«Не знаю, точно ли есть кто-то там наверху,
Кто наблюдает за мной сквозь облака.
…
Важней всего, что ты здесь – я поднимаю глаза,
И в твои глядя, понимаю всё, что должен сказать.
За миллионы шансов на выбор,
За счастье, что ни с чем несравнимо,
За всё, что так безумно красиво –
Спасибо, спасибо.
…
И каждый прожитый день, в сердце с любовью храня,
Я точно знаю – Он есть, когда смотрю на тебя»
(Тимур Родригез, Григорий Лепс – Спасибо)
Первый луч солнца пробивался сквозь неплотно задернутые шторы, золотистым напылением плывя по воздуху и неосязаемой вуалью оседая на лице мирно спящего потомственного расхитителя. Длинные пальцы невесомо прошлись по теплой щеке, очертили уголок губ, медленно спускаясь на шею. В темных глазах, сосредоточено всматривающихся в расслабленное лицо напротив, отражались солнечные блики, придавая обычно бесстрастному взгляду мягкость и теплоту. Обведя подушечками пальцев едва различимую линию от зажившего пореза в нескольких цунях над ключицей, Цилин позволил себе зайти чуть дальше, вдумчиво изучая каждый из семнадцати белесых шрамов на предплечье любимого человека. Стрелки часов уже давно миновали серебристую отметку с контрастно выделявшейся на циферблате старинных часов цифрой пять. Отринув мысль о возобновление утренних тренировок, перенесенных на более позднее время, чтобы иметь возможность каждый новый день встречать вместе с У Се, Сяогэ вернулся к прерванному назойливым стрекочущим звуком, издаваемым часами, занятию. Первые несколько дней по возвращению в Ушаньцзюй, он, как и опасался, не мог спокойно переступать порог уютной комнаты. Стоило посмотреть на небрежно закинутую тяжелым покрывалом кровать, как стены начинали давить, а на плотной гладкой ткани расплывалось бурое пятно. Стоило У Се привычно раскинуться на кровати с книгой в руках, как уши закладывало от воображаемого выстрела, а желудок предательски сжимался от фантомного запаха крови. Признаться в собственном нелепом страхе пришлось буквально на следующее утро, когда любимый человек застал его посреди ночи в холодном поту созерцающим стену. Впрочем, как и ожидалось от потомственного расхитителя, он быстро нашел оригинальный способ исправить сложившуюся ситуацию. И уже спустя полторы недели они оба лежали на той же самой кровати в обновленной стараниями самого хозяина Ушаньцзюй и верного друзьям Панцзы обстановке. На самом деле, Цилин, не смотря на оставшиеся за плечами прожитые годы, так и не мог найти ответа на вопрос о том, что же он сделал в своей жизни, чтобы в качестве награды за все перипетии и собственные промахи получить любовь, дружбу, настоящую семью и возможность быть собой. И вот, когда пришло время благодарности за истинный дар свыше, он не мог сообщить о своем отъезде самому дорогому и любимому человеку. Совершенно неожиданно вспомнились слова подрывника, сказанные несколько лет назад и прозвучавшие, скорее, как шутка. В самом деле, У Се не был настолько фанатичен, когда дело касалось Сяогэ. Не был – ключевая фраза, за которую так неимоверно упрямо цеплялся Цилин, в который раз собираясь в путь. Не был – никогда, если только речь шла о желании или не желании воина из клана Чжан находиться рядом с ним, оставаться частью железного трио или стремиться к новым опасным приключениям. У Се не был фанатичен, но, определенно, был влюблен. И этого было более чем достаточно, чтобы толкнуть потомственного расхитителя за грань, стоило только Сяогэ исчезнуть. Тогда слова Панцзы о том, что фантазия У Се безгранична, когда дело касается самобичевания, казались несколько надуманными, хотя и не лишенными логики. Сейчас, когда до запланированного отъезда оставалось менее суток, Цилин начинал понимать беспокойство друга. Видеть, как в родных глазах гаснет свет, видеть, как в них зарождается принятие, было больно и страшно. И страх не спешил отступать – выстрел и веер брызг крови прочно отпечатались в памяти воина. Тогда Панцзы просил Цилина предупредить его, прежде чем вновь отправиться в путь. Никаких обвинений – только констатация факта, что, не смотря ни на что, он и У Се поймут и примут выбор Сяогэ, но так будет спокойнее им всем. Выполнить обещание и предупредить подрывника о предстоящем отъезде, было несложно – Цилин научился искренне ценить дружбу верного и надежного Панцзы. Гораздо сложнее оказалось сообщить об этом У Се. Месяц – по самым скромным подсчетам. Именно столько могло продлиться паломничество патриарха клана Чжан. От ощущения теплых ласковых пальцев в волосах, мягко призывающих вернуться из мира грез в реальность, где на него смотрела пара сонных карих глаз в обрамлении длинных ресниц, на краткий миг перехватило дыхание. - Привет, - мягкая улыбка коснулась губ У Се. - Ммм… - Все в порядке? – мозолистая ладонь соскользнула на плечо, оставляя на нем горящий отпечаток. – Ты же знаешь, что не обязан меняться ради… ради кого бы то ни было, Сяогэ? - Мне нравится, - упрямо мотнул головой Цилин. – Меняться. Для себя. - Хорошо. - У Се, - поймав заинтересованный взгляд потомственного расхитителя, Сяогэ продолжил, - я должен уехать. - О. Свет в глазах напротив потускнел, в следующую секунду вспыхивая ярче – У Се смотрел на него так, словно видел перед собой божество, а не сомневающегося в принятом решении патриарх клана Чжан. - Когда? - Через восемнадцать часов. - В таком случае… Это все, что Цилин успел отчетливо воспринять, прежде чем инстинктивно сомкнул руки на талии увлеченно целующего его У Се, притягивая любимого расхитителя настолько близко к себе, насколько позволяла поза. - Сяогэ, ты не должен сдерживаться. Горячее дыхание опалило ухо, спускаясь по шее вниз. Кожу под ключицей обожгло краткой болью, сменившейся приятным жжением. Лизнув получившуюся метку, У Се удовлетворенно хмыкнул, продолжая губами исследовать грудь Цилина. - Знаешь, говорят, что если на теле партнера не остается ни следа после проведенного вместе времени, то любовь может исчезнуть, как если бы ее вовсе не было. В древности тот, кто оправлялся в дальнее путешествие, считал необходимым оставить на теле своего партнера знак, как напоминание о взаимности чувств. - У Се. - Я благодарен тебе, Сяогэ, - без тени иронии заверил воина У Се, - за то, что всегда думаешь о моем благополучии. И я не верю во всю эту чушь о метках, чтобы ты знал. Но сегодня я не хочу, чтобы ты сдерживался. - Ммм… Без проникновения, - вняв голосу разума, строго обозначил границы Цилин. – Все, что пожелаешь, но не в ущерб твоему здоровью. - Моему? – почти картинно вскинул брови потомственный расхититель. – Что насчет тебя? - Если это то, чего ты хочешь. - Не сегодня, - теплые сухие губы невесомо коснулись щеки. – Сегодня я хочу принадлежать тебе, Сяогэ. - Я вернусь, - мелкие шрамы, разрисовывающие спину У Се, совершенно неведомым образом щекотали давно загрубевшие ладони Цилина. Серая футболка отлетела в сторону, бесшумно приземляясь куда-то на пол у изножья кровати. - Хорошо. Я буду ждать, - безропотно позволив избавить себя от одежды, светлый ум Железного Треугольника бесстыдно потерся обнаженной задницей о дрогнувшие бедра патриарха клана Чжан, срывая с приоткрытых губ первый приглушенный стон. – Но тебе придется оставить на мне достаточно напоминаний о своем существовании, - цепочка жалящих поцелуев разрисовала кожу, вторя плавным линиям, из которых состоял проявивший себя во всей красе цилинь. Не размениваясь более на слова, Сяогэ подмял под себя любимого расхитителя, дразнящее покусывая затвердевающие бутончики сосков. Пальцы очертили шрам, оставленный Чжан Дашанем, спускаясь по ребрам ниже, переходя на бедро и оставляя на нем слабый отпечаток. Вскрикнув, стоило руке Цилина добраться до поджавшихся яичек, У Се подался навстречу, одновременно втягивая воина в страстный поцелуй. Протяжные стоны и пошлое хлюпанье наполнили залитую рассеянным светом комнату. Ладонь мучительно медленно огладила естество, игнорируя сочащуюся прозрачной смазкой головку. Язык оставил остывающий влажный след на подрагивающем животе, на мгновение сменяясь зубами, оставившими красноречивую метку над выступающей тазовой косточкой, недвусмысленно продвигаясь к щелочке уретры. - Я хочу принадлежать тебе, Сяогэ, - срываясь на неразборчивые звуки, пробормотал У Се, отстраняя голову увлеченно посасывающего его член Сяогэ и ловя потемневший взгляд. – Ты слышал о…, - заикнувшись от мимолетного прикосновения к сжавшемуся колечку мышц, У Се откинулся обратно на подушку. – Сяогэ, ты слышал о… Черт! Сжалившись над задыхающимся расхитителем, Цилин поднялся выше, заглядывая в подернутые дымкой страсти родные глаза. - У Се, мы договорились, - с легким укором попенял он любимому человеку. - Без проникновения, - кивнул тот. – Ты знаешь о межбедренном сексе? Его еще называют «подростковым». - Хм? - Это скорее имитация, чем полноценный секс, но… - Тебе придется повернуться ко мне спиной, У Се. - Я доверяю тебе, Сяогэ, - улыбка У Се коснулась прояснившихся от тумана желания глаз. – Я хочу тебя чувствовать. Хочу, чтобы ты чувствовал меня. Хочу, чтобы тебе было хорошо рядом со мной. Хочу принадлежать тебе. - Скажи мне, если захочешь остановиться. - Не сдерживайся. Ты не навредишь мне. Я обещаю. Согласно рыкнув на заявление и оставив короткий поцелуй на припухших губах У Се, Цилин вернулся к прерванному занятию, прикусывая чувствительное местечко на внутренней стороне доверчиво подставленного бедра. Недостаточно сильно, чтобы на полном серьезе причинить боль, но достаточно для того, чтобы красноватая отметина напоминала о себе ближайшую пару дней. Большой палец невесомо поглаживал заветный вход, не делая попыток проникнуть внутрь. Теплые ладони, бездумно скользящие по его плечам, лишь дополняли картину правильности происходящего. Напоследок оставив еще одну собственническую метку на плече охотно отвечающего на грубоватые ласки расхитителя, Сяогэ переместился за спину перевернувшемуся на бок У Се, покрывая шею и лопатки успокаивающими поцелуями. Щелкнула крышка бутылочки со смазкой. Распределив холодный гель по всей длине, воин осторожно толкнулся между плотно сжатых бедер, устраивая ладонь на животе любимого человека. Первое движение вышло неуверенным – ощущение скольжения сменялось прохладной пустотой в противовес ставшему привычным погружению в бархатистую тесноту. На втором пришло осознание, что, не смотря на свою незатейливость, это был совершенно новый, не испробованный ранее вид секса. Третий толчок стер все границы, побуждая действовать с большим напором, не сдерживаясь, как и просил У Се, чьи теплые пальцы переплетались с его собственными. Основательные, размеренные движения сменились хаотичными, срывающимися на ускоренный темп, от которого кровь стучала в ушах, а перед глазами мерцали разноцветные пятна от прошивающего тело удовольствия. Полноценные стоны сменились прерывистыми поскуливаниями – У Се прогнулся в пояснице, ослабив хватку на руке Цилина и беззастенчиво подтолкнув ее вниз к покачивающемуся в такт толчкам, истекающему преэякулятом члену. Губы Сяогэ сами собой растянулись в хищной ухмылке, безжалостно терзая покрытую тонким слоем солоноватого пота кожу, втягивая во влажный плен рта и посасывая, словно карамель. Усилившаяся дрожь потомственного расхитителя стала лучшим сигналом к действию. Сжав в кулаке его пульсирующее естество, Сяогэ с усилием провел по всей длине пару раз, сам срываясь на бешенный темп. Наступившая разрядка походила на сход снежной лавины, придавившей воина к земле и на несколько долгих секунд лишившей не только зрения и слуха, но и возможности дышать. Небрежно обтерев покрытую белесой жидкостью руку об изгвазданную простынь, Цилин обнял медленно восстанавливающего дыхание любимого человека: - У Се? Лучшим ответом на невысказанный вопрос стал вдумчивый поцелуй. Слишком невинный после всего, что происходило между ними всего пару минут назад. - Я вернусь, - разорвав поцелуй, повторил Сяогэ, старательно придавая голосу правильные модуляции. – Через месяц или два, но я вернусь. Голос предательски дрогнул на последнем слове. Незаметно в любое другое время для посторонних людей, но достаточно здесь и сейчас, чтобы У Се резко вскинул голову, заглядывая ему в глаза. - Я знаю, - глава семьи У не шутил – очевидно – наконец, позволив самому себе поверить в свою значимость для того, кого любил. – Я знаю, что ты обязательно бы сказал мне и Панцзы, если бы решил продолжить свой путь без нас. - Это не то, чего я хочу. И никакие возражения по этому поводу не принимались – это было взвешенное и многократно обдуманное решение, которому Цилин был намерен следовать так долго, насколько позволит провидение. - Тогда мы будем ждать твоего возвращения. Я буду ждать тебя. Не важно, месяц, два или год. - Чжан Жишань приглядит за кланом Чжан и Цзюмэнь. - Не беспокойся, Сяогэ, - тон уловившего короткую заминку У Се прозвучал вкрадчиво, - я все еще в состоянии защитить себя. И я не один. - Я знаю, - не стал спорить с очевидным Цилин. – Но я не хочу, чтобы тебе или Панцзы пришлось защищаться. Чжан Жишань избавился от влияния Чжан Цишаня, и ему есть, что терять. Он понимает, поэтому… Поэтому. - Лян Вань. - Лян Вань. - Ты бы хотел, чтобы я проводил тебя сегодня? Или предпочел бы сохранить все в тайне? - Я хочу. Рассеянный свет золотистым напылением оседал на блестящей коже, путаясь в растрепанных волосах и щекоча робкими лучиками расслабленное лицо потомственного расхитителя. Отмахнувшись от необходимости принять душ и сменить постельное белье, У Се удовлетворенно зевнул, постепенно погружаясь обратно в сон, уютно устроившись в коконе из одеяла и бережно сжимавших его в объятиях рук Цилина. Неприметная улыбка тронула губы Сяогэ – пропущенная тренировка, определенно, стоила того, чтобы позволить себе провести рядом с любимым человеком еще несколько часов.***
Нет безусловной любви. Ты любишь существо за то, какая у него сердцевина.Франц Вертфоллен
«Вакцина от идиократии»
_____________________________________________________________ Комментарий к 84 главе: Глава о том, как важно разговаривать друг с другом не только в повседневной жизни, но и во время секса. На самом деле, после прочтения написанного и небольшой работы над текстом, авторы планировали оставить эту зарисовку для себя. Но случилось так, что она понравилась заглянувшей к нам буквально вчера вечером Изабелль. И вот, спустя несколько часов споров, ей удалось убедить РМ и МР поделиться зарисовкой с читателями и опубликовать в качестве новой части нашей работы на ФБ. Как говорится, что получилось, то получилось. P.S. 1: Золотой час – это время на закате и рассвете, когда солнце располагается почти над горизонтом. Так как лучи светят под сильным наклоном, свет получается мягкий и рассеянный. Золотой час также иногда называют «волшебным часом». В этот период яркость неба соответствует яркости уличных фонарей, вывесок, автомобильных фар и освещённых окон. Подобное название экстре дано по двум причинам. Во-первых, все то небольшое действие, что происходит в ней, случается на рассвете. Во-вторых, в пять утра пятого ноября РМ и МР практически одновременно осенило, что ноябрь особый месяц для всех поклонников вселенной Гробниц. Проблема состояла лишь в том, чтобы найти консенсус о содержании зарисовки. Итог: легкое порно с множеством разговоров и минимальным сюжетом, написанное за пару часов ранним утром. Стоит так же отметить, что во время написания экстры авторы представляли себе вовсе не киношных персонажей, просыпающихся по утрам с идеальной прической, свежим дыханием, выбритым/умытым лицом, абсолютно чистым телом и в идеальной позе, а нормальных живых людей, которые настолько неидеальны спросонья по утрам, насколько это вообще может быть. Но когда любишь, все эти условности – мелочи, недостойные пристального внимания. P.S. 2: Выбранная в качестве вступления к экстре песня особенная для РМ, которая не знала о ее существовании, пока не услышала в исполнении своего любимого мужа на годовщину свадьбы. И авторам кажется, что она прекрасно подходит, как для Цилина по отношению к У Се, так и наоборот. P.S. 3: Вдохновение к нам так и не вернулось, поэтому браться за новую историю в стиле AU авторы не спешат, но зато у нас появилась идея для новой экстры. Сколько времени потребуется на ее написание, мы не знаем. Надеемся уложиться до Нового года. Поэтому будем рады моральной поддержке со стороны читателей. Спасибо, что остаетесь с нами! ---------- С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic