Собственническая природа дракона

На столе стоял превосходный купаж чёрного чая, собранного в деревне Цинцэ, нетронутый и давно остывший. Чжун Ли так и не притронулся к нему с тех пор, как заварил, чайные листья всё ещё плавали в холодной воде. Чайльд не лёг снова спать, и теперь комната, в которой ждал Чжун Ли, освещалась единственной свечой, лунный свет пробивался сквозь облака и приоткрытую оконную ширму, добавляя танцующему оранжевому пламени голубой оттенок. Наступила ночь, но Чайльд всё ещё не спал. Чжун Ли начал сожалеть, что не нашёл времени проверить в тот вечер юного Фатуи, беспокоясь, обработали ли его рану за это время. Служительница похоронного бюро предложила ему какую-то работу, когда он всё ещё не вышел к обеду, но он отослал её, заявив, что плохо себя чувствует. Это было необычное заявление от него, но Чжун Ли не мог сосредоточиться. Даже наливая себе чай, он отвлёкся, впервые пролив немного на полированное дерево стола в своей комнате. Ну что ж, он был немного вымотан негодяем из Снежной. Очаровательно. Это требовало особого внимания. Чжун Ли уже согласился помочь, но теперь он был опьянён волнением от подобной компании Чайльда. Барбатос напомнил бы ему о более зверских и неистовых днях его жизни, но возраст и утрата притупили эти чувства. Чайльд пробудил в архаичном боге давно умершее желание. Желание заполучить соперника, который жаждал бы крови. Заполучить того, кто подчинился бы и был бы достойной парой. Того, кто позволил бы ему брать, что захочется, и овладевать его плотью любыми способами, пока Чжун Ли не будет удовлетворён. На его лице появилась хмурая гримаса. Он разбил очаровательную чашку, которую принесла ему для чая служительница похоронного бюро, случайно поставив её на блюдце слишком резко после прерванного глотка. Чай внутри давно остыл. Это действительно был позор. Чашка была довольно изысканной, а отвар был необычайно восхитительным. Вскоре после этой мысли он нежно улыбнулся собственной потере контроля. Чайльд был опасно интересным, так охотно ворошил собственническую природу дракона. Бога-дракона, к тому же. Что ж, Чжун Ли был готов чего угодно ждать от себя во время своей первой в жизни отставки. Во-первых, он хотел получить некоторую помощь от барахтающихся в его уме старых воспоминаний. Чжун Ли был слишком увлечён тем, чтобы снова увидеть этот рот, умоляющий его принести Чайльду облегчение от безжалостного прикосновения. Но, возможно, подумал Чжун Ли, он разорвёт Чайльда на куски в своей форме Экзувии. И задался вопросом, сможет ли Чайльд справиться с полномасштабным гоном Бога. Медленный вдох. Это всё могло бы произойти лишь в том случае, если Чайльд позволит ему. Но тот уже казался таким нетерпеливым ко всему, когда начался выброс адреналина. Чжун Ли решил, что примет все ограничения, которые пожелает Предвестник. Даже с радостью. Это бы освежило его и охладило бы его пыл. О, но Чжун Ли не должен был забывать о себе. Конечно, Чайльд всё ещё был смертным, и его целью в первую очередь было помочь ухудшающемуся здоровью Предвестника. Самозабвенная близость с Чайльдом могла бы навредить ему, поэтому Чжун Ли бы ограничил себя. Час он бы потратил на все, что ни пожелал. А затем бы заботился, чтобы Чайльд мирно спал, пока не проснется самостоятельно. Это была простая задача даже без его Сердца Бога. Вышедший на отдых Бог просто хотел ещё и устранить источник проблемы. Чжун Ли хотел бы, чтобы Чайльд был более откровенен в этом вопросе, но понимал, что большинство смертных считают очень личными свои желания. Глупо, честно говоря. Чайльду не пришлось бы получать травмы, даже незначительные, чтобы Чжун Ли помог ему. Бывший Архонт считал, что они достаточно близки, чтобы в какой-то момент перейти к физической близости, но Чайльд был молод, а Чжун Ли не хотел давить на него или обсуждать с ним его контракт Предвестника. Он не знал об истинных интересах Чайльда, просто придерживался того, на что тот соглашался сам. Чжун Ли также делал всё возможное, чтобы следовать человеческим ухаживаниям. С каждым годом, пока Чжун Ли жил среди людей, их способы подавать друг другу знаки внимания изменялись. Они с Чайльдом, казалось, предприняли несколько необычных шагов, отличавшихся от того, что обычно делали Адепты. Чайльд, казалось, ухаживал за ним по древним стандартам, но иногда прибегал к современным; платил за их еду и развлечения, принимал подарки от Чжун Ли, даже проводил большую часть своего дня в его компании, когда это было возможно. Это делало неразбериху с собственнической стороной природы Чжун Ли ещё более опасной, так как он не был уверен в истинных намерениях Чайльда. Чжун Ли не хотел ошибиться. То, что объект его привязанности был как и из другой культуры, так и из другой страны, ещё больше всё усложняло. Но Чжун Ли заинтриговало, насколько далеко простирались его собственные чувства. Чайльд очень отличался от других смертных, чем и привлёк его внимание поначалу. Чувство, похожее на каплю, пробежавшуюся по поверхности океана, коснулось его, и он ощутил, что Чайльд снова потерял сознание. Было уже поздно. Консультанта похоронного бюро раздражало, как небрежно юноша относится к собственному здоровью. Но раздражение быстро улеглось, когда он услышал собственное имя, произнесённое, словно молитва. Снежанин был так осторожен, чтобы не произнести его вслух, но теперь оно соскользнуло лишь с небольшой неуверенностью. Чжун Ли никогда бы этого не услышал, если бы с самого начала не подслушивал юного Предвестника, но если ему и нужен был повод вмешаться, то задыхающийся шёпот каждого из его давно ушедших и нынешних имён был именно таким поводом. Недопитый чай пролился с края стола, за которым сидел Чжун Ли, пока тот подпирал руками статное лицо. Давно он так не увлекался вечерними развлечениями. Было бы жаль, если бы не позаботился, чтобы это осталось хорошим воспоминанием и для Фатуи. —— Чайльд потерял счёт количеству хиличурлов, которых он убил в каменном лесу Гуюнь. Хижины опустели, а костры были потушены брызгами воды и крови. Предвестник поступил бесчеловечно, но неаккуратно. Новые порезы и синяки покрывали голую кожу, плюс его униформа Фатуи кое-где порвалась из-за попаданий, — древесных ветвей или лезвия топора. Чайльд жаждал прилива адреналина в битве, но остался неудовлетворённым. Хиличурлы и маги Бездны умирали слишком быстро, и даже боль от элементальных атак, которую он так жаждал, казалась слабенькой. Юный Предвестник желал силы, с которой боролся в полузабытых снах, но мог только надеяться, что выпустить пар вдали от любопытных глаз Фатуи поможет ему. Сразу за подземельем, которое он очистил от любых угроз, Чайльд сразу же легко разбил лагерь, невзирая на прилив энергии от боя, который быстро его покинул. Яма для костра, рюкзак, положенный в качестве подушки, и хорошая точка обзора, если подкрепление хиличурлов побежит мстить посреди ночи. Как раз так, как любил Чайльд. Хотя не это лучшая часть пребывания на природе в одиночестве. Чайльд не мог вспомнить, почему у него в рюкзаке оказалось масло из шёлковых цветов. Он вспомнил, что Чжун Ли купил его на деньги Фатуи через Чайльда, но причина ускользнула от него. Это не имело такого большого значения. Как он слышал, им пользовались в медицинских целях. Масло было прохладным на ощупь, когда он вылил его на свои пальцы, и достаточно густым, а на воздухе и от растирания между пальцами стало тёплым. Цветочный аромат был подавляющим, но не из-за силы запаха. Нет, он был зрелым, как сумеречный туман, стойким и ласкающим нос. Только один человек ассоциировался в сознании Чайльда с этим запахом, и это был Чжун Ли. Этого было достаточно, чтобы Чайльд разделся, не особо заботясь о том, что его кто-то увидит — пещера достаточно хорошо скрывала его от чужих глаз. Идея сбежать и трахнуть себя была действительно отличной, чтобы снова начать мыслить здраво. Чайльд обхватил окровавленной рукой эрекцию, и его не волновало, чья это была кровь, когда он, наконец, свободно погладил свою длину, не беспокоясь, что Фатуи наблюдают за ним. Сражение длилось достаточно долго, чтобы кровь запеклась и прилила к низу, и мысль о руке Чжун Ли, сжимающей его горло в последнем сне, привела его член в полную готовность, с его кончика быстро закапало. Палец, мокрый от шёлковых цветов Чжун Ли, без сомнения, сразу же прижался бы к его входу. Чайльд опёрся спиной на свой набитый битком рюкзак, стоящий у стены пещеры, бесстыдно расставив ноги и дразня себя. Его задница приподнялась для лучшего доступа, и Чайльд потёр кончиком пальца напряжённые мышцы, мучительно избегая того, что ему нужно было. Мысль о том, что Чжун Ли увидит его в таком виде, заставила его подавиться именем Гео Архонта. Прошло слишком много времени с тех пор, как он делал это в последний раз, но масло шёлковых цветов смягчило продвижение ногтя и кончика пальца через напряжённые мышцы, чтобы заполнить пустоту, которая умоляла об этом внутри Чайльда. Он наслаждался растяжкой и жжением, пока трахал себя пальцем, входя маленькими толчками, потом немного вытаскивая, а затем погружая палец глубже нетерпеливым быстрым движением. Только когда он дошёл до последнего сустава, он начал действовать мягче, наслаждаясь ощущением чего-то реального, наконец-то похороненного в его заднице. Чайльд вытащил первый палец и в качестве замены вставил два. Толчки стали более отчаянными по мере того как юный Предвестник чувствовал себя всё полнее, лучше. Он задавался вопросом, насколько большой у Чжун Ли член, когда начал двигать двумя пальцами от кончиков до основания длинными глубокими движениями, докуда мог дотянуться. Рука от его члена двинулась вверх, задев пресс и грудь, прежде чем решилась ткнуть в синяки на шее. Они были реальны. Жжение даже заставило его член дёрнуться как бы от интереса, когда он сдвинулся, чтобы бёдра не так сладко толкались навстречу руке. Затылок ударился о камень, когда от резкого толчка пальцы задели простату. Звёзды перекрыли обзор, пока Чайльд держал их там и ёрзал, злоупотребляя местом удовольствия, пока не начал задыхаться. — Чжун Ли… — выдохнул Чайльд, глаза закатились, а его череп снова встретился с камнем. Имена слетали с его губ с угасающей сдержанностью. — Чжун Ли, Моракс, Властелин Камня, Чжун Ли, Чжун Ли, Чжун Ли… Рука сомкнулась на его горле, впиваясь в отметины, когда он случайно упал на бок только от боли и траханья собственной задницы, думая о Гео Архонте. Его член неистово дёрнулся, сперма запятнала задыхающуюся от стонов грудь, пальцы продолжали с энтузиазмом толкаться в его голодную дырочку. Чайльд сразу почувствовал жар на лице, когда представил, как Чжун Ли кончает вместе с ним, наполняя его задницу таким большим количеством Божественной сущности, которое он только мог принять. Это заставило его задохнуться от последнего сильного толчка в простату, посылающего дрожь перевозбуждения по всему телу. Ещё один толчок. Этого было недостаточно. Чайльд переключился на ленивое засовывание пальцев в себя, тело вздрагивало от непрерывного удовольствия, но он всё не чувствовал себя достаточно растянутым. Третий палец легко скользнул внутрь после оргазма, приятно растягивая его, но это был не член, которого жаждал Чайльд. Он вздохнул, мучительно медленно сгибая пальцы и безмолвно умоляя о большем. Ему трудно было контролировать себя. Он бы трахнул сейчас и камень с достаточным количеством пульсирующей гео энергии от отчаянного желания, чтобы что-то похожее на Чжун Ли вошло в него. Расстроенный, Чайльд убрал пальцы, вытер масляное месиво о пятно травы рядом. На мгновение он отказался от удовольствия, его охватила усталость. Покой ускользал в головокружение, возбуждённый разум слишком зациклился на Чжун Ли в последнее время. Он винил во всём стресс, которому его подвергла Царица. Слишком много интриг, слишком мало сражений. Прошло много времён с тех пор, как он в последний раз спал вдали от бдительных глаз банка Северного королевства. С наблюдательного пункта, который Чайльд установил у края пещеры, были видны мерцающие звёзды в небе. Это расслабляло. Расслабляло достаточно, чтобы Чайльд не потрудился прикрыть своё распростёртое и предложенное тело, быстро потеряв сознание от удовлетворительного оргазма и недосыпа. Он ожидал, что скоро снова проснётся. —— Чайльду показалось, что он моргнул, но время в сновидениях протекало до забавного быстро. Он пришёл в сознание, уставившись на потолок пещеры, на прохладные цветные камни, некогда могучие копья, пригвоздившие монстров и Богов в море. Чайльд гадал, спит он или бодрствует. Сейчас была глубокая ночь. Предвестник попытался потянуться из своего распластавшегося положения, осознав, насколько он беззащитен. Но руки запротестовали против попытки двинуться, ноги тоже. Чайльд оказался не там, где уснул, вдоль стены, а на полу перед входом в подземелье. Он пропустил битву. Обнажённая грудь поднималась и опускалась в такт дыханию лёгких, адреналин пел в венах, как наркотик. Руки были влажными от умирающих остатков электрических искр его Глаза Порчи, вспыхивающих, прежде чем руки онемели. Глаз Бога давно исчез, и теперь он был прижат к земле с руками над головой и широко расставленными ногами, как будто выставленый на всеобщее обозрение. Руки Чайльда окаменели до лопаток, запечатанные скальной породой, скорее всего, до костей, как он помнил обрывками, проснувшись безбожно возбуждённым. Положение его ног было таким же, выставляя на показ растущую эрекцию. Одна только скованность заставляла его слишком сильно желать другого вида борьбы. Тонкие порезы покрывали его бледную кожу, неглубокие, но плачущие вишнёво-красным. Чтобы нанести их, не задев внутренние органы, явно требовался немалый опыт. Но за глубиной и расположением этих ран проследили почти с любовью. Существовал только один человек, который мог это сделать. — Ах, ты очень чутко спишь. Естественно, было трудно уговорить тебя заснуть достаточно глубоко, чтобы поговорить не только с твоим подсознанием. Чайльду удалось напрячь пресс и облокотиться на камень ровно настолько, чтобы самолично увидеть дьявола из своих снов. Чжун Ли выглядел достаточно растрёпанным по сравнению со своей типичной аккуратной джентльменской манерой поведения; пиджак отсутствовал, галстук не был затянут до конца, воротник шёлковой рубашки был слегка расстёгнут. Виднелась полоска бледной кожи на груди, которая очень отвлекала Чайльда от того, чтобы смотреть в его светящиеся янтарные глаза. Чайльд пожалел, что пропустил бой, из-за которого Чжун Ли стал выглядеть так. — Прости, я на тебя напал? Моя вина, — небрежно заявил Чайльд. Его голос ни разу не дрогнул, как и улыбка. Было ли это сном? Чайльд никогда не мог представить соблазнительный голос Чжун Ли, поэтому обычно в его снах не было диалогов. По большей части их не было и в осознанных сновидениях, но вот он здесь, полностью осознаёт происходящее и ощущает всё, начиная от морской соли в воздухе и заканчивая голодными глазами, уставившимися на его уже смазанную задницу. Смех Чжун Ли был глубоким и более тёмным, чем небо над ними. Чайльда всегда поражало, как он капал, словно патока, в душу, маня возможной опасностью, скрытой за гортанным рокотом веселящегося дракона. Фатуи захотелось от этого ещё больше подразнить Чжун Ли. Это всё ещё смутно напоминало сон, но было слишком реалистичным. Чайльд не знал, что делать, но знал, что Чжун Ли застал его с голой задницей. Возможно, это даже «добрый» Чжун Ли из его прошлого сна, ведь Чайльд ещё не умер, а это что-то да значит. — Так и есть. Ты меня не разочаровал, — голос Чжун Ли был сладким, как мёд, и Чайльд проигнорировал, как низ живота жгло от позы, в которой он держался и наблюдал, как говорит мужчина. Из-за похвалы его член заметно дёрнулся, и Чжун Ли сделал паузу, чтобы проследить за этим. — Прости меня за то, что я обездвижил тебя до того, как ты пришёл в сознание. Я понимаю, что тебе нравится сражаться, но твои подсознательные желания не слушаются разума. Это был сон, верно? Влажный океанский воздух ласкал его член, и Чайльд мог почувствовать всё на своей горящей коже. Он хотел врезать Чжун Ли за то, что тот не позволяет ему коснуться желанного места, заковав его в камень. Или, может быть, его разочарование вызвано стремлением, чтобы Чжун Ли сам взялся за то, чего Чайльд жаждал. Плотская смесь желаний заполнила его одурманенный разум. Сортировка их начинала казаться пустой тратой времени. — Я хотел бы предложить контракт, Чайльд Тарталья. — голос Чжун Ли влиял на него, такой ясный и внушающий уважение даже смертному, полностью подчиняющий себе. — Ты, кажется, интересуешься мной на безнравственном уровне. Я предлагаю тебе вызов, поскольку тебе так нравится проверять свои пределы. Если ты выдержишь, я дам тебе всё, о чём ты мечтаешь ночами, Чайльд. Всё. Чжун Ли подошёл к тому месту, где лежал скованный Чайльд, позволив юному Фатуи лечь на спину из-за напряжённых мышц. Он опустился на колени между ног Чайльда, игнорируя зудящее обнажённое тело, отчаянно нуждающиеся в его прикосновении, в пользу того, чтобы провести большим пальцем по губам пойманного Предвестника. Чайльд рванул вперёд, чтобы поймать этот палец между зубами и языком, заработав давление на него в качестве наказания. Он ощущал вкус кожи и соли на большом пальце Чжун Ли в перчатке, и его встревожило и взволновало, что он действительно может сделать подобное с Гео Архонтом, в котором так отчаянно нуждался в своих снах. Чжун Ли позволил ему сосать большой палец, сжав остальными пальцами челюсть Фатуи. Талантливый язык танцевал вокруг металлического кольца. Янтарные глаза светились похотью, отвлечённые этим жадным языком и жаждой в глазах цвета морской волны. Чайльд, не отрываясь, следил за его реакцией. Голодному дракону внутри бывшего Архонта потребовалось немало усилий, чтобы оставить в покое эту прекрасную, подготовленную задницу. Всё-таки неудовлетворённый Чайльд знал, что нужно предложить Адепту-собственнику. Гон, растущий в сердце Чжун Ли при виде готовой пары, начинал становиться слишком сильным. Но нет, нужно заключить контракт. Ради пользы Чайльда. — Наш контракт такой: я помогу тебе с этими снами. В обмен я хотел бы, чтобы ты позволил мне делать всё, что пожелаю. Эти твои распутные желания — не то, к чему я, как Адепт, отношусь легкомысленно. — Чжун Ли изо всех сил пытался найти более элегантную, но простую формулировку, но тот факт, что Чайльд ухмылялся, наполненный возбуждением от его предложения, отвлекал. — Но контракт зависит от того, пройдёшь ли ты испытание. Продержишься час, и я заключаю контракт. Потерпишь неудачу, Тарталья, и я просто обеспечу тебе отдых ради твоего здоровья, хочешь ты этого или нет. Чайльд почувствовал, как его ухмылка исчезла под конец. Это звучало как решение его проблемы, конечно, но… как бы сильно его не мучили сны, он был здесь настолько близок с другим Архонтом, насколько позволяло ему обещание Царице. Ещё немного ближе, и это было бы изменой, даже богохульством. Но он не мог отпустить чувство близости. Не тогда, когда Чжун Ли так смотрел на него. Дружить с бывшим Архонтом было великолепно, но он жаждал гораздо большего. Долг и семья стояли на первом месте вне его головы, но Чайльд мог получить всё, что он хочет, здесь, в своём сломанном разуме. Ему бросили вызов, с которым не могли сравниться даже самые глубокие уровни бездны. — Я приму всё, что угодно, что ты мне преподнесешь. Я выиграю твою игру, мистер Чжун Ли. — Чайльд ухмыльнулся, резко рванув вверх с места, где он лежал. Камень удерживал его, и это движение походило на гадюку, пытающуюся напасть, за исключением того, что Чайльд жаждал поцеловать, укусить и пустить кровь у мужчины. — Когда начнём? Чжун Ли возвышался над ним, собственничество волнами тепла исходило от Первого Адепта в ответ на его согласие. Чайльд почувствовал, как путы вокруг конечностей рассыпаются в пыль и, наконец, освобождают его от вынужденного контакта с консультантом похоронного бюро. Тем не менее, он не сводил ноги, наслаждаясь тем, как взгляд Чжун Ли пожирал его гибкий и стройный торс, плоский от битв пресс, выигранные в честной борьбе шрамы, предэякулят, стекающий по его члену с головки, а затем надолго остановился на его смазанной маслом и растянутой дырочке. Чжун Ли определённо знал, что Чайльд откровенно трахнул себя. Гладкий язык метнулся смочить пересохшие от возбуждения губы, потом Гео Архонт поправил свой пояс. Чайльд испытал огромную гордость, что заставил возбудиться архаичного Бога, который так много повидал за семь тысяч лет. Это была большая честь, правда. — Прикоснёшься к Глазу Бога или оружию, и я приму это как провал, — приказал Чжун Ли. Чайльд кивнул с улыбкой, всё ещё украшавшей дьявольски красивые губы. Потирая запястья, он сел, всё ещё намерено раздвигая ноги в сторону мужчины. Его глаза были такими живыми, когда он столкнулся с вызовом от Чжун Ли. — Продержись час. Для Чайльда, прошедшего сквозь Бездну и обратно, испытания на выносливость не были чем-то новым. Предвестник ожидал битвы, секса, может быть, даже кратковременной смерти. Но Чайльд никогда не ожидал, что с потолка свалится какая-то мерзкая тварь, приземлившись на его голое бедро. Чайльд, бедняга, убрал ногу настолько, насколько мог от ощущения чего-то холодного, липкого и влажного, ползущего по бедру. Блестящая слизь тянулась за проворными щупальцами, пока оно искало центр тепла, на которое упало. Предвестник Фатуи проигнорировал отсутствие оружия, как его и просили, сдержав своё слово, даже когда оторвал существо из морских глубин от своей голой кожи. Ещё один слишком хлюпающий хлопок около его задницы, щупальца посылают дрожь, покалывающую его позвоночник словно электричество, из-за влажного холодного прикосновения. Они были хуже, чем крио слаймы, хотя жидкая природа относила их скорее к элементу воды, как собственный Глаз Бога Чайльда. Чайльд вскочил, злобно швырнув ужас древних морей в стену пещеры, когда на потолке их появилось ещё больше. Густая и мерзкая жидкость сочилась из всё ещё шевелящихся трупов, и вскоре усики безрассудно сами поползли в его сторону. Физически разорвав их на части, Чайльд получил то же самое. Вязкая слизь прилипла к телу, пока он неистово боролся и пытался угадать, как Чжун Ли хочет, чтобы он убил этих тварей безоружным. — Моракс однажды согласился на контракт по уничтожению этих отвратительных существ по просьбе народа Ли Юэ. Ты можешь увидеть воочию, почему люди хотели, чтобы с чудовищами разобрались. Чайльд счёл несправедливым, что он давил мягкую плоть голой пяткой и разбрасывал щупальца по всей пещере, но ни одно из существ не заинтересовалось консультантом похоронного бюро. Чжун Ли небрежно прислонился к выходу из подземелья, скрестив руки и наблюдая. Он выглядел мужественно, как бы проводя урок истории, извлечённый из его очень хорошей памяти, но Чайльд мог по гулу в его голосе понять, что Чжун Ли очень доволен. Камень раскрошился над Предвестником Фатуи, ударив его по плечу, прежде чем ещё больше холодной слизи заставило его нервы болезненно дрогнуть. Щупальце обвилось вокруг его горла, ледяное, и подарило ощущение, что воздух, который он вдыхал, обжигает лёгкие холодом. Большие щупальца воспользовались этим, с эгоистичным желанием урывая кровь и вязкую слизь, покрывающие конечности. Количество слизи всё увеличивалась по мере того, как на пол пещеры падала пыль. Вокруг оказалось невероятно много маленьких и извивающихся одержимых щупалец. И все они отчаянно хотели заявить права на Чайльда таким образом, что тот начал понимать, что ими движет не кровожадность или агрессия. Предвестник поскользнулся, потеряв равновесие ровно настолько, чтобы большие щупальца отвлекли его, связав руки за спиной. Другое щупальце оперативно оказалось под ногой, пока он боролся за равновесие и свободу, из-за чего Чайльд оказался на коленях, а маленькие извивающиеся щупальца окружили его, словно собираясь сожрать. — Для них нет слишком узкого пространства. — Голос Чжун Ли звучал хрипловато, но Бог контрактов с таким же успехом мог зваться и Богом самообладания. Он непринужденно стоял со скрещенными руками, даже когда было заметно, что его это возбуждает. — Это была довольно изнурительная кампания. Я всё ещё не выношу их запах. Но сон может убрать всё самое противное. В этой истории явно было ещё что-то, но Чайльду было не до этого. Он злобно укусил щупальца, метнувшиеся к его рту, выплёвывая отвратительную жидкость и плоть, которые ворвались в его рот между зубами. Она была такой густой, словно… Озноб охватил всё существо Чайльда, когда скользкое щупальце ткнулось в его смазанный маслом шёлковых цветов вход. Кончик вошёл без сопротивления и безжалостно двинулся глубже. О, Царица, спаси его. На самом деле, любой Архонт, спаси его, кроме одного конкретного Архонта, который сейчас наблюдает, как Чайльда насилуют существа, которых он только что описал с таким отвращением. Это не было испытанием на выносливость в бою, которое поначалу грело сердце юноши, что он всё еще не провалился, это было неожиданным и… настоящим испытанием, потому что щупальце внутри метнулось прямо к его простате, как будто умерло бы, не стимулируя её без перерыва. Щупальце, обвившееся вокруг его шеи, выдавило из него стонущий выдох, позволив другому щупальцу чудовища захватить его горло. Оно опустилось достаточно низко, чтобы перекрыть ему воздух, мягко проскользнув по его языку, как будто ожидая, когда другие усики займут свои места, прежде чем должным образом использовать влажное тепло, на которое оно собралось претендовать. Океанически-голубой взор Чайльда потемнел. Краем глаза он заметил, как Чжун Ли поправляет брюки спереди при виде его губ, широко растянутых вокруг скользкого полупрозрачного щупальца. Он задался вопросом, насколько его вид возбуждает Гео Архонта, одного из Семи Архонтов. С какой-то стороны это была победа. Чайльд решил, что он не из тех, кто ложится и принимает происходящее. Поэтому он пососал щупальце, блокирующее его горло, надавливая бёдрами на то, что находилось внутри его задницы. Его усилия были безжалостно вознаграждены. Два новых щупальца вонзились в его дырочку, наполняя его, как огромный член, но прикасаясь внутри него везде, где только могли. Нападение заставило Чайльда задохнуться, когда ещё больше склизких тварей обвилось вокруг него, извиваясь в поисках тепла и доступа к одной из дыр Чайльда. Один даже скользнул в кончик его эрекции, трахая его совсем не так, как он когда-либо воображал. Усик ощупывал его член изнутри. Какая-то жидкость потекла по его горлу, он сглотнул, чтобы вдохнуть, когда щупальце дало такую возможность. Она была такой густой, но каким-то образом опустилась по пищеводу, словно его заставили это выпить. Чайльд сначала чувствовал холод от прикосновения эгоистичных существ, но когда липкая отвратительная слизь заполнила его горло и рот, как постоянно кончающий член, ему стало жарко. Нападение извивающихся конечностей показалось приятнее, и Чайльд начал задыхаться вокруг щупальца. Он внезапно осознал, что его снабжают афродизиаком, когда начал жаждать пять щупалец, нетерпеливо трахающих его задницу со скоростью, приближающейся к скорости отчаянного животного. Спина Чайльда выгнулась дугой, и он закричал, когда живой усик одного из существ, которых он раздавил, протолкнулся мимо других, самозабвенно трахая его, полностью выскочил за край мышц. Фатуи мог почувствовать, как он извивается всё глубже и глубже внутри него, в его кишечнике, а также склизкий след, оставленный другими щупальцами внутри него. Чайльд запаниковал, почти потянувшись к своему Глазу Бога, прежде чем отдышался и вспомнил, почему подвергся этой пытке. Чжун Ли нужно было посмотреть, что он может принять в себя, так что необходимо вытерпеть. Чайльд сможет это сделать. Чайльд терпел гораздо худшее, поэтому не даст простому изнасилованию щупальцами победить его. Да, бывало и хуже, за исключением того момента, когда щупальца и усики начали серьёзно трахать его. Они проливали обильное количество липкого семени, похожего на слизь, на кожу и вниз по сжимающемуся горлу, в его ожидающую задницу, пока Чайльд раздвигал ноги сильнее от дискомфорта. В нём было слишком много всего. Щупальца, проникали внутрь, заполняли до предела, ласкали шрамы, грудь, пресс, бёдра, всё, до чего могли дотронуться и смочить своими жидкостями. Чайльд почувствовал, как его сперма брызнула струями вокруг щупальца, трахающего уретру. Он сильно кончил, пока чудовища продолжали клеймить его с животным желанием размножаться и наполнять. Чайльд чувствовал слабость в конечностях от того, что проглатывал липкую сперму обезумевшего от вожделения монстра, бёдра отчаянно толкались на толстые щупальца, а их скользкие собратья менялись местами, чтобы продолжать наполнять его. Ноги силой подняли вверх, рой щупалец удерживал его на месте, а ещё больше втолкнулось в его задницу, проскользнуло по полному пищеводу и погладило его сверхчувствительный, истощённый член. Чайльд почувствовал, как из него вырвали ещё один оргазм, такой болезненно сухой из-за того, что прошлый был недавно. Нападение было безжалостным. Щупальца сделали вид, что сдвинулись так, чтобы у Чжун Ли появилось впечатляюще чёткое представление о его распущенности. Даже щупальца, трахающие его, раздвинулись, чтобы Чжун Ли мог рассмотреть, как растягивается его набитая дырочка при каждом неровном толчке. Чайльд почувствовал, как у него на глазах выступили слёзы, когда они нырнули глубже в него, кончая обилием своей слизи, пока та не начала вытекать из него, а его всё продолжали насиловать ради наслаждения Чжун Ли. Маленькие усики впились в порезы и раны, оставленные в бою, который он пропустил, извиваясь, пока те не начали свободно кровоточить и не прибавили больше боли к чрезмерному возбуждению Чайльда. Чайльд чувствовал себя так, словно попал в Селестию. Покрытый кровью, наполненный адреналином и спермой. Единственное — лучше бы она принадлежала Чжун Ли. Чайльд задумался, сломал ли его архаичный Бог при помощи секса, или ещё доламывает. Затем Чайльд увидел Чжун Ли, сидящего на выступе скалы перед ним, и щупальца оторвались от его рта, чтобы он мог дышать и громко стонать на радость консультанту похоронного бюро. Его член освободили от брюк, и если бы Чайльд не знал этого человека лучше, он бы сказал, что Чжун Ли с трудом сохранял ту мужественную отстранённость, поддерживаемую многолетним опытом. Волосы Чжун Ли были распущены, рассыпаны по плечам, словно янтарная грива. Они лились со спины, как водопад с горы, и вниз по груди так, как скульпторы статуй в Ли Юэ чтили их форму. У его рубашки уже были расстёгнуты все пуговицы, торс был полностью обнажён и вздымался, как и эрекция, которую Чжун Ли не пытался скрыть. Сияющие янтарные глаза пожирали каждое подрагивание и вздох юного Фатуи, а красные отблески под ними только усиливали неземной вид Первого Адепта, такого возбужденного бесстыдным смертным. Чайльд собрался и выплюнул на пол липкую жидкость, оставшуюся в горле, и изо всех сил постарался выговорить слова несмотря на то, что щупальца трахали его после перевозбуждения, унося прямо в безмолвный, но приятный ад. Его голос был скрипучим и тихим. — Я думал… это… задумывалось, ааах… чтобы сломать меня… а не тебя, ох, Чжун Ли… Щупальца издевались над его простатой, по-разному извиваясь, вынуждая так просто слетать имя с его губ. Чайльд снова переступил вечно горящий край, кончая настолько сильно, что стало больно. Его рот выпалил: — Трахни меня. Пожалуйста. Архонт, трахни меня. — Через час. — Команда почему-то показалось более жестокой, чем щупальца, заполняющие Чайльда, но Предвестник начинал думать, что Чжун Ли говорит сам с собой, как и он только что. — Я не могу прикоснуться к тебе. Толстые щупальца, которые ласкали и вторгались в рот Чайльда, вернулись, прижимаясь к ловящим воздух губам, разрывая уста Фатуи и пульсируя у податливого языка. Чайльд переключился на то, чтобы сосать их, пока безжалостно трахают его лицо, а не сжимать челюсть, как раньше. Покачивающаяся плоть, наполняющая его внутренности жидкостью в каждой дырочке, чрезмерно возбуждала его, приближая к точке, когда он не чувствовал ничего, кроме глухого гула удовольствия. Чайльд задавался вопросом, не умирает ли он, но каждый раз, когда такая мысль мелькала в его голове, вид Чжун Ли, наблюдающего за ним, тяжело дышащего и с глазами, светящимися от голода, бывшего Архонта, давал ему новую жизнь. Вспышка похоти во взгляде Чжун Ли, когда он толкнулся бёдрами вниз, на щупальца, растягивающие его дырочку широко и небрежно, стоила, казалось, бесконечной ебли в одиночку с легионом скользких щупалец. Это продолжалось до тех пор, пока одно из самых толстых щупалец не раздулось у основания рядом с задницей Чайльда. Сначала только оно одно, а затем другие, более длинные незваные гости, последовали его примеру. Их толчки внутри его ощутимо трахнутого тела ускорились, они страстно желали снова кончить в него. Но на этот раз комочки скользили по склизкой плоти, и каждый толчок сдвигал их пульсациями вниз по верёвкам щупалец к тёплым внутренностям Чайльда. Инстинктивный страх нарастал перед новой выпуклостью, плавно скользящей по плотному туннелю щупальца. Твёрдый комок ударился об уже растянутый край его поруганной задницы. Мощный толчок — и наполненный до краёв кусочек плоти попал в Чайльда, раздвигая границы того, что юный Фатуи мог физически вынести. Нога беспомощно дёрнулась, когда запястья оплела вязкая слизь. Чайльд не хотел, чтобы эти штуки теперь лежали внутри него. Несколько бездумных толчков, безжалостных, даже когда ещё больше комков протолкнулось через трубки скользкой плоти, и струя ледяной жидкости ворвалась в его живот вместе с извивающимися усиками, уже приютившимися внутри него. Это было похоже на лёд и огонь одновременно, на прикосновение к местам, к которым никогда не следовало прикасаться. Комок вырвался на свободу из отверстия щупальца, одержимого наполнением тела Чайльда, и его отполированная гладкость тёрла внутренности до странно приятной боли. Чайльд мог увидеть, как вздувается живот вокруг щупальца, кончающего ему в горло. Это определённо было яйцо. Ещё один круглый комок был грубо впихнут в его наполненный до краёв вход, мышцы предали его, невольно расслабившись, когда щупальце, которое только что отложило в нём яйцо, выскользнуло прочь. Комок скользнул по его измученной простате, вырвав стон из надорванного горла, когда на этот раз яйцо впихнули глубоко внутрь него, задев чувствительный пучок нервов. Яйца были размером со сжатый кулак, растягивая его, открывая под их размер, прежде чем щупальца погрузили их глубоко в готовый жар его нутра. Вероятно, афродизиак всё ещё вливался в его организм через щупальце, самозабвенно трахающее его между вдохами, но Чайльд вновь повращал бёдрами, когда эти твари осквернили его, поместив своих детёнышей в его возбуждённое, податливое тело. Стон Чайльда был встречен низким рычанием. Оно было глубоким, и Чайльд не смог сдержать вырвавшийся оргазм, когда снова посмотрел на Чжун Ли. Архаичный бог выглядел сердитым, но не на него, а на те самые щупальца, которые втрахивали яйца в его разработанную и чрезвычайно готовую задницу. Что более важно, Архонт был твёрд, рука обхватила основание огромного члена. Чайльд терпел эту сексуальную пытку только ради возможности оседлать его. Чжун Ли явно ревновал, связанный собственным контрактом и словом. Это вызвало в Чайльде желание ухмыльнуться, если бы не быстрые толчки щупалец, от которых у него саднило в пищеводе. Предвестник хотел бы сделать ещё что-нибудь, чтобы эти похожие на кинжалы взгляды на существ с щупальцами стали сильнее, но он мог только ждать и стонать, когда ещё одно яйцо проникло в потоке ледяного семени, чтобы прилепиться к его внутренностям и оплодотвориться. Чжун Ли использовал его как инкубатор для яиц какого-то помешанного на сексе монстра, которого сам Архонт ненавидел. Это был кинк, от которого Фатуи никогда не ожидал получить удовольствия. Сейчас Чайльд достиг настолько возбуждённого состояния, что не смог бы сказать, какой оргазм был сухим, а какая липкая жидкость была его собственной спермой. И в него было воткнуто так много растягивающих комков, а каждое щупальце так отчаянно пыталось протиснуться, чтобы оплодотворить его. Чайльд был слишком возбуждён, слишком страдал от боли, чтобы вздутие живота могло вызвать в его одурманенном сознании что-то больше, чем оргазм. Его тело дрожало, когда маниакальные толчки протолкнули последнее яйцо в него, пульсируя всё реже с иссякающими струями спермы мягких усиков, вытекающими поверх того, что уже переполняло его. Чайльд не мог сказать, сколько мягких покачивающихся яиц было внутри него, но чувствовал, что каждое вошло в него именно так, как того хотел Чжун Ли. Предвестник задавался вопросом, был ли его разум всё ещё полностью сломлен. В какой-то момент его взгляд встретился с плотоядным янтарным, заставив того отвести глаза. Архонт дал возможность всем этим тварям трахнуть его. Минуты казались вечностью, и Чайльд чувствовал, что слишком часто, на свой вкус, был близок к тому, чтобы в панике начать бороться за свободу, но час наконец-то прошёл. Чайльд полностью потерялся в том, чтобы запомнить, как гео энергия зажигала запятнанный мраком и желанием янтарь. Он даже не заметил своего последнего оргазма и щупалец, медленно утихающих внутри него после неистового размножения. Щупальце во рту ушло первым, вместе с ним он сплюнул слюну и слизь. Чайльд определённо чувствовал себя немного нехорошо, он не стал бы лгать, но его первой по-настоящему связной мыслью была победа. Та же самая ухмылка, которую он показал вначале, расплылась на довольном лице, от чего Чжун Ли первый прервал их чувственное соревнование взглядов. На лице мужчины было очень собственническое и эмоциональное выражение. Чайльд хотел разрисовать его несколькими порезами и кровью для пущего эффекта. Рокот, вырвавшийся из горла бывшего Архонта, всё ещё мог бы обернуть горы в пыль. Казалось, что этот звук исходил от стаи голодных зверей, а не от него одного. Это был звук, принадлежащий очень древнему и могущественному дракону, рычание более ужасающее, чем всё, что могла предложить бездна. Чайльду это нравилось. Существа внезапно забились в панике и резко опустили его, уронив на каменный пол. При ударе у него из лёгких выбило воздух, и Чайльд внезапно проснулся. Птицы весело щебетали в своих гнёздах на вершинах каменного леса Гуюнь. Восход светил сквозь проход в пещеру, великолепно согревая солёным от моря воздухом обнажённую кожу. Прошла целая ночь. Чайльд застонал, садясь на том же месте, где и заснул, его лук и Глаз Бога всё ещё лежали у него под рукой на случай, если он услышит с более высокой точки обзора, как хиличурлы возвращаются в лагеря. Мох вдоль стены пещеры за его спиной казался тёплым, но сейчас ему надо было встать, чтобы солнце не разбудило ещё больше врагов. Он ощущал боль, но, наконец, хорошенько отдохнул. Это казалось чудом после стольких беспокойных ночей. А другое чудо? Чайльд вспомнит тот самый час из своего сна. Не было никаких вспышек возбуждения, погруженных в беспамятство. Никаких прерванных грёз наяву. Каждая секунда, когда Чжун Ли наблюдал, как эти отвратительные существа прямо из морских глубин трахали и оплодотворяли его, была такой же реальной, как и любое воспоминание. Руки метнулись к прессу, когда он мигом сел прямее, почти шокированный, что живот стройный, и всё на месте. Не было никаких признаков набухания, которое ощущалось так, словно было там пару секунд назад. Это был сон. Очень странный, но он не был оплодотворён яйцами какого-то древнего вида монстра. Он даже не знал, как его воображение смогло представить это, причём достаточно реально. Он не признавал, насколько это было хорошо, даже когда в нём были яйца не того, от кого Чайльд хотел бы. Эту мысль он полностью проигнорировал. Чайльд двинулся, чтобы встать; одежда теперь нагрелась под солнечными лучами. Ему нужно было проснуться, вымыть своё пропитанное спермой тело, одеться и убить кого-нибудь. И именно в этот момент сердце Чайльда пропустило больше пары ударов. Осознание, что далеко не только его грудь покрыта белой липкой жидкостью, с силой ударило его. Одиннадцатый предвестник сидел в луже слизи, ощущая её вкус во рту, она покрывала его член, капала из хорошо разработанной дырочки, она была повсюду. На вкус она была такой же, как и в его сне, — горькой и солёной. Она оказалась даже на его откинутых назад волосах. Водное лезвие появилось в руках Чайльда прежде, чем он смог даже встать, голубые глаза осмотрелись, выискивая источник того, что изнасиловало его ночью. Он всегда спал чутко, поэтому его очень смутило, что его застали врасплох во время, казалось бы, очень активной ночи. Вокруг ничего не было. Ни души, кроме щебечущих наверху птиц и нескольких кристаллических бабочек гео, парящих в утреннем тумане. Он тяжело дышал, ноги подкашивались. Это был сон, верно? О Архонты, это опасно и плохо для Лорда Гео, если он действительно позволил тому сделать подобное с ним. Но во время купания Чайльд действительно запаниковал. Сперма всё ещё сочилась между его ног, каждое скольжение слизи вызывало немного смущения из-за её источника. А ещё во всём теле он чувствовал боль и довольство. За подобным Чайльд бы снова обратился к Чжун Ли. —— Глубокие царапины покрывали некогда замысловатые узоры на деревянном столе, привезённом из небольшого магазинчика в Фонтейне. Изящно сделанная чашка была разбита вдребезги о дальнюю стену, осколки усеивали некогда чистую комнату, в которой Ху Тао позволила Чжун Ли остаться. Объяснить весь этот беспорядок было бы трудно. Чжун Ли не ожидал, что Чайльд подчинится. Старый бог также не ожидал своей реакции на это, войдя почти в полномасштабный гон. Чайльд был полон хаотичной энергии, чего-то, что было бы просто предсказать, когда строились планы насчёт будущего Ли Юэ. Тем не менее жестокий Предвестник Фатуи принял перемены на поле боя, стремясь показать Чжун Ли свои возможности и быструю адаптацию. Чайльд сопротивлялся побегу или желанию облегчить пытку с помощью своего Глаза Бога, но продолжал бороться. Когда Чжун Ли вынудил его столкнуться с агрессивной привычкой этих мягких существ насильно откладывать яйца внутрь своих беспомощных жертв, Чайльд осмелился встретиться с ним глазами. Он так небрежно впился в него взглядом и больше не отводил его. Даже когда Чжун Ли устроился поудобнее, глаза Чайльда не разорвали зрительный контакт. Чайльд, кажется, поддевал его отвести взгляд, и, как бы сильно он ни хотел насладиться, рассматривая тело более чем проворного воина и запоминая все эти шрамы, Чжун Ли не отводил глаз весь оставшийся час. Чайльд был обворожительным. Ци Ци была зомби, но в её глазах было гораздо больше света, чем когда-либо у Чайльда. Благословлённый хорошей памятью, консультант похоронного бюро имел достаточно времени, чтобы чётко рассмотреть все полутона синего. Он задавался вопросом, сможет ли ещё найти глазурную лилию, выросшую в тени, похожую по цвету на самые светлые части дымчатой радужки глаз Чайльда. Затем тянущийся час подошёл к концу, и натиск запутавшихся склизких придатков, наконец, замедлился, а потом нехотя выпутался из тёплой плоти. Когда рот Чайльда освободили, осквернённые влажные губы расплылись в широкой улыбке. Было видно зубы. Чжун Ли первым прервал зрительный контакт, чтобы рассмотреть это. Эту бездну, прикоснувшуюся к смертному, обладающую такой властью над ним в этот момент, что тысячи лет ошеломляющего самообладания рушились из-за инстинктов при виде того, как победоносно выглядел этот самодовольный негодяй из Снежной. Внезапно он вынужден был убраться подальше от Чайльда, чтобы не войти в гон из-за грязного Предвестника и твари, поднявшейся из морских глубин. Хриплое рычание прокатилось по горе прежде, чем Чжун Ли смог сдержать его, напугав существ знакомой угрозой рядом с их сокровенным местом для размножения. Хотя это был сон. Чжун Ли погрузил Чайльда в глубокий и спокойный сон. Уйти было трудно, бывший Архонт с неохотой покинул чужой сон, желая тела Фатуи. Чжун Ли нашёл свой ответ. Его не удивили его собственные чувства, но вот чувства Чайльда были неожиданными. Бывший Архонт до конца ожидал насилия, водяного клинка у своего горла ещё раз. Больше ненависти, меньше похоти. Чжун Ли этот вариант нравился больше, но он делал всё слишком сложным за пределами снов Тартальи. Возможно, он снова попробует чёрный чай, найденный около деревни Цинцэ. Долгие вдохи и выдохи привели его сердцебиение в норму, так что он снова смог сосредоточиться на себе и своём самообладании. Он мог заварить чай. У служителя похоронного бюро где-то в главном холле была для него запасная чашка. Чжун Ли нужно было успокоиться прежде, чем он спарится с юношей с рыжими волосами цвета листвы деревьев Ли Юэ на закате. Это, без сомнения, поставило бы под сомнение лояльность Одиннадцатого Предвестника, но Чжун Ли признавал своё желание. Архаичный Бог скоро приведёт себя в порядок. Ему пришлось бы отказаться от того, чтобы отправиться на любое поручение с Предвестником сегодня. Чжун Ли слишком взволновала дерзость юноши, желающего, чтобы его трахнули, но с ним всё будет в порядке. Чжун Ли убрал осколки прошлой чайной чашки, прежде чем достать новую. Работа, которую служительница похоронного бюро оставила ему после ужина, лежала на столе в прихожей, как и снаряжение для поездки, разложенное для его осмотра. Он решил отвлечься этим и чаем до глубокой ночи, понимая, что если он во второй раз вторгнется в сны Чайльда, то сразу же впадёт в гон. У Чжун Ли было слишком много контрактов, которые нужно было выполнить. Он задумывался, а не был ли он слишком стар, чтобы ориентироваться в паутине условий, которые он сплёл для себя же. Возраст никогда не влиял на его память, стирая какого-нибудь человека или контракт. Сказать, что у него была хорошая память, было в равной степени и комплиментом, и проклятием. И всё же Чжун Ли очень хорошо знал, почему две Богини соперничали ранее за смертного с благословлённым Глазом Бога и клятвой верности. Он так же сильно хотел, чтобы тот оставался рядом. Кем был сумасшедший для Бога? Видимо, грешно обворожительным.