The Princess and the Chekist

Тони Топаз не могла перестать думать о Шерил Блоссом. Особенно о той ночи в Ривердейле. Ей и Фэнгсу потребовалось время, чтобы оторвать Шерил от растерянного Свита. Рослый железнодорожник едва избежал выпотрошения от рук девушки  примерно в треть его роста. Большая часть клуба перестала танцевать, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот шум. Джозефина была не слишком довольна тем, что ее шоу украли из-за внезапной вспышки насилия. Затем Шерил в бешенстве выскочила за дверь. Тони потребовалось несколько часов, чтобы перестать смеяться. Она возвращалась от разработчика со своей новой стопкой фотографий в руках. Тони вытащила их из конверта. Пролистав их, нашла последнюю съемку Шерил, на которой та демонстрировала черную юбку до колен и пару расстегнутых галош. Ей было поручено сфотографировать множество моделей, но Шерил никогда не переставала выделяться, потому что, если вы посмотрите достаточно близко на четкие черно-белые изображения, вы всегда сможете увидеть чистую, неприкрытую ненависть в ее глазах. Она не думала, что рыжеволосая была такой уж плохой, какой показалась на первый взгляд. Конечно, она была невыносима и, казалось, думала, что ее перечисление благородных титулов все еще что-то значит, но Тони должна была быть впечатлена девушкой, которая могла прожить в Париже полтора года, не испытывая ни малейшего удовольствия. Тони встретилась со своими двумя друзьями на вокзале. Парни, покрытые потом и грязью, прислонились к грязной кирпичной стене, попыхивая дешевыми сигаретами. - Эй! Тони! - позвал Свит. Она присоединилась к друзьям, и парень пониже сунул ей сигарету. - Ты закончила на сегодня? - он спросил. - Ага. Благодарение Господу. Вы двое? Фэнгс выпустил дым и покачал головой. "Нет. Просто на перерыве. Мы вернемся на часы через пять минут." - Нет покоя нечестивым, а? - съязвила Тони. - Ты из тех, кто умеет говорить, - парировал высокий. - Зарабатываешь на жизнь, делая фотографии скудно одетых молодых женщин. Я предпочитаю зарабатывать себе на пропитание в поте лица,- он ухмыльнулся. Девушка ткнула его локтем в живот. - Ах! Черт возьми! - О, я причинила боль большому ребенку? - Не-а, - он снова затянулся дымом, а затем выдохнул облачко в лицо Тони. - Но все же твоя русская. Прошлой ночью чуть не проделала со мной настоящий номер. - Да, это Шерил, все в порядке. - Мое сердце разрывается из-за нее, - Фэнгс покачал головой. - Не могу себе представить, каково это - потерять свои шесть дворцов, тысячу слуг и армию телохранителей. Просто ужасно. Тони усмехнулась. - Не думаю, что у нее когда-либо было шесть дворцов. - Жаль, что она ускользнула от Красной Армии, - Свит погасил сигарету двумя мозолистыми кончиками пальцев, демонстрируя браваду. Тони заметила вспышку боли в его глазах. - Может быть, они могли бы научить ее кое-чему о смирении,- другой парень изобразили стрельбу из пистолета. - Эй, - огрызнулась Тони. - Не шути об этом. Пошли. - Виноват, - сказал таким тоном, что стало ясно, что он не это имел в виду. Дородный мужчина в комбинезоне высунул голову из приземистого маленького здания. - Хей! Вы двое! Перерыв окончен! - Черт. Мы снова на часах. Поймаю тебя где-нибудь поблизости, Тони. Она помахала рукой. - Я собираюсь пойти выпить попозже в "Ривердейл", если вы все хотите пойти со мной. - Если мы не устанем как собаки, то могли бы. Передай принцессе привет от меня! - поддразнил парень. Тони помчалась по тесным парижским улицам, напевая себе под нос какую-то мелодию. В любом случае, парни окажутся слишком уставшими, чтобы появиться в клубе Мантла. Тони приехала около половины восьмого, немного уставшая, но не настолько, чтобы утолить жажду выпить. В заведении, как обычно, царила суета. Ее французский, после семи лет, проведенных в стране, был идеальным, но все равно было приятно иметь возможность посещать заведение, где все говорили по-английски. Это немного напомнило ей о доме. - Антуанетта! Тони! Миледи! - Реджинальд сочился, выныривая из дыма и шума, чтобы обнять ее за плечи нежеланной рукой. Она оторвала его. - Господи, Реджи. Ты когда-нибудь перестаёшь двигаться? - Как только я найду причину оставаться на месте, - подмигнул он. - Что могу предложить? - Просто... смешай мне мартини, придурок,- он отдал честь и через мгновение вернулся с напитком. Девушка спокойно пила в течение часа, наблюдая за тем, как комик на сцене производит хорошее впечатление на Вудро Вильсона. - Мир безопасен для демократии! За исключением, возможно, Восточной Европы! И на Ближнем Востоке! И России! И Дальнем Востоке! Ну что ж, я сделал все, что мог! Публика засмеялась. Тони отхлебнула из своего стакана. Она жила в Париже уже почти пять лет. Конечно, когда приехала, это было далеко не то празднество света и веселья, каким было сейчас. Это был город, охваченный вечным страхом и опасениями. Всего в нескольких милях за стенами французская армия вела вечную, бесплодную битву с неутомимыми солдатами Германского рейха, убивая десятки тысяч и тысячи своих и врагов за несколько дюймов земли. Все это время войска кайзера обрушивали свои бомбы и артиллерию на Город Влюбленных с тевтонской точностью. Однажды ужасной воскресной ночью ей повезло стать свидетельницей того, как немецкий снаряд попал прямо в церковь, набитую верующими. Она никогда не забудет крики, раскалывающийся камень или потрескивающее пламя. А потом внезапно все закончилось. Гуляки толпились на улицах, чтобы отпраздновать победу. Разноцветные флаги союзников развевались на каждом шпиле и балконе. А потом все, чего все хотели - забыть. Чтобы утопить воспоминания о тех ужасных военных годах в море музыки, выпивки и плотских удовольствий. Было так странно видеть этот расцвет культуры и искусства после такой резни. Но она предполагала, что все дело в этом. Отчаянная потребность забыть. Чтобы доказать, что человечество способно на нечто большее, чем бессмысленная бойня. Девушка едва заметила, как Вероника Лодж неторопливо подошла к ней. Тони не знала юную леди, кроме как по имени. Знала, что Вероника была дочерью сомнительного нью-йоркского барона-грабителя, приехавшего сюда, чтобы покрасить Париж в красный цвет. Она знала, что Вероника могла купить ее и все, что у нее когда-либо было, на карманную мелочь. Светская львица с волосами цвета воронова крыла скользнула на сиденье рядом с ней. - Привет. Антуанетта Топаз, верно? - девушка вежливо улыбнулась. - Просто Тони. - А, тогда Тони. Для моих друзей я Ронни. Хотя подождите, пока мы не узнаем друг друга немного лучше, - Вероника подмигнула. - Так что происходит, Ронни? - Вероника улыбнулась. - Вы ведь фотограф, верно? - Да. В основном модели. - На что это похоже? - Тони сухо рассмеялась. - Я фотографирую красивых мужчин и женщин в новейших платьях или жилетах и надеюсь, что фирма, которая купила меня на данный момент, принесет прибыль. - Такие девушки, как Шерил Блоссом? - задала вопрос Вероника. - Простите? - Одна из девушек, которых вы фотографируете - Шерил Блоссом, не так ли? - Среди прочих,- Тони помолчала. - Ну, скажите, вы была здесь с ней прошлой ночью, не так ли? Вероника пожала плечами: "Да. Мы друзья. Или, по крайней мере, знакомые. Она много говорит о вас. Или, по крайней мере, вашей совместной работе." - Уверена, что это все сияющие похвалы. Обе девушки рассмеялись. - Но послушайте, на самом деле, я хотела спросить, могу ли попросить вас об одолжении? Тони приподняла бровь. Она не прибегала к услугам, особенно когда их просили люди, которых едва знала. Одолжения были грязной игрой. - Зависит от обстоятельств. В чем услуга? Вероника неловко хихикнула. Ее лицо казалось дымчатым и нереальным в тусклом, душном воздухе клуба. - Ну, это будет звучать немного странно. Видите ли, у меня есть друг, который снимает кино. По-настоящему и скоро. Ему нравится думать, что он придет за короной Д. У. Гриффита. - Кто ваш друг? - Он немного театральный. Наверное, не хочет, чтобы я называла его имя людям в барах. Но он заметил несколько фотографий Шерил, которые вы сделали, и... ну... теперь очарован и спрашивает меня, не попытаюсь ли я заставить ее согласиться на роль в его новой картине. Тони позволила минуте молчания пройти. Затем она от души рассмеялась и покачала головой, как будто Вероника сказала настоящему хлопку по колену. Если бы только эта девушка знала, с какой безумной просьбой обращается. - Это абсолютная битва за то, чтобы каждую неделю приводить ее в студию для фотосессий. Я уже снимала кино раньше. Это гораздо сложнее, чем моделирование. Если вы думаете, что когда-нибудь увидите ее перед кинокамерой - живете в мире грез. Зная ее, она, вероятно, думает, что движущиеся картинки - это "детское световое шоу, подходящее только для черни". Или что-то в этом роде. Вероника вздохнула: "Да, я вроде как думала, что это может быть так. И все же, не могли бы вы хотя бы поделиться с ней этой идеей?" - Почему бы вам самой не спросить ее, если вы двое друзья? - Она могла бы быть более восприимчивой, если бы услышала это от кого-то, с кем у нее профессиональные отношения, чем от меня. Во всяком случае, таково было мое мнение. - Это большое "возможно", Вероника, - девушка задумалась на мгновение. Затем Тони представила себе выражение, которое появится на лице Шерил, когда та услышит это предложение и невольно улыбнулась. - Послушайте, я подкину ей эту идею. Но говорю вам, что у вас больше шансов отрастить крылья. Вероника просияла. - Отлично! - Она выхватила клочок бумаги, что-то нацарапала и протянула его Тони. - Вот номер, по которому вы можете позвонить, когда получите ее ответ. Что бы это ни было. Жительница Нью-Йорка встала, похлопала Тони по плечу и ушла. Девушка допила свой напиток. Шерил Блоссом, киноактриса. Раздался смех. Рыжеволосая, безусловно, была похожа на экранизированную, с ее фигурой в форме песочных часов, полными губами и длинными стройными ногами, но Тони понятия не имела, есть ли у нее хоть капля актерских способностей. Сомневалась, что занятия драматургией были неотъемлемой частью образования русской дворянки. Но с другой стороны, может быть, так оно и было. Что она знала?

ххх

Джагхед прибыл в Париж через неделю после отъезда из Петрограда. Он никогда раньше не бывал так далеко на западе. Парень отправлялся в Польшу с Красной Армией два года назад. Охотился за офицерами Белой армии в Стамбуле и Берлине. Но никогда раньше не был во Франции. Город света возвышался над ним. Он был ошеломлен. Здесь был очаг европейской культуры. Именно здесь из дыма и пепла Бастилии родился современный мир. Именно здесь коммунары подняли свои красные знамена и затрубили первые звуки Интернационала. Это была столица мира. Но, конечно, он не мог отвлекаться на такие полеты фантазии и был здесь, чтобы выполнить задание. Достал только что купленную карту улиц города. Семнадцатый округ. Это было его целью. Он был рад обнаружить, что не особенно бросается в глаза в своей кожаной куртке. Десятки рабочих и уличных бандитов слонялись вокруг, одетые в одну и ту же манеру. Джагхед подошел к обочине и поймал такси. - Куда, друг? - спросил таксист по-французски. Французский Джагхеда был далеко не идеальным, хотя иностранные языки имели первостепенное значение в его работе. Он медленно ответил: "Семнадцатый округ". - Куда именно в семнадцатом округе? - Просто отвезите меня туда. Такси с грохотом ожило и тронулось с места. - Вы ведь не француз, не так ли? - рискнул спросить таксист. Джагхед, едва ли настроенный на разговор, проворчал. - Нет, это не так. Как вы могли догадаться? Водитель не уловил его сарказма. - Ваш акцент! Без обид, месье, но это далеко не идеально. - Мы все должны с чего-то начинать,- Джагхед полез в сумку и достал потрепанную копию "Собаки Баскервилей". Он нашел его на мертвом морском пехотинце в Архангельске два года назад. Именно так получил много своих книг в эти дни. Бесплатно - всегда было хорошо. - Да-да! Ну, не волнуйся, друг. Я не говорю ни на каком другом языке, кроме французского, так что вряд ли могу судить,- разговорчивый таксист, казалось, не был способен понять намек. - Так откуда вы родом, месье? - Россия,- парень не видел особых причин лгать. - Ах! Вы найдете здесь множество своих соотечественников! В наши дни в Париже полно русских. - Я рассчитываю на это. - Да, точно. После той ужасной революции они пришли сюда толпами. Герцоги, графы, генералы Белой армии. Я припоминаю, что прошлой ночью в клубе "Ривердейл" было какое-то дело с русской принцессой. Небольшое фиаско. Это привлекло внимание Джагхеда. Он на мгновение отложил "Приключения Шерлока Холмса" и наклонился вперед. - Клуб Ривердейл? Что это такое? - О, один из тех джазовых клубов, которые появились по всему городу. Полно американских негодяев и безбожных молодых парижан,- таксист рассмеялся. - Такому молодому джентльмену, как вы, это должно нравиться. - Я не очень хорошо танцую. Таксист кивнул. Они проехали по мосту Пасси. Под ними колыхалась Сена. Парень посмотрел вниз, в мутную воду. Мимо них проносились частные автомобили, другие такси и запряженные лошадьми коляски. Копыта цокали по булыжнику, гудели моторы. Старый мир столкнулся с новым. - Ну что ж! Вот мы и приехали! Семнадцатый округ. Вы не были очень разборчивы... Джагхед покачал головой, желая поскорее выбраться из такси. - Просто оставьте меня где угодно. Такси резко остановилось. Джагхед сунул несколько франков в ожидающую руку мужчины. Затем выпрыгнул из машины и зашагал прочь по улице. - Хорошего дня! - крикнул ему вслед таксист. Он не ответил. Шел, низко опустив голову. У него не было ни малейших зацепок, ни малейшего представления, где мог бы найти её. Ну, у него было название клуба, слабо связанное с "русской принцессой". Вот и все. Но он не волновался. Была причина, по которой парень так быстро поднялся по служебной лестнице ЧК. Был находчив. Это был навык, который должен был развить. Улицы Санкт-Петербурга создали жестокую и неумолимую обстановку для маленького мальчика. Особенно тот, кто был вынужден заботиться не только о себе, но и о своей младшей сестре в течение тех долгих месяцев и лет, которые их отец провел в море. Возможно, его вообще не существовало, в то время как Джагхед остро искал случайную работу и куски хлеба или благотворительность, если им повезет. Все это время члены королевской семьи танцевали. Тогда он нашел кров, еду и даже пару друзей здесь или там. Он мог бы найти эту девушку. Улицы и здания покраснели в свете умирающего парижского солнца. Жаль, что у него не было времени на закат над Сеной. Он никуда особенно не шел, ведомый тем таинственным чувством, которое в конце концов всегда выслеживало его добычу. Молодые мужчины и женщины с четкими, деловыми улыбками манили его с портиков и переулков. - Tu viens, monsieur? Tu viens?* Он отмахнулся от них. Ни на что из этого не хватило духу. Уже почти стемнело, когда парень завернул за угол и обнаружил, что стоит перед элегантным бутиком, рекламирующим последние новинки парижской моды. В большой витрине с гордостью были представлены стройные манекены в юбках до колен и принтах более красивых человеческих моделей. Что-то заставило его остановиться и посмотреть. Он просмотрел избранное, чувствуя себя немного глупо. Взгляд Джагхеда упал на одну фотографию. Большой снимок очень красивой молодой девушки в черном вечернем платье, украшенном жемчугом и драгоценными камнями. Он изучал ее. На мгновение подумал, что это, возможно, игра угасающего солнца. Высокие скулы. Полные губы... Нет. Это была она! Конечно! Его интуиция еще раз подтвердилась. Победно сжал кулак и вошел в бутик. Молодой человек за прилавком магазина поднял голову, чтобы поприветствовать его, наигранно приветствуя новоприбывшего. - Добро пожаловать, добро пожаловать, месье! Джагхед улыбнулся, поправляя воротник куртки. - Добрый вечер, - ответил он. - Наблюдал, как вы рассматривали окно там, - лукаво сказал молодой человек. - Ходите по магазинам в поисках подарка для подружки? - Что-то в этом роде. Молодой человек кивнул. - Что ей нравится? - Вообще-то, мне было интересно узнать об этом платье,- парень выскочил из-за прилавка, чтобы помочь этому новому клиенту. Джагхед указывает ему на фотографию в витрине. - Это черное платье. У вас есть это на складе? - Ах, да! Конечно! Только что завезли! Какого размера ваша девочка? Джагхед не ответил. - Вы знаете... модель на этой фотографии. Понимаю, что это не ваша работа, но вы случайно не знаете, кто она такая? Выглядит очень... знакомой. Молодой человек улыбнулся: "Забавно, что вы спрашиваете. Обычно я бы вообще ничего не знал. Но эту девушку знаю. Она русская дворянка, в том или ином роде. Одна из эмигрантов, бежавших от большевиков. Ах! Я забыл, как ее зовут. Девушка живет в этом округе, вы знаете. Я видел ее время от времени. Конечно, она никогда не путешествует без своих слуг. - Интересно. Очень интересно. - Я мог бы и не вспомнить, если бы не то, что она была замешана в какой-то шумихе в клубе "Ривердейл" несколько ночей назад. Забавно, а? Принцесса в таком месте, как это. - Клуб Ривердейл, что это? - спросил он. - Небольшой джаз-клуб. - Забавно, все верно. Где? - На мгновение он задумался, стоит ли ему так прямо говорить о своем бизнесе. Но этот человек забудет его в тот момент, когда он выйдет за дверь. - Ах, я точно не помню. Рядом с бульваром Суше. Недалеко от Булонского леса. Вам придется поспрашивать здесь. Простите. Джагхед кивнул. - Это прекрасно. Спасибо вам за вашу помощь, - он повернулся и вышел за дверь. - Месье! Платье! - Я вернусь за этим. Конечно, он бы этого не сделал. Снова сверившись со своей туристической картой, он побрел в общем направлении парка Булонский лес, все время спрашивая дорогу у прохожих, бродяг и дворников. Некоторые знали это место. Большинство - нет. Но постепенно прилив человечности подтолкнул его в правильном направлении. Он чувствовал себя хорошо. Это был его второй день в городе, на самом деле меньше сорока восьми часов, и уже почти точно определил свою цель. Это может оказаться проще, чем ожидалось. парень не потерпит неудачу. Чекист обогнул проспект и оказался лицом к лицу с молодой бандой парижских юнцов, игравших в "Пни банку". Они поспешили вдоль края дороги, избегая лошадей и машин, которые проносились мимо. Джагхед остановился, и на какое-то странное мгновение у него возникло сильное ощущение, что он смотрит через окно в прошлое. Что смотрел на себя всего десять лет назад. Стряхнулся и спросил дорогу. Мальчики провели его через переулок и дальше по следующей улице. Джагхед последовал их совету и довольно скоро обнаружил, что стоит перед сверкающей вывеской, объявляющей "Клуб Ривердейл" на английском языке. Успокаивающие звуки американского джазового оркестра доносились через открытую дверь на клубах дыма и запахе алкоголя. Он вошел. Мужчина на сцене затрубил в трубу. Разговоры на французском, английском и нескольких других языках обрушивались на него со всех сторон. Парень заказал выпивку и обдумал свой следующий шаг. Ничего не оставалось, как начать говорить. Чекист лениво пробирался сквозь плотную толпу. Он поздоровался, улыбнулся, засмеялся и заигрывал, прокомментировал мастерство исполнителя на сцене. Старался только притворяться, что пьет. Не годилось бы, если бы алкоголь притупил его чувства. Казалось, никто не заметил, что его стакан так и не опустился ниже. Через четыре часа после прибытия он сидел за угловым столиком, болтая с молодым литератором, обсуждая поэтов и песни. - Я обожаю Джека Лондона, - выпалил его собеседник. - Вы читали "Железную пяту"?  - спросил Джагхед. - Конечно! Фантастическая книга! Пугающе, конечно. - Тем не менее, обнадеживающий конец, - ответил Джагхед. - Особенно сейчас, учитывая то, что происходит в Советской России. Это дает вам надежду на Братство Людей. Как и предсказывал мистер Лондон. - Да! Советский эксперимент - это захватывающе. Если только он доживет до следующих десяти лет, - сказал молодой человек. - Прогресс всегда встречает сопротивление, - ответил Джагхед. - В 1789 году казалось, что феодальные короли будут править вечно. Конечно, все это изменил Париж. - Вы совершенно правы. - Теперь, если бы только Франция не предоставила убежище каждому белому русскому князю и генералу, стремящемуся противостоять этому прогрессу... - Забавно, что вы упомянули русских эмигрантов. Буквально на днях вечером у нас была русская принцесса прямо здесь. - Правда? - Джагхед изобразил удивление. - Она не задержалась надолго. Вступила в перепалку с каким-то джентльменом по поводу... чего-то. - Лом - это один из способов выразить это,- огромная гора человека в кожаной рабочей куртке встала за три столика от чекиста и неуклюже подошла. - Она чуть не выцарапала мне чертовы глаза. Джагхед тут же забыл о своем предыдущем собеседнике и переключил свое внимание на нового мужчину. - Что случилось? - спросил он. Здоровяк фыркнул: "Она вела себя как... ну, как принцесса. Поэтому я немного пошутил, и следующее, что понял - то, что она была сверху и вцепилась мне в горло. Джагхед рассмеялся. Так оно и было. Дела шли довольно хорошо. - У меня такое чувство, что вы были более чем подходящей парой. - Подумайте еще раз, - спутник здоровяка встал и присоединился к ним. - Если бы меня там не было, она бы избила тебя до крови, Свит. Здоровяк, которого, по-видимому, звали Свит, с силой ударил своего друга по руке. - Заткнись, Фэнгс. - И как началась... ссора? - спросил Джагхед. Высокий парень покачал головой. - Как и сказал. Все, что сделал - немного пошутил о революции. Я думаю, что их типаж не привык, чтобы люди делали что-то, кроме как целовали их задницы. - Как будто заурядные богачи были недостаточно плохи. Теперь Париж буквально полон королевских особ, - с отвращением сказал другой. Джагхед кивнул. Их враждебность по отношению к этой "буквальной королевской семье" с трудом скрывалась. Это было хорошо. Вербовать союзников на поле боя всегда было лучше, чем брать их с собой. Конечно, ему придется немного поработать с ними, прежде чем сможет им что-то доверить. - Я повидал много мира, - начал Джонс, качая головой. - Могу сказать вам, что богатые везде одинаковы. - Разве мы не знаем, - ответил Свит Пи. Молодой человек, который любил Джека Лондона, почувствовав, что его исключили из разговора, ушел. Двое парней сели на его место. - Так как вас зовут, а? - парень протянул руку. - Джагхед Джонс. Фэнгс улыбнулись. - Джагхед, да? Ну, я думаю, мы не можем быть теми, с кем можно поговорить. Все трое мужчин рассмеялись. - Откуда вы родом, Джагхед Джонс? Вы прекрасно говорите по-английски, но, черт возьми, вы точно не англичанин. Это было правдой. Его английский был странным. Отец был родом из Глазго, но, выросший на севере России, добавил в свою речь несколько интересных интонаций. Редко кто мог его как следует опознать. Он решил, что сейчас будет благоразумнее солгать. - На самом деле, Латвия. Я моряк, - это не было полной ложью. Он уже бывал в Лавии раньше. Правда, это было два года назад, когда вступил в ряды Красной Армии, но все же. Кроме того, был почти уверен, что у него была прабабушка-латышка по материнской линии или что-то в этом роде. - Латвия, да? Мы из Алабамы. Какое-то время были моряками. - А теперь? - Железнодорожники. Не так весело, но мне уже год или два не приходилось проходить через тайфун. Это компромисс. Джагхед убрал это в папку. Железнодорожники. - Как вы попали во Францию? - спросил Джагхед. - Мы прибыли с армией США в 1918 году. Сражались в лесу Белло, так и не вернулся домой. - Так вы солдаты? - это тоже может быть полезно. Свит скорчил гримасу отвращения. - Были. Я начинаю сожалеть, что застрелил этих бедных немецких сукиных детей, чтобы какие-то богатые ублюдки могли перерисовать карту. Джагхед поднял свой бокал. - Аминь. Позвольте мне угостить вас, мальчики, выпивкой. Давайте выпьем за это. - Все в порядке! Они помахали официанту, и Джагхед бросил несколько сантимов, чтобы заплатить за порцию напитков. Эти двое мужчин ему достаточно нравились. В чем-то они были похожи на него. Выросли в бедности. Сделали то, что должны были сделать, чтобы выжить. Он забыл о своем решении избегать любой настоящей выпивки и через час или два оказался немного под влиянием крепкого парижского вина и пива. - Итак, - пробормотал он, вспомнив о своей миссии. - В любом случае, как получилось, что ты разговаривал с принцессой прошлой ночью. Фэнгс рассмеялись. - Ну, у нас есть подруга. Тони. Она фотограф. Фотографирует моделей. Ну, знаете, платья и юбки. Разве вы этого не знаете; подруга принцесса - одна из ее подданных. Представьте себе, что ей приходится зарабатывать на жизнь, как и всем нам. - Не могу представить, что это легко для ее эго, - засмеялся Джагхед. - Черт возьми, нет! - взревел Свит Пи. Чекист решил больше не настаивать на этой ночи. На данный момент он добыл достаточно информации и мог бы допросить их позже. На самом деле, у Джагхеда было такое чувство, что они свободно расскажут все, что он захочет узнать, после еще одной или двух ночей кутежей. Парень решил перевести разговор на дружеские, безобидные темы. - Где ты взял эту куртку? - спросил более низкий, указывая на накрахмаленную кожаную куртку Джагхеда. Она было красивее, чем поношенные, изодранные, которые носили два железнодорожника. - Ой. Я подобрал ее в порту на Черном море. Одесса, думаю,- и это не было ложью. Он получил ее в Одессе. - Это мило. - Нашел много приятных вещей во время своих путешествий. Скорее противно, чем приятно, но... Свит толкнул локтем своего друга: "Ты помнишь Гонконг?" - Черт возьми, да. - Эй, Джагхед, хочешь поговорить о приятных вещах, которые находишь, путешествуя по миру? Позвольте мне рассказать вам историю обо мне, Фэнгсе, Королевском флоте и нескольких ящиках опиума.

ххх

Элизабета - Бетти - Купер сидела за обеденным столом. Арчибальд - Арчи - Эндрюс с благоговением уставился в стереоскоп, методично переключая картинку за картинкой. Кевин Келлер, прислонив винтовку к стене, а пистолет положив на стол, рассеянно пустил пулю по столешнице. - Арчи, на что ты смотришь через этот стереоскоп? - поддразнил Кевин. - Это опять полуобнаженные женщины? - Это фотографии Египта, Кевин, ради Бога. Кевин усмехнулся. Бетти занялась шитьем, закрыв дырку в одной из любимых шалей Шерил. Если ей повезет, она сможет зашить ее достаточно туго, чтобы хозяйка никогда не заметила. - Разве она не должна была уже встать? - спросила Бетти. - И должна сегодня пойти в студию. Кевин фыркнул: "Ты хочешь быть той, кто разбудит ее?" При этой мысли Арчи и Бетти охватил ужас. - Сколько сейчас времени? - спросил Арчи. Кевин повернул голову. - Почти половина десятого. - О, нет. - Хорошо, - сказала Бетти. - Вот что я вам скажу, ребята. Мы устроим лотерею,- она разорвала клочок ткани для образцов на три части и пробила иглой отверстие в центре одной из них. - Тот, кому достанется та, у которой дырка, должен пойти и разбудить ее. - Где Этель? - спросил Кевин. - Хорошая попытка, Келлер. Она сейчас на рынке. Бетти скомкала три кусочка ткани и протянула руку. Двое мужчин протянули руки в ответ, практически дрожа от страха, и осторожно собрали свои кусочки. Бетти медленно развернула свою. Никакой дыры. Она вздохнула с облегчением. Арчи развернул свой. Гораздо медленнее. Никакой дыры. Кевин даже не потрудился развернуть. - Сукин сын! Арчи пожал плечами. - Место невезения, Кевин. Кевин застонал, встал и медленно зашагал вверх по лестнице, словно на виселицу. - Она платит нам недостаточно, - простонал он. Парень и девушка смотрели ему вслед; в основном радовались, что это был он, а не они. По правде говоря, принцесса, вероятно, платила им недостаточно. Но, несмотря на ее вспыльчивый характер, на самом деле это была не ее вина. Дом был полон драгоценностей и бесценных икон, которые они привезли из России во время своего поспешного бегства. Но у каждого из них была какая-то долгая, легендарная история. Они были ей дороги, и она не могла вынести мысли о том, чтобы продать хоть что-нибудь из них. Действительно, ее свите из четырех человек тоже было бы больно видеть, как пропадает одна брошь. Если бы они продали всего несколько распятий из чистого золота из Санкт-Петербурга, все они были бы готовы к жизни. Но эти блестящие кусочки металла были всем, что у них осталось от их родины. Так что им всем приходилось существовать на деньги, которые Шерил зарабатывала, работая моделью. Большинство слуг давным-давно дезертировали. Некоторые присоединились к революционерам. Другие скрылись во время путешествия во Францию. Они были всем, что осталось. Потому что у них тоже больше ничего не было. - Ты когда-нибудь думал об этом? - спросила Бетти. - Что? - сказал Арчи. - Уехать. Пытаться найти работу где-нибудь в другом месте. Некоторое время он молчал. - Нет. Мы так долго были с ними и не можем сейчас дезертировать. - Это было так долго, не так ли? - Бетти печально улыбнулась. - Помнишь, когда мы впервые получили работу? - задумчиво спросил Арчи. Он покачал головой и слегка усмехнулся. - Я бы не сказала, что получили эту работу. Когда твоя мать уже работает в поместье, это скорее "врастание в работу". Она подумала о своей матери, властной английской леди, фрейлине семейства Блоссом. В отличие от Элис Купер, Бетти никогда по-настоящему не ненавидела своих работодателей. Клиффорд и Пенелопа были отвратительны, но больше всего на свете она жалела Шерил и Джейсона и даже пролила несколько слез при известии о поимке Джейсона красными. И Шерил... Возможно, именно поэтому она все еще была здесь. - Да. Однако ты устроил меня на работу в их поместье. Помнишь это? Мой отец спросил: "Что ты вообще собираешься там делать, Арч?" А потом ты сказал: "На самом деле... Я думаю, они только что избавились от своего водителя." - Помнишь, как злился Джагхед? - сказала Бетти, и улыбка исчезла с ее лица. Арчи грустно рассмеялся. - Как я мог забыть? "Ты собираешься работать на этих паразитов?" - рявкнул он, подражая темноволосому юноше, которого когда-то знал. - Я уверен, что он справился с этим, - сказал он больше себе, чем Бетти. - Откуда нам знать? - спросила Бетти почти обвиняющим тоном. - После этого мы почти никогда его больше не видели. - Ну, мы не могли так часто возвращаться в город,- рассудил Арчи. - Нет. Я полагаю, что нет. Поместье Блоссом находилось в нескольких милях от Санкт-Петербурга, хотя семья владела значительным количеством собственности (включая район, в котором они с Джагхедом жили) в самом городе. Как только Арчи и Бетти переехали туда, они почти не видели своего друга. - Интересно, как у него сейчас дела, - с вопросом произнёс Арчи. Бетти проигнорировала печальную правду о том, что, по всей вероятности, он этого не делал. Что, по всей вероятности, погиб на завершающей стадии Великой войны, или в гражданском конфликте, который потряс Россию на ее пути, или в великом голоде, охватившем страну вскоре после этого. - Я уверена, что с ним все в порядке. Он, наверное, все еще в Санкт-Петербурге. Не забывай, он всегда был находчивым. - Да. Был, не так ли? Хотя иногда я скучаю по нему. - Арчи поковырял обломком дерева на краю стола. - Я тоже. _________ "Вы идёте сэр? Идёте?"* (фр)