Были цветочки стали ягодки

Вернувшись домой, Кейд заметил в зале Шень. Фем сидела в кресле и находилась в офлайне, но как только кон приблизился, она подскочила и уставилась на него гневным взглядом. — Где ты был? — спросила она. — Я был с братом. Кто-то устроил на него покушение и теперь он в больнице, — ответил Кед, чувствуя себя виноватым перед девушкой которую он сумел по настоящему полюбить. — А сказать не мог? Ты даже не представляешь как я… Я… — Волновалась? — подсказал кон с ухмылкой. — Волновалась! Я же… Я же… — Переживала? — Переживала! Я…Я…Я… — Любишь? — Люблю! — выпалила фем и тут же покраснела от осознания того что сказала.       Баррикейд улыбнулся и, подойдя ближе к смущённой девушке, взял её руки в свои нежно и осторожно. — Шень, Я тоже тебя люблю! — сказал он и поднял её фейс за подбородок. — И приношу свои извинения за такое хамское поведение.       Наклонившись в перёд, Кейд поцеловал Шень и получил неуверенный ответ. Руки он положил на талию возлюбленной, а её мани обвились вокруг его шеи. Разорвав поцелуй, бывший кон заметил на её щеках румянец. Не выдержав взгляд любимого, Шень уткнулись ему в грудную. Кейд ласково рассмеялся, а потом сказал: — Ну посмотри на меня, пожалуйста, — в его голосе слышалась мольба.       Фем посмотрела на любимого и тут же почувствовала как её локатора коснулись губы кона. Мягкие, пухлые и теплые. — У тебя чудесная улыбка, — прошептал он ей на аудио датчик. — Кейд, прости, что накричала на тебя. Я просто очень волновалась. Ты так резко убежал… Я и звонила, и писала, спрашивала, ты просто исчез, — сказала Шень ощущая себя виноватой.       Кед лишь улыбнулся и поцеловал её. Углубив поцелуй, он почувствовал, как серво любимой подкосились и она стала падать, но хорошая реакция кона помогла вовремя поймать её на руки. Разорвав поцелуй бывший кон понёс снайпершу в комнату, закрыв за собою дверь…

***

      Тем временем у Проула было не всё так хорошо. Вернувшись домой, он встретил в коридоре недовольного партнёра. — И так, мой дорогой, постарайся объяснится, — сказал Джаз сторого.       Тактик опустил шлем и дверки, ему было стыдно перед партнёром, который волновался за него. — Я был с Броуном. Мы с Кейдом пытались выяснить кто напал на него. Шлак Джаз, Я теперь знаю почему змей знает меня, — стратег пытался объяснить всё диверсанту, но усталость и напряжение в суставных частях брало верх и в итоге он чуть не рухнул. Прямо так, на пол.       Лейтенант заметил, что с Проулом что-то не так, поэтому он сразу среагировал, когда тот стал падать. — Ну-ну. Что болит? — плевать на обиды, сейчас главное состояние партнёра. — Ноги болят. Колени. Боюсь, не смогу ходить, — ответил тактик положив шлем на плечо любимого.       Принеся партнёра в зал, где временно они обитали, диверсант уложил тактика на кровать и капнул, заранее взятым из аптечки, на открытое сочленение маслом, старясь облегчить боль. Сначала стратег недовольно корчился, но потом стал блаженно вздыхать. Через несколько минут напряжение полностью ушло, но наступила усталость. Однако Проул стал приподниматься, но был уложен обратно диверсантом: — И куда ты собрался? — спросил он, с недовольством закрывая тюбик со спасительной жидкостью. — Я просто хотел заправится. Знаешь целый день без заправки вредно, — ответил стратег с улыбкой.       Кивнув, Джаз ушёл, а потом вернулся с кубом топлива. Отдав его партнёру он сел рядом. Стоило тактику отпить энергон, как он почувствовал вкус присадки N-16. Улыбнувшись он чмокрул любимого в щёку. — Спасибо, — сказал Проул и продолжил употреблять топливо. — За что? — не понял диверсант. — Присадка… Со вкусом крии, моя любимая. А в энергоне она присутствует, — ответил Проул с улыбкой и румянцем на щеках.       Джаз тоже улыбнулся и забрал пустой куб у тактика. Отнеся его на кухню, диверсант лёг рядом с любимым и укрыл их обоих одеялом. Проул же замурлыкал, когда его обняли и стали чесать за одной из дверок. — Спокойной ночи, котёнок, — сказал стратег и погладил «ушко» любимого. — Спокойной ночи, Искра, — ответил лейтенант и тоже стал мурлыкать.       Вскоре они оба крепко спали, но мурчать продолжили, так как руки от чувствительных зон друг друга не убрали.