Собственническая природа дракона

Чайльд Тарталья, Одиннадцатый предвестник Фатуи, переживал небольшой кризис. Видите ли, Чайльд очнулся от страстного сна, пропитанный спермой, жутко похожей на ту, которая осталась от монстров, отложивших в нём яйца на глазах Чжун Ли. И Чайльду это понравилось. С его точки зрения он выиграл этот бой. Он прошёлся по своим воспоминаниям: что он вчера снова съел? Он ведь не смешивал два противодействующих зелья, верно? Подобный наркотический эффект объяснил бы сон. Но необходимость как можно тщательнее вымыться в океане, чтобы не приползти обратно в Ли Юэ пропитанным слизью оргии, делала это очень маловероятным. Приведя себя в порядок как можно лучше и сожалея, что не выбрал для ночлега место рядом с каким-нибудь источником пресной воды, Чайльд быстро оделся. В округе не было никаких следов ночного вторжения на острова, а плавающие у берега тела хиличурлов, которые ещё не унесло морем, скорее всего, отпугивали любопытных. Его дымчатые глаза обшарили каждый дюйм каменной колонны в поисках любого знака, которого он не видел вчера. Он обошёл всю береговую линию, пока не остановился на узкой тропе у кромки воды рядом с лагерем. Время от времени он прихрамывал, и это только усиливало разочарование от того, что Чайльд не нашел ничего подозрительного. Ни хиличурлов. Ни слизи. Ни щупалец. Ни каких-нибудь доказательств, что здесь действительно был Чжун Ли. Чайльд нахмурился, скрестив руки на груди, как если бы сейчас расхаживал перед Гаванью Ли Юэ, а затем выпрямился. Это обман. Иначе и быть не могло. Но Чжун Ли без особых усилий взял на себя в роль друга, даже после Золотой палаты и раскрытия своей истинной природы. Он повёл себя так, словно у них с Чайльдом просто произошла дружеская ссора, что-то настолько тривиальное по сравнению с разрывом их отношений. И… Чайльд сделал то же самое, вот только с тех пор пытался избавиться от растущей внутри одержимости бывшим Архонтом Войны. К нему тянуло нечто такое, о чём Предвестник до поры не подозревал, пока не перестал пялиться на Чжун Ли, едва терял бдительность. Сначала Чайльд подумал, что это всего лишь желание сразиться с ним, и всё ещё жаждал этого. Но было и ещё кое-что, чего он не чувствовал с тех пор, как упал в Бездну. Даже Царица не вызывала в его глазах такого восхищения, как Чжун Ли, после того, как её замыслы испортили образ воина, который она построила себе в глазах Чайльда. Чжун Ли, возможно, не говорил всей правды, но вот Царица солгала ему в лицо. К тому времени, когда Чайльд заметил перемену в себе, оставался лишь краткий миг до того, как Властелин Камня прочно засел в его голове, и он смог наяву игриво повиснуть на плече у Чжун Ли и получить в ответ восхитительно глубокий смешок. Этот пропитанный мёдом рокот был вторым из любимых звуков, которых он хотел бы добиться от Чжун Ли. Номер один, прочно сидевший на своём месте, был душераздирающим диким грохотом гор и инстинктивным господством, которые Бог естественным образом накопил за тысячи лет правления. Рычание кого-то могущественного, святого, переходящего в желания Чайльда. Как Чайльд мог не улыбнуться своей победе? Но что, если Архонт с ним просто играет? Чайльду уже солгала Царица. Архонты всегда поступали так, как им заблагорассудится. Он не мог гарантировать, что всё это время просто не тешил себя иллюзиями, или что Чжун Ли не морочил ему голову ради забавы. Но возможно и то, что Чжун Ли сознательно бросил ему вызов, заключив контракт. И молодой Фатуи заглотил наживку. Он хотел удержаться, но это не изменило его намерения. Был ли контракт вообще реальным или просто сном? Чайльд никак не мог взять в толк, что же произошло. О, но, может быть, он действительно поехал головой. Почему-то он чувствовал себя хорошо отдохнувшим. Прошедший час остался воспоминанием столь же ясным, как океан перед ним. Волны тихо облизывали пески пляжа Каменного леса Гуюнь. Да, Чайльд чувствовал себя намного лучше. Места, одна мысль о которых вызывала в нём желание убить кого-нибудь от смущения, страшно болели. Но сейчас Чайльду не в кого было вонзить свой клинок. И когда наконец он остановился, оставив глубокие следы на мокром песке позади, он оказался лицом к гавани Ли Юэ. В дали по морю шли корабли, суетливые люди наверняка усеивали город вдалеке, всё ещё не подозревая, что разочарование Чайльда переросло в намерение. Он решил разобраться с проблемой в своей обычной манере. Силой. Господин Чжун Ли, как обычно, будет в похоронном бюро «Ваншэн». Предвестнику захотелось навестить друга. И он не солгал бы, сказав, что это может плохо закончиться. В зависимости от времени, которое уйдет у Чайльда на дорогу до города, он либо убил бы, либо оттрахал бывшего Архонта, выполняющего обязанности консультанта похоронного бюро «Ваншэн». И если Чжун Ли действительно не принимал участие в небольшой оргии этой ночью и не заключал договор, Чайльд просто разыграет роль сумасшедшего и будет надеяться, что Чжун Ли простит его так же легко, как и в прошлый раз. —— Чжун Ли слишком сосредоточился на своей работе. Каким-то образом вся гостиная была безупречно чистой; полки реорганизованы, припасы заново упорядочены. Даже вопросы, выходящие за рамки его рабочих обязанностей, такие как организация похорон, были решены. Служительница оставила Чжун Ли достаточно дел, чтобы после собственной смерти в новой, человеческой жизни он не скучал. К тому времени, когда первый луч солнца напомнил ему, что он целую ночь проработал при свете единственной свечи, Чжун Ли успел выполнить даже работу, отложенную на завтра. К счастью, припомнил он, можно занять остаток ночи чаепитием. Но тут Чжун Ли резко отвлекли. Он уже собирался удалиться в свою комнату, когда услышал стук в раму полупрозрачной входной двери. После рассвета прошел от силы час или два, но Ли Юэ уже бодрствовал. Однако посетитель в такой час без присутствия Служительницы был в высшей степени необычен. Консультант направился к двери, собираясь вежливо открыть её для заблудшего гостя, когда солнечный луч подсветил очертания человека на фоне тонких полупрозрачных окон. Силуэт коротких волос, одиноко болтающаяся в ухе серьга. Знакомая поза, в которой всегда есть что-то, заряжающее энергией, словно адреналин наполняет кровь этого человека перед атакой. Нетерпеливый, но сильный. Это был, несомненно, Чайльд Тарталья. Последние несколько часов Чжун Ли отвлекал себя тысячью разных дел, сон Адепту его уровня нужен не был, но рациональность, которую он приобрел после тысяч лет ошибок и опыта, всё равно пошатнулась. Следует признать, Чжун Ли впервые столкнулся с тем, как любовь ощущают смертные. Она сливалась в нем с древними инстинктами, давно похороненными после окончания войны Архонтов. Эпохи, которую он завершил собственной рукой, прожив её с самого начала и до конца. Под маской общительного интеллигентного человека скрывался одинокий воин, легендарный и древний, и Чайльд так прекрасно принимал эту тайную сторону его личности, будто сама Селестия послала Предвестника. Почти семь тысяч лет Чжун Ли был связан правилами и порядком, которые он же установил. Страна процветала, и что значили бы для нее несколько десятилетий без внимания своего Адепта? Чжун Ли просто ушел на пенсию. Разве не этого он в первую очередь хотел? Завершения всех контрактов? Однажды Путешественник спросил, какой у него драконий клад. Это был грубый вопрос: по всему Тэйвату водилось столько разных драконов, что невежливо было предполагать, будто накопительство было одинаково степени важно для любого из них. Чжун Ли, в первую очередь, был Адептом, а не драконом, но всё равно ответил, чтобы побаловать чужеземца. С деловой стороны — контракты. С личной стороны — отношения. Всех видов. Эти две части его жизни смешались в нём, когда он приблизился к двери, не зная, запереть ли её, чтобы спасти Чайльда от своих порывов, или вжать его в дверной проём. Чжун Ли старался сделать этот выбор с прошлого вечера, не успел, а Фатуи вернулся слишком рано. — Чайльд! Что ты здесь делаешь? — Пронзительный юный голос, который явно принадлежал Паймон, ворвался в мысли Чжун Ли, как только его рука коснулась прохладной от утреннего воздуха защёлки. Чайльд доброжелательно ответил, но словно бы как-то рассеянно. Чжун Ли не знал, то ли вздохнуть с облегчением, то ли всё-таки открыть дверь и втащить Чайльда внутрь. Он знал, что тот будет пахнуть морской солью и океанским солнцем тех мест, где они находились во сне несколько часов назад. Всё большая часть Чжун Ли хотела уткнуться носом в бледную шею Чайльда. — …Ищу тебя! Паймон держит пари, что Чайльд знает лучшее снаряжение для холодной погоды, чтобы подняться на Драконий хребет! Затем Чайльд неохотно пошел со странными путешественниками дальше по улице, и голоса их быстро стали неразличимы, как только они отошли от крыльца. Казалось, что у Фатуи не было выбора: помочь в этом деле лично или расстаться со своей морой, чтобы помочь экспедиции материально. Чжун Ли почувствовал, как его плечи опустились, челюсть разжалась. Всё его тело было странно напряжено. Возможно, одного дня будет недостаточно, чтобы избавиться от безбожного желания спариться с юным Предвестником Фатуи. И всё же, он поймал себя на том, что с нетерпением ждёт наступления ночи. Чжун Ли рассуждал, что тогда бы смог спросить, что сам Фатуи хочет от него. Независимо от душевного состояния Чжун Ли, условия контракта всё ещё нужно было соблюдать. —— Путешественник и Паймон пристали к Предвестнику хуже, чем банный лист, на весь день. Это страшно мешало ему скрываться от взора Фатуи. Хуже того, Паймон громко спрашивала, почему он избегает других приезжих из Снежной. Побег стал и вовсе невозможным, как только эти двое нацелились на его кошелёк с морой. К счастью, их легко отвлекло предложение поужинать этим вечером за его счет. Ловкое оправдание и тяжёлая сумка с морой остались позади, но Чайльд наконец ускользнул от Путешественника. Обычно он не имел ничего против компании, но Предвестнику нужно было поговорить с Чжун Ли прежде, чем Фатуи поймут, что он вернулся в город. Если он этого не сделает и снова проснётся в комнате для почётных гостей банка Северного королевства, облитый спермой и с едва не произнесённым проклятым именем Чжун Ли на губах, он не был уверен, что сможет объяснить, почему дважды разрушил спальню. Когда он вернулся в похоронное бюро «Ваншэн», в его окнах уже погас свет. Приоткрыв ставни одним движением руки, он обнаружил, что внутри пусто: отсутствовал даже организованный беспорядок Чжун Ли, не говоря о самом консультанте. Тогда Чайльд полностью распахнул окно. Оглядевшись — не видно ли миллелитов — он перелез через подоконник, а затем снова закрыл окно, стоя на тонких шёлковых простынях на коленях. Его поразило, что он вот так, сразу, оказался на одолженной Чжун Ли кровати. Это была не только маленькая месть с его стороны, это гарантировало, что он точно поймает бывшего Архонта по возвращении домой. Чайльд мог бы переночевать в постели Чжун Ли, подальше от Фатуи. В комнате даже была собственная ванна, изысканное мыло и духи в фарфоровых флаконах, выстроенных рядами. Чайльд мог разглядеть некоторые из них с края кровати. Ухмыльнувшись, он решил воспользоваться ванной Чжун Ли после недавнего купания в океане. От него всё ещё пахло морской солью и сексом. Запах и то, как его весь день таскали по Ли Юэ, заставили Чайльда затосковать по ванне и возможности расслабиться… перед встречей с Чжун Ли, конечно. Независимо от того, насколько хорошо пахнет шампунь бывшего архонта, любящего роскошь, он не забудет, зачем он здесь. Ему нужны ответы. И если он прикоснётся к себе в ванне Архонта, начав с невинного удаления остатков липкой жидкости между бёдер, так что с того? Богатый набор масел и мыла, которыми владел Чжун Ли и которыми можно было легко очистить себя изнутри и снаружи. Зрелые ароматы со всего мира (но большинство все-таки из Ли Юэ) наполнили комнату и ванну бывшего Архонта, пока Чайльд открывал каждый, чтобы выбрать самый приятный. Похоже, Чжун Ли чаще всего пользовался специальным маслом из Снежной: жидкости в этой бутылочке было меньше всего. Чайльд узнал этот запах. Он был уверен, что использовал нечто подобное сам, когда пробыл в Ли Юэ уже достаточно долго. Но Фатуи никогда не чувствовал этот запах на Чжун Ли. Возбуждающая, навязчивая мысль о том, что Чжун Ли мог использовать его для удовольствия, думая о Чайльде, заставила его погладить гладкую бутылку в форме капли большим пальцем и вытащить пробку. Её бережно хранили, и Чайльд не мог ею не воспользоваться. Пара скользких пальцев протолкнулась внутрь, пока тёплая вода смывала боль его тела. Масло немного растеклось по бортику ванны. Оно было достаточно густым, чтобы Чайльд мог беспрепятственно протолкнуть пальцы внутрь. Было узко, и он испытал облегчение от мысли, что щупальцы из сна не сломали его, проникая в его реальное тело. Теперь он очистился и был окружён запахом Чжун Ли. То, что здесь оказалось масло из Снежной, не могло быть простым совпадением, надеялся Чайльд, постанывая, пока нетерпеливо вводил и выводил пальцы из своей желанной дырочки. Свободной рукой он обхватил свой член, качающийся из-за движения бёдер. Погладил от основания до головки, покрывая кожу вторым маслом с ароматом шёлковых цветов, который дразняще смешивался в воздухе с ароматом из Снежной. Они красиво дополняли друг друга, когда Чайльд добавил третий палец, растягивая себя шире. Он представлял член Чжун Ли, который видел во сне. Это был божественный член, на котором Чайльд был бы не против поизвиваться. Он бы с радостью вошёл в эту роскошную задницу, если бы мог, но не поймите его неправильно, Предвестник отлично понимал, что честная схватка с Архонтом не закончится тем, что он окажется сверху. Пока что. Чайльд мог бы сделать это вторым своим заветным желанием после мирового господства. Шаг первый — мировое господство. Шаг второй — трахнуть Гео Архонта в задницу после победы над ним в бою. Резкий рывок рукой на члене и тычок прямо в простату. Вода текла с его пальцев и приподнятых бёдер, пока он кончал себе на грудь белыми брызгами. Имя Чжун Ли слетело с губ так, словно оно принадлежало только ему, пальцы и рука выжимали каждую волну удовольствия, которую могли, когда он осквернял ванну Чжун Ли своим семенем. Тяжело дыша, с обнажённой липкой грудью, Чайльд вытащил пальцы из себя, масло и слизь ушли вместе с ними в воду. Он незамедлительно начал мыться, немного смущённый тем, насколько он был возбуждён на самом деле и как дрочил в комнате своего товарища. В которую он, вообще-то, ворвался только для того, чтобы увидеть Чжун Ли. Ничего даже смутно похожего на стеснение он не чувствовал уже целую вечность. Но это чувство было недостаточно сильным, чтобы помешать Чайльду совершить набег на чужой шкаф в поисках сменной одежды вместо его слегка пропитанной солёной водой униформы Фатуи. В одежде Чжун Ли было не так уж много разнообразия, в основном чёрные, коричневые и песочного цвета форменные костюмы похоронного бюро «Ваншэн». Предвестник схватил мягкую коричневую рубашку на пуговицах, накинул на себя, потом решил, что остальное ему не нужно, и перевёл взгляд на тёмные шёлковые простыни на кровати Чжун Ли. Без сомнения, они были высокого качества, сшиты вручную в угоду роскошным вкусам архаичного Бога. Каким-то образом, несмотря на все деньги, которыми располагали Фатуи, у них не было таких мягких простыней. Чайльду стало немного не по себе, что он пролез в окно над ними и оставил неприглядный грязный отпечаток ботинком в углу, когда спешился. У Чжун Ли был так намётан взгляд на детали, что это нервировало. Ухмыляясь, незваный гость наслаждался тонкостью вкуса, которую развил в себе Чжун Ли. Ладонь Чайльда скользила по шёлку, пока не добралась до подушек. Он не слишком аккуратно бросился на кровать, тонкий матрас запротестовал, когда мягкие прохладные простыни сдвинулись под его весом. Чайльд рассмеялся, шебурша тканью, аккуратно расстеленной без единой складочки. Очень мужской аромат, витающий в воздухе от взъерошенных простыней, поразил его неподдельной дозой реальности. Преобладающим ароматом было масло увядающего шёлкового цветка, но в этом запахе было что-то тёплое. Он был не таким, как представлял себе Предвестник, но из-за этого только острее ощущал, что он действительно лежит в постели Чжун Ли. На самом деле Чжун Ли спал только тогда, когда был ранен или когда хотел. Чайльд постоянно заставал его бодрствующим, и именно Чжун Ли всегда стоял на страже ночами, когда они вместе путешествовали по дикой местности. Предвестник слишком чутко спал и реагировал на звуки животных в темноте, поэтому знал об этом. Его удивило, что постель пахла Чжун Ли, а не мылом после недавней стирки. Чайльд мог бы физически повиснуть на бывшем Архонте, обняв за плечи с сияющей улыбкой на лице, но он никогда не был настолько близко. И вот тут до него дошло, где и что именно он делал. Чжун Ли мог найти его тут в полном беспорядке в любой момент. Чайльд фыркнул. Он убил бы Архонта за то, что тот завоевал его нечестным путем, играя со снами, или за то безумие, которое заставило Чайльда развалиться на кровати Чжун Ли в одной гладкой рубашке, а перед этим играть с собой в его ванне. Впрочем, ничего не поделаешь, догадался он. Это было неправильно, но он не мог остановиться и снова вести себя хорошо. Правда, стоило подумать о последствиях до того, как Царица узнает о чувствах Чайльда. Он просто надеялся, что сможет хоть раз уснуть рядом с кем-то, настолько потрясающим, как Чжун Ли. —— — Чайльд. Не мог бы ты объяснить, с какой точностью видишь сейчас во сне интерьер моей квартиры? Чайльд почувствовал присутствие Чжун Ли, нависшего над ним, прежде чем увидел его. Слова пробудили в Фатуи чёткое осознание. Он всё ещё лежал на шёлковых простынях, одетый в рубашку Чжун Ли, и ни во что больше. Только длинные полы ткани защищали его скромность, но в данный момент это не было проблемой. Чжун Ли стоял у кровати, которую занял Чайльд, ожидая бывшего Архонта. Выражение его лица было в значительной степени скрыто под маской самообладания, защищающей всё, что могло бы происходить в голове Чжун Ли, а янтарные глаза невозмутимо осматривали комнату, но часто возвращались к Чайльду, распростёртому на простынях. — Ты на самом деле хотел спросить: что я тут делаю? Ты разве не догадался? — возразил Чайльд, небрежно потягиваясь, и закинул руки за голову на подушку, с ухмылкой глядя, как глаза Чжун Ли метнулись туда, где распахнулась рубашка. — Первый шаг в охоте на дракона — это найти его гнездо и залечь в ожидании удобного случая нанести удар. — Аякс, только не говори мне, что ты так лежишь в моей постели еще и в реальном мире. О, опасные слова. Воинственные слова, если надавить. Чайльд хотел подтолкнуть его к этому, нарушить ровный тон голоса. Если бы Чжун Ли хотел с ним поссориться, у него бы получилось. Он встал на колени у края матраса, оказавшись в конце концов выше Чжун Ли. Расстёгнутые пуговицы, которые он даже не думал застёгивать, не мешали ткани скользить свободно. И рубашка съехала с одного мускулистого плеча, когда он двинулся и сжал лацканы куртки Чжун Ли в кулаках. Он был вознаграждён: консультанту, казалось, требовались усилия, чтобы поддерживать зрительный контакт, обнажённая кожа Чайльда его явно искушала. — Я здесь, чтобы сразиться с драконом. И я думаю, мы оба знаем, что мой последний сон был слишком реальным для простой фантазии, Моракс. — Уголок губ Чжун Ли дёрнулся при звуке этого имени. Презрение, веселье — было сложно определить, что он почувствовал. Чайльд усмехнулся своим словам: его тон был немного слишком безумным. — Я проснулся весь скользкий, как будто слизняки устроили со мной оргию, пока я спал. Думал, я наконец-то сошёл с ума. — Прошу прощения. Я не был уверен, сколько силы можно приложить без Сердца Бога. Похоже, это было слишком. Подождите… В его медовом голосе звучало искреннее беспокойство. Чайльд подскочил, когда рука, с которой быстро сняли перчатку, внезапно прижалась к его животу. Ладонь была плоской и тёплой на фоне его собственной прохладной кожи. Комок в горле убил слова, которые он собирался сказать дальше, эти бесстыжие пальцы скользнули по его животу. Лицо Чайльда потеплело. Рука искала выпуклость, которой не было, когда он только проснулся. Он поймал её, инстинктивно дернувшись к запястью от неожиданного и такого интимного прикосновения. Это вызвало слишком странное желание. — Чжун Ли… — Там нет следов достаточно большой элементальной энергии, чтобы могли проявиться яйца. С тобой всё должно быть в порядке. — Насчёт этого… — Чайльд не смог сдержать слов, которые слетели с его губ. Несмотря на вспышку смущения, в его тоне было слишком много любопытства, чтобы принять это за что-то большее. — А есть такой вариант? Янтарные глаза Чжун Ли перестали оценивающе изучать пресс Чайльда. Вопрос, казалось, застал его врасплох. Фатуи гордился этим. Он заметно подрастерял своё самообладание — глаза потемнели от страсти после вопроса Чайльда. Бывший Архонт задержал прикосновение к нежной коже и подтянутым мышцам. — Драконы не спариваются легко, Чайльд. Я подписал контракт, чтобы помочь тебе осуществить твои сны, но я не могу взять тебя так безвозвратно. Иначе может начаться новая война. Чайльд сжал кулак, дёрнув Чжун Ли на себя. Их губы столкнулись, и Предвестник воспринял это почти как признание в любви, ведь Чжун Ли уже думал об этом. Он ничего не мог с собой поделать. Чжун Ли оценил последствия похищения его у Царицы. Это означало, что он хотел похитить Чайльда, верно? На то, как Архонты сражаются за него, безусловно стоило бы посмотреть. Чайльду хотелось верить, что с ним снова играют, но Чжун Ли определенно беспокоился за него, когда упомянул, что что-то неправильно, а не воспользовался преимуществом. Слишком заботливый, слишком умный Бог, превратившийся в смертного, слишком прекрасный даже для его запятнанных Бездной глаз. Все было слишком сложно с Лордом Гео, но Чайльд любил острые ощущения, как человек, опьянённый властью, берущий сердца сильных мира сего. Нетрадиционный подход к власти, но с Ли Юэ он бы сработал. Хотя Чайльд и понимал, что просто сейчас занимается самооправданием. Суровое лицо Чжун Ли дрогнуло, когда Чайльд поцеловал его, а губы приоткрылись, чтобы укусить ссадину на губе Фатуи. Чайльд усмехнулся. Скрытое желание Лорда Гео переплеталось с его языком в нежном, но жестоком поцелуе. — Я никогда не был тем, кто избегает хорошей драки. — Предвестник ахнул, кровь потекла по его подбородку: Чжун Ли сильно укусил его за то, что он отстранился. — Тебе есть что терять, гораздо больше, чем мне. — Чжун Ли не отступил, несмотря на свои слова. Рука, не слишком крепко зажатая Чайльдом, обвилась вокруг гибкой талии и прижала Чайльда вплотную к телу Чжун Ли. Он заметил, как тот подавляет стон, ведь усиленное давление зубов на новый порез на губе было трудно скрыть, когда Чжун Ли был так близко. Их дыхание смешивалось. — Я знаю, — признался Чайльд. — И я не думаю, что откажусь от чего-либо из этого. Я могу попытаться сохранить всё. В противном случае, какой смысл быть таким сильным, как я? — Чайльд… — Чжун Ли прокатил имя на языке, словно пробуя его на вкус. Он не хотел заставлять Чайльда нарушать свои контракты, он был тем самым Богом, кто наказывал за подобное, но Чайльд хотел побороться и сохранить всё. Было ли такое вообще возможно? Но Предвестник Крио Богини отпустил его запястье, мозолистой рукой отодвигая болтающуюся серьгу. Зубы и губы украсили подбородок Архонта, заставляя его охотно наклонить голову к голодному смертному. — Это трудный для выполнения контракт. — Становилось всё труднее думать, потому что Чайльд стал оставлять глубокие следы на шее его сосуда. Кровоточащие отметины от зубов и расцветающие синяки на бледной коже. Он явно заботился о том, чтобы они были видны на публике, хотя все это было сном. Чжун Ли понял намерение Чайльда. — Я буду тем, кто разберётся с тобой, если ты не выполнишь его, Аякс. — С нетерпением жду этого, — улыбнулся Чайльд, коснувшись губами особенно сильного укуса, смешивая их кровь, пока говорил. Предвестник двинулся, чтобы поцеловать следы зубов на подбородке Чжун Ли, когда тёплое тело, так приятно прижимавшееся к нему, исчезло. Леденящее ощущение холодной земли и камня на обнажённой коже вдоль спины потрясло его, когда он понял, что Чжун Ли в мгновение ока захватил контроль и изменил место в его сне. Чжун Ли был ужасно близок к тому, чтобы прижать его к шёлковым простыням, поэтому на секунду Чайльд подумал, что это обман. Вместо тёплых простыней в Ли Юэ Чайльд лежал на твёрдом камне, и резкий ветер развевал его волосы. По близости облаков, которые он увидел, открыв глаза, было легко догадаться, что Фатуи отдыхал на вершине одной из самых высоких гор Ли Юэ. Немного приподнявшись, он увидел мягкое свечение множества маленьких статуй гео, которые стояли на вершине холма Уван. Бассейн в центре всегда был чистым бирюзово-голубым от дождевой воды. Но у Чайльда не было времени полюбоваться видом с вершины. Что-то сильно ударилось о землю рядом с ним, полосы золотой силы раскололи камень. Груда щебня повисла в воздухе, паря, словно ей приказали замереть. Длинный золотой коготь длиной больше двуручного меча прижал Фатуи к скале, и раскалённый импульс геоэнергии пробежал по нему. Кровь выступила на груди Чайльда в точке, где коготь коснулся его; неглубоко, но острию не потребовалось бы какое-либо нажатие, чтобы проткнуть насквозь. У раны не было возможности сильно кровоточить, вишнёвая влажность крови кристаллизировалась, как только её касались струи геоэнергии. Элементальная реакция была тёплой. След рубиновых капель восхитительно блестел на его груди в сиянии, излучаемом огромными когтями, которые угрожающе схватили Предвестника. Чайльд с гордостью признал бы, что на секунду его кровь похолодела при виде возвышающегося над ним зрелища. Конечно, он читал описания, видел Экзувию, даже немного обсуждал архаичного дракона, такого же старого, как сам Тейват, с нынешней формой Бога — но это был Моракс. Экзувия по сравнению с огромными размерами дракона, склонившегося над ним, была крошечной, и одного большого когтя было достаточно, чтобы раздавить Чайльда своим весом, даже если бы остриё не врезалось в плоть. Могущественный Первый Адепт нависал над ним, а от угрожающего и мощного присутствием геоэнергии воздух вокруг становился удушающе густым. Чайльд сначала поперхнулся, прежде чем приспособиться к поверхностному дыханию, коротко кашлянул, так как ему казалось, что он постоянно вдыхает пыль. Всё больше рубинов украшало его торс по мере того, как грудь вздымалась и опускалась. Моракс оставался таким же элегантным драконом, как и Экзувия, но всё равно был огромным. Чешуя — острая — переливалась чёрным, янтарным, а затем золотым с ошеломительными элементальными волнами. Лучшие драгоценные камни со всего Тэйвата никогда не смогли бы сравниться с обсидиановой чешуёй. Они выглядели гораздо более необузданными и достойными такого жестокого существа. Шерсть на гриве была огненного оттенка, больше золотой, чем янтарной, и скрывала сложный узор; рога сияли ярче, чем чистейший кор ляпис, показываясь из мягкого сияния шерсти и геоэнергии. Они были такими яркими на кончиках, что Чайльд чувствовал, как изображение на секунду отпечаталось на его роговице, прежде чем он отвернулся, быстро проморгавшись и пытаясь сосредоточиться на тёмном небе. Янтарные глаза, столь знакомые Предвестнику, встретились с его глазами — точно такие же, как и у смертного Чжун Ли, но излучали ту же золотую силу, которую всё его тело создавало естественным образом. Эти глаза успокаивали и притупляли инстинкты опытного охотника на драконов, Предвестника. У Чайльда уже давно была привычка смотреть в эти янтарные глаза всякий раз, когда появлялась такая возможность. Теперь они напоминали ему, кто был над ним. Не зверь, просто Адепт. Его Адепт. Это был Чжун Ли, и он был ужасающе красив. Ряды жемчужно-белых клыков, находящихся достаточно близко к нему, чтобы можно было их разглядеть, заставили его дыхание участиться, возможно, не в порыве вырваться и избежать смерти. Этот рот был огромным, с длинным змеевидным языком, тонким на неглубоко раздвоенном кончике и достаточно толстым и большим дальше. Он мог с лёгкостью проглотить Чайльда. Может быть, он обезумел, потому что его член дёрнулся на этой мысли. Низкий гул смешка заглушил всё остальное. — Прости меня, Чайльд. Тебя легко читать через нашу нынешнюю связь. — Глубокий голос консультанта похоронного бюро хрипло прозвучал в его голове. Ну да, без сомнения, он не мог использовать обычные методы, чтобы поговорить с Чайльдом, пока был в драконьей форме. — Ты просил дракона. Я подумал, что это может тебе понравиться. Немного чересчур, подумал Чайльд. Позже ему предстояло многое обдумать на счет того, как это его завело. Чжун Ли, казалось, не был смущён, но более чем рад угодить Чайльду, поскольку это заставило бы Фатуи понять, с кем и чем именно он подписывал ранее контракт. Это была его последняя попытка удержать негодяя из Снежной от их быстро усложняющихся отношений. Но Чайльд не смог устоять от вызова, а Чжун Ли слишком привык к компании Предвестника Фатуи, чтобы мысль позволить ему уйти приходила ему на ум. Чайльд поцеловал острый золотой коготь, пригвоздивший его, ещё больше углубляя рану на губе, как будто для того, чтобы навсегда пометить себя. Капли, похожие на рубины, кристаллизировались на его подбородке. Каждый раз он казался нетерпеливее, чем ожидал Чжун Ли. Голубые, как океан, глаза встретились с божественным янтарём, осмелившись бросить вызов даже настоящему дракону. Чайльд был бы более чем достоин нескольких десятилетий воспоминаний, которые Чжун Ли мог бы разделить с ним, если только авантюризм Чайльда не укоротит это время. Бессмертный поклялся чтить этого человека, как если бы он чтил Богов. Он заслужил это. Со времён войны Архонтов никто не осмеливался бросать ему вызов, кроме юного Предвестника. — Дай мне встать. Я хочу драться с тобой вот так. — Чайльд выгнул спину, прижавшись к когтю, ёрзая, даже когда царапал и резал бусины из нового малинового кристалла. Камень сдвинулся и упал, большая лапа великого дракона поднялась изящно, несмотря на огромные размеры и силу. — Ты бы хотел быть лучше подготовленным к бою? — Весёлый тон Чжун Ли свидетельствовал о том, что он с радостью выполнит его требование. Чайльд чувствовал себя слишком нетерпеливым, его сердце бешено колотилось от возбуждения и предвкушения битвы с Чжун Ли. Тот лишь помогал распаляться его фантазиям. — Пытаешься сказать, что я не могу вот так победить? — Чайльд сел, привлекая внимание к своей обнажённой фигуре, за исключением грязной и порванной рубашки, свисающей на локтях. Плечи были обнажены. У него даже не было Глаза Бога, самое большее, что он мог сделать без него — намочить что-нибудь. Он всё равно мог бы что-то придумать, а если даже и нет, ему было бы весело. Но Чжун Ли был слишком добр. Металл звякнул об камень, между раздвинутыми ногами Чайльда. Посмотрев вниз, он увидел свой Глаз Порчи, лежавший на прохладной земле перед его наполовину твёрдым членом. — Я требую более серьёзного испытания. — Улыбка Чжун Ли ясно прозвучала в его голосе, хотя стоической морде царственного дракона не хватало человеческих эмоций. А дальше слова потекли, словно мед, низкий тон голоса показался страстным, но и пропитанным злобой. — Я хочу попробовать тебя во всех твоих формах. Предвестник ухмыльнулся. Он вскочил на ноги и так быстро схватил Глаз Порчи с прохладной вершины горы внизу, словно собирался сразу же броситься на великого дракона. Искры и вода стекали вместе по его коже, Глаз Порчи изгибал его тело по его воле, чтобы воплотить Мерзкое Наследие. Ноги коснулись земли голыми, а затем оторвались от нее закованными в броню. Он не был такого огромного роста, как Моракс, но теперь он был, по крайней мере, размером с палец внушительного дракона. Чайльд, Одиннадцатый Предвестник, стал вспышкой молнии, преодолевшей опасный порог износа своего тела только для того, чтобы дракон не смог его поймать. Он не недооценивал Бога Войны, чьи когти были пропитаны кровью бесчисленных воинов. А теперь и его собственной. Бросившись в сторону элегантно возвышающегося над ним драконьего тела Моракса, Чайльд набрал в руки воды, схватив всё, что можно, из пруда внизу. Мерцающий синий свет от его лука Мерзкого Наследия превратился в волны, а связка стрел уже лежала на тетиве и нацеливалась на то, чтобы пролиться дождём на светящийся плотный щит геоэнергии, естественно, защищающий Моракса в этой форме. Сломал он щит или нет — не имело значения, Чайльду просто нужно было, чтобы легендарный воин быстро оборонялся, отвлекаясь на стрелы, чтобы эти прекрасные янтарные глаза не следили за потрескивающим в руке Предвестника копьём. И это сработало. Сердце Чайльда ёкнуло, когда Моракс оторвал свой цепкий взгляд, следующий за Чайльдом, куда бы тот ни телепортировался. Он не остановился, чтобы посмотреть, как Моракс будет высчитывать, куда упадут стрелы с водяными лезвиями, или как его длинные, похожие на хлысты, усы, раскалённые золотой энергией, поднимутся к небу прежде, чем он снова телепортируется. Молния обожгла руки Чайльда, когда он направил всё, что мог, в своё обоюдоострое копьё. Он был полон решимости добиться успеха. Хотя бы оставить шрам, неизгладимый след на этой божественной чешуе. Вспыхнула молния, созданная ударом Одиннадцатого Предвестника по Гео Архонту, Богу Войны, архаичному Военачальнику. Неудивительно, что он заслужил все эти титулы. Ведь Моракс предсказывал каждый вздох Чайльда. Даже его страстное желание оставить после себя шрам. *** Белый свет сомкнулся вокруг него, а следом стены цвета плоти окружили Предвестника. Моракс захлопнул челюсти, окружив его ими в воздухе как раз перед тем, как получить наибольший урон. Руки, державшие копьё, готовые обрушиться и нанести удар, были раздавлены непреклонной челюстью и клыками. В одной руке был его Глаз Порчи, крепко прижатый к копью, и он сразу же разрушился. Металл и драгоценные камни впились в хрупкую плоть ладони Чайльда. Его форма Мерзкого Наследия мгновенно исчезла во тьме, оставив нежную человеческую плоть зажатой между клыками. Потеря копья вместе с Глазом Порчи позволила зубам сдвинуться плотнее, и крупные капли крови брызнули на рыжие волосы, когда неподатливая кость резко дёрнулась по инерции. Чайльд почувствовал, как весь воздух покинул его лёгкие наихудшим из возможных способов: икнув от боли, заставившей его замолчать прежде, чем крик смог покинуть горло. Его накрывал болевой шок, и вывих плеча тоже не обнадеживал. Этот Бог действительно соответствовал своему безжалостному титулу. Моракс всё ещё удерживал челюсти в том положении, в котором он поймал Предвестника, заставляя Чайльда висеть в своем рту над постоянно глотающим горлом. Геоэнергия ощущалась и здесь, освещая кошмар, в котором челюсти дракона, вдвое больше его формы Мерзкого Наследия, сжимались вокруг его слабого человеческого тела. Первое, что почувствовал Чайльд, кроме мучительной боли, вызванной тем, что он висел всем телом на мышцах и сухожилиях, оставшихся от его пойманных в ловушку рук, было влажное тепло, охватывающее его обнажённую кожу. Это было так больно, но ощущение трения вместе с адреналином заставляло Чайльда ёрзать от чего-то большего, чем просто невыносимые муки. Что-то лизнуло его, словно пробуя на вкус и успокаивая. Оно уделяло особое внимание месту между его ногами, приподнимая, чтобы было меньше давления на его руки и больше — на этот горячий раздвоенный язык. Оно использовало щель между ягодицами, чтобы приподнять его. Это создало несколько новых эмоций, которые бурлили внутри Чайльда и накрывали его волнами. Язык был такой огромный и мокрый. Но, Архонты, такой приятный. Что-то стекало по его рукам вишнёво-красными каплями, и не только с подёргивающихся потрёпанных запястий. Предвестник чувствовал себя словно в тумане, но глаза цвета океана заблестели, когда ему удалось поднять взгляд. Копьё ударило между двумя передними клыками, где из искалеченных рук Чайльда лилась сукровица, и разорвало мясо под его перемещающимся весом. Мощная струя драконьей крови вытекала из раны в десне, тёмные рубины смешались с кровью Чайльда и густо стекали по его рукам. Жемчужины малинового хрусталя плыли в жидкости, когда огромное количество крови пыталось кристаллизироваться, но не успевало. — …айльд. Чайльд. — Голос Чжун Ли вернул его обратно. Он был беспокойным, но перекрывал нескончаемый крик боли в голове Чайльда. — Ты сдаёшься? Голова его несколько раз отрицательно покачалась, прежде чем он полностью осознал эти слова. Оправившись от шока, насколько мог, он забился между зубами, сомкнувшимися на его изуродованных руках и разрушенном Глазе Порчи. Моракс забрал всю накопленную им силу за считанные секунды, но у Чайльда всё ещё были ноги. — …Могу… ещё бороться. — Чайльд чувствовал, как гравий коснулся его голосовых связок. Он слабо махнул головой в сторону своей ужасной раны, ни к кому не обращаясь. — Это царапина. Поющая в теле агония не давала ему опомниться, но Фатуи резко пнул раздвоенный язык, покрывающий его задницу своей слюной. Это было потрясающе на фоне жгучей завесы боли, когда склизкая змеиная плоть откинулась назад, чтобы резко потереть его размягчённую эрекцию, а кончик при атаке Предвестника агрессивно толкнулся в подготовленный вход в задницу. Чайльд почувствовал, как его глаза закатились, когда язык пробил его тело: сначала два тонких скользких завитка нежной плоти, а затем расширение, когда Моракс толкнулся вглубь. Фатуи мог только резко вдыхать и выдыхать, удовольствие расцветало сквозь ошеломляющую пытку в раздавленных нервах и костях его пальцев. Это казалось реальным, агония в руках была такой же, как и боль от сломанных в прошлом костей. Какая цель была у мощно щелкнувших челюстей Чжун Ли? Моральное разрушение вдобавок к инвалидизирующей травме. Его руки были его инструментами для каждого оружия, к которому они могли прикоснуться и изучить. Этот Глаз Порчи был наградой от самой Царицы за его кровавые подвиги. Оба были легко раздавлены Архонтом, которому он поклонялся иначе, чем вся Ли Юэ. Язык внутри него неторопливо облизывал туда-сюда, обращаясь с ним как с кусочком пищи, предназначенным для наслаждения. Неглубокие толчки скользили по его члену каждый раз, когда Моракс отдалялся, покидая его задницу, прослеживая вены раскрасневшейся эрекции Предвестника, пока она гордо не встала даже против сильной травмы. Растяжка была слишком неглубокой для большего, чем просто поддразнивание, язык подходил близко, но не касался чувствительных нервов внутри, отчего у Чайльда закружилась голова. Чжун Ли в сознании Чайльда довольно заурчал, когда Предвестник Фатуи застонал от разочарования, возобновляя боль, когда попытался засунуть этот влажный придаток глубже, дёрнув раздавленными конечностями. Язык покинул его задницу, внезапно двинувшись вверх после того, как Фатуи начал настойчиво брыкаться, прижимаясь к нему членом. Волоча след густой мокрой драконьей слюны по телу Чайльда, он остановился, чтобы нанести нежные влажные прикосновения везде, куда мог достать. Губы так охотно приоткрылись, чтобы этот язык вторгся в рот Чайльда, вызвав рокот вожделения из глубин этой порочной пасти. Чайльд всё ещё висел над горлом, постоянно грозившим его поглотить. Предвестник бесполезно проводил языком по нижней стороне скользкой змеевидной плоти большого дракона, стонал и извивался, когда Чжун Ли запихнул язык ему в горло. Он пульсировал во рту и мелко толкался, этот очень жестокий поцелуй — всего только второй между ними. Слизь полилась из уголков рта Чайльда, смазывая путь для толчков, пока тот не начал задыхаться. Чжун Ли безудержно трахал его своим раздвоенным драконьим языком. Без влажной плоти под ногами, вибрация от резких движений ещё больше отдавалась болью в руках. Но ощущение это полностью исчезло вскоре после того, как малиновый окрасил плечи Чайльда, словно накидка из шёлковых лохмотьев. Жар в его животе нарастал, когда тело так тщательно использовали. Язык покинул его после последнего толчка глубоко в горло, и глаза Чайльда расширились от того, как далеко раздвоенные усики шевельнулись внутри. Лёгкие восхитительно горели от их глубокого поцелуя, лишившего его дыхания. Слюна соединила змеиную плоть и его человеческий язык на мгновение, когда та отстранилась, позволив сделать один судорожный вдох, прежде чем этот язык нырнул обратно вниз по его оголённому телу. От души вонзился ему в задницу, без задержки или предупреждения. Чайльд задыхался и раздвигал ноги для толстой части языка, и гладкая влажная плоть скользила всё глубже и глубже в него. Его руки согнулись, когда Чайльда толкнули вверх. Голова ударилась о крепкий зуб, когда горячий язык дракона вонзился в него так сильно, что стало слишком трудно просто висеть. Он утолщался всё больше у основания с каждым толчком, был невероятно длинным и, очевидно, собирался заполнить его, насколько вообще возможно. Прошло совсем немного времени, прежде чем Чайльд почувствовал себя слишком сильно растянутым, но Моракс всё глубже проникал своим бесконечным языком в его внутренности. Он извивался, но это не прекращалось, инстинктивная паника нарастала, даже когда Чайльд стонал от скользкого соприкосновения с простатой, от давления на неё с каждым новым движением. Кровь, вытекающая из зуба дракона, размазалась по его лицу, пока его трахали, практически прижав к ране. На вкус она была горьковато-сладкой, а шершавые мелкие рубины усеяли его губы и изорвали их. Фатуи не мог сдержаться, ощущения сводили его с ума, когда Моракс наполнил его изнутри густой слизью. Воспоминание о том, как в последний раз его таким же образом наполняли яйца, мелькнувшее в перевозбуждённом сознании Чайльда, погубило его. Конечно же, ведь это был Чжун Ли, так сладко наполняющий его. Белый окрасил его пресс и грудь на особенно долгом толчке в простату, и Моракс, наконец, засунул последний участок языка, который мог поместиться внутри Предвестника, не разрывая смертного. Чайльд тяжело дышал и бился в своём оргазме. Живот был вздут, его трогали в местах, куда не должно было ничего достать, мягкие влажные мышцы подёргивались внутри его сокращающихся органов во время кульминации. Чайльд чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. — Я ещё не дал тебе разрешение кончить. — Хриплый голос Чжун Ли звучал весело и опасно. Змеевидный язык выскользнул из развороченной дырочки Чайльда почти угрожающе медленно. — Я хотел попробовать тебя на вкус, Чайльд. Возможно, есть другой способ утолить голод, который я чувствую. Жемчужные драконьи зубы наверху разжались. Чайльд едва успел поднять глаза, прежде чем упал, этот скользкий язык, трахнувший его, теперь исчез. Ничто, кроме воздуха, не касалось его, пока он падал. Скользкая плоть обвилась вокруг его обнажённого тела, увлекая его вниз, вниз, вниз. Плотные стены, влажные и жаждущие поглотить его целиком. Воздух вырвался из его лёгких, а потом воздуха не стало. Его искалеченные руки были зажаты перемещающейся над ним плотью, сдавливающей его в узком горле, в бесконечном скользком трении по всему телу. Тонкие импульсы геоэнергии последовали за ним вниз по пищеводу и осветили его путь вниз, в сжимающийся скользкий ад, где он будет съеден заживо. Чайльд не мог сдержать смущения из-за растущей паники и жгучего возбуждения. Примерно в тот момент, когда его с силой подтолкнули ко второму падению вдоль этих пульсирующий гладких стенок плоти, кислород полностью покинул его отчаянно перегруженные лёгкие. Чайльд не мог думать, так как чувствовал, что ноющее ощущение боли, смешанной с удовольствием, нападает на его хрупкий разум. Затем он смутно услышал за окнами засуетились люди, их тихие голоса и смех сливались с утренним пением птиц. Тёплый солнечный свет струился по смятым шёлковым простыням, доброжелательно танцуя в рыжих волосах, словно лаская. Глаза цвета океана приоткрылись и осмотрели незнакомый потолок и комнату. Постепенно приходя в сознание, Чайльд понял, что всё ещё находится в квартире Чжун Ли. Неприятное ощущение липкого шёлка, приставшего к коже, побудило его наконец покинуть тепло и уют постели. Рубашка на пуговицах была цела, но тонкая липкая плёнка покрывала каждое место, где язык и слюна дракона отметили его. Сон был таким же чётким, как и прошлый — прекрасное воспоминание, как будто пережитое наяву. У Чжун Ли появилась привычка оставлять его в беспорядке. Чайльд не жаловался, он просто размял мышцы, болевшие от его ночных упражнений. Он чувствовал себя великолепно, хорошо отдохнувшим, как будто проспал большую часть ночи, трахаясь при этом до потери сознания где-то в очень тёплом и тёмном месте… например, в желудке дракона. Что ж, это было что-то новенькое. Чайльд сражался со зверскими драконами и бесчисленными монстрами, но Моракс не только сделал его беззащитным за считанные секунды, но и прямо напал на него, когда он не сдался. Почему-то Чайльд совсем не ненавидел его за это. На самом деле утренняя эрекция между его ног дёрнулась при отчётливом воспоминании о сне. Это был новый фетиш, догадался он. Спасибо тебе, дорогой Властелин Камня. Тоня была романтиком, она безжалостно приставала бы к Чайльду по поводу их первого поцелуя с Чжун Ли, если она когда-нибудь его встретит. Он сделал мысленную пометку в таком случае убедиться, что простой консультант по похоронам учтёт это и не разгласит какую-то сомнительную правду о том, что за поцелуем последовало буквально пожирание Чайльда. Он бы пошёл на невинную ложь о слишком большом количестве вина и неуклюжем и неловком поцелуе, и она, скорее всего, оставила бы этот вопрос в покое. Не то, чтобы он мог ей ещё что-нибудь сказать. Потратив немного времени на задумчивый осмотр своих неповреждённых рук, сидя на солнце у окна, Чайльд наконец расстался с тёплым шёлком кровати Чжун Ли и снова направился в ванну. Ему следовало бы испугаться, но он не мог. Было ли это из-за того, насколько глубоко его отметила бездна, или из-за того, насколько удовлетворённым оставил его бывший архонт, Чайльд мог только улыбнуться тому, насколько ему полегчало. Он хотел, чтобы Чжун Ли всё продолжал и продолжал бросать ему вызов. Он надеялся, что ещё слишком рано для прихода Служительницы, но, по смешному стечению обстоятельств, он отчётливо услышал два голоса, её и Ху Тао, сквозь доски пола, когда они зашли в гостиную. Миллелит уже патрулировал улицу, и будет слишком подозрительно, если он обнаружит Предвестника Фатуи, выползающего из окна, в которое он вломился. Он застрял в комнате Чжун Ли, если только не хотел объяснять им, как вломился в похоронное бюро, чтобы подрочить. Это успеет долететь до Царицы к обеду. К чёрту скорость корабля. Ну что ж. Чайльд ожидал, что Чжун Ли скоро вернётся домой. Драконам не нравилось, когда в их логово вторгались без разрешения, а Чайльд был уверен, что он ещё не расплатился за это. Он уже совершил измену, богохульство, ряд других греховных деяний, так почему бы не продолжить? И Чайльд собирался использовать остаток этого специального масла из Снежной. Оно было весьма редким в Ли Юэ. Тем более, для начала новой битвы оно подходило отлично. На этот раз Чайльд рассчитывал на встречу лицом к лицу. —— План Чжун Ли остаться в похоронном бюро «Ваншэн» был сорван Путешественником и компанией, постучавшими в его дверь перед ужином. Паймон настояла, чтобы Чжун Ли помог им расчистить тропу к Драконьему хребту. Отряд планировал, что Чайльд присоединится к ним, но Фатуи отказался прежде, чем они даже подумали спросить — его не оказалось дома. Хиличурлы преградили путь вскоре после того, как они миновали Каменные ворота и попали в Мондштадт. Расправиться с их отрядом заняло слишком много времени. Измученные, они были вынуждены ночевать на улице, и почти все слишком проголодались, чтобы идти дальше пешком. Чайльд проспал уже целый час, когда они разбили лагерь недалеко от винодельни Рассвет. Чжун Ли предложил охранять их рюкзаки и лагерь, пока остальные будут охотиться на очень поздний ужин, радуясь, когда прожорливая и вечно голодная Паймон подтолкнула остальных троих отведать свежее мясо кабана, а не старые пайки. Ему нужно было побыть одному. И Чайльд не разочаровал. Он никогда не разочаровывал его. Чжун Ли чувствовал себя немного ответственным за то, как Предвестник будет сражаться до последнего вздоха, хоть и жаждал от него таких ужасных поступков. Но Чайльд был в порядке, Чжун Ли не допустил бы иного. Контракт уже был подписан. О, и Чайльд словно вернул его в то время, когда он был на несколько тысячелетий моложе. К более безрассудным дням до появления Ли Юэ, до контракта, завершающего все контракты, где он играл роль паутины, паука и мухи. И разве плоть, извивающаяся между его клыками, не вызывала в нем ностальгии? Чжун Ли идеально всё спланировал, чтобы схватить Чайльда в воздухе, тонкие талантливые пальцы так легко ломались под толстыми серыми и чёрными пластинами брони. Однако копьё зацепило его верхнею десну между передними клыками, помешав наслаждаться вкусом крови Предвестника Фатуи, текстурой полученных в боях мозолей и порванных сухожилий. Благословение и проклятье, на самом деле. Чжун Ли не знал, что, ощутив вкус плоти, впадет в состояние гона и решит спариваться с Чайльдом, пока не будет полностью удовлетворён и не поймет точно, что Предвестник сохранит ему верность. Никогда не покинет его. Чжун Ли уже предложил юноше выйти за него замуж в традиционном стиле, в знак привязанности, которую, как он знал, Чайльд не поймёт, но всё ещё не мог ничего с собой поделать. Но Чайльд рванулся вперёд, опередив ожидания Чжун Ли; вечно ищущий неприятности, вечно отчаянно жаждущий драки любого рода. Пинок, зверский секс, во время которого Чжун Ли еле сдерживал старый инстинкт разорвать Чайльда на кусочки. Он хотел удержать его, помочь, а не сломать. Чжун Ли был в этом мудрее Моракса, подавляя подобные желания, но не сбрасывая их со счетов. А затем Чайльд корчился, лицо его было прекрасно в своей смеси эмоций. Боль. Удовольствие. Смущение. Принятие, но только после того, как последний удар был нанесен и высек искры удовольствия и уколы боли, поджаривающие каждый нерв в его мозгу. Именно таким Чжун Ли и хотел его видеть. В этих глазах, как маяк в море, загорелся прекрасный свет, который обычно никогда не освещал дымчатый взор цвета океана. Чайльд слишком быстро выключил этот свет и провалился в оргазм прежде, чем Чжун Ли успел попробовать его на вкус. Затем он сглотнул. Не то, чтобы он предполагал, что захочет сделать это в отместку, что это боевое тело обмякло под его змеиным языком. О, но это было сладким на вкус и наощупь. Чайльд спустился вниз тягучим, тёплым, как лучшие чаи, сгустком, лаской любовника отозвался в горле. Кровь, такая медная и свежая, с плотью, запятнавшей его язык, когда он проглотил Чайльда, проглотил всего один кусочек крови. Кухни Ли и Юэ никогда бы не сравнились с ароматом этого безумного воина. Поэтому он решил оставить Чайльда там, глубоко внутри драконьей формы Моракса. Он будет пробовать его снова и снова. Ничто не отнимет Чайльда у него. Было странно и приятно чувствовать себя таким переполненным. Чжун Ли без колебаний отбросил мысль об возвращении в Ли Юэ, взяв под контроль свои инстинкты, прежде чем по-настоящему сожрать Чайльда. Он согласился провожать Путешественника. Он просто соблюдал свои же контракты. Но в его постели в этот момент ждала сильная, жестокая и желающая пара. — Господин Чжун Ли? Путешественник стоял рядом с ним, в лунном свете он держал в руках мясо кабана. Другие спутники и Паймон уже начали готовить, пока он смотрел немигающим взглядом непонятно, куда, уже почти час. Чжун Ли просто уставился в мерцающее пламя их походного костра, неподвижно сидя на камне. Слишком восхищённый снами Чайльда. Слишком влюблённый в этого негодяя из Снежной. Опьянённый им. На закате своей божественности он встретил такую очаровательную пару. — А, это ты. — Чжун Ли моргнул, оторвавшись от связи, которую он поддерживал со спящим Фатуи, остановившись, чтобы прикоснуться к этому беспокойному спящему разуму. Тепло в животе исчезло. Потеря вызвала раздражение, но Чжун Ли никогда не показывал подобного. — Нам было интересно, что ты хочешь на ужин, — повторил путешественник, подняв мясо кабана в своих руках, как бы указывая на него. Чжун Ли ничего не мог с собой поделать. На его губах появилась улыбка. Он рассмеялся. Глубоким, хриплым смехом, прикрыв рот тыльной стороной руки в перчатке. — Эм… Паймон не понимает шутки. — Господин Чжун Ли, у тебя были проблемы, пока нас не было? У тебя кровь. — Путешественник проигнорировал комментарий Паймон, заметив, что кровь консультанта испачкала зубы до того, как Чжун Ли успел прикрыть рот. — Мои извинения. — Когда этот глубокий смех затих, Чжун Ли извинился, постучав пальцем в перчатке по красному пятну на верхней губе. Рана свободно кровоточила, два зуба рядом с порезом были заострены, как острые клыки. Казалось, что Чжун Ли был слишком взволнован. Он позволил Чайльду оставить след, который он хотел, даже если тот быстро заживет. Это было приятно. Чжун Ли уклонился от ответа. — Мне кажется, что нам следует вернуться в гавань Ли Юэ, чтобы лучше экипироваться. Могу я предложить отправиться туда, когда наступит рассвет?