Одинокие отцы и их неугомонные дети-титаны

Пирог был забыт до следующего утра. Эрвин обнаружил его только, когда полез в холодильник за молоком для завтрака. Одного взгляда на этот пирог хватило, чтобы Эрвин вспомнил, как спешно Леви ушел накануне вечером, позабыв о собственном десерте. И этот скорый уход немного обеспокоил Эрвина. Вчера, буквально сразу же после своего рассказа о семье, Леви почувствовал себя неловко и сбежал из его дома вместе с детьми. У Эрвина даже и в мыслях не было заставлять Леви испытывать какой-либо дискомфорт и он надеялся, что Леви не чувствовал давления, вынуждающего его делиться такой интимной информацией. Хотя Эрвин и сам поведал ему о своей покойной жене, он всё же определённо скрыл долю собственных чувств по поводу произошедшей трагедии. Этой уловке он научился много лет назад, когда было необходимо справляться со сложными эмоциями. Эрвину было непросто делиться своими чувствами с другими, и хотя он симпатизировал Леви, между ними всё ещё не было достаточно крепкого доверия, чтобы Эрвин мог легко и с комфортом полностью открыться ему. Однако Леви, кажется, наоборот ослабил свою броню и свободно поделился с Эрвином всем, что было на душе, ничего не утаивая и не скрывая. Эрвин был одновременно и благодарен и удивлён, ведь он совершенно не ожидал такого от Леви. Придя в себя после долгого монолога, Леви выглядел смущенным и старался избегать взгляда Эрвина. И по тому, как спешно он сбежал в конце, было ясно, что Леви сам не ожидал от себя такой искренности. А теперь в холодильнике Эрвина стоял безупречный и нетронутый пирог и он не мог просто оставить его для себя и Армина, но он не был уверен, что Леви захочет вновь прийти к нему и разделить этот потрясающий десерт за совместной чашкой чая. — Что это, папочка? — голос Армина прервал его размышления. Мальчик слез со своего стульчика и подошел к родителю, пока Эрвин стоял перед открытым холодильником, затерявшись в воспоминаниях о вчерашнем дне. — Это пирог, — объяснил Эрвин, — папа Микасы приготовил его нам вчера, но мы забыли о нем. Глаза Армина сразу же засияли восторгом: — Они могут снова прийти к нам и мы скушаем его все вместе? — Посмотрим, — Эрвин задумался. — Пожалуйста? — Армин умолял, глядя на отца своими большими голубыми глазами и слегка нахмуренными бровками. Эрвин старался не слишком гордиться манипулятивными способностями своего сына. — Я поговорю с их папой, — пообещал Эрвин, поглаживая Армина по волосам. Армин радостно пискнул и прижался к ногам своего папочки. — Нам было очень весело вчера! — Армин не мог перестать восторгаться. — Я показал Эрену и Микасе свои книги и они очень понравились Эрену! Он…он сказал, что я очень умный. И Микаса игралась со мной и Тришей! Она правда милая. — Это звучит здорово, Армин, — ответил Эрвин, осторожно подталкивая своего сына обратно за стол на его место. Вернувшись в реальность, в их завтрак, Эрвин насыпал им обоим по тарелке хлопьев, залил молоком и продолжил слушать болтовню Армина. В середине рассказа своего сына, Эрвин начал продумывать лучший способ вновь пригласить Леви к себе. Затем он подумал, что, возможно, ему стоит просто позвать его и позволить детям Леви убедить его снова прийти в их квартиру. Хотя это правда не имело такого большого значения, как считал Эрвин. И его вновь поразило осознание того, что он, вероятно, был слишком заинтересован в Леви. Вероятно, больше, чем следовало бы. Нет, не вероятно, а однозначно. Леви был его соседом, кем-то, кто присмотрел за его сыном, когда была такая необходимость. Он был отцом друзей Армина. Он не мог стать кем-то большим, чем просто другом для Эрвина. За то время, что Эрвин был одиноким, он не особо задумывался о свиданиях. Он предполагал, что ему это было просто безразлично, и ему элементарно не хватало времени на новые знакомства. Это не было даже о том, что Эрвина пугала сама мысль о влечении к другому мужчине, или что это было чем-то новым для него. Нет, поскольку он всегда считал себя бисексуалом. И не было такого, что он запретил себе думать о любви к кому-то, кроме своей покойной жены. За всё это время он просто не испытывал подобных эмоций, не ощущал, что ему хочется отношений. Но Леви… Нет. Нет. Эрвин уже решил, что Леви не мог стать для него никем другим, кроме как другом. Поэтому… Было решено. — Папочка, ты слушаешь? — спросил Армин, надув губы. Вернувшись из своих мыслей, Эрвин взглянул на сына, который остановился и пристально наблюдал за ним. — Прости. Что ты говорил? — Эрвин устыдился, что так сильно затерялся в мыслях и перестал слушать Армина. Он чувствовал себя слегка виноватым, потому как не желал, чтобы Армин считал, что его папе всё равно на его рассказы и чувства. — Ты не ответил на мой вопрос, — тихо сказал Армин. Его густые бровки вновь нахмурились и он печально уставился в свою тарелку. — Ты не слушал. Ах да. Чувство вины. — Прости, Армин, я не хотел. Я думал о том, как пригласить Эрена и Микасу на пирог, — его ответ состоял лишь частично из правды, но был полностью искренним. Он ни в коем случае не желал пошатнуть неокрепшую самооценку Армина. Армин задумчиво посмотрел на него своими ярко-голубыми глазами: — Разве ты не можешь просто сказать «Пожалуйста приходите и съешьте пирог»? — Полагаю, что могу, — Эрвин кивнул. — Так…тогда скажи это, — заявил малыш. Очевидная простота, с которой Армин рассматривал эту ситуацию, заставила Эрвина улыбнуться. — Хорошо. *** К тому времени, когда наступил полдень — это было время, когда Эрвин с Леви всё же договорились о встрече двух семей, чтобы отведать пирога — Эрвин нервничал больше, чем должен был. Особенно для воскресного ленивого полудня. Эрвин не слишком часто испытывал тревогу, так как всегда прекрасно контролировал и себя, и свои эмоции, и ситуации в целом. Леви постучал в дверь резко и быстро, после чего раздался более беспорядочный стук, который принадлежал, как полагал Эрвин, одному из детей. В этот раз Эрвин позволил Армину открыть дверь, удивляясь той уверенности, с которой Армин делал это. Эрвин натянул свою лучшую приветственную улыбку, когда дверь распахнулась. Сегодня Леви выглядел явно расстроенным. Насколько Эрвин мог судить, то обычное выражение лица Леви было чем-то средним между раздражением и безразличием, сегодня же он выглядел более сурово. Между его тонкими аккуратными бровями залегла хмурая складка, а хватка, которой он держал детей, казалась более цепкой, чем обычно. Эрен выглядел нетерпеливым и взъерошенным, в то время как Микаса крепко хваталась за отца и избегала чьего-либо взгляда. — Проходите, — поприветствовал Эрвин, стараясь не поддаваться очевидному отсутствию энтузиазма со стороны семьи Леви. Когда вся троица вошла, Эрен сразу же беспорядочно скинул обувь и схватил Армина за руку, чтобы потащить за собой. — Давай! Идем играть! Армин замедлил. — А Микаса? — он неуверенно спросил, с интересом рассматривая девочку, которая не спешила присоединиться к друзьям. — Она сегодня странная, — тихо ответил Эрен, чтобы папа не услышал и снова не наругал его. Затем он вновь потянул Армина за собой в его комнату. Леви был занят тем, что пытался усадить Микасу на пуф в прихожей и снять ей обувь. Девочка по-прежнему хваталась за папу и не спешила отпускать его. Что-то тихо бормоча себе под нос, Леви наконец скинул и собственную обувь и быстро составил всё в аккуратную линию, как и вчера. Когда он наконец смог выпрямиться, то Микаса моментально взметнула руки вверх, и Леви не оставалось ничего, кроме как с тяжелым вздохом вновь поднять её. Слегка улыбнувшись тому, какой очаровательной была Микаса, прислонившаяся к плечу Леви, Эрвин проводил их до дивана в гостиной, чтобы они немного отдохнули, пока он подготовил бы всё к чаепитию. Когда Леви наконец присел, то он заметно расслабился, напряжение спало с его плеч, и он внимательно посмотрел на свою дочь, которую слегка сжал в объятиях. — Всё хорошо? — спросил Эрвин. — Просто один из этих дней, — объяснил Леви, махнув рукой. Его голос был тихим и усталым. — У кого-то была трудная ночь. — Мне жаль, — искренне отозвался Эрвин, понимающе кивнув. Он прекрасно знал, какая потрясающая способность была у детей по той или иной причине не ложиться спать полночи, а на следующее утро проснуться невыспавшимся и ворчать весь день. — Не беспокойся об этом, — сказал Леви и прикрыл на мгновение глаза. — Бывает. Эрвин вежливо позволил своим гостям посидеть в спокойствии несколько минут. Оба, отец и дочь, прикрыли глаза и Леви незаметно склонил голову к плечу Микасы. По прошествии некоторого времени Эрвин понял, что их дыхание выровнялось и они оба задремали. Он с удовольствием наблюдал за столь трогательной картиной, пока не понял, как жутко это может выглядеть со стороны. Поэтому он достал телефон, чтобы хоть как-то отвлечься, пока кидал косые взгляды в сторону сладкой парочки. Они были до безобразия милыми. Ровно через 26 минут Леви сонно заморгал, понимая, что задремал на диване своего соседа, когда они должны были есть пирог — его очень вкусный лимонный пирог с меренгой вообще-то. Он быстро осмотрелся и увидел Эрвина, который что-то листал в своём телефоне с легкой улыбкой на лице. — Ты позволил мне уснуть, — обвиняющим тоном заявил Леви. — Тебе это было нужно, — ответил Эрвин с ухмылкой. В ответ Леви лишь нахмурился. Эрвин подумал, что может ему действительно не стоило позволять Леви спать, может это действительно было неуместно, поэтому он сразу же перевел разговор в другое русло. — Зато теперь мы можем поесть? — он спросил. Леви промычал в знак согласия. Эрвин сразу же направился на кухню, чтобы всё приготовить. Леви, позволив себе мгновение привести мысли в порядок, направился за Эрвином, всё ещё держа Микасу на руках. Как и вчера, на предложение помощи со стороны Леви, Эрвин лишь отмахнулся и заявил, что он в состоянии самостоятельно порезать пирог. В таком случае Леви решил звать детей к столу. — Давай, Микаса, — немного раздраженно сказал Леви, пытаясь усадить девочку на стул. — Тебе надо сесть на своё место. Малышка устало лишь крепче прижалась к своему папе. — Пожалуйста, — она тихо заскулила. Ворча, Леви снова и снова уступал Микасе, позволяя той усесться у себя на коленях. — Эрен, если хочешь пирог, то тащи сюда свою маленькую попу! Эрен с Армином сразу же появились на пороге кухни и заторопились на свои места. Эрен нетерпеливо прыгал на своем стуле, и, когда тарелка с пирогом оказалась перед ним, он яростно атаковал её. — Эрен, — начал Леви, — ты снова свинячишь. Но Эрен проигнорировал папу. — Всё в порядке, — сказал Эрвин, поставив перед Армином, а затем и перед Леви по тарелке с куском пирога. Леви потребовался глубокий вдох и кусочек его божественного десерта, чтобы хоть чуть чуть расслабиться. Его пирог был восхитительным, и мягким, и воздушным даже на следующий день. Эрвин одобрительно замычал, когда распробовал пирог. — Очень вкусно, — похвалил он; Леви был невероятным в готовке. — Спасибо, папа Эрена, — пропищал Армин. — Это очень очень вкусно. В ответ Леви вновь что-то неразборчиво хмыкнул и поднес кусочек пирога ко рту Микасы. Она послушно наклонилась и съела его. Медленно пережевывая она вновь прислонилась к груди Леви, и тот погладил её по голове в успокаивающем жесте. Затем его внимание снова вернулось к смеющемуся Эрену. Эрен решил, что вилка ему совершенно не нужна, он отбросил её в сторону и решил лизнуть свою тарелку. Он и Армин вместе захихикали над этой глупой выходкой, но вот Леви заметно напрягся на этот беспорядок. Он скривился, увидев, как кусочки безе оказались повсюду вокруг рта Эрена, и как те сыпались вниз на стол и даже за ворот его майки. — Эрен, не играйся с едой, — скомандовал Леви. — Нет! — воскликнул Эрен, чувствуя себя настоящим бунтарем и от этого он был ещё более доволен собой. Эрвин наблюдал за перепалкой между ними, заметив как явно Леви был встревожен и обеспокоен. Его глаз дернулся и он резко выдохнул. Из более ранних наблюдений, Эрвин решил, что Леви просто большой педант, но очевидно эти тревожные эмоции, вызываемые беспорядком, скрывали что-то более глубокое и серьезное. — Эрен, — Леви зашипел. — Прекрати сейчас же! Эрен вел себя так, будто и не слышал его. Улавливая изменившуюся атмосферу, Армин перестал хихикать и сосредоточился на собственном пироге. Леви попытался подняться, пока Микаса ныла у него на коленях. — Всё в порядке, я вымою его, — Эрвин поднялся первым, опережая Леви. Он склонился, чтобы подхватить капризного ребенка на руки и сразу же подумал, всё ли в порядке с тем, что он просто берет чужого ребенка и собирается помыть его. Но он уже начал, поэтому отступать было поздно. Это действие, похоже, совершенно не волновало Эрена и не портило его бунтарского настроения. Он всё также продолжал хихикать, когда Эрвин склонился над раковиной и смыл всю грязь с его лица. В результате одежда Эрена слегка намокла спереди и Эрвин надеялся, что это не слишком обеспокоит Леви. Когда Эрвин наконец усадил мальчика обратно, он увидел, как Леви наблюдает за ним в немом удивлении. — Мне показалось, что тебе не очень нравится этот беспорядок, а сам ты был занят Микасой, — Эрвин попытался объяснить свой порыв. Леви отвел взгляд в сторону и благодарно хмыкнул. — Спасибо, — он пробормотал. Через мгновение он вновь посмотрел Эрвину в глаза. — Если…если тебе когда-нибудь понадобится кто-то, чтобы присмотреть за Армином, или если Ханджи захочет отдохнуть, ты можешь смело оставлять его у меня. Теперь пришла очередь Эрвину в удивлении смотреть на него. Он совершенно не ожидал ничего подобного. — Я буду иметь в виду. Спасибо, — он любезно отозвался. Кажется, несмотря на всю сегодняшнюю неловкость, у Эрвина получилось сделать что-то правильно.