о Культурной революции можно прочитать здесь: https://en.wikipedia.org/wiki/Cultural_Revolution.          22. Змея является символом плодородия, женского начала, земли, воды, а также, в силу своей амбивалентности, с огня и мужского оплодотворяющего начала. Змея, сбрасывающая кожу, считается символом бессмертия. Передвигаясь, змея образует синусоиду (сигмовидную линию), а в состоянии покоя сворачивается в спираль, благодаря чему воплощает циклический ритм существования и потенциальную энергию, силу. Может выступать как олицетворение злого начала в природе, но и как космический элемент, опора мира. В древнейших цивилизациях Востока – олицетворение мудрости. Модификацией образа змеи является дракон (полу-змей, полу-птица). В архаических культурах змея выступала символом сакрального брака земли и неба, соотносимого с творением мира, а также сакральным сексуальным символом. Змея является символом здоровья. Хтоническая природа (дикая природная мощь земли) змеи акцентируется в ее функции охранителя сокровищ. В числе других символов, с которыми оказывается связана змея – мировое древо. Во многих религиях мира змеи выступают в качестве объектов культа.       Подробнее о змеином символизме можно прочитать здесь: https://rgdn.info/simvolizm_zmei._       23. Считается, что первые судоходные шлюзы появились в Китае в 984 году, благодаря Цяо Вэйюэ, являвшимся помощником министра транспорта в Хуайнани (городской округ в провинции Аньхой).        Шлюз представлял собой прямолинейный участок протяженностью 76 метров, ограниченный с двух сторон деревянным опускными воротами. Берега шлюза были укреплены, а над ним устраивался навес. Ворота изготавливались из деревянных брусьев и перемещались вертикально. Напоры, преодолеваемые шлюзами, доходили до 1,5 метров. В течение следующего XI столетия шлюзы были устроены по всей длине Великого канала (канал в Китае по разным подсчетам длиной от 1774 км до 1930 км, проходит по восточной части страны в общем направлении с севера на юг между городами Пекин и Ханчжоу; этот старейший и самый длинный в мире канал пересекает четыре провинции: Хэбэй, Шаньдун, Цзянсу и Чжэцзян и две великие реки – Хуанхэ и Янцзы).       24. Дижэнь (氐人 [dīrén]) – водное племя, внешне похожее на русалок из западной мифологии.        25. Водовод – гидротехническое сооружение в виде канала, тоннеля, большой трубы, то есть искусственное русло, предназначенное для транспортировки воды от места водозабора до места потребления, например, от реки до города, села, посёлка, где эту воду сначала обезопасят на водораспределительной станции, а потом по водопроводным трубам отправят потребителям.       26. Аллегория – художественное представление идей (понятий) посредством конкретного художественного образа или диалога.       27. Образ обезьяны в китайской культуре символизирует долголетие и повышение социального положения. С древних времен в Китае существует очень богатая культура должностных лиц. Обезьяна по-китайски – хоу (猴 [hóu]) – созвучна с названием наследственного титула знати второго из пяти высших классов – маркизом. Поэтому люди мечтали о повышении в должности и присвоении титула хоу, надеялись на благополучный карьерный рост. Таким образом, с тех пор обезьяна стала символом счастливого предзнаменования и богатства. Еще более интересным является то, что китайцы считали обезьян умным животным, которое понимает человеческие чувства. Согласно древним записям, обезьяны даже служили при императорском дворе.       В Китае и на Тибете многие благородные семьи выводят свое родословие от обезьяны и гордятся таким тотемным предком. Так, изображение обезьяны с персиком символизирует долгую жизнь, а верхом на лошади – повышения по службе.       ----------       С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic