И поцелуй немного больше, чем любовь

Спустя всего неделю планы Се Ляня и Му Цина снова были разрушены. Сбежавших из-за стены людей стало так много, что на них объявили облаву. Пойманных тотчас отправляли на ферму, а потому Му Цин несколько переживал. Но он никогда не подавал виду. Показать эмоции, значит быть слабым, значит быть раздавленным более сильными вампирами. Со всеми деяниями, которые он совершил, его давно должны были казнить на площади. Несмотря на это, он продолжал делать запрещённые вампирскими законами вещи. Одним поступком больше, одним меньше. Он переживал, но Хун никогда бы этого не понял. Мальчик жил в постоянном страхе быть пойманным, однако он продолжал учиться, упорно и усердно. Он хотел порадовать Се Ляня хоть чем-то в своём существовании, а к Му Цину он просто напросто привык. Так что через небольшой промежуток времени он всё же решил вспомнить прошлое. Когда в его комнате спорили графы, он внезапно прекратил спор: — Моя мама была человеком, а папа... — Казалось, что отца он не хочет вспоминать ни в коем случае, но он заставлял себя говорить об этом. — А папа вампиром. Но между ними не было любви. Это всё, что я знаю. Голос ребёнка дрогнул, Хун действительно горевал после смерти матери. Зато у Му Цина не было времени скорбеть. — Отлично, я так и знал, — словно это маленькое превосходство делало его на ступеньку выше. А ведь полжизни он убил на то, чтобы по этой лестнице догнать Се Ляня. Безуспешно. На самом деле, это был довольно очевидный ответ. А с Се Лянем они спорили о чём-то более важном, поэтому через некоторое время, когда вампиры вышли из комнаты, их разговор возобновился, но стал гораздо тише. — Здесь становится всё опасней, я хочу помочь Хуну выбраться на поверхность. Всё будет в порядке, если ты ненадолго отвлечёшь стражу... — Нет. В своём ответе Му Цин был более, чем категоричен. Он и без того принимал новые заскоки друга слишком просто, но это не значило, что он не переживал за него. Просто до этого всю вину Му Цин мог взять на себя, даже если не слишком хотел. Но если они в сговоре помогут человеку сбежать, то кара Императора настигнет их обоих. К тому же, Се Лянь никогда не видел Солнца, а уж оно не менее опасно, нежели рука правосудия. В общем и целом, это была дурная затея. Им следовало просто отказаться от мальчишки и забыть об этом всём. А Се Лянь смотрел на него, как на свою последнюю надежду. Так они и вышли из поместья, перекидываясь «да», «нет» и «пожалуйста». — Тогда я сам всё сделаю. Му Цин закатил глаза и почувствовал как гневная кровь поднимается по его горлу, бурля. Иногда он ненавидел Се Ляня. Хотелось врезать тому и образумить от его сумасшедших людей. Но в то же время хотелось просто закрыть его уши и прижать голову к груди. Так Се Лянь ничего не услышит, не увидит, не почувствует. Не узнает того, что знать не стоило бы. А значит будет в безопасности. В конце концов, Му Цин решился. Когда вокруг было достаточно вампиров, он внезапно закричал. Даже Се Лянь не понял, что происходит. — Он меня укусил! Этот гад меня укусил! Се Лянь, потрясённый таким предательством, отшатнулся назад. Его растерянный взгляд бегал по толпе, но встречал только злые глаза вокруг. Этого не могло быть, Му Цин сам сказал забыть об инциденте. Но теперь тот вампир расстегнул верхние пуговицы воротника, чтобы явить миру серьёзные синяки и царапины. Это правда был укус вампира. Если для сохранения жизни Се Ляня нужно, чтобы его посадили за решётку, то ничего страшного. Но быть укушенным другим вампиром всё ещё считалось крайне позорным. Му Цин никогда прежде не показывал следов кому-то, кроме зеркала. И теперь он ощущал давящую тяжесть со всех сторон. Вампиры смотрели. Они смотрели и тихо шептались, посмеиваясь в ладонь. Они думали, что он жалок. Как такое возможно? Кричать на всю улицу о таком бесстыдстве. Может, Му Цин вёл себя недостаточно уважительно? Или... да, точно, так ему и надо. В любом случае, очень быстро вокруг собралась целая толпа любопытных, и Му Цин понял, что его укачивает. Сотня взглядов и ушей, все они следят. Все чувствуют его запах. Они чувствуют бешеный страх. Но страх этот вовсе не из-за укуса. Му Цину не привыкать к чувству позора. Ему хотелось разорвать глотку каждому вокруг, и его когти чесались. Не смотрите! Не смотрите! НЕ СМОТРИТЕ! Он просто хочет, как лучше. В конце концов Се Ляня задержала стража, и самого Му Цина также увели. Требовалось сделать слепок зубов, чтобы понять, что укусы точно принадлежат ему. Но до этого они должны были увидеть. Они хотели снять с Му Цина рубашку и запечатлеть доказательства преступления. Но Му Цин всё ещё не был полностью в реальности. Он убирал от себя чужие «помогающие» руки, а затем, когда он пришёл в себя, то осторожно снял с себя верхнюю половину одежды. Му Цин снова ощутил себя, как в ловушке. Лишь он и укусы. И эти вампиры, которые наверняка смеются над ним, не показывая виду. Может они тоже хотят немного? Что если они тоже хотят немного? Му Цин чувствовал, как его дыхание становится всё более тяжёлым. Ему не хватало воздуха, и голова кружилась так, словно это он не ел месяц. Его мутило. Тошнило. Укачивало. Как будто страх выбрался из головы и растёкся по всему телу, заставляя дрожать. Когда Му Цин вышел из кабинета врача, он первым делом приобнял себя. Вокруг никого не было, и он позволить себе немного успокоиться. Правда это не слишком помогало. Таким образом, он добрался до камеры, куда посадили Се Ляня после слепка. Видеть Се Ляня одновременно хотелось больше и меньше всего. И как Му Цин и предполагал, его друг был просто в бешенстве. Не то, чтобы его нельзя было понять. — Му Цин! Ты спятил?! Зачем ты это сделал? Если это единственный вопрос, то ответить было не так уж сложно. Да, он спятил. Потому что рядом с Се Лянем у него внутренности переворачивались. Конечно он спятил. Он так хотел, так хотел ещё хотя бы разочек посидеть со спящим Се Лянем, перебирая его волосы. Разве это не сумасшествие? Самое настоящее. И Му Цин его ненавидел. — Так будет лучше для тебя. Подумаешь о том, как хорошо жить без суицидальных идей, — его мягкий голос снова говорил острые вещи, и Се Лянь кинулся к решётке, просунув руку и пытаясь дотянуться до Му Цина. Возможно, он просто слишком сильно мечтал того ударить. — Я приду завтра. Мне сказали, что будет суд через день. Так что наслаждайся. — Му Цин, ты! Ты!.. Просто невыносим! Му Цину, однако, было уже не до криков. Он кое-как добрался в своё поместье, но стоило ему войти в комнату, как он вспомнил всё, что происходило на этих простынях. Кровь, кровь, кровь. Очень много собственной крови он пролил. И он разделся, заново смотря на следы, но к счастью удушливый приступ миновал на этот раз. В какой-то степени Му Цину хотелось убеждать всех, что это не его вина. Он не виноват! Просто всё так сложилось. И он достал из сапога длинный серебряный клинок. Именно им было совершено убийство вампира, который уничтожил достоинство Му Цина. Разбил и потоптался, сплавил из этого стекла нового Му Цина, и Му Цин этот так сильно прикусил губу, что алый ручеёк побежал до его подбородка. Он не виноват! На этом ночь закончилась, хоть в Пелеше это едва ли было заметно. Му Цин пытался погрузиться в сон, однако у него совершенно не выходило. Звуки вокруг капали ему на мозг, раздражая. А мысли внутри текли бурной рекой, ударяя его об пороги. Пусть приступ страха отступил, но на этот раз он боялся его повторения. И чем больше боялся, тем сильней его трясло. В конце концов он не смог уснуть и решил отправиться вниз, к Хуну. В тот самый момент, когда Му Цин спустился, в дверь кто-то постучал. Он вышел встретить незваного гостя, однако никого не обнаружил. Лишь маленькое объявление лежало у его ног. Оно гласило, что через день также пройдёт собрание, посвящённое проблемам бродяг. Оказывается, кто-то пожаловался на сбежавших из-за стены людей. Их стало так много, будто диких собак. А потому Император собирался назначить добровольцев почистить улицы. Отличное решение, ведь среди добровольцев найдутся голодные сучата, готовые без разбору разорвать любого. Это также значило, что номера всех пропавших будут переданы правительству, а значит Хуна также будут искать, мёртвым или живым. Вампиры, занимающиеся покрывательством, попадут под раздачу. И Му Цин уже чувствовал, как его голова раскалывается от крикливых господ, обвиняющих всех вокруг себя. А ведь собрание ещё не так уж скоро. Всё это сулило исключительно головную боль. И Му Цину, помимо всего прочего, нужно было не только найти, куда выгнать Хуна, но и придумать, как легко вытащить Се Ляня из тюрьмы. В конце концов, он не заслужил сидеть там никакого срока. Но это было самым безопасным местом для него. Конечно, родители уже наверняка узнали, что он находится под стражей. Му Цин готов был поклясться, что его мама — милая женщина — обязательно придёт его навестить. Но отец... Вряд ли. Уж слишком горделивым он был. Наверняка начал бы говорить что-то о том, что Се Лянь его опозорил. Однако Се Лянь давно его не слушал, выбрав собственный путь. И это было к лучшему. Повертев в руках объявление, Му Цин аккуратно сложил его несколько раз и просто выбросил. У него есть полтора дня, чтобы придумать план, а этого более чем достаточно. Ночью со вторника на среду всё вампирское общество по возможности собралось в центре города, чтобы узреть, как Император спускается по длинной нефритовой лестнице. Именно он взялся судить по делу Се Ляня и конечно именно он должен был решать вопрос с беглецами. Император Цзюнь У самый могущественный вампир Пелеша. Его глаза и уши повсюду. Он славится своей справедливой натурой. Однако большинству вампиров от него не по себе. Аура Владыки такая тяжёлая и густая, что даже вампиры высших сословий опускают глаза. Убийственное намерение, в тысячи раз превосходящее таковое у каких-нибудь стражей, пугает даже тех, кто любит помериться силой. С Цзюнь У пока не сравнился никто. Его улыбка добродушная, но слова строгие, и Се Лянь не знает, как ему выдержать такой холодный взгляд. Зал наполнен прохладой, а он стоит под надзором. И даже если бы рядом не было солдат, он не посмел бы шевельнуться. Рядом с Цзюнь У вышла девушка, из-за чего в толпе сразу начался шёпот. Это Лин Вэнь. Лин Вэнь — обычный человек. Большинство в подземном городе считали, что она околдовала Императора и прицепилась к нему, как пиявка, но Се Лянь не думал, что такое возможно. В Пелеше живут вампирши, которые, грубо говоря, куда красивей Лин Вэнь. Девушка, хоть и была наряжена в белое изящное ханьфу, подчёркивающее её утончённую фигуру, выглядела, как ходячий мертвец со своими жуткими синяками под глазами. Се Лянь услышал чей-то мерзкий комментарий о том, что она наверняка слишком хорошо «работает» днём. Но из всех этих вампиров словно только Се Лянь замечал, как легко и быстро Лин Вэнь справляется со своими обязанностями. Он глубоко уважал её, вне зависимости от их принадлежности к разным расам. Но Цзюнь У не мог так хорошо относиться к людям на виду кровожадной толпы, потому официально Лин Вэнь была его служанкой, а не помощницей. И конечно она сдавала кровь для своего хозяина, потому выглядела ещё хуже, чем могла бы. Она тихо откашлялась и в миг все вампиры утихли. Наконец слово получил сам Император. Он произнёс небольшую приветственную речь, после чего началось распределение добровольцев на охоту по людские души. Цзюнь У действительно отдавал предпочтение тем, кто выглядел особенно голодным и отощавшим. Пока кто-то не ляпнул: — Люди не могли бы прожить без пропитания, значит кто-то их подкармливает. Я живу в Нор-Гри... — говоривший покосился на Му Цина. — Мне кажется, я видел как один граф подкармливает людских детишек днём. Цзюнь У и бровью не повёл на такое обвинение, но он хотел услышать, что ответит Му Цин, а потому мягко кивнул ему. Тот даже не поменялся в лице, когда начал говорить. Кто угодно из его знакомых сказал бы, что его манера речи такая же, как и всегда. Ведь за года Му Цин довёл до совершенства мастерство обмана. Включая самообман. Он глянул на своего соседа по поместью и убедился, что он правда мог увидеть, вот только дело не в том, мог или не мог. А в том, кто из них умел звучать правдоподобно. — Какой прок от твоих слов? Этих свиней, что подкармливай, что нет — они всё равно сдохнут. Не трать воздух на подобные обвинения, — Му Цин отмахнулся рукой и лишь выше голову поднял. Если кто-то хотел устроить с ним словесную перебранку, то они должны были знать, что переспорить Му Цина близко к невозможному. Он относится к тому типу вампиров, которых называют злопамятными. На удивление на этом собрание по поводу беглецов закончилось, и начался суд. Се Ляня вывели на центр площади под надзором нескольких стражей. И самому Се Ляню казалось, что он крошечный. Маленький, преданный, под острым взглядом Владыки. Ему хотелось просить прощения, но он знал, что ещё рано что-то говорить. Если Му Цин правда хотел как лучше, то он не бросит его здесь. Впрочем, он больше не мог найти друга в толпе, и только переминулся с ноги на ногу, смотря на Императора. — Сяньлэ-Сяньлэ... Ты укусил этого господина? — Голос Цзюнь У стал гораздо теплее. Когда он обращался к Се Ляню, то непременно смягчался. Никто не знал причины такого поведения, однако каждому стало завидно. — Владыка, есть же фото и слепок, — высокий голос заставил вампиров обернуться. Это была графиня Ши, стоящая почти ближе всех к виновнику. Она обмахивалась веером так яростно, что её волосы летели в разные стороны, обязательно попадая в лицо старшему брату. Но тот не проронил ни слова. — Не томите, Владыка, они совпадают? Казалось, что ей с минуты на секунду поплохеет. То ли духота, то ли слишком узкий корсет, но девушка дышала так, словно только окончила марафон, и эти томные звуки манили мужчин поблизости. Все они отходили подальше, встретив грозный взгляд старшего Ши. Се Лянь некоторое время думал над её словами, пока девушка улыбалась. Словно она была уверена в его невиновности больше него самого. Император склонил голову набок в ответ: — Это действительно так, они совпадают. Девушка охнула и закрытым веером скрыла свои ярко накрашенные маленькие губки. В её глазах читался шок от услышанного, но Се Лянь решительно не мог понять, какое ей самой до этого дело. Видел ли он её раньше? Он не мог вспомнить. Возможно это были знакомые его отца, которых он видел мельком однажды в детстве. Тогда шансы вспомнить стремились к нулю. Пока Се Лянь размышлял, девушка стала совсем тревожно махать веером. С такой силой, что даже волосы её брата развевались на ветру. — Владыка, что с ним будет? Его посадят? Но этот господин не виновен, я сама слышала, как он... как... к- Запнувшись в последний раз, графиня ослабла настолько, что повалилась на пол, выронив любимый веер. К счастью, несколько пар рук уже были готовы её подхватить. Однако это тут же вызвало всплеск эмоций. Кто-то бросился помогать привести леди в чувства, кто-то остался сзади, а Се Ляня чуть не сбили с ног. Он сам пребывал в не лучшем расположении духа. Если графиня Ши слышала их разговор, то она сделает лишь хуже, с другой стороны, как она могла подслушать что-то в его доме. Се Лянь совсем нахмурился, когда мимо пронёсся знакомый силуэт. Му Цин вбежал на пару первых ступеней и, сглотнув, быстро и тихо выдохнул. — Я виноват. Это я просил его себя укусить. Формально, это было правдой. С другой стороны, Император явно расценил это как некий извращённый акт. Му Цина итак смешали с грязью, узнав об укусах, так что не удивительно, что он хотел поговорить с Владыкой прямо. Тот поджал губы в задумчивости, но затем всё же понимающе кивнул. — Вот как... Выходит это ваше личное дело и претензии снимаются? — Да, — Му Цин облегчённо вздохнул и практически улыбнулся, когда Владыка продолжил. — Как хорошо, а то за подобное можно получить высшую меру наказания порой... В виде сожжения на Солнце, — Цзюнь У улыбнулся, но без тени доброжелательности на лице, будто он так сильно мечтал избавиться от Се Ляня самым жестоким способом. Однако Му Цин не хотел в это верить. Наконец их прервала Лин Вэнь. — Замечательно, если суд окончен, то можно отпустить графа Се и отправиться разбираться с более важными делами. Господин Му Цин, огромное Вам спасибо за содействие, даже если оно вышло запоздалым и всё это дело оказалось бессмысленным. Пожалуйста, примите мою искреннюю радость за то, что вы добились взаимопонимания с партнёром. А вот улыбка Лин Вэнь была дежурной и достаточно приятной, и говорила она так, словно правда задаривала комплиментами, но если прислушаться... Му Цин выдавил из себя кивок в ответ, горячо поблагодарил Императора и спустился.