Ужасная тайна королевы Серенити

Усаги ещё не успела привыкнуть к возвращению настоящего облика, а девочки уже обступили её и Сейю тесным кругом, заставив смутиться и разжать объятия. — Ты снова прежняя, — Минако потрясённо разглядывала Усаги, осторожно перебирая пряди её волос и словно не веря собственным глазам. — Это же ты! Сердце Усаги колотилось так часто, что перехватывало дыхание. Она чувствовала головокружение, и это было неудивительно — очередная внезапная смена тела давала о себе знать. Рей и Мако наперебой объясняли Сейе, что он не прав, полагая, будто его ввели в заблуждение. — Усаги действительно была парнем только что! Как ты мог не заметить? Видишь, она перед тобой стоит в мужской одежде! — Мако наступала на Сейю, растерявшегося от такого бурного напора. — А ты считаешь, мы тебя обманули?! Сейя смущённо чесал затылок и, заикаясь, извинялся. Тайки делал вид, будто любуется закатом, Какю краснела и внимательнейшим образом изучала собственные пальцы, Ятен взирал на происходящую суету свысока, снисходительно, как уставший от жизни взрослый на детские игры в песочнице. Ами озадаченно пялились на Усаги, искренне не понимая, как действие магического жезла могло исчезнуть просто так, без видимых причин. К Усаги за прошедшее время прикасались многие, но только объятия Сейи вдруг сыграли решающую роль. Почему? Страшные подозрения зароились в голове Сейлор Меркурий, но она опасалась высказывать их вслух, чтобы не обидеть Звёздных Сейлоров. Нет, нельзя подозревать вот так с ходу никого, нельзя! Это случайное совпадение. Вероятно, действие жезла было временным, и оно прошло именно сейчас, когда гости с Кинмоку прилетели. Так что Сейя ни при чём. Совершенно. Однако уже через пару минут подозрения Ами вспыхнули с новой силой. — Усако, иди сюда, — прозвучал поблизости негромкий голос Мамору. Да, он видел, как на его глазах вдруг свершилось то, чего он ждал на протяжении последних нескольких дней. Его жена снова стала собой. Случилось чудо, на которое он почти перестал рассчитывать. Однако почему-то волшебство свершилось именно после прибытия Звёздных Сейлоров с Кинмоку. Как и Ами, Мамору гнал от себя дурные мысли и давил ревность, пытающуюся прорасти в сердце. Он приблизился к жене и протянул ей руку. — Обними меня так же, как своих друзей. И прости, если сможешь! Всё это время я ненавидел себя за собственную беспомощность. Мне стыдно было смотреть тебе в глаза, потому что я ощущал себя не героем, а ничтожным червём, ведь я не мог ничем помочь. Ты ждала понимания, а я окончательно запутался в себе и не знал, как примириться с тем, что творилось во мне… Меня действительно разрывало на части, Усако. Я боялся начать откровенный разговор, потому что мог своими неосторожными словами сделать ещё хуже. Но и моё вынужденное молчание причиняло тебе страдания! Ты воспринимала это как отсутствие моей любви, а я всего лишь хотел оградить тебя от того ада, который царил во мне, чтобы по неосторожности не ранить твою душу. Да, это всего лишь жалкие оправдания, знаю… Я постараюсь хотя бы теперь набраться мужества и поговорить с тобой обо всём, что меня отдаляло от тебя в эти дни. Или я опоздал? Ты больше не желаешь говорить? — Мамору заглядывал снизу вверх в её лицо, но всё ещё боялся к ней прикасаться. — Усако, не молчи! — он смотрел с такой мольбой, и сердце девушки дрогнуло. Как она могла сейчас излить на него свои страхи и обиды, накопившиеся за две недели? Ведь всё прошло, наладилось, а Мамору, если хорошо подумать, вовсе не виноват. Кто угодно растерялся и запутался бы на его месте. Шутка ли, жена в брачную ночь стала мужчиной! Он имел право растеряться, запутаться и не знать, о чём говорить с ней. — Я не злюсь на тебя, Мамо-тян, — тихо произнесла она, протягивая ему руку, а потом доверчиво приникла к его щеке. Сейя ощутил, как сердце сжалось, и быстро отвернулся. Вот беда! Он полагал, что за четыре года его чувства угаснут или превратятся в дружбу, как того хотела Усаги, но ничего подобного не произошло. Отчаяние пронзало душу. Ничего не изменилось. Всё по-прежнему, как и в тот горький вечер, когда он покидал Землю, улетая от любимой девушки, выбравшей себе в мужья другого. Теперь Усаги замужем, и не ему лезть в чужой брак, пытаясь его разрушить. Дружба — значит дружба. По крайней мере, от его появления была и польза. Он вернул Усаги в прежнее тело, разрушил вражеские козни. Как это вышло, непонятно, ну да к чему об этом думать? Главное, Усаги счастлива. — Нет!!! — услышал он вдруг испуганные возгласы. Короткое слово, повторённое почти одновременно разными голосами, прокатилось в воздухе, отдалось эхом от стен ближайших зданий и затихло. Сейя быстро повернулся и посмотрел туда, куда откровенно говоря смотреть ему не хотелось — на обнявшуюся супружескую пару. И застыл. Мамору и Усаги вовсе не обнимались. Отпрянув друг от друга, они в ужасе смотрели один на другого. Рей, Ами, Мако и Минако тоже остолбенели, не имея сил пошевелиться и перестав что-либо понимать. Усаги снова стала чуть выше ростом, стройнее, её высокая грудь исчезла, овал лица изменился, приобретя мужские черты. Перед Сейей стоял голубоглазый, золотоволосый парень, в котором, несомненно, можно было опознать любимую Оданго, но с некоторым трудом. Снисходительное выражение пропало с лица Ятена, Тайки утратил дар речи, Какю беззвучно ахнула и зажала рот обеими руками. «Так! Без паники!» — Сейя встряхнулся, поняв: надо действовать. Если неизвестная магия от его касаний пропала в первый раз, то чем чёрт не шутит? Может, его прикосновения исцелят Усаги снова? И он, игнорируя молчаливый ужас в глазах окружающих, привлёк дрожащую Усаги к себе, совершенно не заботясь, как это всё выглядит со стороны. Законная супруга Мамору стала бледнее мела и без чувств повалилась ему на руки, снова приобретя женский облик. Сейя осторожно подхватил её, стараясь не зацепить и не запутать длинные пряди волос, тяжело упавшие к его ногам, будто золотое руно или косы Рапунцель. — Это… — Рей, заикаясь, трясущимся пальцем указывала на свою подругу, обмякшую на руках Сейи. — Что это всё значит?! — Я тоже хочу понять, что происходит! — голос Мамору прозвучал с вызовом. — Я требую ответа, почему в твоих руках моя жена становится собой, но снова меняется, прикасаясь ко мне? Сейя растерялся. На него теперь смотрели с подозрением и недоброжелательностью не только земные сейлоры и разъярённый принц Эндимион, но и его собственные друзья и даже Её Высочество Оливия. — Воин, ответь, — бледнея, пролепетала Какю. — Неужели… ты замешана в этой истории? Впервые Сейлор Воин почувствовала настоящий страх. Липкий пот потёк по её спине, но тут же она взяла себя в руки. Зачем бояться? Она не виновата. Пусть боится тот, кто действительно устроил это всё — настоящий враг, подсунувший Усаги жезл. — Конечно, не я! — возмущённо воскликнула Воин, одной рукой касаясь звезды, спрятанной на груди, и превращаясь в себя саму. Усвоенная с юных лет привычка до буквы следовать закону, с ней не поборешься… Если защитница планеты Кинмоку обвиняется в чём-то, она обязана предстать перед королевским судом в истинном облике, независимо от того, какое тело себе избрала для жизни. И Воин предстала. — Простите, Ваше Высочество, но как, по-вашему, я могла сделать это, находясь за тысячи световых лет от Земли? — Ты могла прилететь тайно и подбросить жезл в номер новобрачным! — нахмурила брови Рей. — Вполне могла! — выступила вперёд и Макото, скрещивая руки и враждебно глядя на Воин. — Тебе ничто не мешало поступить так! — Но я даже не знала об их свадьбе, пока Мицуно-сан два дня назад не рассказала об этом Сейлор Творец! — Воин крепче прижала к себе бесчувственную Усаги, подозревая, что недолго ей осталось обнимать любимую. Сейчас отнимут. Опасения оправдались мгновенно, словно самые сокровенные её мысли были без труда прочитаны. — Верни мне жену, — Мамору приблизился к Воин и протянул руки, всем видом показывая: он не простит, если та немедленно не выполнит его требование. Поколебавшись немного, Воин осторожно положила Усаги. Но не в протянутые руки Мамору, а на поверхность крыши, нагретую за день горячим солнцем. Усаги была бледна. Мамору собрался уже наклониться и взять жену на руки, но Воин загородила Усаги собой, бесстрашно встав между нею и мужем. Лицо её исказалось страданием. — Не надо, — проговорила она негромко, но решительно, в упор глядя на принца потемневшими глазами. — Посмотри, Усаги истощена. Ей плохо. Невозможно столько раз подряд менять структуру физического тела, а это неизбежно случится снова, если ты прикоснёшься. Я не знаю, как работает проклятая магия, но сам видишь: каждый раз, когда её касаешься ты, Оданго становится парнем, а потом она снова возвращается в исходное тело. Но нельзя меняться так часто. Она потеряла силы именно из-за этого. Дай ей хотя бы прийти в себя! — И ты ещё осмеливаешься что-то советовать? — Мамору больше не считал нужным прятать свои истинные чувства. — Признайся, всё происходящее — твоих рук дело! Я никогда не поверю, что это случайность или совпадение. Ты создала жезл, чтобы сломать наш с Усаги брак! И тебе это удалось. — Да чтоб тебя! — рассвирепела Воин. — Вижу, как истинный принц ты способен думать только о себе! А кто подумает о ней? — Воин бросила на Усаги взгляд, полный нежности и сострадания, но тут же снова повернулась к Мамору, и её обуял гнев. — Ты… Ты упёртый, непрошибаемый эгоист! Усаги вдруг зашевелилась, тихо застонала, открыла глаза и стала медленно подниматься. Воин наклонилась, собравшись помочь своей Оданго подняться, но Мамору, забыв обо всём, не выдержал и схватил жену за другую руку. Раздался слабый полувскрик-полустон, и молодой золотоволосый юноша снова упал, как подкошенный, безвольно раскинув руки. — Ну всё! — рассердилась вдруг Мако. — С меня хватит. Приблизившись к превращённой в очередной раз подруге, она подхватила её на руки и сказала, обращаясь ко всем: — Я возвращаюсь в свою квартиру вместе с ней. Кто захочет видеть Усаги, приходите по одному, но не ранее завтрашнего утра. Мне без разницы, кто виноват, чья это магия, но сейчас Усаги должна отдохнуть! А вы оба, — она метнула недобрый взгляд сначала на Мамору, потом на Сейлор Воин, — не вздумайте к ней больше прикасаться! Я не желаю, чтобы Усаги заболела, пока вы тут дерётесь между собой, — и, сказав всё это, Мако быстрым шагом покинула крышу школы, унося Усаги. Рей, Ами и Минако растерянно переглянулись и побежали догонять Мако. Мамору продолжал стоять в боевой позе, сжимая кулаки и не сводя глаз с Воин. Он хотел ей что-то ещё сказать, но потом передумал и, не попрощавшись, ушёл вслед за иннерами. — Ну ничего себе, — проводив их глазами, только и сумел вымолвить Ятен, присвистнув. Затем он перевёл взгляд на Воин. — Ты это… Скажи одно: происходящее с ней твоих рук дело? Признайся честно. Уж мы тебя поймём. — Я не делала этого! — вспыхнула Воин. — Неужели хоть на миг кто-то из вас мог подумать, что я способна сотворить такое с дорогим мне человеком?! — Тогда кто мог сделать жезл, меняющий пол и явно завязанный на твоей энергии и энергии Мамору? — спросил Тайки, задумчиво поглядывая куда-то вдаль. — Я бы сказал, создателю жезла пришлось бы изрядно извернуться, чтобы создать артефакт, вплетя в него столь сложную магическую составляющую! Этот некто хорошо знал и тебя, и Мамору, это очевидно, стало быть, наш враг не просто умён, а знает всё о сейлорах. И, вероятнее всего, он или она и есть один из сейлоров. — Но где его или её теперь искать? — с трепетом поинтересовалась Какю. — Неважно где, но найти придётся, — отрезала Воин. — За этим нас и позвали. Если это сейлор, то скорее всего она — девушка, как и мы. Я непременно найду виновную! Ту, которая посмела так мучить мою Оданго, я из-под земли выкопаю и накажу, можете не сомневаться, — и её синие глаза сверкнули неукротимой яростью.