Видение

      Когда Юнги пригласил меня на свидание ради всех частей фильма «Сумерки», я был уверен, что он пригласит меня к себе домой, но нет. Он сказал, что в его квартире сейчас делают ремонт и он временно живёт у друга, у того самого друга который помешал нашему сексу по телефону несколько дней назад. На самом деле было бы логичнее дождаться следующих выходных, чтобы мы могли сполна насладится фильмом и друг другом, но Юнги очевидно моего мнения не разделял и почему-то назначил свидание на вечер среды. И ладно уж, внутреннюю злость я подавил и уже почти не расстраивался из-за того факта, что мы очевидно не проведём вместе всю ночь, но когда Юнги хён дал мне адрес и сказал, что будет ждать меня на месте, я реально был готов послать всё это.       Я и так согласился на просмотр фильма который мне абсолютно не интересен, а тут ещё и тащиться к чёрту на кулички. Он точно издевается надо мной. И да, я сначала хотел наехать на него за то, что он просто не забрал меня на машине, но в итоге вспомнил, что его машина в ремонте после аварии. Интересно получается, машина в ремонте, в квартире тоже делают ремонт. Мне начинает казаться, что он просто не хочет пускать меня на свою территорию, ведь после аварии прошло уже достаточно много времени, как минимум машину уже точно должны были починить. Но по-настоящему я завожусь лишь тогда, когда добравшись до места назначения обнаруживаю там… Церковь? Он же это не серьёзно? Может я просто не туда приехал? — Хей, ты уже тут? — из церкви выходит Юнги хён, руки он держит в карманах неизменно чёрных джинсов и выглядит так аппетитно, что съесть хочется. — Я переживал, что ты заблудишься.       Юнги медленно подходит ко мне и взяв за руку, нежно целует меня в щёку. От этого я краснею и отвожу от мужчины взгляд. Сегодня на нём одета белая рубашка, которую он заправил в джинсы и несколько первых пуговиц расстёгнуты, что делает его образ до невозможности сексуальным. И мне чуть стыдно из-за своих мыслей, потому что он меня тут в щёчку целует, а я думаю о том, как бы здорово он выглядел без этой рубашки. — Почему мы… Здесь? — спрашиваю я не без шока в голосе и показываю рукой на церковь перед нами. — Мы будем не в самой церкви, а в комнате над ней, — спокойно поясняет мужчина, как будто так и надо, а потом всё ещё держа мою ладонь в своей, ведёт меня внутрь. — Хён, какая разница? Почему ты вообще назначил наше свидание здесь? Это стрёмно если честно, — говорю я, но продолжаю идти за мужчиной.       Когда мы оказываемся внутри небольшой, но явно современной церкви (хотя в Корее других и не найдёшь), я с опаской осматриваю убранство вокруг. Много светлых оттенков, стоят ряды лавочек, а на стенах витражные окна с какими-то изображениями святых. Видимо это католическая церковь. — Мой друг у которого я живу, является священнослужителем, — разбивает тишину Юнги, пока мы проходим между рядов лавочек и сворачиваем куда-то направо, где обнаруживается узкий проход и винтовая лестница наверх. Пространство настолько узкое, что мне приходится идти прямо за Юнги и я очень рад тому, что он не отпускает мою руку, так как чувствую я себя здесь очень не комфортно. — Это стрёмно, — коротко выдаю я. — Что именно? — Жить здесь. — Я не буду спорить, потому что полностью с тобой согласен, — говорит хён и усмехается.       От его усмешки я начинаю чувствовать себя чуть спокойнее и даже как-то плечи расправляю. Лестница кажется бесконечной, а в воздухе почему-то много пыли, хотя здание, как я уже заметил ранее, выглядит новым. Но вот мы наконец-то доходим до какой-то небольшой двери, настолько неприметной, что я бы даже не обратил на неё внимание, если бы Юнги не открыл её практически перед моим носом. Внутри оказывается достаточно большая комната, в которой правда маловато освещения, ведь на стене имеется лишь одно небольшое окно и то с какой-то витиеватой решёткой, а на потолке грустно висит люстра, которая совсем не подходит под здешний интерьер современности, уж больно старомодной она выглядит. Всё пространство у одной стены занимает большой диван, а напротив него стоит тумба с телевизором. Можно достаточно быстро забыть о том, где мы на самом деле находимся, ведь комната выглядит современной, к телевизору подключены провода которые ведут к ноутбуку стоящему на небольшом журнальном столике у дивана. Сам диван в эту атмосферу не очень сильно вписывается, ведь он насыщенно красного цвета и выглядит как-то удручающе. И больше в комнате ничего нет (?). — А где ты хранишь свои вещи? — спрашиваю я у Юнги, когда осмотрев пространство комнаты ещё раз, убеждаюсь в том, что никаких шкафов тут точно нет, как собственно нет и ванной комнаты и дверей, которые могли бы вести в неё. Но наверное ванная комната за какой-то другой дверью в коридоре, она же в любом случае должна быть здесь. — Мои вещи в другой комнате, — как-то рассеянно отвечает Юнги, а потом указывает мне рукой на диван, — Садись.       Я молча выполняю просьбу и сажусь на диван, сразу залезая на него с ногами и сгибаю их в коленках. — Ты выглядишь очень мило, — замечает Юнги и я снова краснею, — В этих рваных джинсах и опять черной толстовке, которую ты, сам того не замечая, натягиваешь ниже. — О кстати, я хотел вернуть тебе твою футболку, которую ты дал мне в день нашего первого свид… — я резко прерываюсь на полуслове, так как только что чуть не назвал наш поход в кафе, свиданием. — То есть, в день нашего знакомства. Я хотел принести её тебе, но забыл её в коридоре. — Можешь оставить её себе, — безразлично отвечает Юнги и подойдя к ноутбуку, кто-то клацает на нём, видимо включая фильм. — Кстати, сколько ещё у тебя толстовок? На тебе сейчас такая же, как та, что лежит у меня. — Она не такая же, — я пожимаю плечами, — У этой красные шнурки, а у той которая у тебя, белые. — Ну да, разница просто колоссальная, — Юнги закатывает глаза и наконец-то садится на диван рядом со мной. Он чувствует себя здесь вполне комфортно, чего я не могу сказать о себе, но мне становится чуть лучше, когда Юнги кладёт свою руку на мои согнутые в коленях ноги и чуть подвигает меня к себе. Теперь я сижу прижатым к его боку, а его рука всё также покоится на моих ногах. — Напомни мне после фильма, чтобы я отдал тебе твою толстовку. — Это не обязательно, у меня и правда много таких. Оставь себе, так получится честно. Ты мне свою футболку, а тебе свою толстовку, — я скромно улыбаюсь и получив ответную улыбку от Юнги, направляю свой взгляд на телевизор.       Фильм оказывается не так плох, как я думал о нём изначально, конечно я всё ещё не очень понимаю, что имел в виду Юнги, говоря о его глубоком смысле. Ну да, этот Эдвард был галантным и у них с Беллой всё развивалось очень медленно, ну так они оба были девственниками и оба ничего не смыслили в отношениях. У нас с Юнги всё наоборот и мне трудно провести параллель с персонажами фильма. Юнги не был девственником, зато Юнги уже был замужем и у него более чем предостаточно опыта как жизненного, так и опыта в отношениях. Пока внимание Юнги полностью направлено на уже вторую часть фильма, я всё чаще отвлекаюсь на созерцание мужчины сидящего рядом со мной и нежно поглаживающего кончиками пальцев, мои щиколотки. Он красив, но эта красота не на поверхности, она как будто идёт изнутри. Если разобрать его лицо на части, то картинка не будет казаться чем-то красивым, но всё вместе смотрелось очень гармонично. Наверное это была какая-то его внутренняя харизма и именно она как магнитом притягивала меня к себе. — Ты не смотришь фильм, — хён не спрашивает, он просто констатирует факт. — Я нахожу тебя более интересным, чем этот фильм, — решаю сказать правду я. — Тебе не нравится? — хён наконец-то отрывает свой взор от телевизора и направляет его на меня. — Нравится, но эта часть глупая и грустная. — И почему же? — хён кажется искренне интересуется моим мнением и мыслями. — Зачем уезжать если любишь? Так поступают только слабаки, — я пожимаю плечами и возвращаю внимание к фильму, потому что держать зрительный контакт с Юнги больше одной минуты, оказывается слишком сложным испытанием для меня. — Он думал, что поступает правильно. Поставил интересы и жизнь любимого человека, выше своих. Разве это плохо? — спрашивает Юнги удивлённо. — Это не плохо, это типа очень благородно, но супер тупо, — я опять пожимаю плечами, но Юнги видимо очень заинтересован моей точкой зрения, так как ставит фильм на стоп и за ноги поворачивает мой корпус в свою сторону. — Объясни мне свою точку зрения, — мне впору было бы засмеяться от того, настолько серьёзно Юнги относится к этому фильму, но я не смеюсь. Потому что до меня достаточно быстро доходит, что он не к фильму так серьёзно относится, к моему отношению к любви и отношениям. Ему просто важно знать мою точку зрения на такие вещи и это наверное круто, да мне и не сложно пояснить. — Такое самопожертвование работает только тогда, когда один человек в отношениях действительно хочет, чтобы его отпустили, а не когда он влюблён без памяти и жизни не представляет без своего партнёра. Здесь Эдвард поступает как эгоист, потому что он решает всё за Беллу, но какое он имеет на это право? Почему он считает, что она не имеет права сама решать как ей жить? Даже если в итоге он окажется прав, а она ошибётся, то это будет хотя бы её выбор. — Но тогда получается, что она была бы эгоисткой, Чонгук. Почему они должны были жить по её выбору и не учитывать его? — справедливо замечает Юнги. — А разве он хотел бросать её? Серьёзно? Он делал это из чувства вины, а не потому, что хотел. А по итогу лишь сделал несчастными их обоих и подверг их смертельной опасности, — я недовольно фыркаю и смотрю на Юнги с вызовом, а он улыбается и проводит кончиками пальцев по моей щеке. — Значит, нужно оставаться вместе не смотря ни на что? И неважно, какие трудности ждут впереди? — уточняет Юнги. — Конечно, — я уверенно киваю. — А иначе зачем тогда вообще начинать отношения и говорить о какой-то любви? — Ты удивительный человек, Чонгук, — Юнги придвигается ко мне ближе и положив мне руки на талию, приподнимает меня так легко, как будто я пушинка и сажает к себе на колени. — Однажды кому-то очень повезёт с тобой.       Юнги говорит последнюю фразу с какой-то ужасной тоской и я непонимающе хмурюсь. — Тебе может повезти со мной, — замечаю я скромно и снова ощущаю, как краска заливает мои щёки. — Если ты конечно захочешь.       Юнги опять улыбается как-то печально и вскоре его губы нежно накрывают мои. Этот поцелуй отличается от нашего первого, в нём нет страсти, но зато так много нежности, что в ней буквально можно утонуть. Я льну ближе к телу Юнги и он с радостью прижимает меня к себе, его руки всё ещё покоятся у меня на талии и сжимают её почти не осязаемо, но достаточно для того, чтобы дарить мне своё тепло. Я же обвиваю его шею руками и пытаюсь углубить наш поцелуй, но мне не дают это сделать, мягко отрываясь от моих губ и напоследок целуют родинку под губой. — Я бы очень хотел, чтобы это был я, — Юнги говорит искренне, я правда это ощущаю, но так же в его фразе присутствует некое «но». — Чон Чонгук, скажи мне, ты сможешь простить меня за то, что я сбил тебя в тот день? Я клянусь, мне так ужасно жаль. Я всего на секунду отвлёкся на телефон, а когда поднял глаза, то до тебя оставалось не больше метра. Как только я увидел тебя, то тут же крутанул руль вправо, из-за чего в итоге въехал в столб, но всё равно не смог избежать твоего столкновения с машиной.       Я вижу как Юнги больно говорить об этом, вижу, как его глаза наполняются слезами и от этой картины сердце сжимается. На самом деле я был дико зол на него тогда, когда очнулся в больнице. Я буквально ненавидел его тогда всеми фибрами своей души, ведь была вероятность того, что я больше никогда не смогу ходить. Но я смог, как и всегда, я собрал всю свою волю в кулак и каждый день превозмогая нереальную боль, продолжал выполнять все упражнения и исправно посещал все физиотерапии. Тогда именно эта ненависть к человеку, который сбил меня и помогла мне продолжить борьбу. Да, я оказался в этом положении именно из-за Юнги, но при этом же, в чём-то благодаря ему, я снова смог встать на ноги. Наверное это и есть тот самый баланс в природе, о котором так любят слагать легенды. Но сейчас, я уже не чувствую той ненависти и даже для злости не осталось места в моём сердце. — Я прощаю тебя, — я прерываюсь на секунду и смотрю на него вопросительно, так как совсем забыл его фамилию, но Юнги как-то очень быстро понимает причину моей заминки. — Мин, — услужливо подсказывает мне Юнги. — Я прощаю тебя, Мин Юнги и не держу зла, — я наклоняюсь к мужчине и оставляю лёгкий поцелуй у него на губах. — В конце концов, если бы ты не сбил меня, то мы бы возможно никогда бы и не встретились.       Я правда не понимаю причину печали в глазах Юнги, неужели он так тяжело пережил тот факт, что он сбил человека? Может он слишком впечатлительный? Я бы мог такое о нём сказать учитывая тот факт, какой фильм у него является любимым. Но всё-таки мне кажется, что дело в чём-то другом. Хотя я бы наверное с ума сошёл если бы сбил человека, а тот в свою очередь чуть не стал инвалидом. — Хорошо, спасибо тебе, Чонгуки, — отвечает ласково Юнги и тоже дарит мне ласковый поцелуй, только целует меня не в губы, а в кончик носа.       Вот только… После этого он просто закрывает глаза, убирает руки с моей талии, выпрямляя их на спинке дивана и теперь выглядит так, как будто лежит в позе звезды. Какого чёрта? — Эй, — я легонько тыкаю Юнги в плечо. — Ты что делаешь?       Юнги сначала никак не реагирует на мои слова и действия, а потом всё-таки приоткрывает их и сразу же начинает хмурится. Он смотрит сначала на свои руки, потом похлопывает ими себя по груди, а потом переводит растерянный взгляд на меня. Он обхватывает моё лицо руками и резко притягивает к себе для поцелуя, руки он возвращает на мою талию, но те очень быстро сползают на мою попу и он так сильно сжимает её, что я стону в его рот. — Что происходит, Юнги хён? — я в диком замешательстве, ещё пару мгновений назад он вёл себя до ужаса странно, как будто ждал чего-то, что не произошло, а теперь буквально набрасывается на меня.       Руки Юнги довольно быстро забираются под мою толстовку и начинают тянуть её вверх, я поднимаю свои руки и помогаю мужчине снять с меня этот ненужный в данный момент элемент одежды. Юнги на пару мгновений залипает на моё тело и восторженно ведёт пальцами от груди, очерчивая враз вставшие сосочки, перемещаются на кубики пресса и так же очерчивая каждый из них, по в итоге не останавливаются на уровне моих джинсов. А уже в следующую секунду ему опять срывает башню и он резко припадает к моей груди своими губами. По очереди ласкает и покусывает мои соски, от чего я лишь беспомощно стону и пытаюсь держаться одной рукой за его плечо, а второй крепко вцепившись в волосы. Наслаждение настолько плотно граничит с болью, что меня буквально выкручивает на коленях мужчины и в какой-то момент я просто не выдерживаю. — Хё-он, пожалуйста, хватит, — мой голос жалкий и я такой жалкий и беспомощный, но кто бы знал как мне это нравится. — Прости крольчонок, просто ты такой красивый, что я немного увлёкся. — Юнги слегка дует на мои теперь уже слишком чувствительные и истерзанные сосочки, а потом оставляет по одному лёгкому поцелую на каждом из них. Но я продолжаю нетерпеливо ёрзать у Юнги на коленях и он подняв на моё лицо ласковый взгляд, спрашивает, — Чего ты хочешь, маленький?       Я бы хотел это контролировать, но не могу, поэтому от этого обращения по всему моему телу идёт табун мурашек, что не ускользает от внимания Юнги и он проводит ладонью по краю моих джинсов, но не заходит дальше и как будто специально издевается надо мной. — Я хочу посмотреть на тебя, — отвечаю я неловко, вызывая очередную усмешку на лице мужчины. — Ты смотришь на меня прямо сейчас, зайчонок, — Юнги всё-таки поддевает край моих джинсов и даже расстегивает застежку, из-за чего давление на мой давно вставший член, наконец-то уменьшается, но дальше он опять не заходит и я разочарованно стону, уже совершенно бессовестно покачиваясь на тоже вставшем члене мужчине. — Попроси конкретнее и я дам тебе всё, о чём ты попросишь.       Он шепчет это мне ухо и я клянусь, он точно змей искуситель и послан за моей душой, чтобы низвергнуть её в ад. — Я хочу увидеть твой член! — я говорю это слишком громко, потому что я ужасно смущен и меня начинает расстраивать тот факт, что Юнги кажется просто нагло издевается надо мной, поэтому я и сам не замечаю как из уголков моих глаз скатывается пара слезинок, зато Юнги подмечает их сразу же. — Ну ты чего, мой маленький, — Юнги слизывает мои слёзы языком и я вздрагиваю от этого действия, это кажется чуть-ли не самым интимным из всего того, что было между нами. — Прости, ты такой красивый и такой замечательный, что я слишком заигрался. Ты дурманишь мне голову, Чонгуки. Но я готов дать тебе всё, что ты только попросишь.       Юнги чуть отодвигает меня от себя и мои возмущения по этому поводу прекращаются ровно в тот момент, когда Юнги расстегивает свои джинсы и чуть приподняв таз с дивана, стягивает их до колен вместе с трусами и я просто… Вау. Его член не очень длинный, но какой же он толстый! Мне кажется, что я такого даже в порно не видел и конечно же мою голову посещают классические страхи по типу того: как эта штука вообще влезет в меня? — Нравится? — спрашивает Юнги осторожно, теперь он боится сделать что-то не так, но я не в состоянии ответить прямо сейчас, я лишь осторожно тянусь к его члену и как в замедленной съёмки наконец-то касаюсь бархатного ствола. А потом как будто опомнившись, поднимаю чуть испуганный и вопросительный взгляд на Юнги и тот положительно кивает головой. — Ты можешь делать всё, что захочешь, зайчонок.       Получив зеленый свет, я больше не медлю. Да, я совершенно неопытен, да, мне безусловно страшно, но интерес перевешивает всё. И к тому же, у меня точно такая же штука висит между ног. Ну ладно, моя штука и в половину не такая толстая и всё же функционал у нас одинаковый. Я обхватываю ствол своей рукой и понимаю, что мои пальцы едва касаются друг друга и из моего рта непроизвольно вырывается восхищенный стон, на что Юнги как-то успокаивающе выдыхает и кажется наконец-то расслабляется. — Зайчонок, как далеко ты хочешь сегодня зайти? — спрашивает у меня Юнги мягко и кладёт свою руку поверх моей, которой я обхватываю его член, а потом он начинает задавать свой темп и у меня дыхание перехватывает от того, как гармонично смотрятся наши руки, на его члене и как красиво он прерывисто выдыхает, от казалось бы, простой дрочки. — Я думаю, что хочу отсосать тебе, — на самом деле я даже удивляюсь тому, как мой голос звучит уверенно, что полностью различается с фразой, которую я произнёс вслух. — Ты хочешь, чтобы я тоже прикоснулся к тебе? Потому что я обещал тебе, что не прикоснусь к тебе до тех пор, пока ты меня не попросишь и фактически я уже нарушил своё обещание. — говорит Юнги осторожно. — Да, я очень хочу, хён, — я смотрю Юнги прямо в глаза и пытаюсь наращивать темп дрочки, но Юнги притормаживает мою руку. — Если продолжишь в том же темпе, зайчонок, то твой хён очень быстро кончит и всё наше веселье закончится, — я киваю и медленно провожу кончиком языка по губам, потому что уже ощущаю фантомный вкус члена на них. — У меня здесь нет ни смазки, ни презервативов.       Голос Юнги звучит расстроенно и я тоже быстро расстраиваюсь. — Это значит, что мы совсем ничего не сможем сделать? — я действительно готов расплакаться, почему он не подготовился заранее? Неужели только я думал о нашем возможном сексе и вычистил себя везде, где только можно было? — Я думаю, что смогу вставить в тебя свой язык и пальцы, — говорит Юнги и берёт меня за подбородок, чтобы я не отрываясь, смотрел на него. — Если ты конечно хочешь. — Я очень хочу, хён, пожалуйста.       Я скулю, а Юнги снова ухмыляется и это мы ещё не знаем того, что прямо за дверью стоит невольный слушатель, который готов биться головой об стену и проклинать Юнги.