***
Надеяться на благословение Харуно было глупо, учитывая стечение обстоятельств, но Майки был упорен и до последнего не желал пускать ситуацию на самотёк. Он уже минуту без остановки трезвонит в звонок её дома, но никто не открывает. Либо у неё беруши, либо железное терпение. Или же дома действительно никого нет, но Майки почему-то вредничал и упрямо отгонял этот вариант, когда он приходил на ум после минуты безрезультатной трели. Майки убирает палец с кнопки и подходит к окну, пытаясь разглядеть любое движение внутри сквозь кружевные занавески. Никого. Всё и впрямь указывает на то, что дом пуст. В таком случае есть ещё одно место, где Майки каждый раз удавалось найти её. Он возвращается к своему байку и, не растрачивая время на меры безопасности в виде шлема, поворачивает в сторону катка, где обычно занималась Харуна. Дорога занимает меньше пятнадцати минут и вот он здесь. Майки редко сомневался, но сейчас не мог заставить себя слезть с байка и пойти поговорить. Пристально пялился на двери, из которых иногда выходили и заходили люди. Харуна может попросту прогнать его и наотрез отказаться слушать. Мир от этого не рухнет, но у Майки были другие мысли на этот счёт. Быть отвергнутым дважды ему совсем не хотелось. Уж лучше стать чьей-то грушей для битья на день. Он бы смог и это далось ему намного легче. Ты глава Свастонов, Манджиро, хватит стрематься какого-то разговора с девушкой. Откопав в себе залежи мужественности он слезает с транспорта, делает шаг вперёд и разворачивается спиной к зданию на пятке. Не может. Он ведь даже не придумал, что скажет. Для начала нужно извиниться. Харуна важна для него. Наверное, это тоже стоит упомянуть? Ну успеет он сказать ей это всё, пока будет уворачиваться от летящих в него предметов, а дальше что? Была не была. Он парень или кто. Майки идёт к ступенькам, взбегает вверх и уже собирается толкнуть стеклянные двери от себя, как внимание привлекает что-то лишнее. Вроде всё чисто, убрано, никакого мусора, но что тогда делает пара коньков внизу лестницы, мешая общей картине, как соринка в глазу. Потерял кто? Разве можно не заметить отсутсвие пары килограмм? Разница была бы ощутима, вряд ли это произошло случайно. Майки оглядывается по сторонам в поиске хозяина, но вокруг никого. Не оставлять же их лежать так, кто-то и забрать может, а арсенал для фигурного катания нынче дорогой (так Харуна рассказывала). Он сбегает вниз, поднимает массивные коньки и возвращается обратно, врываясь внутрь. Его встречает знакомый интерьер не нового, но уже знакомого здания. Майки доходит до стойки, за которой стоит темнокожий мужчина с редеющими чёрными кудрями. Охранник и гардеробщик в одном флаконе. Днём выдаёт коньки, которые покоятся за его спиной на стеллаже из ящиков самых разных размеров, но похожих по цветовой гамме; а ночью следит за порядком, чтобы никому не вздумалось вломиться сюда и навести беспорядок. И только им троим — Майки, Харуно и охраннику — была известна их маленькая тайна. Иногда, когда каток уже спит, он позволяет юной фигуристке рисовать новые узоры на отполированном льду. Охранник добрый, хоть и пытается выглядеть строгим, или будет правильнее сказать — устрашающим. Майки кладёт перед ним найденные коньки, отрывая его от чтения газеты. — Кто-то оставил у входа. Не знаете, чьи? Мужчина откладывает газету в сторону и поправляет очки на переносице, щурясь. Майки терпеливо ждёт, пока он отроет в своём сознании нужное воспоминание, но мужчина смотрит на него исподлобья, отчего на лбу появляются волны из морщин. — Я похож на того, кто помнит коньки каждого? Большей информацией он не располагал, поэтому Майки оставляет потеряшку на стойке и идёт в отсек с катком. Тело охватывает мороз, отчего по коже пробегают мурашки. В дневное время суток спортсменов на льду куда больше. Девушки и мальчики занимаются как в дуэте, так и сольно. Громкие голоса тренеров слышны со всех уголков катка, но Майки ищет конкретного человека. Он рыщет глазами по таким одинаковым (с первого взгляда) ребятам, но даже если там будет кататься сотня одинаковых девушек со светлыми волосами выше плеч, Майки с легкостью узнаёт ту единственную. За пять лет знакомства он изучил её до идеала. Помнил каждую морщинку, родинку, каждую складку в уголке её пышных губ. Майки считал, что нет никого, кто бы знал её также хорошо, как он. Или ему хотелось в это верить. В свободное от хулиганства время Майки приходил посмотреть на Харуно в деле. Он знает, как ей порой нужна поддержка. Родители не занимаются дочерью в силу своей загруженности, но Харуно повезло встретить Майки. Признаться честно, ему и самому нравилось ловить её плавные движения рук и изящность прыжков, когда она натягивалась, как струнка. А от её счастливого лица от удачно выполненного элемента сам начинаешь сиять изнутри. — Сано. Парень оборачивается на свою фамилию и видит тренера Харуно. Тренер тут, но где сама Харуна? Высмотреть на льду Майки не удалось. Тут ли она вообще? — Пришёл сказать о причине отсутствия своей подруги? Майки удивлённо вскидывает брови. — Она не здесь? — он был убеждён, что найдёт её тут. Всегда находил. Явно недовольный тренер качает головой. — Нет, и даже не предупредила, что не придёт, — телефон-раскладушка злостно захлопывается. — Я не терплю не пунктуальности, а учитывая соревнования уже на следующей неделе, её поведение просто возмутительно! Тренер проходит мимо Майки, недовольно бурча себе под нос. Её можно понять, ведь фигуристы не редко олицетворяют своих тренеров. По спортсменам можно сказать, насколько хорош был их тренер и как сильно помог приблизиться к победе. Короче говоря, если фигурист ударит в грязь лицом, то и тренер хлебнёт за ним следом. Майки притупил взгляд в пол, усердно размышляя. — Ничего не понимаю... Куда она делась?***
Харуна открывает глаза, и по идеи должна появится картинка окружения, но в глазах по-прежнему темно. Так сильно приложили, что ли? Она моргает, но эффекта — ноль. Только минутой погодя до неё дошло, что на глазах завязана какая-то ткань. Харуна пытается двинуть конечностями, но что-то неприятно стягивает кожу. Толстые верёвки трутся и больно натирают при малейшем движении. — Придурок, да сними ты уже эту штуку! — от неожиданного голоса где-то напротив Харуна еле заметно вздрагивает. Кто это? — Мы её одевали только чтобы она дорогу не запомнила. — Нет! — второй голос. Их двое, а может, и больше, просто остальные молчат. — Что если она потом сможет опознать нас в полиции? — Не сможет, дурень, мы же следим за ней. Снова стук подошвы и резкое шуршание одежды. — Да отцепись ты от меня, децел! — Не снимай! Пока она в отключке — пусть будет, — второй голос был категоричен. — И в чем логика, идиот? Что так, что так нихрена не видит. — Да харе обзываться, пидорас ты сраный! Судя по активному шуршанию, у них завязалась драка, которая весьма быстро закончилась и снова начались разговоры. Даже не верится, что они её похитители. «Взрослые» люди. — Слушай, разве она уже не должна очнуться? — спрашивает второй голос и, кажется, близко наклоняется к её лицу, отчего Харуно приходиться задержать неровное дыхание. — Не знаю. Ты точно не перепутал дозировку? — Не помню... — Блять, Рензо, нас же Сабуро во все дыры поимеет, если она ласты раньше времени склеит! Сабуро... Харуна усердно копается в именах всех своих знакомых, но никакого Сабуро среди них нет. А он её откуда знает? Может, это кто-то из конкурентов родителей? Харуна, конечно, знала, что их работа — серьёзное занятие, но чтоб похищать ребёнка... — Всё, я снимаю, — первый голос не посоветовавшись принимает решение и в одно касание расшнуровывает узел тряпки. Харуна не успевает закрыть глаза и притвориться спящей, поэтому голубые глаза с дрожащими бликами предстают перед взором похитителей. — Живая! — со странной радостью лыбиться во все тридцать два зуба второй голос. Это оказался коротко стриженный шатен. Видимо, он серьёзно боялся за свою шкуру в случае её смерти, оттуда и радость. — Притворялась спящей, а? — а вот первый голос — брюнет с выбритыми висками — не такой довольный. Ему явно не понравилось, что Харуна играла с ними. — Вы же не просили отзываться, — пожала плечами Харуна и тут же прикусила язык. Это не фильм, Харуна, тут и убить могут. Лишние разглагольствования ни к чему. — А язычок-то у неё подвешен, — снова с дурацкой улыбкой смеётся шатен и косится. Ему понравилось, как девчонка поставила его партнёра на место. Видимо, в их словесных перепалках он обычно проигрывает. — Похер. Одной проблемой меньше, — брюнет отбрасывает повязку в сторону и садится у колонны на пол, подпирая её спиной. Харуна наконец может осмотреть местность, в которой оказалась. Вокруг сплошной бетон и колонны из того же материала, что держат тяжёлый потолок. Сама Харуна сидит связанной на стуле, и как бы не хотелось найти оплошность, руки с ногами завязаны на славу. А эти двое не такие придурки, как показалось вначале — знают толк в узлах. — Что вам надо? — сразу пошла в а-банк Харуна. Возможно, так ей удастся выбраться отсюда быстрее. — Деньги, органы, информация? — Тело подойдёт? — по мерзкой усмешке брюнета не трудно догадаться, что он имеет в виду. Харуна не выдала неприятного ощущения в виде бегущих мурашек по коже. — Слишком много мороки для одного изнасилования. — А кто говорил про одно? Туше. Харуна замолкает, боясь нагнать на себя гнев этих двоих. Ясно одно — они пешки, а на верхушке стоит Сатуро... Сануро... Сабуро. Знать бы ещё, что за Сабуро и на кой хрен ему сдалась Харуна. Прошло минут двадцать, но для Харуно время тянулось мучительно долго. Она, отыскав какой-то камушек на земле, бесцельно перекатывала его под подошвой. Со связанными ногами это было сложно, но более увлекательных занятий не нашлось. Двое парней всё также сидели поодаль и пока один протирал перочинный ножик белым платком, второй набрал горстку камешков и кидал в стену, каждый раз пытаясь переплюнуть самого себя, тренируя меткость. Харуна пыталась выведать больше информации, но в ответ получала убедительный в грубой форме совет помолчать или пошлый подъёб. Ни то ни другое ей не нравилось, поэтому она довольно быстро бросила эту затею. В коридоре послышались глухие шаги, которым двое парней придали много значения — подскочили и вытянулись по струнке. Вот это дисциплина. Злить этого человека они явно не хотят. Харуна с замиранием сердца смотрит на тёмный проход. Ей хватало и этих дебилов, но вдруг на этот раз появится кто по серьёзнее, кого действительно стоит бояться. Она оказалась права. В помещение вошёл высокий мужчина с каштановыми волосами. Его нельзя назвать качком, но и слабым он тоже не выглядит. Подтянутый — вот идеальное описание. — Здравствуйте, босс! — как один поприветствовали пришедшего парни, кланяясь чуть ли не до пола. «Босс...», это слово вертится недалеко от непроглядной истины, но Харуна никак не может достичь её. Выше они упоминали какого-то Сабуро, который явно стоял выше их по званию, так может... Харуна ещё раз смотрит на мужчину. Резкие черты лица, хмурый взгляд и никакого намёка на улыбку. Похоже, их и правда почтил своим присутствием сам Сабуро, и сейчас он шёл прямиком к Харуно, которая, кажется, даже перестала дышать и вжалась в стул. Бежать некуда, дать отпор она не может в силу связанных ног и рук, но она делает всё, чтобы оказаться как можно дальше от этого человека. Но ей остаётся только сидеть и наблюдать. Энергетика этого мужчины начала душить ещё за несколько метров, а воздух тут и до него был спертым. Он доходит до стула с Харуно и тормозит, рассматривая добычу свысока. Чуть подумав о своём он улыбается — мерзко так, неприятно. Харуна даже не пытается предположить, что за грязные мысли крутились в его голове. Боялась, что её стошнит, а убирать за ней точно никто не станет. — Где её личные вещи? — кидает Сабуро подчиненным через плечо. Они сразу же засуетились и стали вспоминать, куда дели спортивную сумку. Брюнет сообразил быстрее и притащил её прямо в руки боссу. Сигуяма оттягивает застёжку и нагло высыпает всё содержимое на пол. При других обстоятельствах Харуна бы возмутилась, но сейчас она находится в невыгодном положении. Предпочтительно молчать от греха подальше. Всё же лучше, чем схлопотать кирпичом по голове. Сабуро небрежно роется в валяющихся на полу вещах до тех пор, пока не находит телефон. Неужто всё это провернули ради жалкой раскладушки? Харуна даже разочаровалась. Не то чтобы ей хотелось остаться в этой душевной компании подольше, но она явно ждала чего-то большего. — Давайте коробку, — не глядя на парней требует Сигуяма и практически сразу потребованная вещица оказывается у него в руке. Он поднимает крышу и достаёт оттуда пакетик с красной жидкостью. Харуна быстро догадалась, что это была кровь. Густая, тёплая, неизвестно, свежая ли. В общем — мерзость. Харуна решила для себя, что не хочет знать, чья она. Вряд ли после ответа девушка сможет спать спокойно. В коробку помещается телефон а сверху заливается кровь, но не вся, лишь половина, для эпичности. Харуна незаметно для себя скривила губы. Для чего нужно было это смешное жертвоприношение она не догадывалась. Видимо, это не постижимо её уму. Даже непонятно, радоваться или плакать. Коробка с сюрпризом передаётся в руки двум парням и они быстрым шагом ретируются из помещения, уже зная свою дальнейшую задачу. Довольный Сабуро засовывает руки в тёплые карманы штанов и продолжает разглядывать Харуно. — Посмотрим, как быстро твой ненаглядный Майки прискачет тебя спасать. Харуна наконец-то прозрела. Последний пазл сошёлся и все слова и действия перестали быть такими бессмысленными. В одном из разговоров Майки мельком упоминал о каких-то незначительных трудностях — тёрки между группировками, ничего необычного, обычное дело для таких как они. Он ещё сказал, что мигом уладит проблему, но теперь-то всё не кажется таким уж незначительным. Сабуро хочет заманить Майки, поэтому и похитил Харуно. Недавнее нападение на Эмму тоже нашло своё объяснение. Они думали спровоцировать его сестрой — единственным по-настоящему близким человеком, — но Харуна им помешала и стала следующей. Воронам откуда-то известно об их близких отношениях с Майки, чем они и решили воспользоваться. Вот только этому не бывать. Майки не станет её искать, потому что не узнаёт о пропаже. Не после устроенной сцены на глазах у Воронов. Харуна сказала ему не приходить, и хоть Майки упрямый, вряд ли продолжит действовать на нервы после прямого отказа. Не надо было ему это говорить. Нужно было сесть и разобраться, как зрелые, цивилизованные люди. Он бы понял, объяснился, извинился в конце концов. А теперь помощи можно не ждать. Ни от Майки, ни тем более от кого-нибудь ещё. Харуна встряла по крупному, и одному Богу известно, что теперь с ней будет.***
Тамико красит свои острые ноготки чёрным лаком, напевая слова какой-то популярной песни, которую в последнее время слышно на каждом шагу. Она ловко вытирает лишний лак из уголка ногтя и любуется на проделанную работу. Выходной день приятно тратить на себя любимую, а внешний вид для Тамико всегда был одной из самых важных составляющих, поэтому она всегда следила за гигиеной. В комнату буквально врывается Лойя, нарушая вечернюю идиллию, и вид у неё взволнованный, но шатенка не сразу замечает этого, погружённая процессом. Не глядя на подругу она кропотливо выравнивает слой лака с чуть высунутым изо рта языком, и обращается к ней: — Если что я купила твой любимый ванильный пудинг, он в холодильнике... — сосредоточенную Тамико варварски хватают за плечи, из-за чего она чуть не проходится кисточкой по пальцам. — Осторожнее — лак! — девушка растопыривает пальцы, чтобы ничего не смазать. — Давай уедем. Прямо сейчас. Спонтанные запросы Лойи уже должны стать чем-то обыденным, но всё никак не перестанут удивлять. Тамико не поспевала за ней, поэтому всегда приходилось давать фору в несколько секунд. Она истолковала её слова в голове и пришла к правильной трактовке. — Ямато ещё не выдал мне зарплату, да и к чему такая спешка? — Тамико отцепляет от себя Лойю и закручивает тюбик с лаком. Лойя её спокойствие не разделяла. После неудачной попытки убийства она вся на иголках. Не может перестать оборачиваться и шарахаться от каждого шороха. Такое чувство, что Сабуро всюду следует за ней по пятам. Или сам Майки. На худой конец тосовцы. — Хочу уехать как можно скорее... — бубнит Лойя и чуть подумав, добавляет: — Мне здесь не нравится. Это правда. Если изначально она чувствовала себя чуть некомфортно из-за резкой смены обстановки на нечто откровенное, то сейчас это переросло в страх от незащищенности. Майки, как и обещал, никому ничего не сказал, поэтому мнение окружающих о ней осталось прежним. Вот только Лойя стала похожа на загнанного зверя — запуганная, нервная. Спокойно смотреть в глаза Сано было слишком сложно, зато ему это давалось с легкостью. Он же всегда улыбается, она уже приклеилась к его лицу. Только ему одному известно, какие бесенята скрываются за этой миловидной улыбкой. — Точно ничего не случилось? — спрашивает и чуть хмурится Тамико. Она давно заметила недочёты в её поведении. Прошло достаточно времени, чтобы Лойя свыклась с изменениями, и это даже произошло, но сейчас она снова смахивает на себя в начале, даже хуже. В довесок остальному добавилась паранойя. Лойя сдавлено кивает. Ей ничего не стоило соврать, но рядом с Тамико хотелось зашить рот, только чтобы не обманывать. Жгучий стыд разъедал изнутри. — Просто хочу поскорее оказаться вдалеке от Сабуро. Только тогда смогу чувствовать себя спокойно. А вот это уже была полуправда. Лойя также хочет сбежать и от Манджиро, потому что сейчас ей кажется, что желающих убить её становится всё больше, но об этом лучше не распространяться. Ей надоели ультиматумы: «сделай то и получишь это». Надоело! Лойя хочет уехать с любимой далеко-далеко и наконец начать новую жизнь, вычеркнуть этот период из своей жизни. Забыть, как страшный сон. Тамико с сочувствием смотрит на Лойю. Ей было искренне её жаль. Девушка так много пережила за свой короткий срок. Она должна сидеть на паре в университете, смеяться над глупыми шутками с друзьями, а не бежать от парня-абьюзера, который раздолбал молотком её хрупкую психику. Тамико всерьёз задумывалась о том, чтобы отправить Лойю на приём к психотерапевту, когда они обживутся на новом месте. Да, Лойя, вероятнее всего, отмахнется или даже разозлится, но оставлять открытую рану, которая продолжает гноиться, категорически нельзя. Проблема не исчезнет сама по себе. Не эта. Тамико встаёт со стула и ведёт Лойю к мягкой кровати. Усаживает на край, а сама садится перед ней на корточки. — Хорошо. Завтра же я получу зарплату и мы уедем отсюда, — она с поддержкой гладит её руки своими большими пальцами. Ей хотелось донести все свои чувства через эти невинные прикосновения. Тамико ещё никогда не была так влюблена. Нужно было сразу сказать, чтобы не тратила время на поиски второй половинки среди парней. Это была пустая трата времени. Но зато теперь она встретила такого человека, чему безумно благодарна. Поддавшись порыву Тамико тянется к пухлым губам возлюбленной и нежно, словно боится спугнуть, касается их своими. Лойя сразу приоткрывает рот, углубляя поцелуй. Ей нужно забыться, выкинуть из головы и Сабуро, и Майки, и отложить все страхи до завтра. Они дождутся её в самом дальнем уголке сознания. А сейчас Лойя хочет забвенно раствориться в Тамико целиком. Шатенка заваливает Лойю на спину, забираясь рукой под широкую футболку и пробираясь всё выше. Лойя резко выдыхает, когда рука опускается на чувствительный участок кожи. Тамико улыбается сквозь поцелуй и становится только напористей. Лойе нравятся её прикосновения, она это видит и осознание этого только раззадоривает. Хочется продолжать, лишь бы только слышать её резкие вздохи удовольствия. Это их момент, их ночь, их жизнь. Они были рождены, чтобы встретить друг друга. У них всё будет хорошо. Она уверена, нет, знает. Всё будет прекрасно. Тамико тихо сопит у Лойи за спиной, её рука с аккуратным маникюром закинута девушке на оголенный живот. Перед тем как заснуть она рисовала на нем дивные узоры и нашёптывала пёстрые слова о их планах на будущее. Как они уедут, найдут квартиру, работу, заведут кота или даже двух. Вскоре Тамико утомилась и провалилась в сон, оставляя сладкие обещания витать в воздухе. У Лойи сон ни в одном глазу. Она смотрит на настенные часы в надежде, что вот-вот пробьёт утро, они схватят чемоданы и побегут, но время показывает всего час ночи. Ей уже начинает казаться, что время остановилось вслед за стрелкой. В темноте плохо видно, двигается ли она вообще. Впереди ещё несколько часов и Лойя уверена, что не доживет до рассвета. Сердечный приступ от каждого скрипа половиц в коридоре заберёт её раньше. Майки не выходил из головы. Они уже пересекались, мастерски играли свои роли, но внутри Лойи всё кричало. Это не был стыд. Если бы судьба предоставила ей второй шанс, она бы поступила также, только лучше всё продумала. Провального плана оказалось недостаточно, она сильно недооценила противника, а это, как известно, самая большая ошибка в любой вражде. Больше всего Лойя боялась, что Майки не отпустит её так просто. Резко передумает и решит отомстить (если уже не решил), разрушив все планы. Если Сабуро, конечно, не опередит его. Наверное, стоит задобрить своего низкого спасителя. Извиниться, спихнуть всё на сдавшие нервы и застоявшийся страх перед Сабуро. Майки должен понять, обязан поверить. Лойя же хорошая актриса, так пускай сыграет свой последний спектакль, прежде чем навсегда скрыться за бордовыми кулисами. Тихо поднявшись с кровати, предварительно убрав руку Тамико, Лойя накинула сверху одежду и покинула комнату. В коридоре гремит музыка. Сегодня в борделе что-то вроде корпоратива, поэтому работники во всю гуляют. Какая-то коллега Тамико даже звала их с ними, но девушки предпочли на эту ночь остаться в обществе друг друга. Доракен никогда не запирает дверь в свою комнату на замок, поэтому чтобы попасть внутрь особых усилий не требуется. Вот только внутри никого не оказалось. Лойя была слегка озадачена. Ладно Майки, он тут не жил, но даже Рюгуджи отсутствовал. Если с семейным положением Доракена всё было понятно, то насчёт Майки Лойя впервые задумалась. У него тоже нет родителей? Он детдомовский и частенько сбегает, свободно разгуливая по улицам? А может, у него такие родители, что им просто плевать. Пусть хоть в колодец падает — нового родят. Лойя проходит на середину комнаты с присущей надеждой найти хоть какой-то намёк на прибывание здесь живой души. Ставни окна широко распахнуты, прохладный воздух ночи заливается в комнату. Что ж, здесь уже достаточно прохладно, его определенно открыли давно. Лойя подходит и заботливо закрывает окно, преграждая летней стуже путь. Вместе с этим раздаётся щелчок. Странно, разве окно издаёт такой звук? Больше похоже на открытие/закрытие замка. Но ведь Лойя одна в комнате. Девушка оборачивается к двери и застывает, к сожалению, не от холода. До ужаса знакомый силуэт держит руку на защёлкнутом замке. Сабуро дружелюбно улыбается, вот только безумный блеск в глазах выдаёт его с потрохами. Лойя пятится назад и врезается в подоконник. Все пути для отступления отрезаны. Быстро открыть окно уже не успеет, да и сковавший движения страх не позволит. — Не получилось? — спокойно спрашивает Сигуяма, держа дистанцию. Лойя сдавлено качает головой. Может, он действительно пришёл только за тем, чтобы узнать, как обстоят дела с поручением. Но это слишком рискованно — заваливаться прямо в комнату зама Тосвы. Сабуро могут запросто поймать, поэтому без заранее спланированной стратегии он бы сюда не сунулся. Значит, он знал об отсутсвие этих двоих. Как? Каким образом ему всё это удаётся? За какие шиши? — Тебе не кажется, что сбегать от меня, не выполнив свою часть уговора, — некрасиво? — он шагнул к ней навстречу. Не второпях. Ему хотелось прочувствовать каждый миллиметр её страха на кончике языка. Этот человек способен на всё. Никогда неизвестно, что безумного придёт ему в голову на этот раз. Он питал страсть к красивым девушкам и интригам. А когда это сливалось в одно, то превращалось в его личный сорт героина. Лойя до боли в пояснице вжимается в подоконник, всем сердцем желая стать с ним одним целым, слиться воедино, чтобы Сабуро её не достал. Стоит Лойе моргнуть, как он уже оказывается рядом с ней, хватает за шею и швыряет на пол. Она успевает только пискнуть. Отсчёт пошёл на секунды. У Лойи есть минута, чтобы свалить отсюда ко всем чертям как можно скорее. До смерти испуганная девушка вскакивает на ноги, которые путаются между собой, и бежит по комнате, опрокидывая за собой мебель. Сабуро не спеша тянется за ней, даже не пытаясь остановить. Ему нравилось играть с ней. Улучшенная версия догонялок, которые он обожал в детстве. В этой игре ему не было равных. Лойя добегает до двери и буквально врезается в неё, как птица в стекло, пытаясь нашарить рукой замок. А ведь его ещё нужно открыть. Сабуро запер её в клетке вместе с собой. Это не была спонтанность. Он всё подумал. Лойя задыхается в собственных рыданиях. Руки так сильно дрожат, что не могут ухватиться, а уж тем более прокрутить замок. И уже не смогут. Сигуяма, вдоволь навеселившись, хватает Лойю за волосы и тянет на середину комнаты, с каждым шагом отдаляя её от последнего шанса на спасение. — Кто-нибудь, умоляю! Помогите! Она отчаянно брыкается и вопит осипшим голосом, но все мольбы заглушает громкая музыка. Почему же Вселенная так жестоко распорядилась? Лойя была уверена, что она на её стороне. Но не теперь. Сабуро грубо заваливает Лойю на пол и садится сверху, приковывая своим весом к земле. Дышать становится затруднительно, легкие сжимаются, как воздушный шарик, правда что не лопаются. Пока что. Сигуяма сжимает горло Лойи, наслаждаясь сдавленным хрипом, доносящимся из гортани. Она хватает ртом воздух, пытается убрать эти глыбы с горла, но только больше выматывается. На улице начинается ливень, превращая комнату с картонными стенами в звукоизолированную. Крупные капли барабанят по окнам и резвыми струйками стекают вниз. — Ты не представляешь, насколько сильно я тебя люблю, — говорит Сабуро и наносит первый удар — кулаком в скулу. Голова Лойи дёргается в сторону и она замолкает. В глазах появились первые звёздочки. — Слишком сильно, чтобы отпустить. Ты моё сокровище, Лойя, ты это знаешь? Второй удар, но уже в другую скулу. Взгляд Лойи мутнеет. — А я не люблю делиться, ты это знаешь. Никому тебя не отдам. Ты можешь быть либо моей, либо ничьей. Удары чередуются между собой. Сабуро хаотично разбрасывает кулаки направо и налево, слушая тихое кряхтение под собой. Кто-то считает лучшей классикой Моцарта, кто-то Бетховена, но у Сигуямы была своя неповторимая классика. Когда костяшки начинают ныть он останавливается и любуется проделанной работой. Его губы чуть искривляются. Не врезать ей прямо в том переулке далось с трудом. Эта дешёвая краска для волос, лак на ногтях, отсутсвие макияжа... Она испортила всё, что так ценил Сабуро. Всё было сделано на зло ему, в этом он не сомневался, оттого и злился пуще прежнего. Лойя делает ещё одну попытку вырваться. Отталкивает Сабуро ногой и переворачивается на живот, мокрыми от пота руками подтягивает себя по паркету, но далеко с размытой картинкой и звоном в ушах не убежишь. Сигуяма снова садится сверху, на этот раз даже не утруждаясь перевернуть её. Конечно, можно было повеселиться чуть дольше, наблюдая за её смешными попытками сбежать, но ему резко наскучило. Не хотелось больше затягивать. Без лишних слов он даёт своим кулаком ей по голове. Содрогнувшись Лойя ударяется подбородком о пол, чуть не выбив нижние зубы. И так удар за ударом. Сигуяма продолжает лепетать о вечной любви, но Лойя не слышит. От силы ударов мозги превращаются в желе. Она уже не может хватать ртом воздух. Кровь сочится из носа и заливается в рот, заставляя чувствовать мерзкий привкус железа. Если Лойя не умрет от сотрясения, то просто захлебнётся. Сабуро меняет положение на стоячее и теперь буцает Лойю в живот, прям как футбольный мяч. В детстве он частенько играл с дворовыми ребятами, а девочек, которые хотели присоединиться, всегда прогонял. Не хватало ещё с ходячими посудомойками играть. Отец всегда так называл мать, и она молчала, поэтому Сабуро искренне не понимал, почему девочки убегают в слезах и обзываются придурками. — Хотела обвести меня вокруг пальца и сбежать вместе с шлюхой? — Сигуяма смеётся с комичности ситуации, которая походила на плохой анекдот про жену и любовника, но внутри закипала обида. — Знаешь, это бы сильно ударило по моей репутации. Лойя уже не понимала, на что он злится. Перечислять можно долго: Майки ещё жив, она сбежала, изменила внешность, закрутила роман с проституткой, а теперь хотела наплевать на сделку и уехать в другой город. Если так подумать, то негодует он из-за всего сразу. Сабуро легко распалялся, а когда перед носом целый список, задаваться такими элементарными вопросами глупо. В глазах стало слишком темно. То ли это темнота комнаты дала о себе знать, то ли Лойя потихоньку теряет сознание. Она замечает, как легкие горят, и ей даже показалось, что она начала чувствовать внутреннее кровотечение — как будто внутри неё суп из собственных органов в жиже крови. Несмотря на это Сабуро уже было не остановить, а сил на сопротивление у Лойи не осталось. Тамико спит неподалёку и даже не подозревает о происходящем. Ей снится сон о завтрашнем дне: они с Лойей собирают чемоданы, перекидываясь фразами в стиле: «Ты взяла паспорт? А обувь? Как насчёт солнцезащитных очков?». Они убегут ни с кем не попрощавшись и крепко держась за руки. У входа уже будет ждать такси, в которое они запрыгнут, смеясь от собственного безумия. Эта авантюра схожа на момент из детства, когда ты с другом затеваешь какую-то шалость в тайне от родителей, и если они узнают — вам несдобровать. Такие счастливые мысли вздергивают уголки губ вверх. Они были так близки. Оставалось дожить до завтра и весь кошмар был бы позади, но Лойе приспичило пойти поговорить с Майки. Кто ж знал, что во тьме комнаты её будет поджидать неадекватный бывший. Сабуро останавливается, недовольно уставившись на, как он считает, противную ухмылку. Она смеётся над ним. Точно смеётся. Для неё это всё шутки, всё несерьёзно. Его глубокие, искренние чувства для неё ничего не значат. И его Лойя тоже не воспринимает всерьёз. Считает какую-то шлюху лучше него. Уже и забыла, что это он вытащил её из выгребной ямы. Неблагодарная дрянь. — Я выбью из тебя всю дурь, детка, а после мы вернёмся домой. В твой настоящий дом. И он продолжает бить ногами по лицу, — костяшки уже болели, — иногда спускаясь ниже, уделяя особое внимание длинным ногам. Фарфор с каждой минутой всё больше покрывался желто-фиолетовыми пятнами. Так продолжалось какое-то время, пока Сабуро не решил, что с неё довольно. Профилактические работы завершены, благодарим за ожидание. Он наклоняется, чтобы поднять её, но замечает уж слишком расхлябанное состояние. Не плачет, не моргает, не кричит, не пытается убежать. Лойя просто застыла, как самая настоящая шарнирная кукла. Её можно двигать, как тебе вздумается, но сама она этого сделать не сможет, потому что не живая. — Перестарался, — вздохнул Сабуро, но без особого сожаления. Он улыбнулся. Такая покорная Лойя ему нравилась — не припирается, не возмущается, разве о большем можно мечтать? Но теперь её только таскать за собой и можно. Скука. Проку от неё теперь нет, а жаль. С ней было по-своему весело. Сабуро склоняется к залитому кровью лицу и находит губы с привкусом железа. Касается их своими, пачкаясь в красном варенье. Даже сейчас она такая сладкая. — Я люблю тебя.***
— Не нашёл? — спрашивает Доракен, подпирая щеку рукой. В его окружении сидят почти все основатели Свастонов и чуть ниже стоящие по званию, играют в карты. Их уже обо всём осведомили, поэтому тема разговора не вызывает вопросов. Майки заваливается в гараж, который когда-то принадлежал его старшему брату, и отрицательно качает головой. Он проваландался по городу, обыскал каждый уголок, объехал все её любимые места, но Харуно нигде нет. Она будто испарилась. — Может, она просто не хочет быть найденной? — предполагает Мицуя, разглядывая карты у себя на руках. — Да какая разница, — цокнув языком парирует Баджи, заложив руки за голову. Он предпочёл остаться в зрительских рядах и не принимать участие в игре. — Девчонкам вечно лишь бы скандал закатить, а нам потом бегать! — Баджи, это же всё-таки её брат, — аккуратно подмечает Чифую в противовес словам друга. — Да плевать, парни вечно решают всё силой — не новость! Чифую тяжко вздыхает. Этого парня не переубедить. Если встал на своём, то лучше уже просто сдаться. В противном случае только больше времени потратишь. И зубов, если уж совсем точки зрения расходятся... — Можем объявления развесить, — предлагает Хаясида, но предложение не внушает доверия. Парня в принципе тяжело воспринимать всерьёз, интеллектом его природа явно не одарила. — Зачем тебе бегать за ней, Майки? — спрашивает Доракен, который чуть ли не единственный считает это бесполезной тратой времени. Раньше они бегали за недо-гопниками, чтобы как следует навалять им, а теперь их глава носится за какой-то девчонкой. Унижение и только. — Если так хочешь поговорить, оставь её и дай остыть. Даже если найдёшь путного разговора у вас не выйдет. Либо пошлёт, либо пощёчину залепит. Была ли это ревность к другу? Возможно. У Майки стали появляться другие приоритеты, которые были непонятны Кену, вот он и бесился. Не хотелось терять такую редкую связь и садиться на лавку запасных. Братву на сиськи не меняют. — Раньше она никогда не пропускала тренировки, — Майки проходит к столу с ребятами и ложится рядом на пол, раскидывая руки. — Я точно обидел её. Сильно. — Ты навалял её брату — естественно, она злится, — не утешает, а только подливает масло в огонь Чифую, сбрасывая очередную карту на стол. Звучит грубо, но они просто привыкли к прямоте и по-другому не умеют. Это у девушек преобладает тактичность, когда понимаешь, что лучше о чем-то умолчать или не говорить вообще. Подбирать слова не в стиле мальчишек. — Я же не знал, — самым невинным голосом говорит в своё оправдание Майки. — Говорю же — дуры они все, — и тут вставляет свои пять копеек Баджи. Спорить на эту тему дальше никто не продолжил, зато продолжили игру в карты. В результате выиграл Мицуя, за что получил кучу неодобрительных комментариев в форме матерных слов. Но ему это только льстило. Выводить друзей на эмоции будучи победителем — вот лучшая награда. В дверь начинают тарабанить. Второй раунд приостановлен и головы синхронно поворачиваются в сторону звука. — У кого там шило в жопе? — хмурится Баджи. Он не любил, когда ему мешали в чем-либо. Даже если это обычная игра в карты (во втором раунде он всё же присоединился. Просто лежать и наблюдать оказалось для него слишком скучным), и сейчас кто-то активно крал время Кейске, которое он мог потратить на выигрыш. Майки, как самый главный, поднимается на ноги и без тени страха идёт открывать. С его-то способностями бояться точно нечего. Уложит кого угодно в один удар. Это оказался Пеян. Запыхавшийся, хоть и приехал сюда на байке. В руке он держит скромную коробочку розового цвета. Майки хотел отпустить шутку мол: «неужто сегодня мой День рождения?», несмотря на серьёзный вид друга, но не успел. — Взгляни на это, — Пеян сразу переходит к делу и протягивает приоткрытую коробку Майки.Он недоверчиво принимает её в руки и снимает крышку, остолбенев. Первые пару секунд пялится на содержимое, потом вынимает оттуда телефон с брелочком в виде кролика, совсем не брезгуя липкой кровью. И это не просто телефон, а телефон Харуно. Он сам подарил ей этот брелок в детстве в качестве утешительного приза после провала на чемпионате. Она так радовалась ему и пообещала, что никогда его не снимет. Общение она сдержала. Руки Майки вот-вот начнут дрожать от осознания, что гаджет принадлежит подруге. А кровь? Кровь тоже её? Одна только мысль распаляет жар ещё сильнее. Кто-то посмел обидеть Харуно, и Майки даже догадывался, кто именно. Который раз они испытывают его терпение, но даже у него оно не бесконечное. Особенно когда речь заходит о близких. — Откуда у тебя это? — подавив гнев спрашивает Майки, сжимая пальцами коробку. — Подкинули в храм Мусаши. Мы с парнями нашли. Подумал, что стоит срочно тебе показать. Майки раскрывает на удивление ещё рабочий телефон и экранчик начинает светиться чуть красным из-за крови светом. Сано стирает её подушечкой большого пальца и смотрит на одну единственную надпись во весь экран. «Я ближе, чем ты думаешь» Оставляя Пеяня стоять на пороге, Майки разворачивается и возвращается к остальным. Ребята всё также играли в карты. — Ёб твою мать, что это за дрянь? — опять не постеснялся выразиться Баджи, глядя на испачканную руку главы и не менее подозрительную коробку. — Телефон Харуно. — Что?! — Чифуя, как и остальные, напрягается. — Дело начинает принимать интересный оборот... — недобро замечает Хаккай, понимая, что всё становится куда серьёзнее их предположений. У него была сестра, поэтому он прекрасно понимал рвение Майки защитить кого-то дорогого ему, но главе Тосвы чудом удавалось сохранять хладнокровное спокойствие даже перед друзьями. Чтобы разгадать его внутреннее состояние нужно залезть в самые недры и хорошенько покопаться. Конкретно сейчас Майки готов разорвать каждого, кто преградит ему путь. И совсем неважно, кто это будет. Тратить время они не стали. Собрали манатки и отправились на поиски. «Я ближе, чем ты думаешь», парни следовали этой подсказке, поэтому искали только в самых частых местах посещения. Разбившись по парам каждый отправился в свою точку назначения. Майки и Доракен поехали проверить бордель. Может, Тамико или Лойя что-то знают, что-то видели, слышали. Ведь Харуна с Лойей, как считал Майки, сдружились. Доракен остался на респшене, чтобы поговорить с Ямато, а Майки побежал дальше — в его комнату. Он врывается внутрь и тело парализует на пару с сердцем. Посреди комнаты в искривлённой позе неподвижно лежит Лойя, а вокруг разбрызганы капли крови, повалена и сдвинута мебель. Нет, может, ещё не поздно. Сано присаживается рядом, прикладывает два пальца к шее усыпанную синяками. Пульса нет. Его пробирает озноб. Майки впервые видит такое зверское убийство. Чувства, которые он сейчас испытывает, схожи на сочувствие. Лойя так стремилась быть счастливой, так старалась, и всё равно не смогла. Не успела. Счастье — роскошь не для всех. — Майки, её здесь не... — в дверном проёме появляется Рюгуджи и там же тормозит, как будто если ступит за порог, то потонет в лаве. — Ёбаный пиздец, это что за нахрен? — Лойя, — объясняет Майки, как будто Кен и сам не видит. А что ещё сказать, когда посреди комнаты лежит труп девушки? Причём, судя по окоченевшим конечностям, лежит она тут продолжительное время. Открытое окно ускорило процесс некроза. Майки опускает посиневшие веки, хотя касаться изуродованного тела несколько неприятно. Но это же Лойя. Была когда-то. Сейчас за сыпью из гематом опознать девушку практически невозможно. Признаться честно, запах шампуня с цветами помог Майки не сделать ложных выводов. Лойя пахла похоже в их первую встречу, но тогда это была орхидея, а сейчас — сирень. Её глаза были цвета сирени, даже намного светлее. Они помрачнели, когда сердце прекратило кровообращение. Потеряли тот блеск, который Сабуро пытался выбить из неё всеми возможными средствами, но не мог. Что ж, сегодня ему удалось. Он может гордиться собой. Тамико, вероятнее всего, ещё не знает об этом. Спит где-то у себя в комнате крепким сном и проснётся только поздним утром. Она никогда не была ранней пташкой. Майки замечал, что между ними с Лойей что-то происходит и оттого понимал, каким ударом для Тамико станет извещение о смерти. Но он сможет об этом сказать. В список его навыков также входит самообладание. Сейчас оно будет как нельзя к стати. Доракен цокает языком и отворачивает голову, сжимая челюсти. Для него сомнений нет — всё это дело рук Сабуро, больше некому. Этот выродок зашёл слишком далеко. Мало того, что ему хватило наглости притащиться сюда, так он ещё и руку на хрупкую девушку поднял. Не просто поднял — забил до смерти. Осадок вины поднялся со дна на поверхность. Кен не знал о планах Сигуямы и предотвратить неизбежное не мог, но именно в его комнате сейчас лежит тело девушки, которую они не так давно спасли. Если бы он остался сегодня ночевать, то, кто знает, возможно, они бы спасли Лойю и вдобавок скрутили этого урода Сабуро. Тогда бы всё закончилось гораздо быстрее, без стольких жертв. Нельзя было ослаблять бдительность, тем более с их нынешнем врагом. Все происходящие события доказывают, что Тосва имеет дело не с какими-то маменьками сынками, возомнившими себя грозами улиц, а взрослыми психами. Игры закончились и началась самая настоящая война не на жизнь, а на смерть. Вот только кто выйдет из неё победителем?