Шепот тишины

С десяток молодых девушек стояли на главной площади деревни. Большинство матерей, а то и отцов, бросали слезы в горе то, что их дочерей забирает замок, возвышающийся над деревней. Девушки, как по команде, стояли в ровном строю, некоторые также роняли слезы. Они ждали, когда закончится «перекличка», и вот грозный мужчина, одетый во все черное, названный «главой деревни» крикнул: — Николь Кришан! — он поднял взгляд на девушек и облизнул губы, мужчина был воистину мерзок, с каким похотливым взглядом он смотрел на молодых смертниц, хотелось скукожиться под ним и стать мышью. Мужчина стоял возле повозки, запряженную лошадьми, на которой и должны и уехать молодые особы, которых позже отдадут в замок. Девушки стояли с опущенными взглядами и смотрели на свои туфли, держа в руках маленькие сумочки с небольшим количеством вещей. Резко из строя смело вырвалась девушка, почти девочка, на вид ей было, от силы, лет 15. Бледная кожа, которая казалась более белой, по сравнению с темно-каштановыми волосами, скрытые капюшоном, на восходящем солнце они сверкали и переливались. Небольшие карие глаза обременяли брови такого же цвета, что и волосы. Внешне девушка была очень симпатична, маленький носик, пухлые губки, выщипанные брови, не сильно выделяющиеся скулы, которые подчеркивали худобу дамы. Николь почти смело подошла к мужчине, который спрашивал неопределенное количество неизвестных вопросов. Перекинувшись с ним парой слов, которые было невозможно услышать в том гуле голосов, что стоял на улице. Девушка мотнула головой на повозку, обогнула мужчину и направилась в его сторону, по пути она кинула взгляд на строй, в котором стояла минуту назад, потом перевела его в толпу, наверно искала родных. Увидев родных, она едва заметно улыбнулась. Продолжив движение, Николь заметила силуэт. Что-то едва заметное привлекло внимание Николь, остановившись, она стала всматриваться в крыши домов, и то, что она увидела, её не сильно обрадовало. На крыше одного из домов стоял мужчина, сразу было понятно кто это – Карл Гейзенберг, владелец фабрики на окраине поселения. Мужчина стоял, облокотившись на трубу дымохода, держа на перевес молот, который обычный человек не смог бы поднять. Он был одет в грязную бежевую рубашку, из-под которой выглядывала чёрная майка, потрепанное серое пальто, коричневые брюки и высокие сапоги. На голове покоилась широкополая шляпа. Гейзенберг стоял неподвижно, будто пытаясь не привлекать внимания, но увы не получилось. Уже большинство людей обратило на него внимание и в страхе откровенно пялились на него, даже строй девушек обернулся, все боялись подвоха, то, что вот-вот выпрыгнут оборотни и сожрут все это скопление. Все вздрогнули, когда выкрикнули новое имя: — Камелия До…Дабиже! — Мужчина как будто специально запнулся на фамилии. Камелия, созерцавшая Гейзенберга, оторвала взгляд и перевела его на родителей. Отец стоял с гордо поднятой головой и смотрел на дочь, мать даже не пыталась смотреть на дочь, увлеченная другими девушками. Кем угодно, но не Камелией. Отец медленно кивнул. Девушка, будто ждавшая этой команды, взяла свой небольшой багаж, сорвалась с места и смело подносилась к повозке. Подняв зеленые глаза на мужчину, она дернула бровью, ожидая вопросов. Мужчина никак не отреагировал. — Сколько полных лет, куколка? — борзо спросил он. Дабиже на секунду запнулась, смотря на Гейзенберга, на крыше. Тот в ответ смотрел на девушку, сняв свои очки. Взгляд был устремлён на нее, она не сомневалась. От этого у Камелии вспотели ладони. Насколько можно было увидеть, Карл немного мерзко ухмыльнулся и отвел взгляд. — Эй! Куколка, ты здесь? — стоявший перед ней активно щелкал пальцами, пытаясь привлечь внимание. Активно заморгав, Камелия перевела взгляд и ответила: — 21 год отроду. — Замечательно. Причина отъезда в замок? — Как у всех, задолженность семьи. — Камелия вздохнула и посмотрела в сторону, где стояла ее семья. Их не было. Подступила паника, девушка судорожно забегала глазами по лицам. Их нет. Ушли. Сделав пару пометок в листе, мужчина кивнул в сторону повозки: — В добрый путь, куколка! — он мерзко улыбнулся, обнажая желтоватые зубы. Девушку передернуло, но она послушно пошла в сторону повозки. Мужчина в тоже время подошел к транспорту и посмотрел его «наполнение». Он протянул руку Камелии и помог забраться, после захлопнул перегородку, которая удерживала деревянные скамейки, на которых сидело несколько девушек, по двум сторонам. Некоторые захлёбывались слезами, некоторые сидели без эмоций, а единицы успели завести разговор. Дабиже села с краю, ее колени были на уровне глаз мужчины, стоявшего вне повозки. Он в последний раз взглянул на смертниц и крикнул кучеру: — Вези их! В ту же секунду повозка двинулась в сторону замка. В след им прикрикнули: — Куколки, надеюсь вас не сожрут в первые дни! — мужчина залился мерзким смехом. Все девушки разом напряглись. Подъезжала новая повозка с лошадьми. Наконец Камелия посмотрела на девушек, сидящих с ней. Вся скамья напротив была заполнена ревущими дамами. Только девушка, с рыжими волосами, которые были видны из-под капюшона, сидевшая дальше всех к Дабиже, смирно смотрела вперед себя. Атмосфера была давящей, вот-вот готовая слететь с петель. — Камелия, правильно? — Дабиже повернулась на голос, осматривая собеседницу. — Правильно. Камелия Дабиже, а ты? — Николь Кришан. Приятно познакомиться. — Николь протянула руку для рукопожатия. Немного замявшись, Камелия все же пожала предложенную руку. — Взаимно. — Николь отпустила руку Камелии. На удивление Камелии, в данной ситуации, ей не было страшно. Даже наоборот, ее переполняла уверенность в себе и тяга к приключениям. Наверное, следовало, как и множество девушек, сидящих с ними в повозке, разрыдаться. Но почему-то не хотелось. С души Дабиже будто сняли камень, ей стало легче, когда она покинула дом. Она не любила его и равнодушно относилась к семье, в отличии от своего детства. Раньше она любила семейный очаг, любила все, что связанно с уютом, заботой и любовью. Но сейчас, когда Камелия повзрослела, она осознала, что любовь – чушь, приносящая лишь разочарование. Подобным разочарованием стали родители Камелии, которые не стеснялись дочери и высказывали друг другу, все, что думали об их отношениях и них самих. Камелии было всего лет 9, когда подобные перепалки стали ежедневным действом в доме. В 11 лет, попав не в самую хорошую компанию, Камелия начала сбегать из дома. Она ненавидела ссоры между родителями, не могла их видеть. Выходом стала улица, в отличии от своих друзей, девушка никогда не пила, а лишь изредка баловалась сигаретами, которые они крали. Резко повозка дёрнулась, попав в яму, все перепугались, но с места не сдвинулись. Оставалось немного до замка. Только сейчас Камелия заметила, что стало тихо. Никто не плакал, все смотрели в пол, невидящими глазами. Резко лошади остановились и с места кучера послышался крик. Некоторые вскрикнули и в страхе прижались друг к другу. Дамы только сейчас заметили отсутствие девушки с рыжей шевелюрой. — Вот черт! — раздался голос Николь, она повернула голову на Камелию. — Это одна из дочерей Димитреску! — те, кто услышал это, уставились на двух девушек. Все боялись шевелиться, даже дышать. Молчание продлилось почти минуту. Со стороны, где сидели Камелия и Николь, послышался шум и жужжание мух. Из ниоткуда, позади Кришан, образовался силуэт девушки, с рыжими волосами и огромный серпом в руках. Ударив металлическим инструментом по нижней части повозки, привлекая внимания. Камелия и Николь, не заметившие сзади себя движения, вскрикнули от звука и обернулись. Девушка с серпом звонко засмеялась: — Если я скажу, что не хотела вас пугать, то совру, — она хищно оскалилась, обнажая зубы. С ее рта, по подбородку, капало что-то красное, у Дабиже не было сомнений, что это кровь. — Меньше слов. — Она обошла повозку и стояла, смотря на всех девушек, в руках она держала что-то еще, кроме серпа. Еще раз оскалив свои зубы, девушка подняла левую руку. Кто-то из смертниц завизжал. Дыхание Камелии участилось, Николь крепче вцепилась в руку. В руке у рыжей была голова, как видимо кучера, по крови на его лице и шее было понятно, он мертв. — Последите за моей едой, — с этими словами, она закинула не только голову и шею, но и все тело бедного мужчины, как будто оно ничего не весило. Из шеи, которая была прокушена, сочилась бордовая жидкость. Николь завизжала, так звонко, что Дабиже пришлось прикрыть уши. Шум в голове усилился, а в глазах помутнело. Все пассажирки транспорта вжались друг в друга, поджав ноги, чтобы не коснуться крови, подступающей к ним. Открыв слезящиеся глаза, Камелия надеялась увидеть свою комнату, что ей просто приснилось то, что сидит в повозке, возле нее стоит кровожадная вампирша, а перед ней лежит труп. Николь крепко схватила руку Камелии, когда рыжая девушка скрылась из поля зрения и заняла место кучера, владелица руки никак не отреагировала. Дёрнув несколько раз за руку, Дабиже вышла из некого ступора и посмотрела на Николь. Повозка резко тронулась и продолжила путь.