***
Он был рядом. Как и обещал. Когда утреннее солнце лучами начало ласкать её лицо, а в комнате уже стало слишком светло, Гермиона, открыв веки, увидела своего лучшего друга. Его взгляд был слишком внимательным. Проникающим в голову, словно холодная ладонь переворачивала страницы книги, в которой были описаны все мысли до единой. Гарри сидел в аврорской форме, откинувшись на спинку стула и закинув щиколотку правой ноги на колено, а левой рукой подпирал лицо. Его тело было нерушимо. Если бы не дыхание, Гермиона решила бы, что это восковая фигура, как в музее. Он смотрел и смотрел, наверное, выжидая, пока она сама заговорит или же снова начнёт хрипеть и отключится. Но когда этого не произошло, он, не отрывая зелёных глаз, вызвал патронус, прошептав ему: «Она очнулась», и, уперевшись локтями в колени, с выдохом произнёс: — Ты хоть представляешь, как я испугался за тебя? — дрожащим голосом сказал друг. — Гарри, послушай… — начала девушка, но была перебита. — Ты хоть представляешь, как я зол на тебя? — продолжал говорить Поттер взволнованным голосом, опустив голову и не смотря на девушку. Уж лучше бы он орал. — За что? — в полном недоумении спросила Гермиона и потянулась за стаканом воды, который стоял на прикроватной тумбочке. — Ты ведь знала, что тебе что-то угрожает. Я уверен в этом. Ты яро что-то искала по всему Министерству, и даже в библиотеке Блэков. Ты знала, что что-то надвигается. И. Не сказала. Мне. Ни слова, — с расстановкой закончил Гарри, сжимая кулаки, пытаясь контролировать свои эмоции. — Я не хотела… Поначалу я даже не придала этому значения. А потом не хотела разводить панику, пока окончательно не удостоверюсь в том, что это угрозы, — тихо ответила девушка. — Я видел, что что-то не так. Ты была так напряжена, так растеряна… Я должен был узнать у тебя всё ещё тогда. Я должен был, это я во всем виноват... — закончил Поттер, подняв на неё взгляд. В зелёных глазах было столько вины. Огорчения. Он снова брал на себя то, чего не должен был. — Прости меня, Гарри… Прости, — шептала Грейнджер. — Я не думала что всё получится именно так. Я хотела убедиться, что это не чья-то плохая шутка. — Ты так нас напугала, милая. Ты ведь понимаешь, что не должна ничего скрывать? — спросил её мужчина. — Расскажи, что произошло. Если тебе кто-то угрожает, скажи мне об этом. Я хочу тебе помочь. Мы все этого хотим. Перед глазами начала всплывать картина, о которой вспоминать не хотелось совсем. Ни при каких обстоятельствах. Она поднималась по ступенькам, освещая всё своей улыбкой. Душа пела, а от переполняющего чувства счастья хотелось танцевать. Вечер в театре и ужин с родителями были поистине прекрасны. Грейнджер и представить не могла, что Драко способен на это. Он будто чувствовал, что ей на самом деле нужно. Она припомнила слова мамы. «Присмотрись к нему», — шепнула та ей на ушко, на что Гермиона лишь робко улыбнулась. Ведь хотелось не только присмотреться, а сделать всё, чтобы этот мужчина был всегда рядом. Поднявшись на нужный этаж, девушка притормозила, чтобы найти в сумочке ключи. Но, когда подняла голову и посмотрела на входную дверь, руки лихорадочно начали дрожать, а из упавшего клатча на пол посыпалось всё содержимое. На белом деревянном полотне была выжжена чёрная лилия, которая пугала одним только видом. Когда Гермиона судорожно начала дёргать похолодевшими от ужаса пальцами ручку, та не поддалась. Подняв палочку с пола и взмахнув ею, она с грохотом открыла дверь, а квартира встретила её темнотой. Девушка потянулась к выключателю, и комнату озарил свет, а в нос сразу ударил запах, которого она никогда до этого момента не ощущала. Вся квартира была заставлена чёрными лилиями, и от них исходило тёмное свечение, от чего начинали болеть глаза, а голова кружиться. Гермиона в полном помутнении пыталась дойти до кухни, но, как только сделала один шаг, услышала голос.Добрый вечер, Мисс Грейнджер. Признаюсь, непросто было найти ваше жилище. В защитных заклинаниях вы больше знаете толк, нежели ваш избранник.
Лишившись зрения, Грейнджер беспокойно крутила головой, пытаясь найти, откуда шёл звук, но в квартире, по всей видимости, она была совсем одна, ведь в следующее мгновение снова раздался мужской голос. У неё в голове.Без лишней драмы скажу сразу, кто я. Меня зовут Эдриан. Вы, наверное, задаётесь вопросом, что мне от вас нужно? Ещё не время для ответов.
Мужской баритон обволакивал сознание, и Гермиона уже не могла понять, где его мысли, а где собственные. Ужас холодными щупальцами проникал в сердце, а паника начинала сдавливать глотку.В нужный вечер и в нужный момент вы, самая умная и сильная ведьма столетия, пойдёте со мной. Без возражений и возмущений. Вы нужны мне. И вы сделаете всё, что я потребую. В противном случае каждый дорогой вам человек пострадает. Куда бы они не поехали, куда бы не кинулись, я буду ждать их там. Чтобы причинить самую сильную боль. Они могут попытаться скрыть вас от меня или убежать сами. Но я буду стоять над их душой и заставлю смотреть, как умирают их близкие.
Девушка начала терять контроль. Тело тряслось от испытываемого страха, глаза были расширены от ужаса, а по щекам уже катились слёзы.Они будут видеть меня, просыпаясь по утрам и уползая на ночлег в любую дыру, где будут жить. Я буду преследовать их до тех пор, пока каждый из них не захочет пустить себе Аваду в голову, чтобы избавиться от меня. Но я этого не позволю. Каждый рано или поздно будет стоять на коленях. Каждый сломается, если не раскроет тайну, где спрятал вас.
Гермиона осела на пол, схватившись за голову. Одновременно от переизбытка и недостатка воздуха лёгкие готовы были взорваться, подобно воздушному шару. Кожа холодела с каждой секундой всё сильнее, а кровь начала закипать, принося адскую боль. Рваные вдохи и выдохи превращались в хрипы, а после и вовсе переросли в крик. Девушка вопила не своим голосом, пытаясь вытолкнуть этого человека из своей головы. Она направила всю ненависть на этого загадочного мужчину, даже не заметив, что начала светиться, словно сфера. От разливающейся по телу энергии и издаваемых звуков Гермиона в итоге потеряла сознание, даже не заметив, что разнесла всю квартиру. — Я практически ничего не помню. Когда я вчера вошла в квартиру, то увидела цветы, а после у меня жутко заболела голова, и я потеряла сознание. — уверенно проговорила Гермиона, стараясь не смотреть в глаза другу. — Неделю, — тихим голосом сказал Гарри. — Что? — с непониманием переспросила девушка. — Неделю, Гермиона! Ты пролежала без сознания неделю. И была не просто без сознания, ты не дышала. Понимаешь? Не дышала! — говорил друг, пытаясь унять дрожь в руках. — Малфой трансгрессировал с тобой сюда, думая, что ты погибла. Мы все так думали. Пока целители не сказали, что твоя же магия выбросом сохранила тебе жизнь, разрушила твою квартиру, защищая тебя. Мерлин знает от чего! — продолжал рассказ он, а Гермиона просто смотрела на него, в неверии хлопая ресницами. — Нам просто нужно было ждать, пока ты сама решишь проснуться, дежуря тут по очереди. — День рождения Джеймса? Я всё пропустила? — пытаясь унять слёзы, шептала девушка. — Драко… — День рождения сына мы не праздновали. Как мы могли, пока ты в таком состоянии? Малфой же всё время был здесь. Но ему на рейд завтра утром, и я отправил его домой. — Что-то случилось? Что за задание? — с интересом спросила девушка. Поттер же взял с прикроватной тумбочки «Пророк» и протянул Гермионе. Её глаза округлились от ужаса, а ладонь прикрыла рот, чтобы подавить тяжелый вздох.ЯВНАЯ УГРОЗА ДЛЯ ЗОЛОТОГО ТРИО? ИЛИ ВЫЗОВ ГАРРИ ПОТТЕРУ? НОВЫЕ ЧУДОВИЩНЫЕ УБИЙСТВА ПОСЛЕ НАПАДЕНИЯ НА ГЕРМИОНУ ГРЕЙНДЖЕР! ДВЕНАДЦАТЬ ВОЛШЕБНИКОВ МЕРТВЫ! КТО СТОИТ ЗА ВСЕМ ЭТИМ? МАГИЧЕСКИЙ МИР СНОВА В ОПАСНОСТИ?
— Это случилось сразу после взрыва в твоей квартире. Двенадцать волшебников были найдены мёртвыми. А через пару дней ещё двенадцать, как бы мы не пытались задействовать тот же алгоритм, что и ты, ничего не выходит. Поэтому я прошу тебя, если ты что-то знаешь… Скажи мне, и мы во всём разберёмся. Девушка смотрела на друга и не могла поверить в его слова. Опять ритуал? Опять похищение магии? Мерлин, уже двадцать четыре жертвы. И всё это он… Эдриан. Он ясно дал ей понять, что будет, если она будет действовать своевольно. Двадцать четыре человека мертвы, потому что он так захотел. Убил из-за неё. Для неё. Ткнул носом в это предупреждение. Чтобы она молчала. — Прости, Гарри… Но я правда ничего не знаю, — Солгала. Сделала выбор. Правильный ли? Плевать. Она соврёт ещё раз. Лишь бы близкие были в безопасности. Друг посмотрел на неё. Пристально. С недоверием. После поднялся со стула, присел на кровать и крепко обнял. Оставив лёгкий поцелуй на её щеке, сказал: «Я рад, что ты в порядке» и пошёл к двери. Гермиона прикрыла веки, тихо и с облегчением выдохнув, но почти сразу же услышала голос друга, который стоял вполоборота к ней, уже держась за ручку: — Ты всегда можешь положиться на меня, Гермиона! — и покинул палату, прикрыв за собой дверь.***
Спустя пару дней её выписали из больницы. По правде говоря, она хотела покинуть это место как только закончился их разговор с лучшим другом, но целители настояли на отдыхе и дополнительном обследовании через несколько дней. Но идти ей было некуда. Квартиру нужно было приводить в порядок маггловским способом, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Такое происшествие не осталось незамеченным, а любопытные соседи постоянно совали нос не в свои дела. Как и местные газетчики, которые пронырливо пытались выяснить, а не газ ли, часом, взорвался. Поттеры забрали её к себе. Организм полностью восстановился, синяки и ссадины быстро зажили, вот только головные боли не проходили. Что бы заботливый Блейз ей не присылал, ничего не помогало. Когда они прибыли в квартиру на Гриммо, на Гермиону с крепкими объятиями накинулась Джинни. — Родная, не прыгай на неё, — строго посмотрел на жену Поттер. — Она ведь в коме неделю лежала. — Ничего, я потерплю. Не хрустальная ведь, — произнесла Грейнджер, в ответ сжимая подругу. Джинни просила прощения за то, что не приходила, когда девушка очнулась. Годовалый Джеймс немного приболел, и оставить его у Молли, где была целая толпа детишек, как вариант вообще не рассматривался. Она начала суетиться вокруг Гермионы, словно пыталась сдуть пылинки с фарфоровой куклы. Грейнджер недовольно бурчала, что с ней всё в порядке, что ей ничего не нужно, пыталась отвлечь, расспрашивая о делах, но Джинни уже было не остановить. С каждым годом она становилась всё больше похожа на мать. Они спокойно ужинали, обсуждая все сплетни и события, которые произошли, пока Гермиона была в больнице. Джинни рассказывала о том, как Тедди случайно поджег волосы любимой куклы Оливии, дочери Билла и Флёр. И о том, как девчушка угрожающе на него посмотрела, давая понять, что пусть она и мелкая, но «ещё отомстит». Рассказывала о том, как Артур уже почти дошёл до точки кипения с таким количеством гостивших детей. А что будет дальше? Когда у Рона будут дети, или Поттеры захотят ещё одного? — Тебе бы стоило приехать как-нибудь в Нору, дорогая. Родители так скучают по тебе, — сказала Поттер, а девушка в ответ лишь клялась, что обязательно наведается. Друзья говорили о том, как сейчас стояло на ушах Министерство, ведь организация ежегодного благотворительного бала идёт куда медленней, чем того хотелось. Ходили слухи, что в этот раз всё будет куда грандиозней, чем в предыдущие годы. И что Кингсли сказал, что от фейерверка в этом году в их душах «будет пожар» от восторга. Джинни с восторгом вспоминала свадьбу четы Забини. В особенности то, как хорошо было исследовать джунгли и то, как они с Гарри нашли какое-то укромное местечко. Благо Гермиона даже подумать не успела, что это слишком для ее ушей, как Гарри мастерски отвлёк жену вопросами о ребёнке. Подруга так беззаботно рассказывала все истории Гермионе, что, переведя взгляд на Гарри, девушка поняла: он ни слова не сказал ей об убийствах. Что они, скорее всего, напрямую связаны с нападением на Грейнджер. Из-за этого, сколько бы веселых ситуаций не рассказала Джин, она так и не смогла выдавить улыбку. Но когда подруга робко спросила о Малфое, Гермиона, извинившись, сказала, что хотела бы отдохнуть и направилась к себе под шептание Гарри: «Ты не могла с этим подождать?» за спиной. Заперевшись в комнате и наложив на неё заглушающее, Грейнджер сползла по двери, оседая на пол. Три дня она ничего не слышала о нём. Ни записки. Ни совы. Ни патронуса… Внутри скреблись кошки, а душа ныла, переживая за него. Ведь теперь, когда девушка знала, с кем имеет дело, было ещё страшней. Гермиона понимала, что ничего не сработает, даже её изобретённое заклинание. Его не поймают, пока он не позволит. Пока он не провернёт задуманное. Но что это? Она даже не подозревала… Но готова была пойти на всё, лишь бы близкие люди не пострадали. Поднявшись с холодного пола, Гермиона направилась к кровати. Лёжа на мягких подушках и смотря в потолок, она крутила в руках медальон и беззвучно умоляла Мерлина, чтобы с Драко всё было хорошо. Чтобы вселенная услышала. Уберегла. Повернувшись на бок, Гермиона увидела на прикроватной тумбочке свою палочку, одна навязчивая мысль никак не хотела покидать голову. Взяв древко в руки, девушка сосредоточилась и произнесла заклинание. Но вместо светящейся выдры, которой та хотела передать послание для Малфоя, появилась лишь маленькая искра, которая сразу же растворилась. — Видимо, ещё не время, — тихо сказала Гермиона самой себе и, прикрыв глаза, провалилась в сон. На следующий день Гермиона старалась не попадаться на глаза своим друзьям, чтобы не отвечать на лишние вопросы о самочувствии. Особенно о самочувствии. Ведь ощущала себя девушка максимально разбитой. Ей надоело чувствовать опасность. Ей надоело переживать из-за угроз. Ей надоело врать. Поэтому после того, как она просидела целый день в своей комнате, Грейнджер всё-таки вышла и тихо пошла в библиотеку. Попытка снова поискать какую-то информацию о лилиях или ритуалах по-прежнему не увенчалась успехом. Она стала искать что-то об Эдриане, но в записях генеалогических древ чистокровных семей не нашла никого, кто мог жить в это время. Ни одной зацепки. Грейнджер сидела и читала какой-то старый фолиант по заклинаниям, когда услышала, как дверь отворилась, и в проёме показалась голова Джинни. — Привет. К тебе можно? — спросила подруга. — Да, — ответила ей Гермиона, закрывая книгу, и отложила ту на столик. — Ты что-то хотела? — Я хотела извиниться. За то, что наседаю. Я понимаю, что ты через многое прошла и устала. Что ты не хочешь ничего рассказывать, — Джинни присела в кресло напротив и начала нервно выкручивать пальцы на руках. — Но я так соскучилась, Гермиона. Я чуть не потеряла тебя. Свою лучшую подругу. Когда… когда Гарри сказал, что ты в Мунго… — девушка понемногу начала всхлипывать. Гермиона подошла к девушке и, присев на корточки у кресла, взяла её похолодевшие руки в свои, произнося: — Дорогая, я здесь. Всё обошлось. Я ведь в порядке. И обязательно всё тебе расскажу. — Это всё те лилии, да? — с интересом спросила Поттер. — Это был какой-то знак? — Скорее всего, да, — попыталась как можно правдивее соврать Гермиона. — Поначалу я думала, что это цветы от Малфоя… — От Малфоя? Ты с ума сошла? Какой разумный человек будет дарить девушке в знак внимания чёрные цветы? — с негодованием спросила Джинни. — Я думала, что это что-то необычное. Особенное, знаешь, — о том, что она находила цветы у него в квартире, девушка решила умолчать. — Так во-о-от кто для тебя Малфой, — с хитринкой в голосе произнесла подруга. — Кто-то особенный. — Да, Джин, пожалуй, да… — ответила Грейнджер и робко улыбнулась, отводя глаза. — Да ты влюбилась, Гермиона, — довольно пропищала рыжая, будто и не была в слезах пару минут назад. — Джин, давай не будем об этом сейчас, ладно? — недовольным голосом пробурчала Гермиона и пошла по направлению к своему креслу. — Ладно, — ответила подруга. — Я вообще-то хотела сказать, что планировала устроить тихий семейный ужин. Но, когда Рон узнал, что ты у нас, настоял на том, чтобы они с Кэтти присоединились. Ты не будешь против? — Нет, не буду. Я бы помогла тебе на кухне, но ты знаешь, что от меня мало толку, — усмехнувшись, сказала Грейнджер. — О, да, — хихикнула Поттер. — это ещё мягко сказано. Тогда просто посиди в гостиной с Джеймсом, пока я буду думать, чем вас угощать. Девушки вместе спустились вниз, и пока Джинни хлопотала на кухне, готовя запеченный картофель, овощное рагу и яблочный пирог одновременно, Гермиона сидела в гостиной на диване и смотрела, как маленькая копия Гарри игралась с подаренными игрушками. Джеймс был одарённым ребёнком. Когда малышу было около восьми месяцев, он начал рисовать всякие каракули на всей бумаге, которая попадалась ему на пути. И если Грейнджер откровенно смеялась с того, какие порисованные обои стали в доме на площади Гриммо, то разрисовку книг она простить ему не могла. Гермиона подарила мальчику волшебный альбом для рисования, в котором никогда не заканчивались страницы, и краски с кисточками, которые помогали развивающейся фантазии ребёнка. И вот сейчас, когда Джеймс потянул Гермиону за руку и повёл к столику с альбомом, предлагая что-то вместе нарисовать, на душу девушки словно вылили исцеляющий бальзам. Она смотрела, как мальчишка рисовал палочки и кружочки, соединяя их в подобие человечков и приговаривал где «мама и папа», где «больсой дядя Лон и класивая тётя Китти». Но больше всего из нарисованных каракуль её удивил «дядя Длако», потому что мальчик нарисовал его с большой красной точкой на груди, напоминающей сердце, и с широкой улыбкой, которая так редко озаряла лицо мужчины. — Милый, — позвала Гермиона мальчика, — а что это ты нарисовал дяде Драко? Что это значит? Мальчик посмотрел на неё и в легком замешательстве свёл бровки на переносице, после чего перевёл взгляд на свой рисунок. Потом снова на Гермиону и снова на рисунок Драко. В следующий миг лицо ребёнка озарила такая искренняя и счастливая улыбка. — Юблённый, — пожав плечами, сказал Джеймс и продолжил рисовать. Грейнджер смотрела на него во все глаза и не знала, как на это реагировать. Ему был всего год, а парень, кажется, уже понимал в жизни куда больше, чем она сама. — Он сказал «влюблённый». Ты ведь это поняла? — услышала девушка и, подняв голову, увидела опершегося плечом о дверной проём Гарри. — Как удивительно, что такие малыши оказываются более наблюдательными, чем взрослые. Правда? Гермиона ответить не успела, как в комнату вошёл Рон и, подняв её с пола, заключил в крепкие объятия. Она болталась в его руках, словно безжизненная кукла, но, когда из лёгких вышел последний воздух, с хрипом пропыхтела: — Рон, ты меня раздавишь. — Оу, прости меня, Миона, — сказал Уизли, ставя её на ноги. — Я так рад, что с тобой всё в порядке. Мы с Кэтти так переживали за тебя. Приходили, пока ты была в отключке. — Спасибо, мне очень приятно, — легко улыбаясь, ответила девушка и переключила внимание на вошедшую в комнату невесту Рона. — Привет, Кэтти. Мне очень жаль, что я пропустила ужин из-за этого всего. — Ты что, Гермиона, — ответила девушка, оставляя лёгкий поцелуй на щеке шатенки. — Глупости не говори. У тебя была, скажем так, очень уважительная причина. Главное, что с тобой все хорошо. А приглашения я сегодня взяла с собой. Они сидели за столом и разговаривали обо всём на свете. Кэтти рассказывала, какой она хотела бы видеть свою свадьбу. Что предложила Рону устроить свадьбу в Ракушке на пляже. И что даже попросила разрешения у Билла и Флёр, но вскоре они передумали и решили провести свадьбу в Норе, чтобы не обременять всё семейство путешествиями. Джинни с таким упоением рассказывала, что Кингсли попросил её помочь в организации благотворительного вечера. В свободное время, конечно. Поделилась, что очень хотела бы составить конкуренцию Рите Скитер, так как соскучилась по работе. Так же она с большим энтузиазмом говорила, что предвкушала поход по магазинам и выбор нарядов на вечер. Гарри рассказывал, как они почти отловили оставшихся последователей Пожирателей. О том, насколько они стали свирепее и изощрённее. Убийства и пытки были куда более кровавые. И Гарри не мог найти этому объяснений. Откуда у них столько сил, и где они брали новые артефакты. Ведь все чистокровные семьи и их Мэноры были проверены и полностью зачищены. А контролировал это лично Малфой, потому что он был в этом лучшим. — Тоже мне, нашёл специалиста, — недовольно бурчал Рон. — Ты что-то имеешь против, Рон? — с негодованием спросил его Гарри. — Он действительно лучший в этом и постоянно доказывает свою пользу. Он спас мне жизнь, Рон. И не раз. Гермиона сидела и наблюдала за перепалкой своих лучших друзей. Она сжимала руки в кулаки от злости и благодарила Мерлина за то, что Малфоя рядом не было. Именно сейчас могла бы начаться третья магическая война. И Гермиона даже знала, на чьей стороне бы была. Особенно после последующей фразы. — А ты не думал, Гарри, что, может быть, это из-за него на Гермиону напали, а? Что через неё пытаются подобраться к нему? Она ведь теперь его подружка! — Не неси чепухи, Рональд! — прошипела Гермиона. — Так, давайте все успокоимся, — подняла руки в примирительном жесте Джинни. — А что такое, Миона? Настолько промыл тебе мозги, что ты уже и знаков не замечаешь? — Прекрати, Рон! — начал повышать голос Поттер. — Уверен в том, что это этот придурок оставляет ей чёрные лилии. В его стиле! — всё не унимался Рон. — Ты сказал «чёрные лилии»? Ты уверен? — три пары глаз устремили взор на заговорившую тихим голосом Кэтти. — Ты что-то знаешь? — с надеждой спросил Гарри. — Я… я не то чтобы что-то знаю. Просто у нас в Ирландии был один волшебник, старый, как вы называете, аврор. Он был уверен, что тот, кто найдёт чёрную лилию, обречён. Все повернули голову к Гермионе, которая, кажется, забыла, что нужно дышать. В комнате и так поднялась температура воздуха от перепалки, а сейчас кожа и вовсе будто начала плавиться. — Продолжай, — тихо сказала Грейнджер. — «Призрачный цветок», «демоническая лилия», «цветок мертвецов», «адов цветок» — вот как называли чёрную лилию у нас на родине. Ну или ещё «чёрная смерть, дарующая жизнь». Но дарила жизнь она только хозяевам. Этого я никогда особо не понимала, ведь как цветок может подарить жизнь? Бред, не так ли? — Я читала что-то об этом в дневнике какого-то ирландского волшебника, — тихо, будто самой себе, сказала Грейнджер. — Мерлин, Кэтти, что это ещё за страшилка на ночь? — с насмешкой спросил Рон. — Не перебивай, Рональд! — строго сказал Гарри и зло сверкнул на него глазами. А Гермиона, слушавшая всё это, стремительно бледнела, схватившись за руку своей подруги. — В Ирландии есть легенда, — продолжила девушка. — Вернее даже страшилка, которую рассказывают детям, чтобы они соблюдали дисциплину. Что в отдалённой местности, далеко от цивилизации, в доме на скале у самого океана жила одна семья, которой были не страшны ни время, ни болезни, ни боевые заклинания. Говорят, у них даже не было волшебных палочек. Мужчина и женщина жили, как паразиты, сохраняя силы за счёт других. Люди знали, что, если ты нашёл у себя чёрную лилию, выбор пал на тебя, и оставалось жить совсем немного. А кто переходил дорогу этой семье, пропадали или же оставляли после себя лишь обугленные тела. Грейнджер перевела глаза, полные ужаса и слёз на Гарри, и прошептала: — Алисия… — Так, — подорвался Поттер со своего места, хлопнув руками по столу. — Гермиона, выйдем, на минутку! Грейнджер медленно поднялась и на ватных ногах пошла за другом. Они поднялись в библиотеку, и, как только дверь за девушкой закрылась, Поттер наложил заглушающее. Он стоял к ней спиной, вытянувшись, как струна. Пытался выровнять дыхание, что явно означало, что он злится. — Что происходит? — О чём ты, Гарри? — с ноткой неуверенности произнесла Гермиона. — Перестань мне лгать, Гермиона! — прокричал мужчина, поворачиваясь к ней. — Ты бы видела своё лицо, когда Кэтти рассказывала эту якобы легенду. Ты тряслась, словно лист на ветру. А в глазах виднеется страх прямо сейчас. Расскажи мне всё, или я заставлю! — он стукнул кулаком по рядом стоящему столу. — Я думаю, это всё из-за Алисии, — сдавшись под натиском Поттера, начала она. — При чем тут эта мертвая ведьма? — недоумевал мужчина. А Грейнджер с усталым выдохом присела в кресло и начала свой рассказ. — Ты помнишь, что она сказала мне? — Поттер в ответ лишь согласно кивнул. — Это началось ещё до исполнения приговора. У меня было ощущение, что за мной наблюдают и ходят по пятам. Моя интуиция подсказывала мне, что эта женщина не просто так выбрала меня. И я должна была успокоиться после твоих слов о её смерти. Но нет. Я все время прокручивала её слова у себя в голове. Дальше я начала находить цветы. И поначалу я наивно полагала, что это какой-то знак внимания от ухажёра. Даже думала, что это Малфой, потому что наутро, после девичника Пэнс, я нашла такой у него в квартире. — Ты серьезно? — спросил у неё Поттер, округляя глаза. — У него ведь сильные защитные чары! — Я знаю, Гарри, я знаю… Я находила эти цветы везде: на работе и даже на острове, понимаешь. Но только там до меня дошло, что это угроза. Он нашёл меня даже там… — Он? — Тогда, у меня в квартире, были не только лилии. Мне так показалось сначала. Было чьё-то присутствие. Но он был у меня в голове, Гарри. Он сидел у меня в голове и говорил со мной. Это было ужасно… Ощущение было такое, что я дышу только потому, что он разрешает. А дальше ты знаешь, я пыталась вытолкнуть его из себя, видимо, это был магический выброс. Или то, что защитило меня. — Что ему нужно? Почему именно ты? — он смотрел на неё пристально, скрестив руки и оперевшись бёдрами об стол. А Гермиона не знала, что сказать. Солжет — он сразу увидит. Скажет правду — он первый будет под ударом. Потому что узнает. — Я думаю, что он как-то связан с Алисией. Может, он её возлюбленный и просто мстит мне за то, что я обнаружила её. — «Вот так Гермиона, почти не соврала», — подумала девушка. — Что он говорил тебе? — никак не унимался Поттер, а Грейнджер уже начинала чувствовать, словно сидит в допросной и её вот-вот напоят сывороткой правды. — Я не помню, Гарри. Скорее всего, просто угрожал, — она демонстративно взялась за голову и продолжила: — Давай потом поговорим, у меня очень разболелась голова. Я выйду подышать. — Ладно, хорошо. Поговорим об этом потом, — друг недовольно поджал губы и напоследок наградил её взглядом «просто так от меня не отделаешься». Гермиона, стараясь не терять времени, пулей вылетела из библиотеки и понеслась к выходу из дома. Свежий ноябрьский воздух был как глоток воды после жизни в пустыне. Девушка пыталась унять стучащееся сердце, которое будто чёрным маслом обволокло из-за вечной и неумелой лжи. Но она не могла по-другому. Не хотела. От безысходности хотелось орать во всё горло, чтобы её было слышно в любой точке Лондона. Чтобы все жители Англии почувствовали её боль. — Значит, недельной комы тебе было мало, и ты решила заболеть? — послышался недовольный и циничный голос где-то неподалёку. Она пыталась рассмотреть что-то в темноте, хотя это было и не нужно. Этот голос можно было узнать с одного «Хмм». Увидев, как тёмный силуэт выходит из-за дерева, Гермиона сбежала по ступенькам и оказалась в том месте, о котором мечтала с момента пробуждения. В объятиях Драко Малфоя. — Мерлин, ты жива… — прошептал мужчина, прижимая её крепче и вдыхая запах волос. — Я готов был сжечь всю планету дотла, лишь бы ты открыла свои прекрасные глаза. — Гарри сказал, что ты на задании по тем убийствам, о которых писали газеты. Я так переживала за тебя, но даже не могла отправить Патронус! — тараторила девушка, пытаясь вжаться в него ещё сильнее. — Тише, девочка моя. Со мной всё в порядке. Я цел и почти невредим, — Гермиона подняла на него испуганный взгляд и начала осматривать с ног до головы, пока мужчина укрывал её своей тёплой мантией. — Да ладно тебе, успокойся. Я всегда возвращаюсь хотя бы с одной царапиной. — Я так скучала по тебе, — не смогла больше терпеть Грейнджер и, потянувшись вверх, поцеловала Драко. Они тянулись друг к другу, сплетаясь языками и душами. Пробовали всю горечь переживаний, разлуки и пережитого за эти дни на вкус. Её губы были такими сладкими и желанными, а тело таким мягким и родным. Гермиона цеплялась за него своими тонкими пальчиками, словно он был её спасением от любой беды. И это грело его тёмную душу. Это спасало его. Меньше всего на свете Драко хотелось отпускать её сейчас. Но он легко разорвал поцелуй, прислонился своим лбом к её и, восстановив дыхание, прошептал: — Иди в дом. Ещё замёрзнешь. К тому же, у вас гости. — А ты разве не зайдёшь? — с такой детской обидой в голосе спросила Грейнджер, надувая немного губы. — Нет, милая. Я слишком устал, чтобы терпеть Уизли весь оставшийся вечер, — ответил мужчина, чем вызвал у шатенки искренний смех. — Я увидел тебя и удостоверился, что всё хорошо. Набирайся сил. Ведь теперь ты от меня не отделаешься. — Жду с нетерпением, — шепнула Гермиона ему в губы, а затем, оставив лёгкий поцелуй, пошла в дом. Будучи вне себя от счастья, с блаженной улыбкой девушка присоединилась к друзьям в гостиной. Гарри встретил её с вопросительным взглядом, на что Грейнджер лишь закусила губу и робко отвела глаза, садясь на диван и принимая из рук Джинни бокал. И если бы она хоть раз обернулась, когда шла по коридору… Если бы бросила лишь один взгляд по направлению к лестнице… Она бы заметила мужчину в чёрном пальто, который стоял на небольшой площадке между этажами и наблюдал. Наблюдал за тем, как комната наполнялась смехом от обсуждения детских воспоминаний. Циничная улыбка украшала его и без того красивое лицо, а зелёные глаза были слишком внимательны и могли рассмотреть любую деталь. Он пошёл по направлению к спальням. Чтобы открыть дверь в комнату Гермионы и возложить на её постель чёрную лилию. Но в этот раз кладя рядом записку. Чтобы она знала: он следил за ней. На чёрной бумаге белыми чернилами витиеватым и каллиграфическим почерком было написано:Вам следует быть хорошей девочкой, Мисс Грейнджер.
Обводя взглядом комнату, незнакомец ухмыльнулся самому себе и вышел из спальни. Тихой походкой он шествовал по коридору к входной двери. Но, когда из гостиной послышался звук битого стекла, висевшие рядом с ним шторы распахнулись. Мужчина лениво повернул голову и устремил взгляд на портрет какой-то желтолицей старухи. И как только она набрала воздух в нарисованные лёгкие, видимо, чтобы начать кричать, мужчина приложил указательный палец к губам и издал такое типичное «тшш». Вальбурга Блэк смотрела на мужчину широко раскрытыми глазами, не моргая и не проронив ни звука. Пользуясь моментом, незнакомец щёлкнул пальцами, возвращая шторы на своё место. После чего скрылся за входной дверью, насвистывая себе что-то под нос.