Шехзаде Яхья

Яхья решил отправиться во Францию, чтобы встретиться с Карло I Гонзагой, герцогом Неверским, который несколько лет назад агитировал в Европе за проект крестового похода против турок и освобождение Константинополя. Шехзаде рассчитывал найти в герцоге союзника. Его путь до Парижа лежал через Гамбург, Лондон, Амстердам и Антверпен. В каждом из городов шехзаде останавливался на пару дней, чтобы познакомиться с местной культурой и не создать у встречающихся ему людей впечатления, что он от кого-то бежит или скрывается. Поляки искали его повсюду, и пусть сейчас они убеждены, что он прячется в Москве, нельзя терять бдительность. Одно неверное слово. Один лишний намёк. Один повод для подозрения. И о странном графе Александре Черногорском, которым притворился Яхья, прознают все. Думать, что у поляков нет ушей в Европе, слишком опрометчиво. До Парижа Яхья добрался без приключений, в дороге даже немного освоив французский язык, если не считать таковым стычку с пьяным голландцем, нагрубившим даме. Шехзаде посчитал необходимым вмешаться и вежливо осадил грубияна, но тот полез на него с кулаками. К счастью, до драки дело не дошло. Вмешались солдаты, нёсшие службу неподалёку от главной площади Амстердама, и быстро утихомирили пьянчугу. Карло Гонзага ― Яхья предупредил его о своём визите в письме, ― доброжелательно встретил претендента на Османский престол. По случаю прибытия шехзаде герцог приказал накрыть стол и созвал приближённых, чтобы те познакомились с его гостем. Несколько часов Яхью мариновали светскими беседами, он вежливо отвечал на все вопросы, отмечал любезность герцога и всеми силами скрывал раздражение. Не для этого он сюда приехал, не для беседы со всеми этими людьми. Лишь ближе к вечеру Искандер сумел переговорить с Карло с глазу на глаз. ― Я наслышан о ваших морских подвигах, шехзаде, ― сказал герцог на немецком, который знали оба. Он носил одежды, в которые Яхья никогда бы не нарядился. Роскошное многослойное платье, расшитое узорами, узелками и всевозможными неровностями. Вычурность ― так бы описал наряд Карло Искандер. Герцог был невысок, носил острую бородку и длиннющие усы, расчёсанные кончики которых напоминали ресницы. Волосы у него были кудрявые, но Яхья не мог определить: парик это или настоящие? ― И знаю, что мы можем помочь друг другу. Я никогда не скрывал своего желания выступить против турок и освободить Константинополь. Я субсидирую вас деньгами, которые вы сможете потратить на наём солдат и корабли. А когда вы займёте законный престол, думаю, мы сочтёмся. ― Вне всяких сомнений, ― пообещал ему Яхья, а про себя насторожился. Не казался ему Карло человеком искренним, у шехзаде было чувство, что свои настоящие мотивы тот скрывает. Карло предложил Яхье погостить в его поместье, и шехзаде согласился, рассчитывая лучше узнать герцога. В первый месяц пребывания в поместье Яхья не узнал ничего порочащего герцога и уже начал думать, что интуиция его подвела. Но одним солнечным днём, незадолго до обеда, Яхья гулял по саду герцога и подслушал разговор Карло и его давней подруги, Армиции, ― эффектной женщины с бледной, как мел, кожей и родинкой над губой. ― Неужели вы так наивны, что готовы потратить деньги на сомнительное мероприятие этого претендента? ― Спрашивала Армиция. ― Даже если ему удастся взять Константинополь, а после и престол, вы думаете, это как-то поможет вам? ― Армиция, моя дорогая, я думал вы лучшего обо мне мнения, ― отвечал Карло, теребя ус. ― Я всегда на два шага впереди всех. Шехзаде возьмёт Константинополь с моей помощью, но не для себя. Армиция не скрывала удивление. ― Ох, так у вас есть планы на трон? ― Разумеется, но не будем об этом. Лучше расскажите, за кого вы решили выдать дочь? Узнав об истинных планах Карло Гонзаги, Яхья окончательно перестал ему доверять. Шехзаде стал искать повод, чтобы уехать из Парижа, и людей, в которых смог бы найти настоящих союзников. С герцогом Искандер виделся всё реже, в разговорах с ним о планах своих старался не говорить. Общие темы, бессмысленные беседы ни о чём ― таков был ответ шехзаде двуличному Карло. Прямо обвинить герцога во вранье он бы не посмел. У Яхьи и так достаточно врагов, найти ещё одного ― последнее, что сейчас ему поможет. К тому же нужно где-то скрываться, а Карло давал ему пищу и кров. Надёжное место да при герцоге Неверском ― достаточный аргумент, чтобы потерпеть. Шехзаде на время затаился, собирал информацию о важных людях, которые могут его поддержать, о ярых противниках турок, изучал французский, итальянский языки и выжидал. В начале июня 1627 года Яхья отправил из Парижа письма Марии Магдалене Тосканской и Фердинанду II, в которых рассказывал о себе, о своих планах по поиску союзников и предлагал встретиться. Ответа Искандер ждал почти полгода и уже успел подумать, что никогда его не получит. Но письмо пришло, самое короткое из всех, что ему доводилось читать: «30 апреля 1628 года. Нюрнберг. Главная площадь. Полдень. Ф.М.» Письмо одновременно и обрадовало шехзаде, и насторожило. Почему герцог тосканский был столь немногословен? Он желает всё обсудить при личной встрече или, быть может, письмо отправил вовсе не он? Что, если почту перехватили в дороге, и послание Яхьи, предназначенное Фердинанду и его матери, заполучили поляки? Сомнения ― штука опасная. Шехзаде знал, дай им волю и они разрастутся так сильно, что от уверенности не останется ничего. Кто бы ни отправил ему письмо с инициалами Ф.М., Яхья поедет в Нюрнберг и встретится с ним. А тем более он мало что терял, в Париже больше было нечего делать, и не сегодня завтра герцог уже и сам выставил бы своего гостя из дома, настолько их обоюдное охлаждение стало очевидным. 30 апреля 1628 года, ровно в полдень, Яхья, одетый в коричневое пальто, стоял на Нюрнбергской площади и всматривался в лица идущих мимо людей, следил за прибывающими и отбывающими кибитками. Он искал Фердинанда, но сильно сомневался, что тот придёт на встречу с ним лично. Скорее он отправит за ним людей. А как они должны будут выглядеть ― вопрос, на который у Искандера не было ответа. Вряд ли он их узнает сам, всё, что у него было ― надежда, что они узнают его. Так и произошло. Вскоре возле шехзаде остановилась кибитка. Внутри сидел Фердинанд. ― Я сразу узнал Вас, ― сказал герцог на итальянском. С виду усталый и болезненный, он становился на удивление активным, когда говорил. ― Вы отлично описали себя, одного взгляда достаточно, чтобы понять, что вы ― это вы. Я отправляюсь в Прагу к своему дяде Фердинанду, императору Священной Римской империи. Буду рад, если вы составите мне компанию. По дороге всё и обсудим. Что скажите? ― С удовольствием, ― ответил Яхья. ― Вот и прекрасно! И приятно, что вы знаете наш язык! ― Воскликнул Фердинанд и бросил возчику: ― Конрад, поехали! Герцог любил говорить по большей части о себе. По дороге в Прагу он рассказал Яхье про своё детство, про то, как учился фехтовать, про первую влюблённость. Скромным Фердинанда язык не поворачивался назвать, каждая его история показывала, какой он благородный, смелый и умный. Когда истории у герцога закончились, он соизволил послушать и Яхью. Слушатель из Фердинанда был неважный. Шехзаде не покидало ощущение, что вопросы, которые ему задаёт герцог, не более чем формальность. Живого интереса в глазах Фердинанда не было до тех пор, пока Яхья не начал рассказывать про свои морские успехи. Тут герцог словно проснулся. ― Прошу Вас, ― сказал он, ― не упускайте никаких подробностей. Мне очень интересно. Вскоре они приехали в Прагу, и Яхья был представлен императору Фердинанду II. У шехзаде были большие ожидания от встречи с ним, но император не проявил к нему особого интереса. Вся помощь, которую получил Яхья, заключалась в совете обратиться к имперскому генералиссимусу и адмиралу флота Альбрехту фон Валленштейну, находившемуся в Мекленбурге. Яхья так и поступил. Долгое время он вёл переписку с Валленштейном, а в начале июня 1629 года приехал в Гюстров для обсуждения планов вторжения на территорию Османской империи. Валленштейн пообещал Яхье помощь и заверил, что попросит у испанского короля Филиппа IV разрешения воспользоваться портом в Бриндизи или Отранто. ― Но есть одна проблема, шехзаде, ― сказал Валленштейн на немецком. ― Оружие и боеприпасы для перевозки в Турцию. Без них вторжение невозможно. ― Вы хотите, чтобы я достал их? ― Я не хочу, шехзаде, это не моя прихоть. Это необходимость. Без оружия и боеприпасов, как Вы понимаете, не будет ничего. А кроме Вас их никто не найдёт. Яхья кивнул. ― Получите разрешения на возможность воспользоваться портом, обо всём остальном позабочусь я. ― Такого ответа я и ожидал, ― улыбнулся Валленштейн. В попытке добыть оружие и людей Яхья через Прагу, Вену, город прошлого — Грац, Загреб и Триест направился во Флоренцию.