Как я уже сказал, я заберу тебя в восемь. Надеюсь, ты будешь хорошей девочкой и к этому времени уже приготовишься. Знаю, что твой большой мозг пытается угадать место торжества. Так вот. Тебе стоит взять только сарафаны и купальники. И не забудь шляпу. P.S. Умоляю, скажи, что Уизел жутко бесился, когда я ушёл. P.P.S. Я предпочитаю белое и кружевное, Грейнджер. Д.Л.М.
«Вот же нахал» подумала Гермиона и, улыбаясь, положила записку в шкатулку, где лежали все остальные послания несносного слизеринца. Она вспомнила Рона, который и правда недовольно пыхтел после ухода Малфоя. Казалось, ничего не может изменить отношения между этими двумя. — Почему этот хорёк здесь ошивается? — с негодованием поинтересовался Уизли. — Мы иногда вместе работаем, Рон, — будто маленькому ребёнку объясняла она. — И как ты его терпишь, Миона? И куда это вы едете вместе? — бубнил её лучший друг, присаживаясь на стул. — Он просто провоцирует тебя, Рональд, ты должен был уже привыкнуть, но каждый раз ведёшься на это. — Ну, допустим, ты права. Но ты мне так и не ответила на вопрос. — Мы отправляемся на свадьбу Блейза и Пэнс, Рон. Я подружка невесты, если ты забыл. А Малфой шафер. Вполне логично, что он сопровождает меня, — ровным тоном ответила девушка. — Забини и Паркинсон, точно… До сих пор не верится, — немного задумавшись, продолжал говорить Рон. — Ты что-то хотел? — деликатно спросила Гермиона. — Или ты тоже прибежал отчитать меня за вчерашнее. — Не знаю, о чём ты говоришь, Миона, но я вообще-то хотел пригласить тебя на ужин. Кэтти очень беспокоится, что мы мало стали выходить в люди. Да и приглашения на нашу свадьбу она хотела бы отдать лично. Невеста Рона, Кейтлин Девис, была родом из Ирландии. Высокая, стройная, голубоглазая девушка с волосами цвета пшеницы. После окончания Ильверморни она решила попутешествовать и отправилась в Англию. Рон тогда был сам не свой: отношения с Гермионой так и не сложились, а на работу в Министерство он ходил словно на каторгу. Одиночество и боль — вот что ел на завтрак, обед и ужин Рон Уизли в то время. Она стала его отдушиной. В один прекрасный день Кэйтлин вошла к ним во «Вредилки» и стала с интересом рассматривать самые банальные вещицы. Рон не смог пройти мимо, как только он спросил, нужна ли ей помощь, девушка завалила его вопросами. А Уизли, сам того не замечая, стал рассказывать смешные истории о создании этих самых вещей и впервые упомянул Фреда без чувства скорби. Он напросился провести её до дома, а она пригласила его на чай. Рон позвал её на свидание, а Кэтти приготовила всё, чтобы их пикник получился незабываемым. Уизли познакомил её с семьей, а девушка пообещала, что будет ходить с ним на матчи по квиддичу и подкидывать идеи для лучших розыгрышей. Вот такую девушку заслуживал друг Гермионы. А не какую-то пиявку по типу Лаванды Браун. Именно поэтому она так нравилась Грейнджер и именно поэтому она, не раздумывая, согласилась на ужин. Кэтти вдохнула жизнь в её лучшего друга. И поэтому она всегда будет желанным гостем в доме Гермионы. Поболтав ещё какое-то время, девушка проводила Рона к Атриуму, а сама же отправилась пообедать. Гермиона понимала, что никогда нельзя сказать наверняка, сколько времени займёт деактивация артефакта. На удивление она вернулась домой раньше запланированного. И сейчас, после полученной записки, точно знала, что положить в чемодан: довольно открытые купальники, лёгкие платья и короткие шорты. Сарафаны, и чёрт бы побрал этого Малфоя, белое кружевное.***
Драко стоял перед дверью в её квартиру уже минут десять и никак не мог постучать. То, что Грейнджер позволила с собой сделать в её кабинете не выходило у него из головы ни во время работы, ни во время ужина с матерью или принятия душа в собственной квартире, и даже во сне он отдалённо слышал сладкие придыхания, которые срывались с губ Гермионы. Мерлин знает чем закончилось бы эта близость, если бы не Уизел. Ему хотелось довести девушку до пика наслаждения ещё раз. На столе. На диване. Даже на том жутком подобии персидского ковра. Но нет же, их так бессовестно прервали. Но это только распаляло его желание увидеть обнажённое тело девушки под собой. Слизеринец понимал, что им предстояло пробыть на краю света около недели. Дико хотелось провести это время максимально плодотворно. Для них обоих. Хотелось получить от жизни свою дозу успокоения и счастья. Безумно хотелось верить, что судьба не играет с ним злую шутку. Драко опомнился, как только услышал грохот в квартире, будто что-то упало, и когда почувствовал, что в брюках уже начинало теснить. Заявиться с утра пораньше к Гермионе со стояком было как-то не аристократично. В дверь настойчиво постучали, и Гермиона взмахнула палочкой, открывая её. Она не проспала, нет. Просто собиралась сегодня куда тщательней, чем обычно. Перспектива провести недельный отпуск неизвестно где будоражила кровь. А выдать в это время замуж лучшую подругу и не потерять голову с мужчиной, от чьего взгляда тряслись коленки, было и вовсе главной задачей. Девушка увидела, как Малфой заходил в квартиру и в удивлении поднял бровь, разглядывая, как она наспех пыталась обуть свои босоножки на маленькие ступни. От того, как она носилась по квартире и лихорадочно бросала вещи в чемодан, юбка синего шифонового сарафана разлеталась по сторонам, оголяя стройные ноги. — Я счастлив видеть тебя собранной, Грейнджер, — с сарказмом произнёс мужчина, засовывая руки в карманы. Он осматривал квартиру, словно искал себе место и не находил. Гермиона, ведомая какой-то неизведанной силой, подбежала к нему, привстала на носочки, чмокнула его в щеку и, глядя в глаза, произнесла: — Ну не злись. Я быстро. Просто не могла решить, что надеть. Я ведь не знаю, куда мы отправляемся. А твой намёк на климат весьма туманен, — она развела руками, показывая на себя, — Вот так я не замерзну? Нормально выгляжу? Он осмотрел её с ног до головы, лаская взглядом каждый открытый участок тела. Голубой сарафан оттенял её гладкую загорелую кожу, босоножки с мелкими переплётами будто паутиной обвивали маленькие ножки. Волосы красивыми локонами ложились на плечи, а легко накрашенные ресницы могли поднять ураган в его душе. Он поправил ворот рубашки, чтобы было чем дышать, и усмехнулся: — Ты выглядишь изумительно. Но, надень что-то теплое. Для начала нам нужно отправиться на окраину, а уж там сработает порт-ключ. — Хорошо, я возьму пальто, — девушка хотела подойти к вешалке, но Малфой был быстрее. Взяв вещь, он накинул на её плечи, развернул к себе и произнес: — Теперь ты готова? — лишённая речи от теплоты его рук девушка лишь закивала головой. — Отлично, чемодан доставят домовики, — Малфой взял Гермиону за руку, провёл к центру комнаты и трансгрессировал. Первое, что почувствовала Гермиона, как в нос ударил запах влаги. Запах моря. Как только способность стоять на ногах вернулась, девушка открыла глаза и поняла, что стоит в нише какого-то каменного здания, так похожего на Хогвартс. Малфой увидел замешательство девушки и вывел на свет. Они находились на одном из балконов высоких зубчатых стен средневекового замка, стоявшего на холме белых скал и к которому вёл крутой подъём. Недалеко виднелся древнеримский маяк. Но созерцать хотелось только море и большой порт у подножья замка. От увиденного захватывало дух. Гермиона сразу узнала это место. Это был Дувр, город в юго-восточной точке Великобритании. Его называют «ключом к Англии», поскольку долгие годы он выполнял важное стратегическое значение для страны. Отсюда можно было видеть, казалось, бескрайний пролив Ла-Манш и, если погода позволяла, далёкий берег Франции. Девушка приезжала сюда с родителями, когда была ещё совсем ребёнком. И когда Малфой сказал, что им нужно будет отправиться на окраину, никак не подозревала, что это будет окраина страны. — Мерлин… — с неверием произнесла Гермиона. — Это невероятно! Но почему сюда? Это будет Франция? — Какая ты нетерпеливая, Грейнджер, — ухмыляясь, ответил Малфой, снимая с неё небольшой шарф. — Скоро ты всё узнаешь. Порт-ключ сработает через минуту, так что давай завяжем тебе глаза. — Это ещё зачем? — возмутилась Гермиона. — Это очередное требование Пэнси. И, честно признаюсь, самое разумное, — он взял её за плечи, поворачивая лицом к проливу, и начал завязывать повязку на глазах. — К тому же мне безумно интересна твоя реакция. От вида скал и порта остались только воспоминания, как только шарф коснулся лица. Нетерпение и любопытство волновали кровь. Гермиона с замиранием сердца ожидала активации ключа. Хотелось оказаться с этим мужчиной где угодно, хоть на краю света. И как по велению судьбы, вихрь телепортации унёс их прочь из Дувровского замка. Опыта в путешествии через порт-ключи было чертовски мало, поэтому она была благодарна, что с помощью Драко приземлилась на ноги. Но почему-то стоять было очень тяжело. — Сними обувь, — прошептал ей бархатный голос на ухо. Девушка безоговорочно повиновалась, потянулась к застежке и, когда опустила свои босые ступни на землю, замерла. Тонкие и маленькие пальчики на ногах начало обволакивать что-то теплое. Когда она краем уха услышала шум воды позади себя, довольная улыбка начала расползаться по лицу. Девушка ковыряла ногами чуть похрустывающий песок и уже хотела снять повязку сама, как вдруг почувствовала, что только закрытые веки мешают ей посмотреть на то, где она находилась. С большим волнением Гермиона открыла глаза и, как только те привыкли к яркому солнцу, начала лихорадочно крутить головой, чтобы рассмотреть это райское место. Они стояли на бескрайнем белом песчаном пляже, который пытались захватить в свой плен бирюзовые волны. Рядом был тропический лес, где в кронах деревьев голосисто кричали попугаи, а колибри порхали с одного чудесного растения на другое. Сильно пахло зеленью, тиной, цветами и ещё чем-то терпким и незнакомым, но дышалось легко и свободно. — Добро пожаловать на Сейшельские острова, Грейнджер, — ехидно улыбаясь, произнес слизеринец, явно довольный реакцией девушки. — Пойдем в дом, нас уже, скорее всего, ждут. И сними пальто, не на Северном полюсе же, — продолжал смеяться мужчина. Дар речи до сих пор не вернулся к девушке, поэтому его шутки она просто проигнорировала. Гермиона старалась реже моргать, чтобы запомнить каждую мелочь этого места. Безвольной куклой плетясь за Драко, она заметила большие каменистые ступеньки, которые вели к дому. Он возвышался над пляжем на небольшой скале, и только одна мысль о том, какие закаты и рассветы ей доведётся встречать оттуда ближайшую неделю, приводила в дикий восторг. Вилла расположилась на большой территории и спряталась в недрах множества пальм и растений. К основному дому, с большой террасой, деревянным полом и панорамным бассейном, были пристроены небольшие домики — в них должны были остановиться немногочисленные гости. Вместо некоторых стен в деревянных жилищах и вовсе были большие окна, что не удивительно. За такой вид на Индийский океан из спальни можно было продать душу. Малфой провел Гермиону до комнаты и напомнил, чтобы та не задерживалась и не испытывала терпение Пэнс, а затем скрылся из виду. Она осматривала помещение в таких привычных пастельных тонах и поэтому чувствовала себя как дома. Дальняя стена оказалась стеклянной. За пределами дома бирюзовая гладь иногда разбивала своими волнами камни, что очень успокаивало. Внимание привлекла огромная белая кровать в центре комнаты со свисающим балдахином, напоминающая большое облако. Выйдя из домика, девушка сразу отправилась через внутренний дворик в большой дом. Просторный белый холл, минимум мебели, много красивых картин и стеклянные панорамные окна. Абсолютно белая гостиная, посередине которой стоял круглый журнальный столик из черного дерева, а на нем ваза с огромными белыми цветами. Дальняя стена была стеклянной и выходила на балкон. Слева располагался большой белый диван, на котором легко разместятся десять человек. Перед ним современный камин из мрамора. Справа, рядом с входом, кухонная зона в светлых тонах, за исключением столешниц и барной стойки из тёмного дерева. Ближе к выходу на террасу стоял большой белый рояль. Её друзья уже сидели и что-то весело обсуждали. Гермиона подошла к одному из кресел напротив Пэнси, присела и даже не смогла вымолвить ни слова. — О, привет, Гермиона — весело сказала Паркинсон. — Вижу, ты ещё под впечатлением. — Пэнс, это просто… — Невероятно. Я знаю, милая. Когда я впервые увидела это место, то точно так же стояла и поедала всё глазами. Я сразу решила, что это то самое место, тем более, это мой свадебный подарок, — она с нежностью посмотрела на мулата, сидевшего рядом с ней, и поцеловала его в щеку. — Для моей девочки всё самое лучшее, — в ответ произнёс Блейз. — Так, я думаю, что нужно провести вам экскурсию по пляжу, пока там ещё можно ходить. Скоро эльфы начнут готовить его к церемонии, так что не будем терять ни минуты. Всем переодеваться, — с белоснежной улыбкой, потирая ладони, говорил мулат. Они исследовали небольшие джунгли, которые окружали низкие скалы. Видели попугаев, которые жили среди ветвей в южной части острова. Загорали под палящим солнцем и купались в бирюзовых волнах. Уже ближе к вечеру они наблюдали закат со скалистой бухты, устроив небольшой ужин прямо там. Из-за длительных прогулок ноги подкашивались от усталости, поэтому, как только друзья вернулись к вилле, Гермиона пошла к себе. Приняв душ, девушка надела свой красивый атласный пеньюар, светло-бежевый цвет которого подчёркивал уже слегка подзагоревшую за сегодня кожу. Достаточно быстро Грейнджер провалилась в сон. Она рассчитывала проспать до утра, чтобы хорошенько отдохнуть. Не хотелось тратить кучу времени и магии, чтобы скрыть свои синяки под глазами. Но, видимо, переизбыток эмоций и впечатлений за сегодня дал свои последствия, и Гермиона проснулась, увидев на часах второй час ночи. Проворочавшись около получаса она таки решила прогуляться, подумав, что свежий воздух поможет. Девушка надела короткий шёлковый халат в тон, взяла первую попавшуюся книгу и вышла на улицу. Тихонько пробравшись в основной дом, Гермиона притихла. Из гостиной доносились мягкие звуки музыки, отбивавшиеся от стен. Сразу узнав мотив песни, она на цыпочках подошла к дверному проёму, чтобы ни в коем случае не спугнуть игру маэстро. Оперевшись плечом о дверной косяк, Гермиона залюбовалась видом. Драко сидел за роялем, полностью погруженный в игру, даже не замечая, что за ним наблюдали. Он творил что-то волшебное, длинные пальцы так умело перебирали клавиши, воспроизводя любимую «Everything I do». Легонько покачивался в такт музыки, хмурил брови и прикусывал губу. А когда закончил, бессильно опустил руки себе на колени, прикрывая глаза, и с шумным выдохом поднял голову к потолку, будто всё это время кричал. — Это было прекрасно, — тихо прошептала Гермиона. Он резко повернул голову на звук её голоса: — Я не хотел тебя будить… Извини. — Я не сплю уже какое-то время. Взяла книжку, чтобы почитать на террасе, но услышала, как ты играешь, — девушка подошла и села рядом с ним на скамейку. — Брайан Адамс? Неожиданно. Мне казалось, тебе будет больше по душе классика. Драко пожал плечами, затем повернулся к роялю, кладя пальцы на клавиши, и произнес: — Классика скучна, — прикрыв веки, начал играть произведение Бетховена «К Элизе». Первые несколько нот Гермиона заворожённо смотрела на его руки, но потом прикоснулась к клавишам и начала играть вместе с ним. Они играли знаменитое произведение в четыре руки, и это было настолько интимно, словно ты впускаешь человека в себя и разрешаешь думать за двоих. Бесценно. В этот момент они были одним целым. Доиграв партитуру до конца, Гермиона краем глаза заметила удивлённый взгляд, направленный в её сторону. — Ты умеешь играть, — не спрашивал, констатировал факт. В ответ она легко улыбнулась. — Ох, уж этот удивлённый тон. Да, Драко, я не выросла в аристократичной семье. Но моя мать, воспитывая меня, была уверена, что девочка должна быть начитанной и учиться в балетной школе. Любить оперу и уметь играть на виолончели. Или фортепиано. А лучше сразу на двух инструментах. Пусть я не обучалась магии с раннего детства, но оно тоже было у меня насыщенным. — Что ж… Вот это вот действительно неожиданно, — пробормотал Малфой. — Как твои родители? — Они до сих пор в Австралии. Мы видимся и созваниваемся очень редко. Они вроде не держат на меня зла, но такое ощущение, что я в их жизнь так и не вернулась. Я не видела их уже два года. А как твоя мама? — Моя мать уже прекрасно себя чувствует, спасибо, — тихо проговорил мужчина. — После того, как Люциус умер в тюрьме, она была сама не своя. Всё время плакала и разговаривала с его портретом. На одном из балов я увидел свою тётю, и решение, как я могу ей помочь, пришло молниеносно. Помощь в примирении с Андромедой было самым малым, что я мог для неё сделать. Больше родственников ведь у неё нет. — А ты? Ты скучаешь по отцу? — не смогла притормозить своё любопытство Гермиона. — Я не знаю, что тебе ответить, Грейнджер. Я по-прежнему его ненавижу, по-прежнему считаю, что он сломал мне жизнь, — тихо ответил Малфой. — Поэтому ответ «нет». Я не разговариваю с его портретом, как моя мать. Я вообще не хочу думать о нём, разговаривать о нём, помнить о нём. Лучше будет считать, что я вообще жил без отца. — Нельзя так говорить, ты ведь знаешь, — возмутилась девушка. — Каким бы человеком он ни был, он всё равно останется твоим отцом. Родителей не выбирают. — Вот она всепрощающая Грейнджер, — хохотнул мужчина. — Откуда в тебе сколько доброты? — Не знаю… Но я правда считаю, что каждый человек заслуживает второй шанс. Гермиона посмотрела ему в глаза, чтобы дать понять, что она говорила вовсе не о Люциусе. Драко усмехнулся, кладя одну руку ей на колено, а второй провёл от подбородка к уху, зарываясь пальцами в волосы, притянул к себе и нежно коснулся своими губами её. Поцелуи были уверенными и неторопливыми. Мышцы сводило от сладостного томления, а в душе разжигался пожар. Драко целый день сдерживал себя, чтобы не затащить Гермиону куда-нибудь в джунгли и не попробовать её на вкус. От жадности сплетённых языков и пульсации в штанах хотелось стонать. В мгновение ока девушка оказалась сидящей у него на коленях, а ноги обвивали его талию. Сердце колотилось, а кровь стучала в висках. Желание, густое и горячее, разливалось по животу. Драко до боли в пальцах сминал её кожу. Она тянулась к нему, словно бабочка на свет, всё сильнее сдавливая в кругу своих бёдер. А Драко старался ещё больше привлечь тело девушки к себе, будто это было возможно. Одна рука мужчины придерживала затылок, а вторая опускалась от лопаток до талии, а потом ниже, на попу, мягко её сжимая. Малфой целовал её ключицы, щекотал языком шею, то посасывая, то зализывая оставленные отметины. Кожа девушки горела, а её пальцы хватались за плечи мужчины, как за спасательный круг. Его зубы уже закусывали чувствительные соски через шелковую ткань, а руки хозяйничали между ног Гермионы, размазывая возбуждение по горячим складкам. Она уже была готова растаять, если бы не услышала: — Кхм-кхм… Не хотелось, конечно, вас прерывать, — тихо произнёс стоящий в дверном проеме Блейз. — Особенно учитывая то, что стоны Грейнджер гораздо увлекательней игры Малфоя на фортепиано. Но если вы хотите, чтобы сегодня все прошло идеально, и Пэнс не танцевала танго на ваших трупах, я бы советовал вам лечь спать. Отдельно друг от друга. Малфой выровнял спину, выглядывая из-за плеча Грейнджер и параллельно поправляя слетевшие лямки от пеньюара. Его глаза метали молнии и могли сжечь всю планету. — Очень невежливо с твоей стороны подглядывать, дружище, — шипя, словно змея, произнёс Драко. — Если тебе нужно было учебное пособие перед первой брачной ночью, есть куча других способов. Забини поднял обе ладони в примирительном жесте и сказал: — Извините, конечно. Но я вас предупредил, — мулат развернулся на пятках и пошёл прочь. — Мы ещё не закончили, — Гермиона потерлась носом о щёку Малфоя, возвращая его фразу, чем вызвала у него лёгкую улыбку. — Что мне нужно сделать, чтобы увидеть тебя в пачке и на пуантах? — спросил Малфой. Гермиона захихикала и произнесла: — Тебе придётся заплатить высокую цену, уж поверь мне. Но ты можешь попытаться поторговаться со мной, — девушка оставила сладкий поцелуй на его губах, поднялась с его колен и пошла к выходу из комнаты. — Спокойной ночи, милая, — услышала Гермиона, уже будучи у двери. Она обернулась и подарила ему самую искреннюю улыбку, которую в дальнейшем он будет вспоминать изо дня в день, как самое прекрасное, что доводилось видеть. — Спокойной ночи, Драко, — прошептала она и скрылась из виду.***
Гермиона никогда не отличалась особой любовью к приёмам, вечеринкам, да и любым празднованиям в принципе. Придя на собственный выпускной бал, она обнаружила, что не может находиться долго в толпе людей, особенно если они мало знакомы. Можно ли это назвать социофобией? Возможно. Патологическим недоверием к людям? Абсолютно. Вот только Гермиона любила ответственность. Поэтому что бы она ни делала, всегда руководствовалась именно этим качеством. Из-за этого она проснулась даже раньше, чем планировала, и пообещала себе, что свадьба одной из лучших подруг пройдёт на высшем уровне. Невзирая на страхи самой девушки. В приподнятом настроении она набрала себе ванную, перед этим, не пожалев, налила эмульсию для пены и эфирные масла. Негромко напевая себе что-то под нос, Гермиона представляла, как уложит свои волосы, чтобы причёска подходила к сегодняшнему наряду. Так по-женски хотелось сразить одного сероглазого блондина. Всё дальнейшее утро они с Дафной присматривали за эльфами, которые должны были подготовить пляж к проведению торжества. Бывшие сокурсницы заботливо встречали гостей и провожали их в свои домики, чтобы те могли подготовиться. Сами же подружки невесты попали к себе в комнаты уже ближе к началу церемонии. Благодаря своей организованности, Гермиона мигом привела себя в порядок. Она была уже на полпути к выходу из комнаты, когда услышала стук. Как только она дёрнула ручку, и дверь отворилась, Гермиона забыла как дышать. На пороге, оперевшись о дверной проём, стоял Малфой, одетый в лёгкий кремово-бежевый костюм и белую льняную рубашку, которая была расстёгнута на несколько пуговиц. — Что скажешь? — ухмыляясь спросил Малфой, указывая на себя руками. — Ты… Идеален, — выдохнула девушка и, смеясь, продолжила: — Настолько, что даже начинаешь раздражать. Он вертел в руках бутоньерку и пожирал Гермиону глазами. Его взгляд то и дело блуждал по собранным на затылке в замысловатый и слегка небрежный пучок волосам, а несколько локонов обрамляли слегка припудренные щеки. Шифоновое платье в пол было выполнено в греческом стиле и в тон его костюму. Отсутствие бретелек хорошо подчеркивало грудь девушки. Красивые глаза цвета шоколада были украшены лёгким макияжем. Драко знал, что, когда она злилась, они темнели, а когда она счастлива, в них появлялись янтарные крапинки. Но больше всего ему хотелось запомнить, какими они бывали в момент страсти. Малфой протянул ей руку, а девушка, заворожённо смотря и слегка улыбаясь, вложила ладошку. — Ты выглядишь изумительно, — сказал мужчина, надевая на её запястье цветочную композицию. — Преступление с твоей стороны выглядеть лучше невесты, не считаешь? Он притянул девушку к себе в объятия, начал поглаживать её по спине и продолжил шептать на ухо: — Так и быть. Я готов помочь тебе избежать гнева подруги и подпортить немного твой внешний вид, — его руки уже опускались на ягодицы, слегка сжимая их, а пылкие губы выцеловывали узоры на плечах Гермионы. От его тона и заманчивости предложения кожа покрывалась мурашками. Искушённая девушка уже была готова потянуться к губам мужчины за жадным поцелуем, но здравомыслие взяло верх, и она, хихикая, легонько оттолкнула Драко от себя. — Пусти, помощник. Хочешь, чтобы шафер и подружка невесты не явились на церемонию? Тебе жить надоело? — Чёрт, а ведь у меня же почти получилось. — он погладил девушку по плечам, пытаясь сохранить тактильные ощущения мягкости её тела на весь день, ещё раз окинул взглядом и произнес: — Ладно, на самом деле я пришел сказать тебе, что Пэнс хотела поговорить с тобой. — Хорошо, тогда мне нужно идти. Не стоит нервировать невесту, — оставляя невесомый поцелуй на щеке, Гермиона обошла мужчину и отправилась к своей лучшей подруге. Торопливой походкой Грейнджер шла к комнате Паркинсон и размышляла над тем, что могло понадобиться невесте перед самой церемонией. Подойдя к нужной двери, девушка постучала и, услышав неуверенное «Войдите», надавила на ручку. Зайдя в комнату, Гермиона застыла в изумлении. Пэнси стояла у зеркала в кружевном платье А-силуэта. Наряд цвета слоновой кости оттенял смуглую от легкого загара кожу, а фатиновая юбка с длинным шлейфом невесомым облаком струилась по её хрупкому телу. Верх платья с глубоким V-образным вырезом и тонкими лямками был расшит цветами, рассыпаясь лёгким водопадом по подолу на сотни мелких кристаллов. Полностью открытая спина радушно демонстрировала хрупкие лопатки хозяйки. Короткие угольные волосы Пэнси были закручены в лёгкие локоны, справа их удерживала небольшая заколка с живым тропическим цветком, оголяя шею. А в слегка подкрашенных глазах стояли слёзы. — Мерлин, детка… — с восхищением выдохнула Гермиона, прикрыв рот ладошкой. — Ты выглядишь потрясающе! — Но чувствую я себя абсолютно ужасно, — захныкала Пэнси и обессилено присела на софу у зеркала. — Я должна прыгать от счастья, но его из меня будто выкачали. Сдается мне, что еще минута, и я к чертям убегу с этого острова. — Что случилось? — округляя глаза, спросила Грейнджер. — Неужели ты передумала? — Я не знаю, Гермиона! Вот ты самый умный человек, которого я знаю, скажи мне, что делать? — Дорогая… — девушка подошла к подруге, присела рядом и взяла её трясущиеся ладони в свои. — Я не вправе диктовать, что тебе делать. И если ты решила сбежать, то моя задача, как подруги, только прикрыть тебя перед гостями. Но послушай, что я тебе скажу. Когда-то очень давно я верила, что сказочный принц ждёт меня за углом. Что моя половинка где-то неподалеку, только подай руку или знак. Но с каждым годом понимала, что всё это только россказни для маленьких девочек, чтобы они верили в лучшее, когда растут. Для того, чтобы познать истинное счастье, мы должны пройти через ад, ведь за всё хорошее в этой жизни нужно платить. И ты уже это сделала. Этот мужчина, который, я уверена, тоже не находит себе места, видит в тебе родственную душу, раз захотел связать с тобой свою жизнь. Вы с ним как одно целое, и я клянусь, что он отдаст за тебя жизнь, если этого потребует судьба. Так скажи мне, неужели какие-то внутренние страхи или сомнения стоят того, чтобы сломать то, что вы с ним строили на протяжении стольких лет? — Пэнс лишь отрицательно помотала головой, смотря на подругу во все глаза. — Вот видишь. Пойми, он сейчас будет стоять там, у алтаря, и ждать, пока ты выйдешь и скажешь «Я согласна». И это сделает его самым счастливым человеком на планете. Но если ты сейчас сбежишь, это сделает какая-то другая девица. Ты к этому готова? — Паркинсон снова отрицательно покачала головой. Гермиона встала с места, поднимая за собой девушку, взяла с соседнего столика букет и произнесла: — Так иди и скажи своему любимому ещё раз «Да», Пэнси. Ты сделала правильный выбор! — девушка протянула цветы подруге и заключила в крепкие объятия, та начала всхлипывать на её плече. — Тише-тише, не плачь, макияж испортишь. Слизеринка выскользнула из рук подруги, повернулась к зеркалу и улыбнулась своему отражению. Сделала глубокий вдох, выдохнула, прикрыв глаза, и сказала: — Я готова! Пойдем, мне нужно лишить свободы одного красавчика, — и потянула Гермиону на выход из комнаты. Они спустились на первый этаж большого дома и последовали на террасу, откуда и должна была спуститься невеста. Там уже, нервно поглядывая на часы, её ждал Тео. Именно он был удостоен чести вести девушку к алтарю — осуждённого отца Пэнс уже давно не было в живых. — Где вы были, чёрт возьми? — нервно пробурчал парень. — Я думал, что Малфой с меня шкуру спустит, когда узнал, что вас ещё нет на месте. Забини уже рвался в дом. Хотел проверить, не сбежала ли ты. — Я думала над этим, дорогой, — смеясь ответила Паркинсон, но, увидев разгневанные глаза друга, поспешила договорить: — Но как видишь, голос разума все же победил в противостоянии с волнением, — и кинула благодарный взгляд на Грейнджер. К ним тут же подбежала Дафна, недовольно пыхтя проклятья в их сторону, что они «непунктуальные безответственные девчонки», «задерживают церемонию» и что «все ждут только их». Она пихнула Грейнджер в руки её букет, как куклу поставила у спуска с верхней ступеньки и дала знак маэстро. Под приятные звуки лёгкой музыки Гермиона начала спускаться по каменным ступенькам к пляжу. От увиденной обстановки захватывало дух. Эльфы и декораторы превзошли самих себя. Каждый куст вдоль спуска был украшен множеством цветов жасмина и белых орхидей, источавшим приятные запахи, от которых можно было впасть в транс. На пляже была расположена большая платформа из белого дерева. Проход под венец был усыпан множеством лепестков, а сама арка, около которой уже томился жених, была украшена листьями папоротника, тропических деревьев и плюмерией — любимыми цветами Пэнси. Именно он украшал её волосы и из них же был сделан букет. Девушка шла к алтарю, бросая взгляды на гостей по обе стороны от себя. И чем ближе она подходила к арке, тем игривей становилась улыбка и взор серых глаз. Малфой стоял возле Забини и не мог отвести взгляд от идущей по лепесткам Гермионы. И только услышав рядом «Слюни подбери» опомнился и легонько пихнул плечом вздрагивающего от смеха друга. Было видно, что мулат своими шутками просто пытался скрыть волнение в ожидании своей будущей спутницы по жизни. Драко подмигнул Гермионе, когда та подошла совсем близко. А когда встала напротив, и вовсе развязно облизал губы и многозначительно поиграл бровями, чем вызвал почти заливистый смех. Насладиться этим моментом он не успел, ведь рядом с ней уже остановилась Дафна, после чего все стихло — у прохода появилась Пэнси. Достаточно длинный шлейф приятно шуршал под ногами невесты, создавая эффект лёгкого океанского бриза. Возникало ощущение, будто Пэнси парит над землей. Будущая миссис Забини выглядела так нежно и изящно, так прекрасно, что Блейз просто оцепенел. Он во все глаза смотрел на свою почти жену и мужественно сдерживал слёзы. Но Малфой был бы не Малфой, если бы не подшутил над ним даже в этот момент. Драко демонстративно достал из лацкана пиджака платок, что по размеру был больше похож на шарф, и театрально, с поклоном преподнес другу. Это изрядно разрядило обстановку, и как только среди толпы Забини услышал мелодичный смех любимой, он с облегчением выдохнул и расслабился. Наблюдать без восхищения за Пэнси и Блейзом было невозможно. Пока Министр Магии произносил свою пламенную речь, они не отрываясь смотрели друг на друга, словно и вовсе были одни на этом пляже. Пара даже не сразу услышала, когда настала пора произносить клятвы. — Дорогой, — начала Пэнси, — ты в курсе, в каких сумасшедших условиях и рамках я выросла. Ты как никто другой знаешь, что такое расти в аристократичной семье с неверными убеждениями. Я всегда чувствовала, что мне чего-то не хватает. И сейчас, смотря в твои глаза, я ощущаю, что у меня есть всё, что нужно. Отныне и до конца моих дней ты моя семья. Нет ничего важнее на свете, чем встретить свою настоящую любовь, — глаза девушки уже начали наполняться слезами, а Блейз нежно поглаживал её ладони. — Я благодарна тебе за то, что почувствовала себя любимой. Каждый твой поцелуй согревает меня и даёт ощущение, что я желанна. Твои слова поддержки всегда вселяют веру в лучшее. А твоя надежность и сила даруют чувство защиты и указывают на верно избранный путь. Рядом с тобой. Этой клятвой я даю обещание любить тебя, быть тебе опорой и поддержкой и прошу, помни, я последую за тобой всегда и везде. Наперекор вселенной или в согласии с ней, — уже не сдерживаясь закончила брюнетка, пока заботливые руки мужчины вытирали влажные дорожки с её лица. Кингсли посмотрел на мулата, и жестом предложил начать, но Забини нервно рассмеялся: — Мерлин… Это была плохая идея, дать говорить тебе первой, — девушка подняла свой влюбленный взгляд и захихикала. — Ладно, я, пожалуй, начну. Персефона Присцилла Забини, да-да, ты уже моя жена. Ты — смысл моей жизни. Благодаря тебе я с рвением начинаю новый день и засыпаю в спокойствии. Ты терпишь мой юмор, гордость и упрямство. Ты самая красивая, заботливая и щедрая. Каждый день с тобой — новое приключение. Я люблю тебя всем сердцем, схожу с ума от твоих глаз и мягкости твоих прикосновений. Именно из-за тебя мой мир наполнен красками, и с каждым днем я становлюсь все счастливее. Этой клятвой я обещаю хранить тебе верность, не разбивать твоих надежд и заботиться о тебе. Ты — лучшее, что могла подарить мне вселенная. Благодаря и вопреки: всегда с тобой, за тобой и ради тебя. Не дожидаясь нужных слов от Министра, Пэнси, не сдерживая эмоции, кинулась в объятия Блейза. Они слились в чувственном поцелуе, пока магия обволакивала их и сливалась воедино, создавая новую семейную линию. Гости аплодировали и ликовали, выкрикивая поздравления и присвистывая, а подружки невесты в это время утирали слёзы счастья. Гермиона наблюдала за идиллией между двумя друзьями и не знала, куда выплеснуть свою радость. Но в то же время душа ныла и просила умчаться в свою спальню. Дать возможность порыдать какое-то время и молить у звезд, чтобы однажды она услышала хотя бы отдалённо, но похожие слова. Погрузиться глубже в такие мысли или вовсе исполнить задуманное ей не дал вихрь разгорающейся вечеринки. Ужин был подан в шатре, расположенном рядом с алтарем. Гости то и дело говорили душераздирающие тосты, молодожены после них страстно целовались, а Малфой с Ноттом выдумывали все новые и вульгарные шутки после каждого проявления чувств пары. Они пили шампанское, которое, казалось, не заканчивалось, и коктейли, которые готовил приглашённый бармен. Постоянные вспышки колдокамер ослепляли семейство Забини, когда они резали слишком большой для торжества, но эффектный торт. Пока они пачкали друг друга кремом от этого лакомства. Запечатлены были и те моменты, когда Пэнс с точностью бросила букет в руки Дафне и когда девушка густо краснела, пока Блейз зубами очень осторожно снимал подвязку с её ножки. Они танцевали и веселились, даже не замечая, что совсем немного и начнет светать. Гермиона сидела за столиком недалеко от середины зала и, сбросив туфли, закинула ноги на соседний стул. Дикая усталость пыталась подчинить девушку себе, но та боролась из последних сил. Она с упоением наблюдала за молодожёнами, которые танцевали, наверное, миллионный медленный танец за этот вечер, как вдруг почувствовала, что теплая мужская ладонь водит по оголённому плечу. Догадаться, кто это, было нетрудно — сандаловым деревом, его одеколоном, давно были пропитаны её легкие. — Только не говори, что ты утомилась, и последний танец мне придётся танцевать с каким-то эльфом, — иронично произнес Драко. — Отдам все деньги мира и ногу на отсечение, чтобы это увидеть, — хохоча ответила Грейнджер. — Эти красивые ножки? — он указал на стул, где лежали её босые ступни. — Да только через мой труп, Грейнджер. Потанцуй со мной, пожалуйста, — девушка, надув губы, отрицательно помотала головой. — Если согласишься, то я потом отнесу тебя в твою комнату на руках. — Ну хорошо, — усмехнувшись, ответила девушка и уже начала подавать ручку, но, пригрозив мужчине пальчиком, сказала: — Но только если отнесёшь меня. Не трансгрессируешь, а отнесёшь, через весь пляж и по ступенькам. — Вот же умная ведьма, — пробубнил себе под нос Малфой. — Ла-а-адно, договорились. Туфли можешь не надевать. Драко взял ладошку Гермионы, придерживая, когда она вставала, и повёл на середину танцевальной площадки. Они были одними из немногочисленных и таких же уставших пар. Поэтому никто не обращал внимание на то, что мужчина держал девушку гораздо ближе приличного, а его рука покоилась намного ниже, чем позволяло воспитание аристократа. Они кружили в неторопливом танце и наслаждались моментом. Малфой, наклонившись, нежно водил кончиком носа по скуле девушки и будто невзначай касался щеки губами. — Ты сегодня так прекрасна, — услышала томный голос девушка. — И так вкусно пахнешь… Я бы отдал все деньги мира и руку на отсечение, лишь бы снова почувствовать, как твои ножки обвивают мою талию. Гермиона думала, что лишится чувств от хрипловатых ноток этого признания. Сердце готово было проломить грудную клетку, а дышать становилось всё тяжелее. Внутри пожаром начало разгораться желание. Неодолимое и бешеное желание. И девушка не нашла ничего лучше, чем произнести: — Что ты такое говоришь? — она игриво посмотрела на него из-под пушистых ресниц. — Твои руки могут нам ещё пригодиться. — Ох, милая… — лукаво улыбнулся Малфой. — Для того, чтобы довести тебя до чувства блаженства, руки мне применять не обязательно. Девушка на мгновение отвела глаза, а потом, будто что-то решив для себя, с вызовом подняла свой подбородок. Она приподнялась на носочках, потёрлась о его щеку своей, и, почти касаясь губами мочки уха, прошептала: — Докажи… — отстраняясь, она заметила приподнятые в удивлении брови мужчины, и тихо продолжила: — Жду у себя через десять минут, — подмигнула и, виляя бедрами, пошла в сторону дома, захватив по дороге туфли, лежащие около столика. Быстро взлетев по ступенькам, Гермиона почти бежала к своему домику. Зайдя в комнату, она начала ломать голову над тем, зачем она ему это сказала. «О чём ты только думала, Гермиона?» — набатом звучало у неё в голове. Ходя из стороны в сторону, девушка пыталась унять стучащее сердце и успокоить нервы. Но как только она услышала робкий стук, мир вокруг замер. Тихо и неторопливо она подошла к двери и потянула ручку на себя. Драко стоял, нервно сжимая руки в кулаки. Смотрел на неё, безмолвно спрашивая разрешение. Всего секунда на размышление, и оба приняли самое правильное решение в своей жизни. Словно волна во время шторма со скалой, они столкнулись своими телами и слились в крепком поцелуе. Тишину нарушали только звуки их учащённого дыхания. Одну руку Малфой положил девушке на затылок, ища пальцами заколку, чтобы освободить кудри из плена. Они были окутаны страстью, словно коконом, и только и делали, что наслаждались прикосновениями друг друга. Малфой ласково гладил спину Гермионы, пытаясь справиться с молнией на платье, пока девушка снимала с него пиджак и рубашку. Платье безвольным водопадом соскользнуло к ногам Гермионы, оставив её в одних полупрозрачных трусиках. Белых и кружевных. Она запомнила. И вдруг Драко забыл, что у него были лёгкие. Красивая небольшая грудь, тонкая талия и округлые бёдра наяву выглядели даже лучше, чем в самых развязных фантазиях. Хотелось целовать каждый дюйм её тела, да и сдерживать себя больше не было смысла. Малфой подхватил её и поднял над землей, давая исполнить его желание — обвить талию ногами. Он аккуратно положил девушку на шёлковые простыни и, выпрямляясь, с придыханием тихо сказал: — Ты такая красивая… Гермиона робко улыбнулась, смущаясь, и, на секунду задержав взор на его лице, начала блуждать взглядом по шее, немного угловатым, но мускулистым плечам и кубикам пресса на животе, которые пересекали многочисленные шрамы. Не задумываясь о своих действиях, девушка села на кровати и, положив свои пальчики на талию Драко, притянула к себе, начиная целовать истерзанную кожу. Своими ласками она пыталась стереть все воспоминания о полученных увечьях и залечить каждую отметину. Малфой начинал плавиться под мягкостью и искренностью её действий. Хотелось стоять вот так и упиваться чувствами, эмоциями, пока такая желанная девушка снимала с него брюки. Но на сегодня у него были другие планы. Почувствовав тёплую ладонь на своей щеке, Гермиона подняла голову и увидела довольное выражение лица. Мужчина склонился к ней и впился в губы сладким поцелуем, а слабый толчок будто приказывал лечь на спину. Пока он оглаживал каждый сантиметр тела Гермионы, внизу её живота тягучей патокой плескалось возбуждение. Девушка то умирала от лёгких укусов, то оживала от движений его языка. Драко сжимал её грудь, надавливая на чувствительные соски. Гладил ягодицы и посасывал внутреннюю часть бёдер, оставляя багровые следы. Чуткие пальцы скользили по влажным складкам и клитору, дразня, доводя до исступления. Теснота в боксерах уже отдавала болью, но, будто почувствовав это, Гермиона схватилась за резинку белья мужчины, и потянула вниз. Почувствовав эрекцию Малфоя на своём животе, Гермиона невольно немного выгнулась ему навстречу, параллельно обвивая его ногами, полностью открываясь перед ним. Драко ласкал своей твёрдой плотью ее промежность, упиваясь этой сладкой пыткой. Девушка смотрела на него, и сердце отбивало бешеный ритм, а густая кровь будоражила жилы. Она пыталась сосчитать каждое движение своих лёгких, пока на его лице отражался огромный спектр эмоций. И вот когда их глаза встретились в немом понимании, Драко рывком двинулся вперёд, наполняя её до краев. — Драко… — выдохнула Гермиона. Но сколько крика было в этом шепоте. Страстного, с нотами вожделения. Лицо Малфоя, казалось, впервые озарилось милой улыбкой, и он начал неторопливо двигать бёдрами. Старался уловить каждый её стон и каждое такое «Драко» из растерзанных от поцелуев губ. Его движения были плавными и медленными — божественными. Горячее дыхание пары поднимало температуру комнаты выше дозволенного. Девушка стонала от удовольствия и, доходя почти до безумия, оставляла на спине мужчины царапины от ногтей. Гермиона покусывала его плечи, немного заглушая свои вскрики, пока за стеклянной стеной расцветал рассвет. Драко же покрывал поцелуями её лицо и покусывал мочку уха. Размеренный ритм толкал шатенку всё выше и выше к пику удовольствия. С каждым нервным рывком слизеринец был все ближе и ближе к блаженству. Тело девушки сотрясала дрожь. Она хорошо знала это ощущение — уже совсем близко… — Давай, милая, сделай это для меня! Гермиона услышала хриплый, такой полюбившийся голос, и узел, завязавшийся внизу живота, треснул, давая рассыпаться на тысячи осколков в полном удовлетворении. Несмотря на то, что у неё заложило уши от собственных стонов, она слышала хрип Малфоя и отметила про себя, что хотела слышать этот звук почаще. Затем почувствовала, как её вымотанное тело поворачивали на бок и, крепко обнимая, накрывали прохладной простыней. Нежно поглаживая пальцами атласную кожу Гермионы, Малфой пытался распутать клубок из чувств, которые зарождались в груди. Хотелось сохранить то чувство спокойствия и умиротворения, что она дарила. И как только маленькое тельце прильнуло ближе, мужчина уткнулся носом в пышную гриву, вдыхая аромат, и осознал — он на своём месте. С ней. Рядом. Если бы у Гермионы только остались силы… Она бы точно расплакалась от счастья, которое пыталось вырваться наружу. Или же благодарила Мерлина и всех святых за этот замечательный вечер. Но девушка уснула под размеренное дыхание блондина рядом, надеясь, что это все было взаправду.