Чимин и Хосок
Я шёл за руку с парнем своей мечты и не мог поверить в то, что всё это — реальность. Я гуляю по парку и держусь за руку, с Чон, мать его, Хосоком. Если бы мне об этом сказали ещё неделю назад, то я бы сказал, что это бред. Это не сложно, привыкнуть к ощущению безответной любви, особенно, когда живёшь с этим мерзким чувством на протяжении более трёх лет. И что в итоге? Получается, что мы оба были напуганными идиотами. Я боялся того, что спугну Хосока, так как был искренне уверен в том, что он гетеросексуален. А Хосок в свою очередь боялся собственной ориентации, в чём не было ничего удивительного. Так как же в итоге вышло, что мы вместе? — О чём задумался? — Да так… Хосок останавливается на месте и смотрит на меня весьма красноречиво, так что я быстро понимаю, что он от меня не отцепится. Тяжело вздыхаю и поднимаю наши переплетенные пальцы на уровень глаз. — Просто, тебе не кажется, что всё слишком легко и хорошо? — Хосок смотрит на меня так, как будто я местный дурачок. — Легко? Определенно — нет. — Ну, как же… У нас ведь всё очень быстро завязалось… — чёрт, как же стыдно то. — Быстро? Котёночек, у нас за спинами несколько лет страданий и тайной дрочки друг по другу. Ты уверен в том, что это можно назвать чем-то лёгким и быстрым? Ах, ну да, как я вообще мог забыть, за что я люблю этого мужчину. Чон Хосок, всегда был самым понимающим и рассудительным мужчиной из всех, кого я когда-либо встречал. Он умел поддержать и найти хорошее даже в самой дерьмовой ситуации. Не знаю сколько мне понадобится времени на то, чтобы поверить, что этот мужчина мой. Парень видимо ощущает мои внутренние метания, не смотря на улыбку которую я уверенно держу на лице, и поэтому как всегда поступает совершенно неожиданно, но очень действенно. — Чон Хосок, ты что творишь? — чуть ли не пищу я от шока и стыда. Мой парень и правда бывает самым настоящим психом, но я только понемногу начинаю привыкать к этому, потому что раньше об этой его «особенности», я знал только со слов Чонгука. Ведь мы с Хосоком долгое время играли в кошки-мышки. Я бегал за ним, а он от меня, поэтому у меня редко выпадали возможности узнать его получше. Чаще всего, мне приходилось просто исподтишка следить за ним, после чего я всегда чувствовал себя ужасно, как маньяк какой-то. — Я проявляю свою любовь и счастье, — отвечает Хосок и тянет улыбку на всё лицо. — А ты не мог бы проявлять это дома и только для меня, а не для каждого прохожего в парке? — с красным лицом уточняю я. Дело в том, что Хосок просто схватил меня за руку и утащил к лавочке, куда сел сам и посадил меня к себе на колени. Я вообщем-то не был против проявлений чувств и был до ужаса тактильным, но всё-таки… Мы ведь в Корее, а не в Америке. Здесь люди слишком консервативны и даже сейчас я замечаю парочку направленных на нас взглядов, в которых сквозит отвращение. Я неловко ёрзаю и пытаюсь закрыть лицо Хосока от окружающих, но парень замечает моё ёрзанье и положив ладонь мне на бедро, крепко прижимает к себе. — Ты чего как червь ползаешь? — На нас ведь смотрят, — лицо всё ещё горит и мне кажется, что на нём уже можно закипятить воду для рамёна. — И что? Я не могу посадить своего парня к себе на колени, несмотря на то, что хочу этого? — Ты бы ещё у парня своего спросил, хочет ли он этого, — тихо и недовольно бурчу я, но Хосок слышит каждое слово, потому что в следующую секунду я ощущаю достаточно болезненный щипок на бедре и взвизгиваю от боли, чем привлекаю ещё больше нежелательного внимания к нашей паре. — Что ты там пискнул? — с крайне серьёзной миной спрашивает Хосок, а мне приходится тяжело сглотнуть. Сейчас, я никогда сильно жалею о том, что Чонгук родной брат Хосока, потому что мне определенно нужен кто-то, с кем я смогу обсудить насколько сексуальным считаю серьёзного Хосока. Нет, ну серьёзно, конечно же у меня стоял на любого Хосока, но чаще всего он был в приподнятом настроении и нёс этому миру такой уровень позитива, что в плохие дни, мне блевать хотелось от той радуги, которую он таскал за собой хвостом. И вот в те самые «плохие дни», когда от милого Чимин~и не оставалось и следа, а сарказм так и лился из моего рта, мне удавалось лицезреть рассерженного или же просто серьёзного Хосока и правда, я попаду в ад, но как же чертовски сильно у меня вставал каждый грёбаный раз, когда я видел его серьёзное выражение лица. Вот и сейчас, реакция тела не заставляет себя ждать и мне приходится сжимать ножки, чтобы Хосок не увидел мой полу-оживший член, в чертовски узких джинсах. — Я не это имел в виду. — Тогда, что не так? — спрашивает Хосок с искреннем недоумением и мне приходится с силой прикусить губу, чтобы хоть немного сбить дымку возбуждения и для начала обсудить весьма серьёзную тему, которая и правда меня волнует. Я усаживаюсь поудобнее на коленях парня, и радуюсь тому, что он посадил меня поперёк и это не выглядит сильно вызывающе, а ещё, у меня есть возможность скрывать свой стояк. Кладу ладони на плечи парня и улыбаюсь самой ласковой своей улыбкой. — Я, как и ты — вырос в гомофобном обществе, — начинаю я и вопреки своим ожиданием, не ощущаю чтобы парень напрягся или что-то в этом роде, поэтому продолжаю уже более уверенно. — Но мы выросли в совершенно разных семьях. Ты и сам знаешь, что в моей семье нормально отнеслись к тому, что я гей. Даже мой отец, которому в общем-то не особо есть до меня дела, но когда он узнал, то приехал и поговорил со мной, заверил, что его отношение ко мне не изменится. — К чему ты говоришь всё это, котёнок? — непонимающе хмурится Хосок и нежно поглаживает меня по пояснице. — К тому, что я очень боюсь, что из-за влияния ваших с Чонгуком родителей, тебе будет сложнее принять себя. Мне кажется немного странным тот факт, что ты так легко принял, что ты… — понижаю голос до шепота и даже мимолетно оглядываюсь по сторонам, чтобы точно убедится в том, что нас никто не подслушивает. Мда, так и начинается шизофрения. — Гей. — Чимин~а, ты головой часом не бился сегодня? — и если бы Хосок не спрашивал это с такой искренней заботой в голосе, то я может и посмеялся бы, но по итогу лишь бью его кулаком в плечо. — Ай, за что? — Я переживаю за твоё состояние, будь добр, отнесись к этому серьёзнее, — я демонстративно складываю руки на груди и смотрю прямо перед собой. Плевать, что я при этом продолжал сидеть на его коленях. — Я серьёзно отношусь к этому, просто я не понимаю, почему мы просто не можем быть счастливыми? — слова парня заставляют меня перестать играть в обиженного и взглянуть на него. — Ну да, у нас за спинами парочка лет страданий и недопониманий. Да, мои родители гомофобы, которые чуть не сломали морально моего младшего брата, но именно благодаря тому времени, которое я потратил на то, чтобы защищать его от нападок родителей, я и стал сильнее. Поверь, мнение наших с Чонгуком родителей — больше не имеет для меня значения и даже, если мама проклянёт нас обоих, мне будет плевать. Я больше не позволю травмировать Чонгука, — смотрит в глаза, серьёзно смотрит. — И тебя не позволю обижать. Пожалуйста, давай мы не будем пытаться разобраться в том, почему мы так счастливы, а просто будем наслаждаться мгновением? На глазах появляются слёзы, но я быстро их смаргиваю и позволяю себе мимолётный порыв, придвигаясь к своему парню вплотную и прижимаясь к его губам своими. У Хосока всегда потрясающе тёплые губы и целовать их настолько приятно, что практически невозможно оторваться. Вот и сейчас, я всё никак не мог насытиться им и остановится пришлось лишь в тот момент, когда позади себя я услышал возмущённое покашливание и обернувшись, обнаружил пожилую аджумму, которая смотрела на нас с отвращением и чуть ли не крестилась. — Вы что творите? Срам то какой, средь бела дня. Два мужика и такими непотребствами занимаются! Женщина не стеснялась говорить тише, она как будто наоборот заимела цель — оповестить всех в районе ближайших пятнадцати метров о том, что здесь геи обжимаются. Мне было откровенно плевать, вот честно. Я своей ориентации никогда не стыдился и если кто-то пытался принизить меня или думал, что имеет право совать свой длинный нос в чужую постель, то я всегда красиво указывал этим уродам, на их место. Вот и сейчас, я конечно не собирался хамить женщине преклонного возраста, но сарказм из меня так и рвался, вот только… Я не хотел расстраивать и смущать Хосока. — Ты в порядке? — шепотом спрашиваю у Хосока я и с беспокойством вглядываюсь в его глаза, но этот удивительный парень лишь в очередной раз оказывается для меня приятным сюрпризом, потому что улыбается мне очень шаловливой улыбочкой и глаза его горят так, что я точно знаю — сейчас будет весело. — Аджумма, — с улыбкой протягивает Хосок, смотря прямо на женщину. Потом он аккуратно приподнимает меня за талию и убедившись, что я твёрдо стою на земле, поднимается вслед за мной и кладёт мне руку на талию, по прежнему не сводя взгляд с раздражённой женщины. — Вы совершенно правы, но пожалуйста, не злитесь на моего парня, во всём виноват я один. Даже не знаю, как я мог додуматься начать приставать к нему прямо на улице, ведь у него такая потрясающая задница, что мне хочется нагнуть его прямо на этой самой лавочке. Чтобы тётушка точно поняла серьёзность слов Хосока, он хлопает меня по заднице и звук получается таким звонким, что мы явно привлекли ещё больше внимания, но какая разница? Мои лёгкие разрывает от смеха и я еле сдерживаюсь, смотря в любимые глаза напротив и видя там такие же смешинки. — Я люблю тебя, — говорю я. — Я люблю тебя, — отвечает Хосок и целует меня. Этот поцелуй такой замечательный и плевать совершенно на всё, что происходит вокруг. Плевать на аджумму, плевать на парочку подростков, которые кажется снимают нас на телефон, плевать на девочек студенток, которые прижимаю ко рту ладошки и смотрят на нас восхищёнными взглядами, на всё плевать, только бы Хосок всегда был рядом. — Ну что, пойдём в кафе? — наконец-то отрывается от моих губ Хосок, а я невольно продолжаю тянутся за его губами, чем вызываю у него лёгкий смех. — Ну же, котёнок, одними поцелуями ты сыт не будешь. Что я потом маме твоей скажу? — Чон Хосок, ты мне задолжал поцелуи за все годы моих мучений, так что не выебывайся, — возмущенно заявляю я и только хочу урвать очередной сладкий поцелуй, как нас прерывают те самые девочки студентки, которые смотрели на наш поцелуй с расстояния. Студентками они кажутся лишь на первый взгляд, а вот стоит присмотреться и сразу обращаешь внимание на школьную форму и эмблемы на пиджаках. Девочки страшно смущаются, но всё-таки по очереди представляются как О Лу и Чон Джису и первые пару минут у меня, да и у Хосока тоже, никак не получается понять, чего именно они от нас хотят. Вообще, было бы лучше, если бы возле нас не крутились две школьницы, потому что мы и так два открытых гея, что совершенно не приветствуется в нашем обществе, так теперь ещё и общаемся со школьницами, как бы нас по итогу не забрали в полицейский участок. Я уже хотел свернуть этот странный разговор ни о чём, как меня неожиданно пронзило догадкой и чем дольше я смотрел на девочек, тем больше видел. Только человек нетрадиционной ориентации, сможет понять, когда перед ним стоит представитель его сообщества. Как только эта мысль пришла ко мне в голову, то всё сразу же встало на свои места. Вот, почему девочки превозмогая своё стеснение и банальный страх, подошли к двум взрослым парням и пытаются вести диалог ни о чём. Девочки либо уже встречаются друг с другом, либо только начинают друг другу нравится, но наверняка испытывают сильнейшее давление от общества, поэтому во мне просыпается какой-то благодетель и я решаю немного помочь девочкам. — Мы собиралась сходить в кафе неподалёку, не хотите с нами? — А может купим корг-догов и посидим на берегу Хан? — предлагает школьница по имени Джису и как я понимаю, она в их паре более сильная и чем-то даже напоминает меня. — Пошли, — жизнерадостно отвечает Хосок, хотя и бросает в меня вопросительный взгляд, на что я лишь пожимаю плечами и взяв его под локоть, уверенной походкой двигаюсь вперёд. В общем и целом встреча проходит неплохо. Девочки хоть и школьницы, но совсем не глупые и с ними было на самом деле интересно пообщаться, да и вообще узнать, чем нынешняя молодежь живет. Правда, когда я называл девочек молодежью и тяжко вздохнул, Хосок, скотина такая, заржал надо мной в голос и не забыл мне напомнить о том, что я всего на два года старше этой «молодёжи». Я конечно немного обиделся на него, но внешне вида не подал. Вот ещё, не хватало мне устраивать сцены перед школьницами. Но на самом деле, эту встречу я посчитал чем-то вроде судьбы, потому что в итоге оказалось, что Лу и Джису — не встречаются, они просто лучшие подруги и да, обе лесбиянки. Они так чертовски напомнили мне, меня и Чонгука в старшей школе, что я реально чуть не заплакал. Лу — была похожа на Чонгука, такая же зажатая и было видно, что со своей ориентацией так и не примирилась, а вот Джису — напоминала меня, боевая на первый взгляд и очевидно слабая внутри. — Если вы потратите свою жизнь на то, чтобы угодить другим — то в старости вы будите горько плакать, понимая, что жизнь уже закончилась, а вы её совсем не пожили, — сказал я девочкам в конце и даже дал им свой номер телефона на тот случай, если кому-то из них станет плохо и понадобится помощь. Эти девочки запали мне в душу и я искренне надеялся на то, что у них всё будет хорошо.***
— Не могу поверить, что мы наконец-то дома, — с наслаждением тянет Хосок и разваливается у меня на кровати, в уличной одежде, между прочим. — Эй, — я пихаю его коленом по бедру. — Я конечно очень рад тому, что ты чувствуешь себя как дома у меня в гостях, но не ложись на мою постель в одежде. Я очень чистоплотный. Я недовольно морщусь и отворачиваюсь от парня, намериваясь стянуть с себя водолазку, но стоит мне только задрать её до груди, как сзади прижимается чужое тёплое тело и большие ладони ложатся на мой животик, а губы упираются в ушко. — Помнится мне, в наш крайний раз, ты был очень грязным мальчиком, — горячо шепчет мне в ухо Хосок и мой член сразу же реагирует лёгким подергиванием. Если бы мой член был человеком, то я определенно бы фыркнул на него и закатил глаза. Ну серьёзно, ему правда нужно так мало для того, чтобы возбудится? — Не помню ничего такого, — упрямо отвечаю я и пытаюсь вырваться из