Чертоги грозовой гряды

Ранним утром, собрав в путь дорогу все необходимое, Елисей решил отправляться до дому, в Киев. По пути он не раз задумывался о том, что в тот день его жизнь должна была оборваться, как будто кто-то хотел ее забрать. Забрел он в глубины леса по ошибке, не слыша никакого голоса, который мог бы его звать, но все же, чувствовал он душой и сердцем, что встреча с Юргисом была не простой. В том лесу он встретился с нежитью, это о многом говорило. В детстве он часто слышал истории из уст скальдов, скоморохов и сказителей, где каждый рассказчик проводил ровную грань между добром и злом. Но как понять, что добро, а что зло? Юргис мог вполне его убить, но пощадил. Почему? Он ведь простой путник, от которого ничто не зависит. Ну убьют мальца, никто и не заметит, кроме матери и отца. А может, Юргис пожалел его родителей? Сама Настасья говорила, что умирали первыми молодые люди, и какого было их родителям? Мысли заполонили разум, а пришел он в себя тогда, когда Полночь заржала и остановилась. Подняв глаза, он увидел впереди густой лес с омертвелой почвой и деревьями. Юноша добрался до проклятого леса, но хватит ли у него смелости войти в самую чащу? И нужно ли это?.. Елисей не был отважным воителем, идущим без сомнений в самое пекло. Он развернул поводья Полночи и отправился прочь от леса, совсем и не догадываясь, что из самых глубин проклятых земель на него уставились жёлтые надменные глаза, пожирающие его взглядом и жаждущие с ним встречи. *** В казармах шло бурное обсуждение о какой-то пропаже. Некоторые мужчины гордо заявляли, что смогут перебить всех негодяев, посмевших поднять руку на княжескую кровь. Конечно, остальные смеялись и утверждали, что на словах каждый силен и готов нестись в битву сломя голову, лишь бы потом прописаться в княжеские палаты. Только Елисей не мог понять, в чем дело. — Кто пропал? Что-то серьезное? — Ох, Елисей, как будто первый день живёшь! — Княжескую племянницу украли! — Забаву?! –взволновано вскрикнул гонец, не веря свои ушам. — А кого ж ещё, гонец? Конечно Забаву, у князя то племянниц больше нету. Невольно смеялись товарищи над молодым сослуживцем, который всегда реагировал на многие необычные вещи с огромным потрясением. Он присел на край лавки и куда-то уставился вдаль. Его подругу похитили, а эти прохиндеи ещё умудряются смеяться? — Что молвил князь? — Кто найдет девицу красную, да вызволит из плена, быть тому ее мужем.–судя по тону процитировали именно слова князя. Елисей вскочил с места и рванул скорее прочь, желая лично глянуть в глаза князю и узнать, что же случилось. Пришлось остановиться, затаиться в углу коридора и прислушаться. Кажется Добрыня общался с Владимиром, как раз на интересующую его тему. — Твою племянницу похитили средь бела дня из покоев, никто из дружинников не смог дать отпор и все они теперь убиты, а сейчас ты отсылаешь всех богатырей на отдых? Князь, не дури, позволь мне найти ее! — Ослушаешься моего приказа — мигом пойдешь на плаху! За ней уже были посланы отряды, не вмешивайся в дела наши семейные и будь добр — отправляйся домой. Ты и так нес верную службу около 8-ми месяцев, пора подумать о себе, –неожиданно смягчился князь.– к тому же я слышал, что Настасья Микулишна замуж за вас собралась. Это так, Добрыня? Елисей закусил нижнюю губу до крови от этих слов, но подавил эмоции и прислушался к дальнейшим словам. — Кто сказал?..–удивленно спросил Добрыня. — Никто, это очевидно, богатырь. Вот и займись делом, а Забавой займутся другие. И да, лошадку свою оставь в общей конюшне, ей тоже нужен отдых. Добрыня хмыкнул, но ничего не сказал на прощание, лишь пошагал вперёд, а Елисей тем временем убежал подальше, лишь бы не попасться на глаза богатырю. Что-то тут явно было не чисто. Слишком уж нервничал князь, да и звучал неубедительно. Елисей помнил, что герой Киева жил на окраине города, потому сразу же отправился туда. Ему открыл Добрыня, очень в непривычной одежде. Нету кольчуги, лат, щита и копья, за то есть простые лапти, широкая рубаха, кушак и крестьянские штаны. — Ах, гонец, так это ты. Доставил послание? — Да, я вернулся утром… — Спасибо огромное, заслужил плату.–перебил он взволнованного гонца. — Да не нужны мне деньги! Добрыня, Забава пропала, и ты это знаешь. Князь что-то скрывает, ну как она могла пропасть средь бела дня, да ещё в своем доме, где полно стражи?! — Знаешь, гонец, а мне тоже показались его слова очень подозрительными. Что-то он недоговаривает… Всех богатырей сослал черт куда. — Я знаю, я все слышал. Добрыня сложил руки на груди и недовольно глянул на гонца, с упрёком и гневом. — Ты знаешь, что подслушивать плохо, за это и в глаз могут дать... — Знаю, знаю, но это сейчас не так важно. Она моя подруга, самая близкая из всех. Мы должны разобраться и найти ее. Добрыня вздохнул тяжко. Вроде бы, он сам рвался на поиски девицы, но и отдых его резко прервался с появлением этого парня на пороге. — Ты прав, только одна беда. Мой Непобедимый в княжеских стойлах. — Я тебя понял. Если стража стойла доложит князю о нашем отбытии, будут проблемы. Я добуду лошадей. Через час жду на окраинах города. — А-а-а нет, гонец, подожди. Ты собрался со мной? –от тона богатыря Елисей растерялся и поник, ожидая новой волны упрёков. — Да, она моя подруга и я обязан ей помочь. Было бы очень грубо сложить всю ответственность на тебя. Возьми меня с собой, я пригожусь. — Дома тебе нужно сидеть, гонец.–усмехнулся Добрыня, а намек его был ясен. Для богатыря он был наравне с женщинами, даже может ещё хуже. Течный, слабый, хрупкий — именно такими представляли омег. Это непонимание будет присутствовать всегда, во все времена и эпохи. — Я не слабак.–недовольно, с явной обидой в голосе пролепетал юноша. — Я и не говорил об этом. Но не хватало, что-бы ты влез в какую-нибудь передрягу, тогда спасать уже придется обоих. Елисей был очень зол и одновременно обижен на такие заявления. Добрыня не показывал свое отношение к нему, но наверное тайно и искренне брезговал им. — Я добуду лошадей. А за меня не волнуйся, ты не несёшь за мою жизнь ответственность. Вот и поговорили. Елисей чувствовал подавленность, а в душе зарождалась ненависть к самому себе, за свою принадлежность, да и вообще за тот день, когда он появился на свет. Эта была главная отрицательная черта Елисея, даже когда виновны были другие, что было чаще всего, он брал всю вину на себя. Добыть коней было нелегко. Из княжеских стойл не увести, везде стража. Украсть у простых людей — очень низкий поступок, да и по морде дать могут. Где ещё было брать верных скакунов? Да одним Богам известно. Блуждая на главной площади, он неожиданно заметил странствующих торговцев, а вместе с ними различную животину, какой только не было в Киеве. Павлины, попугаи, различные экзотические птицы, ручные змеи и что самое важное, кони с горбами. Большие животные с тупым выражением морды и двумя выпуклостями в районе спины. Мимолётно Елисей услышал о том, что чудо конь на самом деле верблюд, которого можно не кормить до месяца, а поить до двух недель. «Вот так диво!» — подумал Елисей, а в голове появилась замечательная идея. Главное, что-бы не поймали и не переломали ноги, остальное не важно. Пока чужестранец с акцентом выдавливал корявую русскую речь, общаясь с зеваками, гонец подобрался к одному из верблюдов, отстегнул упряжки, развязал веревки и ловко запрыгнул на верблюда. Уж так вышло, что гонец и лошадь — две верных друга. С первых дней на службе их обучали правильно обходиться с лошадью и ухаживать за ней, поэтому Елисей был замечательным наездником, ловким и быстрым, а самое главное метким и уворотливый. Его сноровка сейчас была как раз к делу. Раздался возмущенный крик одного из восточных торговцев, а их сторожилы-амбалы рванули на гонца, который умело уцепился за узду верблюда и направил его вперёд. Животное сорвалось с места и понеслось меж торговых рядов, сбивая по пути приносные прилавки, прочую живность, таких как курей и голубей, да скрылось в глубине жилых домов крестьян. Добрыня уже ждал гонца за вратами Киева, поэтому увидев странное чудо-природы, а на нем Елисея с глазами по пять копеек, догадался что нужно делать. На ходу верблюда богатырь запрыгнул в седло, схватился за узду и слегка стукнул животное по бокам ногами, дабы оно бежало ещё быстрее. Вскоре, выбравшись полностью за пределы киевского кнжества, животину все-таки удалось успокоить, а Добрыня тут же поинтересовался у гонца, что яро вцепился руками за его талию и не отпускал, боясь слететь с горба. — Что это ты добыл, гонец? Ух, Елисей, доверь дело дураку! — Что? Хорошое животное, кормить и поить почти не надо.– сделал он паузу и тут же продолжил.–Добрынь, а Добрынь, а давай его Васей назовем. Будет верблюд Василий. Хорошее же имя! Как гонца не ругай, все равно он как щенок, остаётся верный своему хозяину, в данном случае наставнику. А что, Елисей просился в ученики, вот теперь получайте такого непутёвого поглотителя знаний. Добрыня впервые выдавил улыбку, чувствуя за своей спиной будто лучик солнца, позитивный и яркий. — Можно, Елисей. Очень хорошее имя. — Ну так, каков план действий? — Говорят, Горыныч похитил Забаву. — Горыныч?! –взвизгнул гонец, а лицо его и без того бледное, стало белее молока.–мы отправимся к нему в логово? Добрыня тяжело вздохнул и чуть повернул голову на бок, желая разглядеть гонца, но тот увернулся от его осуждающего глаза, спрятавшись за спину ещё сильнее. — Тянет же твою гузну на приключения. — Так ты же рядом, Добрыня. Богатырь вдруг почуял странное ощущение, такое новое, непонятное, как будто сердце его сжимается и разжимается. Елисей чувствует в нем защиту и свой оплот. У Добрыни же появляется новое чувство и желание оберегать молодого человека, дать ему новые знания и просто защитить в трудную минуту. — Елисей, я не всегда могу быть рядом. Но…постараюсь. Светлая улыбка озарила лицо юноши и он молча обвил талию Добрыни, дабы держаться за него и не упасть с верблюда. Спустя небольшой промежуток времени животное уже подводило. Верблюд остановился посреди поля со свежей травкой, не желая идти вперёд. Добрыня гневно косил траву, изредко поглядывая на гонца таким взглядом, от которого юноша отворачивался и закрывал голову руками, боясь что мужчина метнет в него свой латный шлем, а то и голову косой снесет. — Скажи мне, Елисей, на кой черт ты навязался ко мне в ученики? Сидел бы у князя под боком, радовался жизни, вот чего тебя тянет на Кудыкину гору? — Ты никогда не интересовался, почему ты наделён такой силой? Тебе подвластно многое, а сила превосходит по количеству аж 20 слаженных мужчин. Ты можешь свернуть горы, проплыть реки, покорить вершины, не сломиться под натиском врага и все ты один! Вернее, есть ещё богатыри, но слава о тебе ходит большая. — К чему ты ведёшь, гонец? — Может вам дарованы силы свыше, от Богов? Я бы хотел в этом разобраться. — Богов? Ты что, уверовал в то, во что верили дикари? Бог один, и ты это знаешь. Крещёный же, да? Вроде бы крещённый. — Вам первым навязали эту веру. Богатыри, как истинные защитники, самые первые приняли проклятье, в то время как большинство других стояло на своем и боролось против этого. Я верю в высшие силы, но не верю в христианство. Столько ведь крови было пролито из-за этого крещения… Огнем и мечом, силой и кровью вы первые уничтожали жизни и души невинных! Жертвы, их было около миллионов!.. Неожиданно Елисей замолк, ощутив как со спины сильная могучая рука обхватила его шею, подняла из сидячего положения и сжала так, что гонец захрипел, едва касаясь ногами земли. Это его не убьет, но измучает от нехватки воздуха. — Что ты такое несёшь, мальчишка?..–сквозь зубы процедил Добрыня, а затем потряс Елисея так, что у него закружилась голова и он тихо завыл. А ведь и впрямь, он говорил будто не своим голосом. На момент из него вышла та юная, невинная и добрая душа, и говорила вдруг храбрая, отчаянная и требующая справедливости. Откуда ему было знать о событиях тех ужасных дней? Он ещё тогда и в плане у родителей не был, о чем тут говорить еще. — Приди в себя, гонец! Неужто предашь веру?.. Да я тебя лично истреблю, демон!–он отпустил его шею, в то время как Елисей приземлился на колени, закашлял и содрогнулся от боли в шее. Добрыня испепелял его спину взглядом, не веря своим ушам о сказанных словах. Такого ведь не было, что он несёт? Глупый мальчишка совсем забылся, живя в своем мире, а он, истино верующий и хранящий жизнь лишь для служения Богу, готов выбить всю эту дурь из малолетнего поганца. Пришел в себя он не сразу. Долго кружилась голова, подташнивало и он все пытался выпасть из седла. Не умышленно конечно. Крепкая мужская хватка вывела его из колеи. Он даже не помнил, за что его так наказал Добрыня, но и спросить не осмелился, поэтому всю дорогу они оба молчали. Уже к вечеру, на привале, Добрыня развел костер и пытался приготовить хоть что-нибудь, но как-то не выходило. Мысли заполонили его разум. Отчасти Елисей был прав. Почему ему достались силы? А остальным богатырям? Они были как будто определенной касты. Белокожие, голубоглазые, рост от двух метров и выше, сильное телосложение, что у женщин, что мужчин, грубоватые голоса, божественная сила и качества, которых люди часто лишаются, а именно честь, совесть и чувство долга. Они как будто были иной расой, совсем далёкой от людей. — Что известно тебе о нас, богатырях? –впервые за весь день спросил мужчина, подняв свой суровый взгляд на юношу, сидящего на самом краю, подальше от костра. — Ну, знаешь…–очень был напуган Елисей, и голос был хриплый, болело горло, в глазах полопались сосуды от боли в голове. Сильно его приложил Добрыня, да так, что опухло горло от полученной гематомы. — Говори.–настойчиво прикрикнул мужчина и гонец продолжил. — Богатыри, от слова "Боги". Силы даны свыше и заметь, у язычников есть Боги природы, чувств и всего, что нас окружает. Тебе многое дано, как и другим богатырям, но в отличии от них, ты можешь сохранять свой разум от воздействий, пока другие могут сходить с ума. Ты не поддаешься воздействию из вне. — Такое чувство, как будто ты наблюдал за мной все это время. — Так и было…–стеснительно пролепетал юноша, с нескрываемым восхищением. Опять то странное чувство ощутилось в груди Добрыни. — Сильно болит?..–тихонько спросил он у юноши, кивком указав на шею. — Нет, все в порядке, я отлично себя чувствую.–судя по хрипу и красным глазам, все было наоборот. Стало очень стыдно, что он не разобравшись, обидел это маленькое, слабое создание. Ярость в тот момент взяла верх и он был готов бороться за веру, князя и Бога. Он лишился рассудка, в тот момент им тоже как будто руководствовались иные силы. Только вот соперник то был не тот... С ним не повоюешь. Встав с места, Добрыня подошёл ближе, подсел к юноше, тот попытался отодвинуться и зажмурился. — Я не сделаю больно. Прости меня, я не хотел, но и ты больше не неси чепухи. О какой чепухе шла речь — Елисей не понимал, да и не хотел, когда эти сильные руки, разрушающие все на своем пути, вдруг стали нежно и аккуратно массировать шею, будто исцелять ее внутреннюю рану от удушья. Стало невероятно хорошо, отчего Елисей закатил глаза, положил изящные, маленькие и нежные ручки на кисти рук Добрыни, которыми он разминал шею, да расслабился. Мужчина наблюдал за выражением лица юноши, а на душе зарождалось что-то новое, невиданное, то что даже к Настасье он не испытывал. Трудно пока понять, что это, да и он не до конца разобрался с иными проблемами. Не время было отдаваться чувствам. Разжав пальцы на шее, мужчина привстал и тихонько произнес слегка с хрипотцой. — Садись есть. Пришлось вернуться с небес на землю, глянуть на Добрыню и сесть к костру, чтобы сделать вид, что он ест. Все ещё болела шея и кажется будет ещё болеть долго. *** Оказывается, в тот день князь уехал не просто по делам, а подбирать своей любимой племяннице жениха. Раз уж она не хочет, то об это позаботится сам Князюшка Владимир. Он сразу же нашел достойную партию — княжича из Литовских земель. Высок, красив, умён, это тебе не те уроды, портреты которых он показывал Забаве на пергаментах. Она и не помнила, как очутилась здесь, в этой просторной, достаточно темной комнате, где окна были завешаны плотной тканью, а за ними забитые ставни, поэтому трудно было понять, день сейчас или ночь… Дверь заперта, на столе имеются орехи, экзотические фрукты, вино и пироги, шкаф полный от различных платьев, прям как золотая клетка для птички. И все же, отделанные стены узорами были совсем не новы. Где-то потрескалась отделка, отвалились узоры, у иконы в красном углу давно исчез цвет и она потускнела. Свечи и вовсе потаяли, образовывавая вокруг произведения иконописи темные подтёки. Время здесь как будто остановилось. Она настойчиво стала стучать в дверь, кричать о том, чтобы ее выпустили, но это было слишком наивно просить о свободе того, кого она не знала и даже не предполагала, где ее держат. Помнится, в ее покои зашёл молодой темновласый мужчина, но лица она не помнила, оно было будто размазанным. Тогда в глазах потемнело, она лишилась чувств и вот, теперь она здесь, черт знает где. Оставалось лишь надеяться, что она не угодила в лапы какому-нибудь негодяю, жаждующему ощутить и насладиться юной девичьей душой. Что-ж, Забаву никогда предчувствие не подводило. *** Леса, поля, горы и реки скрывали в себе множество тайн и загадок. С виду, простая речка, а в ее глубинах обитают невиданные создания. Сосновый лес, полный дичи и крупной живности, и та имеет в себе загадку, в виде крупных мохнатых существ, которые далеки были от медведей. Так им и встретились ночью в полях странные создания, которые только и издавали звуки «Ырк-ырк-ырк». Такой хриплый и непонятный крик. Добрыня, привыкший видеть различную нечисть уже знал, кто это прячется во тьме полей, пока они с Елисеем приближаются к горным перевалам, за которым и жил змей Горыныч. Гонец испуганно озирался по сторонам, слыша эти страшные вопли и видя сиющие глаза. Он крепче обвил талию мужчины и вжался в его спину грудью. — Добрыня, кто это?.. — Ырка. Только не оборачивайся и смотри вдаль. Они сами тебя боятся. — Они боятся скорее тебя, Добрыня! Будь я один, они бы, они бы!.. — Без паники, гонец! Кто дал разрешение бояться? Я же говорил, не дам тебя в обиду.–сказал он последнее более нежно, зная, что парень все-таки юная омега, очень ранимая и нежная. Елисей был прав. Добрыня излучал невидимую ауру света для простых смертных, зато в кромешной тьме, где обитали самые мерзкие твари и чудовища, он был единственным светом в конце туннеля. Он излучал свет, праведный гнев и являлся воителем против тьмы, как бы не звучало это замудрено. Поэтому твари и боялись его, а Елисей для них был лёгкой добычей, которую сейчас невозможно было достать. Но вскоре, они покинули пшеничные поля и уже взбирались на верблюде по горам, добравшись до мертвых топей. Здесь они и решили остановиться, средь покосившихся деревьев и зловонной воды. — Здесь будем его ждать. Он в это время охотится. — Горыныча? А какой он?.. — Увидишь, Елисей. — Сильно страшный? — Вот непутёвый! Быстро пошел за водой и напоил верблюда! Елисей нахмурился и пока тот отвернулся, высунул язык, но тут же услышал рык мужчины. — Я знаю, что ты там кривляешься за моей спиной! С лица гонца тут же спала издевательская гримаса и он скорее пошагал набирать воды. Пока он шел, бубнел себе под нос одно, кривляясь и изображая грубый голос богатыря: — Ууу, непутёвый, иди воды набирай, осел!.. О, я вижу твою кривую рожу даже задницей! –шумел он как недовольная баба, тут же упав на колени у берега, подчерпывая флягой воду. Небо над топями было темно жёлтым от испарений и газов окружающий природы. Небо даже слегка зеленоватое, пугающее. Вдруг по воде пошла рябь, пузыри и от испуга гонец выронил полную флягу в воду, отчего та пошла камнем на дно. Наклонившись, он намочил рукава и чуть ли не полез в воду. — Да стой ты, черт! –но было поздно, та уже утонула и скрылась в мутной воде. Неожиданно из воды вынырнуло бледное лицо. Гонец отскочил от воды, завизжал и стал ползти назад, как вдруг из водной глади показался более знакомый силуэт. — Зачем ты пошел спасать ее? Зачем? Он хочет выманить тебя, как ты не понимаешь? –кричал Юргис, гневно размахивая руками. — Юргис, как ты здесь?.. — Возвращайся назад, домой! Этот путь — ваша погибель! –тень стала опускаться в воду, и тогда юноша бросился к нему, но уже ни лица, ни тени, ничего не было. — Юргис! О чем ты говоришь? Подожди, ну пожалуйста! Юргис! В ответ лишь тишина. Что ему привиделось? Наверное, от голода и не такое в голову придёт, правда как теперь объяснять Добрыне, что он утопил свою флягу? Опять по шее получать и принимать упор лёжа, ну что за незадача! *** Вдали раздался эхом крик птиц, захрустели деревья, словно на них надвигалось что-то большое и ужасное. Добрыня насторожился, вытянул копье из земли, встал в боевую стойку. Елисей последовал примеру богатыря, натянув тетиву и приготовив отравленную стрелу. Все таки, закалялся дух и сила в этом юном теле, ибо Добрыня был достойным наставником. Из кустов вылезло огромное чудище с тремя головами. Тело покрывала чешуя темных тонов с зелёными переливами, змеиные головы клацали зубами, так и наровясь укусить, ибо клыки были словно бритвы. Огромные крылья, длинный хвост, сминающий все за собой, четыре мощные лапы на которые он опирался, змеиные глаза отвратительного жёлтого оттенка с миндалевидным зрачком. Страшное зрелище, неприятное, особенно когда ты видишь это впервые. — Ты опять взялся за старое? –крикнул Добрыня, гневно уставившись на змея. — А ты все продолжаешь уничтожать во имя света.–грубые голоса раздались из трёх пастей одновременно. — Я пощадил тебя ранее, перевоспитал, но сейчас не буду жалеть. — Перевоспитал?! Да, я помню, каково это было. И я не благодарен за это... Елисей смотрел с явным непониманием. Они общались так, словно знали друг-друга. — Ой, а это что за букашка рядом? –по голосу казалось, что змей на момент умилился при виде юноши. — Тоже вырванный из лап нечести и теперь служащий тебе оруженосцем? — Нет, Горыныч, это человек. Я предлагаю мирно разойтись. Ты отдаешь похищенное, а мы тебя не тронем. — Позволь спросить, богатырь. Что я такого украл у тебя, раз князь посылает тебя ко мне в логово? — Издевательский лепет. Тебе ли не знать, что пропала племянница княжеских кровей? — И ты считаешь, что виноват я? Д-а-а, ты ещё и учил меня, как доверять друг-другу… — До последнего верил, что не ты, но есть доказательства. — Да ну, какие же, будь добр представить. Добрыня вынул из кармана перстень, когда-то принадлежавший Горынычу и его роду. — Где ты взял это?.. — Плата за девицу была такой. Почему именно кольцо?.. — Я… потерял его. Оно давно уже не принадлежит мне.–неуверено произнес он, поджав все три головы к туловищу. — Не верю тебе... — Тьма сгущается. Ночью на меня местные облаву устраивают, поэтому предлагаю отправиться в мое логово, отдохнете и разберётесь с произошедшим. Я не буду спорить с тобой...–шипел змей, расслабляя крылья и разворачиваясь в сторону логова. Богатырь знал его, знал как никто иной и почему-то верил ему, хоть и пытался взять на слабо, надеясь на то, что он признается. Елисей все ещё смотрел с недоумением, желая узнать о многом, в особенности о том, что значит «я перевоспитал тебя...»? Очутившись в пещере, сразу повеяло приятным холодком. В углу был стог сена, в другом углу вырванные и немытые корнеплоды, такие как репа, морковь, лук. Удивительно, но это яростное создание обожало овощи, поэтому не зря его ловили люди. Но, помимо овощей, он таскал и птицу, жрал скотину прямо в загонах ранним утром, мог иногда и собаку загрызть, если та пыталась поднять шум. И все же, этот чудовищный змей не казался таким ужасающим, особенно когда он накрывал поляну своим гостям. — Значит, князь всю вину скинул на меня. — Да, поэтому услышав об этом, я был огорчён. Ну не мог ты это сделать, хоть и творишь порой такое… Все ещё продолжаешь таскать репу у сельчан? — Жрать то хочется! Ты мне еду добывать будешь? Скажи спасибо, что людей не ем. — А раньше ел.–усмехнулся Добрыня, а змей недовольно стукнул хвостом по земле. Неожиданно он перевел острый взгляд на гонца, который хотел было сказать что-то, но очень боялся вмешиваться в разговор. — Говори, дитя.–прошипел тихонько змей. — Как вы познакомились? И что значит…перевоспитал? — Ой, только не будем это вспоминать!..–рыкнул змей. — Я дал ему хорошенько по шеям! –гордо заявил Добрыня, собираясь поведать историю. Змей зашипел и отвернулся, всем видом показывая «я обиделся».– видишь ли, Елисей, нечисть бывает разная. Благородная, низшая и та, которую можно подчинить, или иначе скажем, освободить из темного плена подчинения. Как видишь, Горыныч освободился и теперь не подчиняется темным силам, и кстати мне тоже, ибо я не вправе руководить его судьбой после этого. — Я тебя просил меня освобождать?Может мне нравилось жрать людей и возить на себе прислужников тьмы, а ты!.. — Я видел твои страдания. Ты рад, что освободился из оков. Змей выдохнул пар и злостно оскалился, так как аргументов больше не было, зато Елисей догадался об истинной злости Горыныча. Он не относился ни к высшим, ни к низшим кастам, а был чем-то средним, когда ты и силен, но тебя держат в узде. Это средняя строка, где ты обладаешь силой, но обязан подчиняться. Ладно, низшие существа тьмы, не способные даже мыслить, но они то обладают силами наравне с высшими и тем не менее, их разум часто может сломиться под натиском более могущественных созданий. Юноша смотрел с сожалением на него, прекрасно понимая чувства змея. У него была подобная ситуация, когда его не относили ни к мужчинам, ни женщинам, но считали слабым и совсем бесполезным. — Где же теперь искать Забаву? –вдруг спросил Елисей, глянув на Добрыню. — Не предполагаю даже… Знаешь что, ложись спать, завтра по утру решим все. Спасибо за гостеприимство, Горыныч. Извини меня за то, что даже подумал о тебе так плохо. — Я понимаю тебя. С бывшим слугой нечистивцев нужно держать ухо в остро. Елисей послушно отправился спать туда, куда ему принесли свежего сена. В пещере через какое-то мгновенье утихло, только опять гонец не спал, думая о произошедшем. Почему он видел Юргиса и что он такое вообще нёс? Кому служил ранее Горыныч, и чем же ещё помимо сражений с татаро-монгольским игом занимался Добрыня? И в конце-концов, кто же похитил Забаву? Не мог он так просто лечь спать, когда вопросы буквально преследовали его на каждом шагу. Какой-то шорох заставил его окончательно выйти из полудрёма. Полусонным взглядом он заметил, у входа в пещеру стоит Горыныч. Он расправил крылья и взлетел, посреди ночи! — Горыныч? Ты куда? Стой! – кричал юноша, однако тот уже взлетел в самую высь и исчез в густых ночных облаках. Оперевшись о выступ пещеры, он ощутил рукой не холодную поверхность камня, а бумагу, на которой коряво наскребли послание чернилами, очень напоминающие кровь. Пробежавшись глазами по почерку, Елисей побледнел, едва сдержался, чтобы яростно не крикнуть. Все это время они шли по ложному пути, совсем в другую сторону. Сколько времени было потеряно! — Кощей… Добрыня, это Кощей, то самое зло из руин покинутого княжества! Это он, он, Добрыня! Он во всем виноват! Ну вставай же, черт бы тебя!.. Но тот лишь дал громкого храпака и никак не отреагировал. Тогда то Елисей, преисполненный яростью, силой и уверенностью, готов был хоть сейчас бежать в сторону литовского княжества, поэтому схватил колчан, стрелы, сумку, да выбежал из пещеры, на момент потеряв чувство страха и самосохранения напрочь. Люди в гневе были страшны, что даже не в силах были контролировать свои поступки и могли угодить в самую бездну, из которой иногда трудно найти выход.