Одинокие отцы и их неугомонные дети-титаны

В целом Леви мог справляться с огромным количеством стресса. Иначе он бы не смог выжить в роли родителя. Однако сообщение о том, что у него осталось всего три недели, чтобы завершить свой первый черновик, в то время, как он думал, что для этого есть еще несколько месяцев, брошенное сверху к его переживаниям о детях и зарождающимися многообещающим отношениям с Эрвином, было слишком. Он не был уверен, что потянет всё это. И он даже не испытывал ни капли сожаления и вины, когда вылил на Гюнтера поток проклятий, перебивая любые заверения редактора, что тот изо всех сил старался не допустить такого поворота событий, но их начальство по какой-то идиотской причине было непреклонно в своем неразумном решении. Если бы у Леви не было детей, он бы в эту же секунду уселся прямо на пол и начал бы писать без остановки, пока работа не была бы завершена. Это потребовало бы несколько бессонных ночей, и в такие моменты, увлекаясь писательством с головой, Леви имел тенденцию забывать заботиться о самом себе. Но в любом случае, работа была бы сделана и сдана в срок. К сожалению, он жил не один, и ему приходилось заботиться о себе и еще двух человечках… Наличие маленьких засранцев по умолчанию означало, что он не мог допустить собственного выгорания. Он не мог взять просто трехнедельный отпуск от всякой ответственности, кроме как писательской. У него было целое громадье другой работы. Леви простоял в прострации несколько минут потирая переносицу и нервно хватаясь за голову, прежде чем взять себя обратно в руки и вернуться на кухню. Эрвин с легкостью справлялся с последней порцией блинов на сковороде, несмотря на Армина, цепляющегося за его ногу. Леви без слов перенял руководство у плиты и аккуратно сложил последние блины в общую стопку на тарелке. — Всё хорошо? — спросил Эрвин, возвращаясь за стол. — Ага, — немного рассеянно ответил Леви. В данный момент он стремительно менял устоявшийся распорядок дня у себя в голове. — Это был мой редактор. По выражению лица Эрвина Леви мог сказать, что тот не был удовлетворен данным ответом. Однако Леви был спасен от дальнейших объяснений собственными детьми. — Хочу ещё! — восторженно крикнул Эрен. — Попроси вежливо, — поправил Леви, ставя общую блинную тарелку на стол. — Хочу ещё блинов, пожалуйста! — как весёлый попугай попросил Эрен. Леви положил ещё один блин ему на тарелку, быстро порезал и полил сверху небольшим количеством сиропа. Не было ни единого шанса, что Леви доверил бы сироп Эрену. На его тарелке и так уже было невообразимое липкое сиропо-блинное месиво. Удовлетворив одного ребенка, Леви глянул проверить второго. Микаса полулежала на столе и медленно подносила кусочки еды ко рту. Бедная девочка была сонной. Эрвин же позаботился о себе и Армине. Малыш сидел у него на коленях, прильнув к груди и послушно открывал рот, принимая кусочки блина, которые подносил ему Эрвин. — Не забудьте выпить своё молоко, — напомнил Леви, прежде чем заняться мытьем посуды. Как всегда в моменты тревоги Леви занял себя работой. Он оттирал сковороду и тарелки энергично, быстро и эффективно. Это было одновременно и способом избавления от стресса, и способом как можно быстрее переделать все домашние обязанности, чтобы не отвлекаться на них, когда он возьмется за написание книги позже. Возможно сегодня он орудовал губкой агрессивнее, чем обычно, но и он сам был более взволнован, чем обычно. Все планы, которые он настроил ранее касательно Эрвина сразу же были вычеркнуты из ближайшего расписания на три недели. Как бы сильно ему ни хотелось, он не мог позволить себе так отвлекаться. Особенно после чудесной ночи, которую они провели вместе. Конечно, Леви был бы не против просидеть всё утро на коленях у Эрвина, обмениваясь ленивыми поцелуями… Только если бы у него было свободное время на это. Нет. Это слишком отвлекает. Итак, Эрвин был вычеркнут из планов Леви. Сегодня была суббота, это означало, что Леви должен был сбегать в магазин за продуктами. Если ему повезет и он не позволит своим детям выбраться из тележки, то он мог бы управиться максимум за 35 минут. Список необходимых продуктов был подготовлен, поэтому это должно было быть быстрым действом. Ещё было детское одеяльце Эрена. С этим тоже было необходимо разобраться в ближайшее время, прежде чем дети разорвут одеяло ещё больше. Леви, вероятно, мог бы зашить дыру за пару минут, надо было лишь проверить наличие нити необходимого цвета. Быстрая уборка квартиры тоже не помешала бы. Ему лучше работалось в свежей и чистой обстановке, и уборка успокаивала его. Писать в слишком беспокойном состоянии было плохой идеей. Но настоящая проблема заключалась в том, как Леви собирался отвлечь своих детей на несколько часов, чтобы у него была возможность работать в тишине и спокойствии. Каждый день. Если бы Эрен и Микаса нормально общались между собой как раньше, то возможно ему удалось бы это. Однако, учитывая то, как развивались события последних дней между братом и сестрой, как их отношения натягивались и искрились, Леви не был уверен, что это было возможно. У него действительно не было времени разбираться с детскими кризисами. Правда. Ни единой минуты. — Ты уверен, что всё хорошо? Внезапный голос Эрвина, раздавшийся совсем рядом, заставил Леви подпрыгнуть. Он удивленно моргнул и заметил, что тёр сковороду с такой силой, что его костяшки побелели. На один короткий момент Леви собирался соврать и сказать, что всё в порядке, что Эрвину не о чем беспокоиться, что он просто задумался, но он знал, что Эрвин почувствует ложь и это оттолкнет его. Леви не хотел, чтобы мысли об Эрвине и сам Эрвин отвлекали его от предстоящей работы, но он также хотел сохранить эти новые отношения… Если вообще существовал такой компромисс. — Срок сдачи черновика сдвинулся… Он намного раньше, чем я ожидал, — ответил Леви, переходя сразу к сути проблемы. Прежде чем Эрвин успел ответить, его прервал грохочущий звук сзади. — Папа! Эрен устраивает беспорядок! — Микаса отчаянно крикнула. — Нет! Это не так! — Эрен вызывающе крикнул в ответ. Со вздохом отчаяния Леви обернулся. Эрен и правда устроил настоящий бардак на столе. Случайно или намеренно, его тарелка перевернулась, разливая сироп по всей поверхности. В дополнение ко всему, руки и лицо мальчика тоже оказались в липкой жидкости. — Эрен, — упрекнул Леви. Он чувствовал, как паника медленно охватывает его. — Ты только что принял душ! А теперь ты снова весь в грязи… Нет, не двигайся! Сделаешь ещё хуже. Нежная ладонь опустилась на напряженное плечо Леви. — Я разберусь с этим, — спокойно предложил Эрвин. — Не отвлекайся на Эрена. Паника, зарождающаяся у Леви в груди не исчезла полностью, но притупилась под нежными чувствами. Теми самыми, теплыми и ласковыми, которые он испытал прошлым вечером в объятиях Эрвина. Это было похоже на тихие и спокойные моменты с его детьми. Моменты, когда он чувствовал безмятежность и умиротворение. Тяжело вздохнув, Леви попытался расслабиться и вновь повернулся к раковине, принимаясь за прерванное мытье посуды. — Хорошо, Эрен, идем вымоем тебя, — Эрвин улыбнулся, потянувшись за влажным полотенцем и касаясь руки Леви, как он надеялся, в успокаивающем жесте. Оторвавшись от Леви, внимание Эрвина вновь вернулось к столу и грязному маленькому мальчику. Двое других детей, очевидно, уже закончили свой завтрак и перебрались в гостиную на диван, где Армин вновь задремал, подложив ладошки под голову, а Микаса сидела рядом и внимательно наблюдала за происходящим на кухне, вцепившись в пижаму друга. — У меня проблемы? — тихо спросил Эрен. Он стоял на своем стуле и смотрел на папу у раковины. — Давай просто постараемся больше не создавать беспорядка, хорошо? — Эрвин дипломатично ответил, подойдя к мальчику. Эрен замер как статуя и позволил взрослому вытереть его лицо влажным полотенцем. — Но папа не любит беспорядки, — он тихо прошептал, его голос был полон беспокойства. — Он говорит, что беспорядок пугает его. Услышав это, Эрвин на мгновение остановился. — Может, тогда ты поможешь мне убрать стол, чтобы показать своему папе, как тебе жаль, что ты напугал его? — предложил он. Эрен кивнул и потянулся к Эрвину, чтобы обхватить его шею своими маленькими ручками. Чувствуя себя немного сбитым с толку тем, каким милым и прелестным может быть этот ребенок, попадающий в столько неприятностей и создающий столько проблем, он мягко похлопал малыша по спине в ответ на объятие. Как вообще Леви мог сомневаться в том, хорошо ли он воспитывает Эрена? Вместе они почистили место Эрена за столом, которое, честно говоря, было чертовски липким. В основном это был Эрвин, который убирал весь этот бардак, но он не мог противостоять желанию Эрена попробовать тоже всё вытереть, даже если это означало, что мальчик размазывал сироп еще больше. Эрен аккуратно отнес свою тарелку к раковине, вытянувшись во весь свой небольшой рост, чтобы положить её к остальной посуде. — Спасибо, Эрен, — мягко поблагодарил Леви, вытерев руки и погладив мальчика по растрепанным волосам. В ответ Эрен ярко улыбнулся и обнял папу за ногу. Эрвин принес всю оставшуюся посуду к раковине, с очередным намерением предложить свою помощь Леви, но тот, как и всегда, вежливо отказался. Эрвин хотел, чтобы Леви позволил ему делать больше, чтобы хоть как-то облегчить его ситуацию и помочь, особенно в такой момент, когда Леви явно находился в стрессе. Но Эрвин не был уверен, что он может сделать, чтобы ослабить то напряжение, связанное с изменением дедлайна. — Ты уверен, что я больше ничем не могу быть полезен? — он тихо спросил. — Да, — сухо ответил Леви, даже не взглянув на мужчину. В любом случае, он уже почти закончил с посудой, хотя они оба знали, что Эрвин говорит не только посуде. — Тебе лучше отвести Армина домой. Он устал. — Хорошо. Если ты уверен, — наконец тон Эрвина смягчился. — Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобиться, хорошо? Обычное ворчание Леви было единственным ответом, что он получил. Быстро оглянувшись вокруг и убедившись, что детей нет рядом, Эрвин наклонился и поцеловал Леви в щёку. Леви же, удивленно моргнув на это, повернулся и потянулся, чтобы нормально поцеловать на прощание. Он доверял Эрвину, что тот не стал бы делать ничего подобного на глазах у детей, поэтому он позволил себе насладиться моментом, прильнув к желанным губам. Это было его последним отвлечением на Эрвина. На данный момент.

***

К полудню Леви вычистил всю квартиру. Большая часть работы была сделана быстро, благодаря его еженедельным генеральным уборкам, но он всё же нашёл пару местечек, требующих особенного внимания. Красное детское одеяло также было зашито и возвращено Микасе, которая благоговейно держала его. И последнее бытовое задание также было выполнено — он съездил в продуктовый магазин. Несмотря на то, что обычно его дети были маленькими эгоистичными засранцами, и не то чтобы Леви винил их, ведь им было всего четыре, Микаса и Эрен быстро почувствовали, что что-то изменилось. В продуктовом магазине, когда Эрен попросился помочь своему папе, ему отказали и отправили сидеть обратно в тележку, от чего он был угрюм до конца поездки, которая, к слову, прошла гораздо быстрее, чем обычно. Затем, после быстрого обеда, где папа практически ничего не поел, им было велено идти играться, пока папа занимался бы своим писательством. И это даже не был их тихий час. Микаса, хоть и была маленькой, была гораздо более наблюдательной, чем думали взрослые. С папой что-то было не так. Может быть папа был всё ещё расстроен беспорядком, устроенным Эреном за завтраком. Или, может быть, он поссорился с папой Армина. Какая бы ни была причина, Микаса была недовольна сложившейся ситуацией и изменившейся атмосферой у них дома. Поэтому она сделала то, что всегда делала, когда было необходимо что-то исправить, починить или наладить. Она проигнорировала приглашение Эрена поиграть в динозавров и направилась к своему папе за утешением. Конечно, сам папа был частью проблемы, что её тревожила, но это не имело значения. Не имело значения и то, что Микаса не умела и не могла выразить волнующую её проблему словами. Она никогда особо не умела объяснять, что её действительно беспокоит или расстраивает. В такие моменты её голос пропадал и она хотела просто оказаться в объятиях папы, чтобы он никогда не отпускал её. Однако в этот раз всё было иначе, её папа даже не заметил, что она вошла в его «рабочую комнату» и подошла к столу. Он смотрел в экран компьютера и очень быстро двигал руками по клавиатуре. Поэтому Микаса остановилась и подождала, пока папа заметит её. Она крепко сжимала только что зашитое одеяльце своими кулачками и прижимала к лицу, в поисках безопасного уголка. Спустя несколько минут папа всё ещё не заметил её. Она подошла ближе, обойдя стол и встав рядом с ним. Ничего. Это только заставило Микасу почувствовать себя более удрученной. Ей хотелось свернуться маленьким калачиком и лечь на пол. В качестве последней попытки привлечения внимания она протянула руку и похлопала папу по ноге. Это помогло. Папа вздрогнул в своём кресле и, вздохнув, посмотрел на Микасу. — Что такое, Микаса? — он спросил с плохо скрываемым нетерпением. — Мне правда надо поработать сейчас. Микаса понимающе кивнула на это, но ничего не ответила. Она протянула маленькие ручки и почувствовала, как начинает плакать. С гораздо более мягким вздохом папа поднял её с пола и прижал к своей груди. Он нежно погладил её по спине и волосам. — Что, случилось? — он спросил. — Эрен не играет с тобой? — Я не хочу играть с Эреном, — она пробормотала, покачивая головой. — Обычно ты хочешь играть с Эреном, — возразил папа. — Хотя в последнее время вы не особо ладите. У вас всё хорошо? Но у Микасы не было подходящих слов, чтобы рассказать, как она себя чувствует и что её тревожит. Это было просто то мрачное, пугающее чувство, которое заставляло её спрятать своё личико в папиной рубашке. Она слышала его ритмичное биение сердца, и это успокаивало. — Микаса, я не смогу ничем помочь, если ты мне не скажешь, что случилось, — её папа был в легком отчаянии. — Я хочу посидеть с тобой, — она пробормотала после нескольких секунд молчания. — Мне нужно работать сейчас, — возразил папа, — я не могу тебя держать. Но Микаса упрямо держалась за воротник его рубашки и он наконец сдался, тяжело вздохнув. — Ты можешь сесть рядом со мной на стуле, — он пошёл на компромисс. Для Микасы этого было достаточно. Она позволила снять себя с нагретого местечка на коленях у папы, где она находила утешение, и усадить на специальный детский стул рядом. Она наклонилась вперед и положила голову на стол, используя своё любимое красное одеяло как подушку. Папа вернулся к своей работе, быстро включаясь в процесс как и раньше. Микаса наблюдала за ним, чувствуя себя менее расстроенной, но всё же не до конца счастливой. Ощущение странного беспокойства осталось. В конце концов, их нашел Эрен, врываясь в кабинет и жалуясь на скуку и на то, что ему не с кем играть, и что это нечестно, что Микаса играет с папой. Папа сказал, что Эрен может оставаться тут, пока молчит и не мешает, что было действительно сложным испытанием для Эрена. В итоге он уселся у папиных ног под столом и игрался с его пальцами. Они оставались так ещё долгое время.